- Хорошо, поставлю вопрос по-другому, - блин, если и дальше буду так зубами скрежетать, то в скором времени и на дантиста придётся тратиться. - Что я должна сделать, чтобы больше никогда не видеть тебя в своей жизни?

   - О, а вот это уже деловой подход, - хохотнул Васечкин, припарковываясь в нескольких метрах от северного КПП Академии. - Одна птичка донесла мне, что у тебя с Мошкалёвым довольно тесные отношения, - проигнорировав покрасневшее лицо собеседницы, журналюга пёр танком дальше. - От тебя, Павлуша, требуется спровоцировать Аркадия на громогласный скандал с остальными членами "королевской" четвёрки, и лишь тогда я забуду о долге.

   - Скотина! - поставила вполне обоснованный диагноз парню. - А я тебя ещё другом считала...

   - Ну, и дура, - не остался в долгу оппонент. - Я твой работодатель, поэтому зря строила розовые замки из иллюзорных соплей и девичьих мечтаний. Есть ещё такой вариант, кстати: расскажи всю правду о себе "Казановам" и сделай так, чтобы расправа над тобой была записана на камеру. Думаю, видео, попав на просторы Интернета...

   - Ладно, будет тебе скандал Кеши и остальных братцев-кроликов, - даже слушать не хотелось, что ещё нафантазировал пронырливый корреспондент. - Чего ты этим добьешься?

   - Развала одной из самых сильных группировок города, - честно ответил молодой человек, смотря мне прямо в глаза. - Разве не за этим мы заключали контракт и столько раз подставлялись под удары Цаплина, Мошкалёва, Гаршина и Павлюченко?

   - Поправочка: подставлялась я и Савельников, который почему-то прикрывал меня, а ты же только получал готовые сведения и кропал компрометирующие статьи! - Сообразив, что повысила голос, попыталась взять себя в руки. - Как ты узнаешь о том, что я выполнила поставленные условия?

   Васечкин никак не отреагировал на моё согласие, но вот блеск его глаз заставил неприятно заныть копчик, который буквально сигнализировал о новых неприятностях, замаячивших на горизонте. Нагнувшись немного в мою сторону, корреспондент открыл бардачок и, выудив из его недр небольшую коробочку, протянул её прибалдевшей мне. Открыв "подарок", с ужасом уставилась на небольшой наушник, полностью вставляемый в ухо, и брошь в виде бутона розы.

   - Ладно, ты хочешь слышать всё своими ушами, - подавив дикое желание приласкать шантажиста и скрягу в одном лице об руль головой, попыталась разобраться в ситуации. - Но украшение-то зачем?!

   - Это камера, - с унизительным смешком пояснили мне, извлекая с заднего сидения ноутбук и включая умную машинку. - Всё, чтобы не происходило с тобой, будет передаваться через спутник на этот компьютер, где автоматически и сохранится, представляя собой самую лучшую и непоколебимую улику против моих любимых "Казанов"!

   - Знаешь, - нехорошее предчувствие крепло с каждым словом журналиста, - мне почему-то кажется, что ты надеешься не на скандал внутри четвёрки, а на ещё одну попытку моего умерщвления Цепным Псом.

   - Я и от такого бы не отказался, - не стал ничего скрывать этот пед... кхм, парень, а я же, чувствуя, как начинаю просто кипеть от злости, пулей вылетела из машины и галопом понеслась в сторону Академии.

   Помахав перед носом флегматичного секьюрити пропуском, выскочила на главную аллею ВУЗа, чуть при этом не затоптав двух девушек, вальяжной походкой шествующих к неприметному, но такому родному кафетерию, где мы частенько обедали с Германом. Отмахнувшись от воспоминаний, активно пытающихся сбить меня с верного пути, ласточкой понеслась к лабораторному корпусу, где, если верить расписанию и информированному по всем вопросам Васечкину, проходила пара у двух членов "Казанов".

   - Студентка Огурцова, почему в неподобающей одежде разгуливаете по территории Академии "Нация", и где ваш бейджик? - Вот, блин, "повезло" навраться на Дмитрия Васильевича Шибнёва - куратора группы 4 "Б", коршуном налетевшего на меня в холле корпуса.

   - Добрый день, - притормозив возле разгневанного мужчины, в экстренном порядке попыталась придумать правдоподобную причину наличия джинс и свитера, а не строгой формы, формально закреплённой Уставом Академии. - Понимаете, тут такое дело... даже не знаю, как сказать... - врать, когда на тебя смотрят как Святая Инквизиция в последней инстанции, очень трудно, даже практически нереально.

