Ульяна Соболева - Лезвие

— А вы что — представители закона?

— Можно и так сказать. Мы и есть закон. Мы ловим таких людей, уличаем их в преступлениях и передаем правосудию.

Звучало настолько пафосно, что снова усмехнулась. А внутри продолжали рваться ниточки надежды, что это дурацкий розыгрыш. Но что-то в его взгляде, во всей его манере говорить настораживало и пугало своей правдоподобностью. И мне вдруг захотелось сбежать отсюда.

— И чем я могу вам помочь? Почему я вообще должна вам доверять. Вы очерняете в моих глазах близких мне людей и хотите, чтоб я это слушала и чем-то вам помогла?

— Вы пришли за ответами. А кто сказал, что ответы вам понравятся? Вы хотите узнать свое прошлое — я могу рассказать. Если вы все же передумали, можете уйти. Никто насильно не держит. Но тогда вы станете соучастницей преступлений.

Я глубоко вздохнула и все же сделала глоток воды. Он знал, что я не уйду, иначе меня бы здесь не было. Такие люди просто так не рискуют. Я была в этом уверена. Почему? Понятия не имею. Была и все.

— Вы вообще слышите себя со стороны?

Он засмеялся, и мне не понравился его смех, похожий на скрип или эхо.

— Слышу. Вы сестра преступника, на которого работает целый синдикат. Слово "мафия" вам знакомо? Так вот, вы и есть мафиозный клан, который убивает людей пачками, проворачивает махинации, совершает самые грязные преступления. Но вы мне кажетесь совсем другим человеком… вы мне кажетесь совестливой, чистой.

В этот момент я точно поняла, что имею дело с ненормальным. Я вскочила со стула, но он вдруг схватил меня за руку, перегнувшись через стол.

— Дайте мне доказать вам. Рано или поздно они бы вам сообщили, но так, как это удобно им. Исковеркав всю чудовищность, мрак, кровавую сущность убийц. Они бы преподнесли вам это, как необходимость или битву с врагами, которые имеются у видных политиков, и вы бы им поверили. Позвольте мне доказать вам, что это правда. Я покажу все материалы, имеющиеся у нас. Все, что мы собрали за это время. Без прикрас. Все, как есть на самом деле. Вы хотите узнать правду, Дарья?

Я выдернула руку.

— Все, что вы говорите, бред ненормального. А то, что вы называете себя "мы" — вообще мания величия.

— Мы занимаемся раскрытием таких преступлений. В открытую нам никто не даст охотиться на монстров и чудовищ, таких, как ваша семья. Мы работаем под прикрытием, и у нас есть свои агенты. В органах все куплено. Каждый получает свой жирный кусок и не станет работать против самих Воронов. Все страшные убийства совершены безнаказанно и бездоказательны.

Все, с меня довольно. Я не хочу это слышать. Не хочу верить в этот бред. Я резко встала направилась к двери. Мне ужасно захотелось сбежать.

— Вам не интересно, как умерла первая жена Андрея? Вы не хотите почитать реальные материалы о ее смерти, а не ту ложь, которую вам рассказали дома? А Савелий Воронов… вы знаете, как и кто его убил? Вы считаете в этой семье вас любят? Вы ошибаетесь.

Я остановилась и стиснула кулаки.

— Лена погибла. Брат мне рассказал об этом.

— Нет, она не погибла — ее убили.

Я резко повернулась к Даниле Петровичу.

— Ложь.

— Правда. Ее застрелили в день свадьбы, а Карину изнасиловали и выкинули на дороге. Ваш брат не разобрался, кто именно это сделал, и закопал живьем свою бывшую любовницу. Савелия Воронова убили в больнице… а в этом преступлении уже обвинили вас. И вы не хотите знать, что они с вами сделали.

Я отрицательно качала головой, а пол уходил из-под ног. Не хочу это слушать. Это бред. Это неправда.

— Я могу доказать, — открыл ноутбук и повернул его ко мне, — вы сможете все прочесть сами, увидеть, убедиться. Когда закончите, нам будет, о чем поговорить.

