Юля Лемеш - Лежачий полицейский

– В четвертом от входа гараже стоит шкаф с красивыми замочками. А вы ключика заводного от такой игрушки не видели? – спросила я.

Тетка порылась в кармане и протянула мне ключ.

– Сама не знаю, зачем взяла.

– Айда за мной, – в поле зрения возник Карабас.

Подводя итог оперативно-розыскных мероприятий, мы свалили добычу в багажник. Из моих трофеев выше всего оценили игрушечную тяжелую божью коровку. Стоимостью в семьдесят пять коп. И покореженный грузовик с щекастыми крыльями и вытянутым рылом. Без кузова.

Карабасам повезло значительно больше. Они наткнулись на только что распечатанный ряд, в котором пока еще никто не успел покрысятничать. Из мешка выглядывали целлулоидные куклы, наперебой щелкающие ресницами.

– Жесть. Страшилки. Как от них у детей психика не сворачивалась?

– А номер от машины зачем прихватила? – заругался было Карабас, но мы и так опаздывали, так что спешно рванули к незнакомой мне Ритке.

Любительница игрушек жила в престижном новом районе. Тут явно свили гнездо весьма состоятельные люди, которым мог не понравиться наш затрапезный вид. Новый небольшой дом высокомерно красовался посреди ухоженного газона.

– Я лучше тут посижу, – невнятно пробормотала я, но время для отступления было упущено – нас уже ждали.

– Привет, архаровцы! Ого, да вы не одни. Примите мои поздравления. Я впервые вижу вас в обществе такой приличной девушки.

Карабасы залились клюквенным румянцем. Видимо, заводить одну девушку на двоих для них было нормой. Мне стало интересно.

– Это не наше. Это Игоря сокровище.

– Мило. При случае выскажу ему свои поздравления. А теперь к делу – нашли? Отлично, тащите в мастерскую.

Коротко стриженная черноволосая Рита производила впечатление крайне властной и успешной особы. А ведь она совсем ненамного меня старше, но уже трудится в интерьерном дизайне. Выполняя крайне эксцентричные заказы.

В данном случае требовался нестандартный подход, поскольку клиентка пожелала получить особенное помещение. Тютелька в тютельку совпадающее с ее детской. Учитывая возраст заказчицы, детство у нее протекало под бдительным руководством КПСС. Или кто тогда занимался взращиванием совковых отпрысков? Из которых никто не планировал отрастить финансового воротилу.

– Неплохо постарались. Большую часть даже реставрировать не придется. Славно. Впрочем, я тут отыскала милого дядечку. Представляете – может восстановить даже эту рухлядь. – Рита любовно вертела в руках ржавый грузовичок.

Рассортировав жестяные атрибуты социалистического отрочества, она задумчиво отложила в сторону негодные экземпляры. Особенно долго вертела советский номер от машины. Словно прикидывая, чем он ее привлек. Так окончательно и не придя ни к какому выводу, Рита аккуратно положила номер на подоконник.

– Определенно, что-то в этом есть. Потенциал, так сказать. Ладно, оставим на потом.

Довольно потирая руки, Рита возвышалась над грудой откровенно помоечных вещей, видя в них бесценный материал для работы. Пока она наслаждалась, я исподтишка озиралась по сторонам. Просторная квартира поразила меня с первого взгляда. А теперь, когда я смогла подробнее оглядеться, то уверилась еще раз во всемогуществе денег. Мне такое жилье может только присниться. Много простора, ничего лишнего, если, конечно, не брать в расчет нас и кучи на полу. Впрочем, как она сказала – мастерская.

Карабас отправился помыть руки. Я увязалась за ним, жадно впитывая новые впечатления. Привыкла я к небольшим комнатам и коридорам. Сколько же нашего метража тут разместится? Квартиры три, не меньше, а ведь мне до сих пор казалось, что мы неплохо устроились.

– Как же она сумела такие деньжищи заработать? – вырвалось у меня.

– Первоначальный капитал от предков. Немного везения, много труда и полезные связи. У Ритки талант сделать из говна конфетку. Кроме того, она может неделю не спать, пока все пожелания клиента не выполнит. Трудяжка. Прям как мы. Ты что, завидуешь? – спросил Карабас, моя голову мылом прямо под краном раковины.

– Вот еще! – окрысилась я. – Мне всего этого не надо.

– Молодец. И ты, это, умойся, а то Игорь тебя не узнает. Ну-ка – понюхай. – Мне подставили мокрый затылок.

Понюхала. Волосы воняли погано. О чем я тут же сообщила.

– Выветрится, – хмыкнул Карабас, вытирая голову белым пушистым полотенцем. Которое сразу перестало быть чистым.