   - А ты по существу попробуй, - предложил Павлюченко, неслышно подходя ко мне со спины. - Добрый день, Дмитрий Васильевич!

   - Здравствуйте, Натан, - отчётливо скрипнув зубами, Шибнёв всё-таки выдал правдоподобную улыбку. - Почему не на паре?

   - Преподаватель раньше отпустил, - посетовал Павлюченко, как бы невзначай приобнимая остолбеневшую меня за плечи. - Вы на Пашеньку не ругайтесь, она немного приболела, но я смог уговорить её сходить погулять, развеяться, поэтому девушка одета не в форму Академии.

   Быстрый взгляд куратора как бы спрашивал, а сама ли я согласилась на подобное предложение, или Цепному Псу пришлось приложить к моей кротости непосредственно руку. Состроив мину "я у мамы дурочка", старательно отвела глаза, прекрасно понимая, что стоит только дать повод и тогда вопросов относительно внешнего вида студентки Огурцовой (никакой тональный крем не помог, синяк отчётливо проступал даже сквозь приличный слой "штукатурки") не оберёшься, а давать правдивые ответы в присутствии Натана как-то не особо и хочется. Шибнёв ещё какое-то время мозолил подопечную глазами, из-за чего чувствовался лёгкий дискомфорт, но стоило ему только немного сдвинуться в сторону, пропуская стайку студенток, как мне приветливо помахали улыбающиеся Гаршин и Цаплин, спускающиеся со второго этажа.

   Вздрогнув, попыталась ужом выскользнуть из объятий Павлюченко, но лишь больше усугубила ситуацию. Придвинувшись ко мне непозволительно близко, парень немного наклонился, якобы поправляя непослушные девичьи волосы, выбившиеся из-под шапки, а на самом же деле приказал стоять смирно и улыбаться, да так искренне, чтобы меня посчитали самой счастливой девушкой на всём белом свете. Только хотела возмутиться подобным приказным тоном и во всеуслышание послать наглого "ухажёра" дальним лесом через широко известные буераки, как меня в очередной раз опередили... чуть не доведя до сердечного приступа.

   - Пашенька, хоть один неверный взгляд, вскользь брошенное слово или провальная попытка бегства, - тихий, но вкрадчивый голос Натана буквально въедался в мозговую подкорку, - и твоей любимой Анечке не поздоровится.

   Словно в подтверждение своих слов, главарь "Казанов" оттеснил плечом ошеломлённого подобной наглостью Дмитрия Васильевича, и указал кивком головы на стоящих поодаль Дениса и Максима. Я никогда не была так близка к неконтролируемой панике, как в тот момент, когда разглядела Словецкую, интимно прижимающуюся к довольному Цаплину. Вцепившись, скрюченными в бессильной ярости пальцами, в плечо Павлюченко, ещё раз мысленно напомнила себе о том, что на другом конце "провода" сидит Егор и успешно не только слушает, но и записывает наш разговор с главарём "Казанов", поэтому смело бросилась с головой в тёмный омут, прекрасно понимая, что обратной дороги потом не будет.

   - Дмитрий Васильевич, не стоит зря сотрясать воздух и пилить меня гневным взором, - смерив побледневшего куратора уничижительным взглядом, подцепила под локоток нахально ухмыляющегося Натана. - Всё равно никакого эффекта это не даст, а только испортит нервы... Причём вам и надолго, поэтому давайте скажем друг другу "До свидания!" и разойдемся в разные стороны.

   - Студентка Огурцова, - хриплый голос преподавателя сулил мне бооольшими неприятностями, на фоне которых отчисление из Академии смотрится как самый милостивый вариант, - что вы себе позволяете?

   - Молодец девочка, - тихий смешок молодого человека лишь ещё больше раззадорил, но так как я не могла дать в морду этому паршивцу, пришлось срывать злость на Шибнёве, который, к слову, всегда поддерживал простолюдинку и всячески помогал мне во время обучения, - растёшь в хамском плане!

   - Дмитрий Васильевич, я уже давно совершеннолетняя, поэтому ваши пугалочки в виде выговоров не подействуют!

   - Студентка Огурцова, следите за своей речью, иначе... - в этом месте мужчина запнулся, прекрасно понимая, что болтать лишнего рядом с одним из "Казанов" не нужно.

   - "Иначе" что? - Господи, да когда же до куратора дойдёт, что нужно оставить меня в покое и дать разобраться с Павлюченко и Гаршиным, которые очень сильно задолжали одной небезызвестной официантке. - Отшлёпаете или примените другие карательные меры сексуального характера?

