Глава 32

Никому ничего не сказав, доехала до маминого дома. Засекла авто Карабаса. Который, по идее, должен сидеть в засаде.

Сегодня пасмурно. Небо подернуто дымкой. Температура градусов пятнадцать. Значит, солнечный удар мне не грозит. Хорошо, что на дверях соседнего дома пока нет ни кодового замка, ни замка на чердак. Его Карабас свинтил. Пробралась по откидной железной лестнице к чердачному люку. Блин, раньше мне помогали залезть. Руку подавали и в попу подталкивали. Еле забралась. На чердаке темно и страшно. Кажется – из каждого угла злодеи подглядывают.

На крыше меня ждал первый сюрприз – Карабаса там не было. Расположившись для длительного ожидания, я от скуки начала обмусоливать поведение Игоря. Сопоставляя нюансы интонаций, выражение лица и вскользь брошенные фразы. Все ясно – он мнит себя виноватым в Риткином перевоплощении. Ну точно! Навоображал себе. Типа она была так в него влюблена, что после отказа во взаимности впала в тоскливый штопор и только с помощью Котенка вернулась к жизни. Ну и самомнение у моего любимого!

Нацедив в пластмассовую чашку еще одну порцию кофе, я отпила глоток и осторожно заглянула вниз. Опаньки! Карабас собственной персоной. Несется на всех парусах. Руки заняты букетом цветов и двумя пакетами. Испугавшись не на шутку, я отпрянула. Ничего себе коленкор. Если он сейчас припрется ко мне с цветами, то я абсолютно не знаю, что делать. Блин. Неужели он все это время был тайно в меня влюблен?

На всякий случай приняв расслабленно-соблазнительную позу, я настороженно ловила каждый звук, ожидая топота по крыше. Больше всего меня смущало неумение жестко отказывать влюбленным кавалерам. Опыта недоставало. Обычно я что-то мямлила про «мы останемся друзьями», но тут нужна была иная стратегия. Холодность и непреклонность плюс твердое «нет». Да, пожалуй, именно так. А еще лучше – изобразить легкое недоумение, смешанное с искренним сочувствием. Немного пошевелив лицом, я решила, что нашла самую выразительную маску, и застыла.

Следующий глоток кофе оказался отвратительно холодным. Невозможный сладко-кислый вкус исказил мое продуманное лицо, на которое некому смотреть. Карабас так и не появился. Он только что мелькнул в мамином окне, задергивая штору. Насколько возможно разглядеть – рожа у него сияющая. В отличие от моей.

Пораскинув остатками встревоженных мозгов, я начала пятиться к трубе. Судорожно прижимая термос к груди. По пути ободрав коленку.

Карабас знает про возможность слежки. Значит, ему ничего не стоит посмотреть, а нет ли на крыше маленькой глупой дурочки. Труба была надежная, кирпичная. Я закрутила крышку термоса и выкинула полупустую чашку.

Хорошо сижу, далеко гляжу. Правда, не в ту сторону. Я вообще высоты боюсь, если кто не знает. Выругалась напоследок и опрометью рванула вон с крыши. Чуть с лестницы не свалилась.

Какая разница, откуда вести наблюдение? Остановилась на первом этаже. Из парадной двери давно повыбивали стекла, из экономии заколотив проемы фанерой. Запихав термос в рюкзачок, я заметалась в темноте тамбура в поисках окна в мир. Подглядывать получалось только в дырку от гвоздя. Дырка была маленькая и широкого обзора не давала. Приблизив глаз так, что нос нащупал опасные занозины на не ошкуренной фанере, я превратилась в статую ожидания. По идее, Карабас никак не может долго оставаться в гостях. Почему? Да потому! Нечего ему там сиять своими русалочьими глазами. Значит, вот как только он выйдет, я рвану за ним и прибью заразу.

Потом у меня затекла шея. Размялась немного. Головой туда-сюда помотала, восстанавливая кровообращение. Вроде помогло. Снова прильнула к дырке в фанере. Откуда на меня смотрел чей-то немигающий глаз.

Коловорот настиг меня почти у чердака. Отчаяние придало сил, и я со всего маху огрела преследователя рюкзаком. Но схваченное за лодыжку тело последовало законам инерции и грохнулось.

– Помогите. – Шепот не нарушил тишины подъезда.

– Чтоб тебя. Дура психованная. – Его шепот был не громче моего.

– Ногу отпусти!

– Размечталась. Я отпущу, а ты на крышу – шасть и башкой об асфальт. А там как раз маманя твоя под ручку с кавалером. Вот они обрадуются!

Кряхтя, Коловорот уселся на ступени, впрочем, не ослабляя хватки. Пришлось прикинуться шлангом и валяться кверху попой как ни в чем не бывало.