И с этого момента я погрузилась в пучину ужаса, смерти, крови. Я дрожала как осиновый лист, мое тело покрылось мурашками, и каждый волосок на нем поднялся и вибрировал. Досье на всю мою семью. И это не ошибка. Я видела записи, показания свидетелей, которых потом находили мертвыми. Вырезки из газет и убийства, кровавые пиршества, трупы, горы мертвецов без глаз. Меня тошнило. Я содрогалась от ужаса, но не могла перестать читать. Сомнений не осталось. Теперь я все понимала. Пазл перестал быть черным, он стал кроваво-красным. Жуткая правда, с подробностями того, что творила моя семья. Клан Вороновых. Убийцы. Мой брат. Он же Граф. Он отдавал приказы об уничтожении людей. Они вырезали своих конкурентов и врагов семьями, они вместе с Максом решали, кому жить и кому умирать. Досье на каждого. В отдельной папке, с уликами, фотографиями, датами. Я с дрожью во всем теле открыла досье Андрея. Я уже не замечала, как по щекам катятся слезы. Я не понимала, что именно чувствую. Досье на Фаину. Она тоже с ними. Лечит и оперирует головорезов брата… Внутри меня уже не поднималась волна протеста, я онемела. Просто читала, и мой мозг с трудом воспринимал информацию. Я впадала в состояние транса, когда восприятие притупляется, как защитная реакция. А потом я открыла досье на Максима. Господи, все, что я узнала до этого, просто детский лепет по сравнению с этим монстром, с этим чудовищем и порождением Ада. Самый жуткий из всех них. Убийца по кличке Зверь. Психопат и садист.

Как же ловко они маскировались. Видные политики, уважаемые людьми, которые просто существовали, потому что они позволяли, и были лишь жалкими овцами. Семейство Вороновых перемелет каждого, кто станет на его пути. Меня стошнило от фотографий с трупами без глаз и от снимка полуразложившейся женщины, которую закопали живьем братья Вороновы. Боже, я знала обо всем этом? Я знала до комы, кто они? Что я делала рядом с ними? Как мне было не страшно жить во всем этом, или я прятала голову в песок, как страус?

На совести каждого из них реки крови и убийств. Но с Максом не сравнится никто. Его досье самое обширное, самое жуткое. Вот почему я чувствовала страх. Это на уровне подсознания. Я просто знала, что он опасен.

Данила Петрович вдруг протянул руку из-за моей спины и захлопнул ноутбук. Я даже не заметила, как он встал с кресла и оказался сзади. А у меня все конечности онемели, заледенели, и похоже, пропал даже голос. Я была в шоке.

— Теперь вы верите?

Я не ответила, я не могла сказать ни слова. Мне было плохо, и сильно кружилась голова.

— И что я сделала? Где досье на меня?

— Вы ничего не сделали. Вы жертва. Такая же, как и многие, кто приблизился к этой кровавой семейке. Вы сами это увидели. Они убивали даже тех, кого раньше называли друзьями, тех, кто работал на них.

Я резко подняла голову и посмотрела на мужчину, который не скрывал своего удовольствия от произведенного эффекта.

— Что вам нужно? Зачем вы все это мне показали? Вы ведь не могли знать наверняка, как я отреагирую. Это моя семья.

— Не ваша. Вы — сводная сестра Графа. И большую часть вашей жизни вас никто не искал и искать не собирался. Вы жили в детдоме, где над вами издевались, и сбегали к вашему алкашу папаше, которого они же и убили. А нашли вас совершенно случайно. И прихватили, чтобы использовать, если потребуется. Вороновы ничего не делают просто так.

— Мой отец умер.

— Черта с два он умер. Зверь вас нашел в вашем захолустье, убил вашего отца, получив от него информацию, а вас взял с собой. Он тогда враждовал с Графом. Никак не могли поделить власть, и вас можно было использовать, как рычаг давления.

Я больше не могла этого слушать, у меня начала невыносимо болеть голова.

— Что вам нужно от меня?

Данила Петрович протянул мне стакан с водой.

— Выпейте, вам полегчает.

Я выбила стакан из его рук.

— К черту. Ответьте, чего вы хотите. Зачем вы все это показали мне? Вам ведь тоже от меня что-то надо.

Он поднял стакан с ковра и аккуратно поставил на стол.

— Нам нужна ваша помощь, Даша. Только вы можете помочь нам.

— Господи, кто бы помог мне… Вы погрузили меня в ужас… Вы понимаете, что моя жизнь теперь похожа на безумие? Я… я с ума схожу. Мне кажется, что это жуткий сон, нереальный, что все, что со мной происходит — просто фарс, чья-то дурацкая шутка. Почему вы не дали мне дочитать? Почему выключили?

— Еще не время знать все. Достаточно той информации, что вы получили. У вас будет возможность подумать и решить, хотите ли вы знать дальше и помочь нам.

— Но почему вы вообще думаете, что я стану вам помогать?

— Потому что вы не такая, как они. У вас светлая душа. Вы не стали частью этого мира, — мне подумалось, что он неплохой психолог, — никто, кроме вас, не может помочь нам. Никто, кроме вас, не близок с ними настолько.