   Знаю, что непозволительно перегнула палку, но может хоть сейчас у мужчины взыграет гордость и он, предварительно наорав на меня, понесётся в деканат, требовать подписания приказа об отчислении студентки Огурцовой. Ну, должна же и у него быть гордость, жёстко лимитирующая рамки дозволенного посторонним хамства!..

   - Не забывайтесь, с кем разговариваете, Огурцова! - прошипел Шибнёв, опуская обязательное обращение "студентка". - Извинитесь, и тогда я забуду о данном инциденте, или же мне придётся...

   - Да пошёл ты, старый пердун, - всё, это было последней каплей в чаше ангельского терпения, да и Максимушка, сволочь такая, руки распускать начал, игриво, но чтобы мне было хорошо видно, пробежавшись пальцами по бёдрам Анюты. - Павлюченко, отойдём-ка в сторонку, - дёрнув задумавшегося Натана за руку, потащила его к выходу из корпуса, искренне надеясь, что за время нашего отсутствия с одногруппницей ничего не случится, иначе в гробу я видела "Казанов" и их страшилки!

   Практически волоком дотащив несопротивляющегося парня до лавочки, стоящей чуть в стороне от корпуса, злобным шиканьем прогнала прибалдевшую парочку курильщиков. Правильно, сначала избавлюсь от свидетелей, а потом и труп Павлюченко под ближайшим кустом прикопаю! Вот только будущий труп ведёт себя как-то уж больно нагло: сел, ногу на ногу закинул и выжидательно-оценивающе пялиться на своего палача... Ох, что-то тут не так, да и Мошкалёва не было видно, неужели очередную авантюру за мой счёт провернуть решили?

   - Нет, я так не могу! - плаксивым голосом прервал повисшее молчание Натан. - Кеша всё-таки мой лучший друг...

   - А Словецкая - моя подруга, - поспешно вставила свои "пять копеек", опасаясь, как бы молодой человек не увёл разговор в неизведанную сторону.

   Тёмно-синие, практически сапфировые глаза озорно блеснули из-под полуопущенных ресниц, а меня пробрал холодный пот. Копчик уже не просто сигнализировал о грядущих неприятностях, нет, он буквально орал о том, что у его дурной хозяйки хватило ума нажить себе глобальные проблемы на тощие нижние девяносто. А ведь мне и Митищи, и Роман Константинович строго-настрого запретили волноваться... Но, куда там - чувствую себя затычкой в каждой бочке с дерьмом.

   - А как же Булавинцева? - и без того выразительные глаза Натана стали просто моей ожившей совестью. - Такая милая, общительная и дерзкая блондиночка, что так и хочется... - поднеся правую руку ко рту, парень сложил пальцы в "бутон" и глумливо поцеловал самые кончики.

   - Только тронь Машку или Савельникова, и я тебя, сука, на составные части порву, - знаете, в тот момент искренне верила, что смогу надрать задницы всей "королевской" четвёрке, если они сунутся к моим друзьям.

   - Ладно, - на удивление покладисто согласился оппонент, с любопытством рассматривая свои руки, словно первый раз увидел. - Но мне скучно... - хитро-скользкий взгляд в мою сторону, и, с точки зрения молодого человека, деловое предложение. - Тогда тебе придётся развлекать меня, иначе будет трудно выполнить вышеназванную просьбу!

   Сто против одного, что отвисшая челюсть теперь навсегда останется в таком положении, а глаза, вылезшие на лоб, будет довольно проблематично вернуть на первоначальное место, предусмотренное матушкой природой. Закончив с осмотром рук, Павлюченко перевёл на меня бесовские глаза и, проказливо промурлыкал:

   - Ну, как, согласна с моим предложением?

   - Чего тебе надо? - так, главное, чтобы нас никто из знакомых не увидел, а то потом будет довольно проблематично доказать, что проломленный череп у Натана с самого рождения был.

   - Два с половиной месяца назад одна любопытная барышня похерила такое перспективное развлечение, как паркур по-принуждению. Догадываешься, о ком веду речь? - Получив согласно-оторопелый кивок, парень продолжил и дальше разливаться звонкоголосым соловьём. - Да, не скрою, сначала хотелось банального отмщения, но теперь... Заменишь Савельникова на крыше недостроенного корпуса или выберешь частые посещения местного погоста с цветочками для Словецкой Анны, покончившей с собой из-за неразделённой любви к Цаплину Максиму?