Юлия Плагина - Лихорадка под названием…

   - Думаешь, это правда? - наблюдая за тем, как за окном проносятся знакомые осенние очертания парка имени Максима Горького, сжала свободную руку в кулак.

   - Сильно на это похоже, - притормозив на красном сигнале светофора, молодой человек бросил на мою персону беглый взгляд. - Согласен, довольно интересный поворот, но если дать ему шанс на реальность, то всё становится довольно логично.

   - Не понимаю, о чём ты говоришь, - ногти больно впились в кожу ладони, оставляя неглубокие, кровоточащие бороздки.

   - Как скажешь, - заворачивая во двор моего дома, Савельников не захотел начинать беспочвенную ругань и спор. - Покажем добытый материал Васечкину, а уж он пусть решает, давать ему огласку или нет.

   Притормозив возле нужного подъезда, Герман заглушил мотор и повернулся ко мне. В тусклом свете уличного фонаря чёрные глаза парня мерцали с каким-то дьявольским искушением, а лицо было бледным и усталым. Нестерпимо захотелось его обнять и, уткнувшись носом в мужскую шею тихо прошептать, что всё будет обязательно хорошо и не о чем переживать... Что я и проделала, даже не отдавая отчёта в собственных необдуманных действиях!

   - Я знаю, - прерывистый шёпот взъерошил мои волосы, а макушку обдало горячим дыханием, - просто в эпицентре событий как всегда окажешься ты, и мне это категорически не нравится!

   - Почему? - позволив себе расслабиться в кольце сильных рук, с удовольствием закрыла глаза, мечтая, чтобы это мгновение продлилось как можно дольше.

   - Тебе нравится, когда из-за тебя волнуются? - негромкий смех Германа отразился от стен машины и пульсирующим рокотом отозвался в моём замершем в сладкой истоме сердечке. - Да вы, госпожа Огурцова, настоящий эгоцентрик!

   - А ты как хотел? - послушно подхватила шутовской тон, понимая всю завуалированную серьёзность разговора. - Так что, попрошу не забывать, с кем разговариваешь... холоп, - каюсь, не смогла удержаться от подколки.

   - Ах, значит, "холоп", - нехорошо протянул Савельников, и стоило мне только дёрнуться в сторону спасительной двери, быстро вернул беглянку на место. - Может, стоит заняться твоим перевоспитанием, чтобы нос выше потолка не задирала? - и такой взгляд, что в срочном порядке захотелось пойти на кладбище и оккупировать незанятую могилку, обложиться чесноком и запастись остронаточенными осиновыми кольями.

   - Зачем же, - как известно, лучшая защита - нападение!, - мне моя корона не жмёт, поэтому не вижу смысла зря трепыхаться.

   - У, мы уже и до королевских атрибутов дошли, - хихикнул этот паршивец, медленно наклоняясь к моему лицу. - Смотрю, дело совсем плохо...

   Наши губы разделяли какие-то жалкие полсантиметра, а сердце чуть не выпрыгивало из груди от предвкушения очередного поцелуя. Хоть сравнивать особо и не с чем, но прикосновения Германа, его ласково-напористые поцелуи и безобидные подколки заставляли радостно, а главное искренне улыбаться, внутреннее трепетать и... Всё больше и больше влюбляться в него, к моему огромному сожалению. Не знаю почему, но стать ещё одной "галочкой" в личном списке побед уважающего себя парня я не боялась, хотя и понимала, что пропасть между простолюдинкой и представителем "золотой" молодёжи нереально огромна. Может, немалую роль в этом сыграло наше знакомство, точнее его обстоятельства, а может, я просто безоговорочно верила Савельникову, полагаясь на пресловутую женскую интуицию.

   Горячие губы молодого человека осторожно, словно давая призрачный шанс на спасение, дотронулись до уголка моего рта. Бедное девичье сердечко совершило неимоверный кульбит и забилось как при аритмии, а все мало-мальски разумные мысли и доводы стройными рядами отчалили в неизвестном направлении, на прощание помахав ручкой и пообещав слать открытки. Непроизвольно приоткрыв губы, уже готова была откликнуться на ласки парня, как из кармана куртки раздалась громкая мелодия, оповещавшая о том, что меня потеряли родители.

   - Да, мам? - подавив вздох разочарования, отодвинулась от соблазнителя.