— Мой брат… он не такой. Я не верю, я… не верю, что он способен на вот это… Вы сказали, что в смерти Савелия обвинили меня и… что-то со мной сделали. Не верю, что Андрей… что он мог причинить мне боль.

Дыхание застряло в горле, и я не могла сделать вдох.

— Не ваш брат. А Максим Воронов. Зверь. Он у них палач-инквизитор. Скрытый маньяк и садист. Он убил вашего отца… и чуть не убил вас саму. Он ужасный человек. Он всегда был против вашего брата и несколько раз пытался его уничтожить. А сейчас он готовится уничтожить десятки невинных людей, а Андрей ничего об этом не подозревает. Макс связался с террористической организацией, которая ввозит оружие и взрывчатку на территорию нашей страны. Погибнут сотни.

Я закрыла лицо руками, моя голова раскалывалась от невыносимой боли, горло драло, в груди зарождался вопль ужаса.

— Чего вы от меня хотите?

— Вы могли бы помочь нам уличить его в преступлениях и посадить за решетку. Заставить понести законное наказание за свои преступления. Но все это позже, сейчас важнее другое. Зверь взял нашего человека. Он единственный, кто знает всех нас по именам. Единственный, у кого есть доступ к секретным файлам с адресами и фамилиями. Пока что наш человек молчит, но его пытают, он терпит адские муки, изощренные пытки, на которые способен только этот садист. Вы должны сделать так, чтобы он отпустил нашего человека.

Я ничего не понимала, я просто дрожала, зуб на зуб не попадал, как при страшном ознобе.

— Почему вы решили, что Макс меня послушает, что я хоть как-то могу на него повлиять?

— Потому что вы единственная из всех, кого я знаю, кто может заставить его изменить любое свое решение.

Я усмехнулась уголком рта:

— Вы ошибаетесь. Мы никогда не были с ним друзьями… он сам мне об этом сказал. Так что нет никаких шансов. Все напрасно.

Данила подошел ко мне вплотную и склонился сзади опираясь ладонью на край стола.

— Да, вы не были друзьями. Вы намного больше, чем друзья. Макс Воронов — ваш муж. Он женился на вас, чтобы манипулировать братом и заставлять делать все, что он хочет.

Я почувствовала, как у меня перед глазами поплыли круги, ноги стали ватными, и я судорожно втянула воздух.

— Это наглая ложь. Я не верю. Я не могла быть его женой. Вы сумасшедший? Ненормальный. Я не должна была приходить сюда. Все что вы говорите — это какой-то отвратительный бред.

У меня началась истерика. Я не могла дышать.

— Вы родили ему дочь. А второго ребенка потеряли при аварии, которая произошла по его вине из-за его врагов.

Я закрыла лицо руками. Если бы передо мной сейчас разверзлась пропасть, я бы не была в таком шоке, как сейчас. Господи, у меня есть ребенок? От Макса? Мир сошел с ума, и я вместе с ним…

— Вы любили его. Любили и прощали это чудовище, которое истязало вас, избивало и рвало на части, а вы видели в нем идеал. Сейчас вы смотрите на него другими глазами. Я думаю, вам стоит узнать, какая у вас была жизнь со Зверем. Без розовых очков, без романтического ореола и его давления на вас. Вы можете продолжить просмотр материала. Я приду, когда вы закончите, и буду ждать вашего ответа.

Когда он вернулся, меня скрутило пополам спазмом где-то вверху живота, вроде и не тошнит, а там камень застыл. Не вдохнуть, не выдохнуть. И глаза невольно зажмурила, словно это могло меня спасти от ужаса, который прочла и увидела. Нет, я не могла на это пойти добровольно, не могла любить вот это лютое чудовище, вывернувшее меня наизнанку. Он же убивал меня. Разве этого вокруг никто не понял? Как его вообще ко мне подпустили? Господи, кому меня отдали и за что? Кем я была вообще? Какая я была? Я терпела? Я не пыталась сбежать? Нееет, я не могла это прощать. Та женщина на фотографиях, так похожая на меня, не может быть мною. Как она… после того, как у нее ребра срастались и руки… разрывы зашивали… родила ему? О господи, я не могла быть этим убогим существом, я бы не позволила ему, не простила бы никогда, я и сейчас понять и простить не могу. А тогда… как я вернулась после всего, что он со мной сделал? Меня заставили. Иначе этого не объяснить. Он силой удерживал меня возле себя и насиловал. Я боялась его и поэтому притворялась. А потом я, наверное, боялась за ребенка. Значит, вот что они все от меня скрывали. Но почему? Та была согласна молчать, а эта могла заговорить? Я что-то про них знаю?