Он ушел. Оставив меня в обалденно красивой ванной комнате. Отмыла руки. Потом сполоснула лицо. Заглянула в зеркальный шкаф. Много всего косметического. Явно дорогого. И полезного. Напрочь мне незнакомого. И запах такой приятный. Захлопнула дверцу.

Из зеркала на меня уставилась злая сосредоточенная рожа со стиснутыми губами. Хоть и чистая, но противная до тошноты. Неужели я так выгляжу, когда меня жаба душит? Еще раз помыла руки. Фиг его знает зачем. И быстро ушла, чтоб не завыть от желания отвинтить красивую сантехнику. Отыскала мастерскую и сурово сообщила, что мне пора домой. Будто у меня тоже дел невпроворот.

Рита насмешливо попрощалась, напоследок попросив передать привет моему Игорю. Сволочь. Интересное кино – откуда она его знает? Мысленно сравнив себя и эту холеную успешную тетку, я разозлилась еще больше. Нет, обязательно потребую, чтоб Игорь прекратил с ней общаться.

– И не подумаю.

Игорь возмущенно уставился на меня, словно на ядовитый кактус.

– Почему я должен отказываться от старых знакомых? Ритка вполне приличный человек. Кроме того, я часто подгоняю ей клиентуру. И имею с этого свой процент.

– Или я, или она.

Причина зарождающейся ссоры плавала на поверхности, как непотопляемое дерьмо.

Помирились, а осадок остался. И причина ссоры никуда не делась. Если у них и были чисто деловые отношения, то после знакомства со мной Ритка активизировалась.

Началось все с прозаического: «Заедь, посмотри, что у меня с компом». После четырехчасового братания с заглючившим другом мозгов человечества Игорь вернулся слегка навеселе. Даже машину оставил рядом с Риткиным домом.

– Ну не садиться же за руль выпивши?

Логично.

– Ну не брать же с нее деньги за такую ерунду?

Разумно.

– Я же к тебе домой вернулся?

Вот уж подвиг!

– Ты что – ревнуешь? Малыш, мне больше нравилось, когда ты меня понимала…

Вот дерьмо!

– Ты меня еще плохо знаешь…

Это уж точно.

– Не молчи. И не дуйся. И не подозревай меня. И вообще я устал и спать хочу, – сказано сухим незнакомым голосом.

Наверное, я не права.

Меня не пробила вспышка интуиции. И сердце не кольнуло. Доверие превыше всего. И вообще меня тогда заботили свои заморочки.

Потом у Ритки возникли сложности с покупкой новой машины. Естественно, она давно определилась с цветом – безумно канареечный, но вот коробка-автомат вызывала метания духа. Естественно, кто кроме моего Игоря способен развеять сомнения и помочь хрупкой барышне в таком великом событии?

Мне следовало насторожиться, но я снова хлопнула по щекам ушами.

Потом последовала просьба поприсутствовать при переговорах с несговорчивым клиентом. Который сам не знал, какого рожна ему надо. Игорь помчался на выручку, бросив меня скучать перед телевизором. Вернулся трезвым. Но поздно. Именно тогда я впервые почуяла неладное, наткнувшись взглядом на отпечаток помады на воротнике его рубашки. Который мрачно отстирала хозяйственным мылом.

– Или я, или она!

– Помню. Малыш, учти на будущее, я не терплю приказного тона. Не зря мне Ритка говорила, что у тебя неуравновешенная психика.

В голосе моего любимого зазвучали знакомые папашины нотки. Мерзкие. Значит, дело – труба.

– Дорогой, у любой девушки психику зашкалит, если ее мужика внаглую уводят.

На лице Игоря целая гамма недоумения. Не переходящая в прозрение.

– Думаешь, она просто так тебя по любому поводу дергает? Ха! Держи карман шире. Поверь мне, она все заранее просчитала и решила тебя заарканить. Впрочем, не мне ее винить, я ведь тоже сразу в тебя влюбилась. Ладно, фиг с ней, давай-ка лучше подумаем, как бы тебе от нее отвязаться без конфронтации.

Несмотря на миролюбивый тон, я вся горела негодованием. Вот сволочь, окрутила моего умного Игорешу так, что он и сам не заметил, как вляпался. Но тут не только в ней дело. Я чувствовала – ему с ней интереснее, чем со мной. Всякий раз возвращается в приподнятом настроении. Рассказывал кучу всяких историй про Риткины подвиги.

Чем я провинилась? Тем, что младше этой самой Ритки, что денег лопатой не гребу или что карьеру пока не сделала?

Конечно, она опытнее, но любит он меня.