   - Паша, ты где? Почему даже не сообщила нам с отцом, что куда-то собираешься? - Надежда Анатольевна сходу забросала непутёвую дочь вопросами. - Как ты себя чувствуешь, головная боль и тошнота прошли?

   - Мамуль, не волнуйся, - смотря на отражение Савельникова на тёмном стекле, не смогла сдержать проказливой улыбки. - Всё хорошо, через пару минут поднимусь в квартиру... меня друг приходил навестить.

   - Так вот откуда у нас тортик, - в телефонной трубке раздался весёлый голос отца. - Наденька, а у нашей дочери, оказывается, кавалер появился!

   - Всё, ложу трубку, - скуксившись на нелепое замечание родителя, оборвала связь. - Ну, что же, мне пора, - это уже было сказано Герману, но всё так же неотрывно смотря в окно.

   - Хорошо, - Савельников смешно поморщилась, но так и не догадался о "слежке". - Я заеду за тобой в два ча...

   Не дав парню возможности договорить, быстро повернулась и, схватив за полы пальто, притянула к себе. Мимолётно коснувшись губами его губ, быстро выскочила из машины, опасаясь как бы не поймали, и не потребовали более детальных объяснений, подкреплённых действиями. О том, как завтра буду смотреть в глаза друга после подобной необдуманной выходки, пока старалась не думать.

   - И что это было? - Герман быстро пришёл в себя и выскочил из иномарки следом за мной.

   Уже открывая железную дверь домофона (читай: заняв стратегически важную для отступления позицию), снисходительно пояснила, ехидно улыбаясь:

   - Молодой человек, если ваш интеллект не превышает высоту табуретки, то настоятельно прошу даже не пытаться залезть ко мне на трон!

   И быстренько скрылась в подъезде, опасаясь справедливых репрессий со стороны обозлённого друга. Стоило мне только захлопнуть дверь и услышать звук защелкиваемого магнитного замка, как снаружи раздался глухой удар кулака по железу, а затем и злобное бухтение Савельникова, приглушённое толстым слоем железа. Как я ни напрягала слух, но так ничего разобрать и не смогла, поэтому пришлось топать на родной этаж и весь вечер выслушивать шуточки от родителей на тему загадочного жениха.

   Несколько раз мама испуганно заглядывала мне в глаза и, как бы невзначай интересовалась самочувствием, но вроде бы успокаивалась, стоило ей только услышать дежурное "Всё нормально". Папа был настолько измотан на работе, что даже не обратил внимания на неестественную желтизну кожи дочери и покашливания Сашки, подхватившего простуду в садике. Одним словом, вечер прошёл как обычно, кроме сообщения, пришедшего буквально за пару минут до того, как я, выкушав чуть ли не упаковку обезболивающего и снотворного, провалилась в очередной неспокойный сон.

   "Сладких снов, бунтарка! Искренне надеюсь, что приснюсь тебе :0)" - Савельников был как всегда в своём репертуаре и даже во сне хотел испортить мне жизнь.

   Отослав в ответ нечто типа, "У меня сегодня по расписанию молодой Ален Делон", нашла в себе силы, чтобы закрыть глаза и добровольно провалиться в очередной кошмар, состоящий из десяти минут сна и часа нестерпимой боли и холодного пота в реальности.

   Прыгая возле дверей "Ириски", никак не могла отделаться от странного, но нехорошего предчувствия, не покидавшего меня с самого утра. Герман, обещавший сопровождать пациентку Огурцову на прием к доктору Фильману, не смог приехать из-за каких-то дел в родительской компании, требовавших его срочного присутствия. Зато парень умудрился организовать "такси" в лице Егора, который, предварительно созвонившись со мной, договорился о том, что передам ему отксеренные документы, и вместо остановки "Визит" встреча переносится к кафетерию.

   - Павла, ты уверена, что он приедет? - рядом со мной топталась замёршая, но до ужаса упёртая Маняша.

   - Конечно, ведь ему выгодно получить листки как можно раньше и опубликовать материал, взорвав спокойную жизнь "Казанов" и Академии "Нация", словно бомбу с килограммом тротила! - чувствуя, как под куртку забирается мороз, зябко передёрнула плечами. - Ну, и где его носит, чёрт побери?!

   Ничего не ответив, Мария Викторовна с удвоенной интенсивностью заходила кругами (правильно, нефиг было без куртки на мороз выскакивать!), вот только предчувствие, что девушку что-то гложет, никак не хотело отпускать непутёвую меня. Последив несколько минут за подругой, не смогла справиться со всё возрастающим волнение за душевное равновесие клиентов, которые не виноваты в том, что у Машки какие-то проблемы, пусть даже мелкого характера, поэтому включила домашнего психолога.