– Ты чего понеслась? – Коловорот одной рукой вышуршивал из пачки сигарету.

– Несутся куры, а я побежала.

– Ну, пошути еще… – Зажигалка серебряно звякнула крышкой, спертый воздух наполнился сочным запахом вишни.

Я поерзала, устраиваясь на цементном полу как можно удобнее. Снизу послышалось хлопанье дверей и чьи-то недовольные голоса. Пробуждающие всплески эха по колодцу парадной.

– К нам гости, – сообщил невозмутимо Коловорот и на секунду отпустил мою ногу.

В три прытких скачка я очутилась площадкой ниже. У окна меня схватили, облапили и начали настойчиво целовать. Поцелуй, отнявший дыхание, обильно пах вишней. Против моей воли глаза закрывались, мешая видеть проходящих мимо жильцов. Недовольно ворчащих про наглую озабоченную молодежь. Которой даже днем хочется, да негде. Хлопнула дверь квартиры. Спертый воздух моментально пропитался тяжелым ароматом жареной рыбы. Думается, камбалы.

– А чердак я запру. А то шастают тут всякие, – громко заорал дядька и действительно полез вешать новый замок.

– Ведро потом вынеси, – крикнула ему тетка.

Коловорот бдительно заглянул мне в глаза. Увидел в них бездну панического ужаса и решительно полез рукой под майку, словно пытаясь убедиться в отсутствии лифчика. Которым я в летний период не пользуюсь. Ужас сменился другими, более пронзительными эмоциями. Дыхание рот в рот, отягощенное эротическим массажем, не позволило мне заорать в голос.

Вниз спускался дядька с помойным ведром, без всякого энтузиазма поругивая не только нас, но и правительство. Пока Коловорот упражнялся в поисках жировых отложений на моей талии, ворчание стихло.

– Теперь можешь ругаться сколько влезет.

– Да пошел ты!

– Вместе пойдем. Сейчас тихо спустимся к моей машине. Ты отряхнешь мусор с одежды, а потом поговорим как цивилизованные люди.

– Кто люди, а кто и нелюди, – решительно парировала я, садясь в машину.

Мстительно отряхнув прах подъезда прямо в салоне, я вызывающе задрала нос. Пусть видит, с кем имеет дело.

– Засранка. Теперь салон пылесосить.

В пылу борьбы я напрочь запамятовала, что не далее как сегодня утром решила выискать Коловорота для серьезного разговора. Но теперь мои намерения не играли никакой роли. Поскольку инициатива ускользнула из рук. Позволяя Коловороту вытворять черт знает что.

– Маме пожалуюсь.

– Да ну? Давай, расскажи ей, как ты гарцуешь по крышам. Расскажи, как липнешь к взрослым мужикам. Кстати, а ты с ней по-человечески говорить не пробовала? Ну, как дети с родителями говорят.

– Пробовала, – буркнула я, рассматривая пролетающий мимо городской пейзаж. – Бесполезное занятие.

– Умница. Это не к тебе относится. У тебя, детка, мания величия. Тебе просто-напросто заняться нечем.

– А при чем здесь мания?

– При том. Кто тебе разрешил совать свое жало в чужие дела? Уж не я – точно. И не мама.

– Ага. Все брошу и разрешения у вас спрашивать начну, – обиделась я.

– Сейчас приедем в одно спокойное место, и ты мне популярно объяснишь, какие яйца ты там пыталась высидеть.

– Знаете, ничего я вам не скажу. Вы сами пообещали мне помочь, так что теперь не отвертитесь! Расскажите про ее дела, а я сама решу, как дальше себя вести.

Закуривая сигарету с пронзительным запахом вишен, Коловорот презрительно кривил тонкие губы. Которые еще хранили частицу моего тепла. Черт! Как бы заставить себя не вспоминать про этот ворованный поцелуй на лестнице. Я же теперь чувствую себя настоящей изменщицей по отношению к Игорю.

– Хорошо. Раз обещал, расскажу. Не больше необходимого. Предвосхищая твое неуемное любопытство, заранее предупреждаю – все сказанное останется между нами, и я не намерен отвечать ни на один вопрос. Я говорю. Ты слушаешь. Молча. Только так.

Глава 33

Мы на предельной скорости вылетели из города. Нашпигованное машинами шоссе. Вдоль которого на одинаковом расстоянии друг от друга шеренгой торчали одинаковые деревянные дома. Да, придорожный пригород не обязан восхищать туристов. Он утилитарен и неказист. Жить можно – и слава Богу. Некоторые из строений воинственно отличались цветом или цветником. Что только подчеркивало убожество деревенской идиллии.