Или любил.

Что делать?

Словно ответом на мой мысленный вопрос – звонок.

– Ну конечно, приеду. Что тебе купить?

Бедненькая Риточка простыла и не в силах доползти до магазина. Лоб Игоря морщится от повышенной озабоченности.

– Давай я с тобой поеду, – робко предлагаю я, изо всех сил изображая раскаяние. – Ей наверняка надо и по хозяйству помочь, посуду помыть…

Отказать мне не решились, и то слава богу. Теперь попробуем разобраться на месте, кто из нас дурак. Посетив аптеку, заскочили за журналами и фруктами. Я, памятуя мамины наставления, заставила Игоря купить куру, которую с легкой руки соседки у нас называли «еврейским пенициллином». Тетя Фая использовала курий бульон в качестве непременного атрибута скорейшего выздоровления всех страждущих. Безотказное средство.

– У меня открылся дар ясновидения, – на полном серьезе сообщила я, выбрав удобный момент. – Думаю, когда мы прибудем, дверь окажется открытой. В квартире приятный полумрак, а на диване, слегка прикрытая, с кружевным декольте на двадцать персон, будет возлежать надушенная Ритуся. Немного замученная жизнью, меланхолично-нежная, в легком полупрозрачном халатике. Спорим на десять щелбанов?

– Прикрой свой третий глаз и не клепай на хорошего человека. Вот посмотришь, у нее температура, значит, она потная, зеленая и под тремя одеялами. Но по лбу я тебе точно настучу, так что не обижайся.

Я презрительно хмыкнула, разминая пальцы.

Мы беспрепятственно проникли в жилище страдалицы. Игорь слегка замешкался на пороге, недоуменно обозревая незапертую дверь.

– Рита? – жалобный призыв нарушил мягкую тишину квартиры.

Решив в полном объеме насладиться неоднозначной ситуацией, я бесшумной тенью следовала за растерянным Игорем. Итак, ревите, фанфары, бей, барабанная дробь – скоро настанет пора щелбанов. Профиль незадачливого героя-любовника выглядел искренне изумленным. Когда у Игоря закрылся рот, я сделала маленький шажок в спальню.

В уютном сексапильном пеньюарчике на кровати площадью с небольшой огород изящно раскинулась абсолютно здоровая самка в томном предвкушении совокупления. При моем триумфальном появлении она пыталась что-то сказать, но закашлялась.

– Вот видишь – кашляет! – укоризненно прошептал смущенный Игорь.

– Водички налить? По спинке постучать? – встревоженно предложила я. – А то я такая, могу и водички. Могу и по спине. Могу и полы помыть. Я много что могу.

Рита в срочном порядке пыталась прикрыть щедрую наготу, обеими руками стягивая ворот на груди. Но сиськи упорно рвались наружу. Тут все было напоказ, включая эротический черный пояс с заманчивыми чулками. Неплохо бы и мне такими обзавестись. Впрочем – нет, не стоит. Как-то некрасиво кожа нависает над ажурной резинкой. Или у меня нависать пока нечему? Фиг с ними, с чулками, вот грудь у нее всяко больше моей. Зато у меня живот в тыщу раз лучше. Я заметно повеселела, втягивая и без того плоский живот.

Минуты хватило Игорю, чтоб выгрузить покупки. Дохлая жирная кура вырвалась из лопнувшего целлофана, вяло брыкнула голыми бедрами и вальяжно свалилась прямо на кровать. За ней гурьбой ринулись ярко-оранжевые апельсины, создавая веселенький натюрморт. Обескураженная Рита медленно отползла от такого соседства. Она явно не предполагала провести ночь на пару с питательной птицей.

– Кура-дура, – зачем-то сообщила я, ныряя под кровать за улепетнувшим апельсином.

– Ты куда? – шепотом вопросил Игорь, трусливо устремляясь за мной.

Из темноты на нас вылупились большие круглые глаза, горя сумасшедшим зеркальным блеском.

Риткин высокородный кот, сочтя наше вторжение за атаку врага, отчаянно зашипел и рванул из укрытия в поисках спасения. Не понимая мотивов своего поступка, я моментально цапнула его за несуразно тощие задние ноги. Кот сдержанно голосил котеночным голосом, даже не пытаясь царапаться. Ему казалось, что он могуче галопирует на свободу, сметая все на своем пути. Однако внешне прорыв выглядел как слабая попытка ползти плашмя. Соответственно породе, у него были чересчур объемные щеки и пара лишних подбородков. Жемчужно-серый окрас переливался в свете ночника, как самый роскошный бархат. Лапы напоминали букетик из двух розовых цветочков, опушенных клоками шерсти.