   - Булавинцева, что случилось?

   - Что за идиотские вопросы?! - выдала себя девушка с головой. - У меня всё как всегда: тихо и спокойно...

   - Бывает на кладбище, - некультурно перебила я, пытаясь поймать взгляд серых глаз. - Маш, не пугай меня, пожалуйста.

   Блондиночка нерешительно замерла, повернувшись лицом к витрине кафетерия. Тонкие пальчики в нерешительности теребили рукав белого свитера, а нога, обутая в "угги", выбивала носком загадочный ритм, ведомый только взволнованной девушке. Худенькая фигурка устало сгорбилась, немного подрагивая от холода, и, когда я уже было собралась взашей запихнуть подругу в тёплое помещение, резко выпрямилась, принимая гордую и решительную осанку.

   - Паш, что ты понимаешь под любовью? - с места в карьер взяла Булавинцева, резко поворачиваясь к офонаревшей мне лицом.

   Вылупившись на официантку как на снеговика, который неожиданно заговорил и одновременно сплясал кан-кан, при этом смешно размахивая ведром, снятым с "головы", попыталась взять себя в руки, а то пауза уже затянулась до неприличия. Честно, была готова к какому угодно признанию, начиная от идиотского: "Утром по дороге на работу споткнулась, значит, день неудачным будет..." и до эпопейного: "Я беременна!", но чтобы философско-романтичное... Что-то меня уже не тянет на разговоры по душам!

   Все умные мысли, коими моя светлость так гордилась, стройными рядами умаршировали в неизвестном направлении, оставив хозяйку один на один со ждущей ответа подругой. Неожиданно в голову пришла бредовая мысль позвонить Герману и задать ему аналогичный вопрос, а потом, просто-напросто, просуфлировать полученный ответ Булавинцевой. Стоило только вспомнить о младшем Савельникове, как сердце в очередной раз сбилось с ритма, а вместо крови по венам потекла тягучая патока. Моя персональная проблема, связанная с "аритмией" с чёрными глазами, начала принимать серьёзный поворот.

   - Забудь, это на меня мороз негативно влияет, - Маняша сообразила, что подруга зависла надолго, поэтому попыталась сменить тему. - Как до...

   - Знаешь, может, будет звучать странно, но для меня любовь - это не фраза, когда звонят и спрашивают: "Милая, ты надела шапку, а то холодно?". А покупают красивый головной убор и самостоятельно надевают его на любимую девушку, обещая: "Если снимешь - убью!". Почему спросила-то про это?

   - Понимаешь, - на несколько секунд девушка замялась, но всё-таки закончила нелёгкое признание, - я, кажется, влюбилась!

   - Ух, ты, - искренне обрадовавшись за подругу, схватила окоченевшую Булавинцеву за руки, - и кто же выступает в роли счастливого принца?

   - А про кого сейчас говорила ты? - вопросом на вопрос ответила блондинистая оппонентка, невинно улыбаясь.

   - О том, кто может всего одним действием заставить меня замолчать...

   - Что, так страстно целуется? - мигом загорелись интересом серые глаза.

   - Я о злобном взгляде говорила, дурочка! - рассмеялась, чувствуя, как щекам становится жарко от приятных воспоминаний.

   Высказавшись, покраснела аки маков цвет, но была настроена отрицать очевидное до победного конца, ссылаясь на долгое стояние на морозе. Напарница, умничка, лишь пристально посмотрела на меня, отметила наличие нового "колпака" с бумбоном, смущённого взгляда и счастливого выражения нахальной моськи, но спрашивать ничего не стала, за что я ей была особенно благодарна. Слава Богу, именно в этот момент рядом с тротуаром притормозил массивный джип Васечкина, давая мне такую необходимую возможность к бегству... То есть, к стратегическому отступлению по направлению к больнице.

   Уже садясь на пассажирское место рядом с водителем, услышала весёлый голос подруги, решившей помахать уезжающей машине платочком:

   - Паш, а ты нас познакомишь?

   Сначала даже не сообразила о ком речь идёт, но потом, сопоставив "два плюс два", опустила стекло и, высунув нос на улицу, довольно улыбнулась, интригуя любопытную Маню:

   - Ты с ним уже довольно давно и мило общаешься!