Местами то справа, то слева в монотонные очертания одноэтажных избушек нахально врывались островки полудворцовых новостроек. В которых обитали люди иного сорта. Склонные к кучкованию из опасения оказаться в окружении нереспектабельной вороватой нищеты. Еще на шоссе оказалось удивительное количество заправочных станций. Зазывающих автолюбителей разными ценами на бензин. Забыв про злость на Коловорота, я поинтересовалась, почему такой разброс в ценах? Если вон на той заправке так дешево, то почему нет длинной очереди из желающих затариться под завязку?

– Вот купишь свою машину – попробуй. Если двигатель не жалко.

– Чего ему будет? Неужели он постыдится работать на дешевом бензине?

– Карбюратор засрется, – коротко рявкнул Коловорот, сворачивая с трассы.

Небольшой загородный дом напоминал простенькую крепость с бойницами. Никаких архитектурных излишеств, башенок, устремленных ввысь остроконечных крыш. Простая кубическая крепость с квадратными зубами поверху. Из украшений – прямоугольные окна без занавесок. Вокруг этого памятника минимализму расстилался ровный газон, подстриженный так же коротко, как и его владелец. На газоне в изобилии присутствовали неаппетитные кучки, доказывая, что где-то поблизости затаились четвероногие охранники. Выйдя из машины, я стала оглядываться по сторонам, пытаясь угадать, какую именно породу собак предпочитает Коловорот.

В прохладной тени дома на куче песка разлеглись четыре волка. Во всяком случае они так выглядели. Один, покрупнее, был практически белый. Тот, что помельче, – черный. Двое других производили впечатление обычных волков. Только поплотнее и попушистее. Волки оставались неподвижными не больше минуты. Потом без всякого предупреждения с азартом футболистов набросились на меня. Сбили с ног и стали катать по земле. Словно я была мячом, который необходимо загнать в ворота.

Бесцеремонными пинками отогнав собак на безопасное расстояние, Коловорот вытащил меня за ногу из-под машины и придирчиво осмотрел со всех сторон. Обслюнявленная одежда взывала о порошке и стиральной машине.

– Придется переодеться. В таком виде я в дом тебя не пущу. Карлос, сидеть. Свои!

Блондинистый Карлос неохотно подчинился властному голосу. Однако чтоб запал не пропал впустую, рыча завалил меньшего собрата. Остальные смотрели, а когда побежденный кинулся наутек, настигли его и учинили настоящую грызню.

Несмотря на шум, никто не пострадал. Потом они попили воды из оцинкованных ведер. Четыре ведра. По одному для каждой зверюги. И преспокойно заняли прежнюю позицию на куче, чутко поводя стоячими ушами.

– Неужели и вправду волки? Их же не приручают?

С тайной гордостью Коловорот подозвал Карлоса и потрепал его по мощной холке.

– Красавец, правда? Они не волки. Это помесь волка и ездовой суки. В смысле – суки ездовой лайки. То есть мама – сука, а папа… – Коловорот окончательно запутался в родословной своих драгоценных питомцев.

– А папа – кобель, – закончила я.

Карлос натопырил уши, показал мне зубы, но кусаться не стал, слегка опасаясь мести хозяина.

– Волк у него папа, хотя и кобель тоже. Псы от такого скрещивания получаются удивительные. Характер препоганый, но все зависит от хозяина. Я их неплохо выдрессировал. Но между собой у них постоянная конфронтация.

Улучив момент, Карлос с независимым видом отступил на шаг, развернулся. Вызывающе задрал заднюю ногу и расписался на колесе машины.

– Фу! – Окрик возымел свое действие, но на настроение Карлоса ругань решающего воздействия не оказала.

Белый волк выглянул из-за машины. Исподлобья уставился на Коловорота.

– Гад ты этакий. Сколько раз повторять – не ссы на колеса!

Карлос смущенно отвернулся и потрусил обратно к своим. Где оторвался, сбросив с верхушки кучи младшего по званию. Видимо, в этом сообществе иерархическая лестница нуждалась в постоянной корректировке.

– Тут такая тема. Этих собак надо воспитывать в мелком возрасте. Пока они щенки. Месяцев до трех. Запоминают все сразу и навсегда. – Похоже, звери Коловороту нравились, и он ими почти гордился.

– А я слышала, что какие-то вольфхунды ребенка насмерть загрызли, – вспомнила я про телепередачу. – С виду очень на этих похожи.

– Знаю. Мутная история. Вот мои за забор ни шагу. Им и тут места хватает. К тому же я без поводка никогда их не выводил. Никакую собаку без поводка выгуливать нельзя. Кто знает, что у них на уме. Про людей-то не поймешь, у кого что в голове, а тут почти волки.