— Да, — кивнула Алекс.

— Находить эти сокровища, превращать в прекрасные вещи, являть миру их скрытую красоту — вот что нужно Джозефу. Но хотя жемчуг, который ты надела сегодня, прекрасен, я не верю, что он много значит для тебя. Так ведь?

— Ты угадал, — призналась Алекс.

— А теперь переведи взгляд повыше. Что ты видишь?

— Голубое небо.

— Вот мой мир, Александра. Я не завидую ни Родерику, ни Джозефу. Потому что все, что нужно мне, — это летать в этом небе. Оно не имеет границ, оно нематериально. Но когда лечу, я чувствую, что оно принадлежит мне. Или что я принадлежу ему.

Алекс вздохнула, поняв, что Эрни выражает ее собственные ощущения от полета.

— Так где же твоя душа? — прошептал он ей в самое ухо. — Привязана к земле или свободно парит в небе?

Казалось, будто Эрни вытягивает из нее эту самую душу… или обнажает ее.

— В небе, — искренне ответила Алекс. Зачем лгать?

— Тогда у нас с тобой и правда есть нечто общее помимо взаимного влечения, — негромко сказал Эрни. — А может, это наши души влечет друг к другу?

Он коснулся ее обнаженной шеи и плеч легкими, словно бабочка, поцелуями, и сердце Алекс затрепетало. Как будто Эрни ласкал ее душу, пытаясь проникнуть внутрь. Она затаила дыхание в предчувствии того, что должно было последовать, и…

Эрни убрал руки и, шагнув в сторону, присел на перила спиной к пейзажу. Он изучал Алекс из-под полуопущенных век, ничем не обнаруживая своих чувств.

— У тебя помада размазалась, — сказал он, слегка скривив губы. — Лучше тебе и в самом деле подняться к себе в комнату… чтобы освежить макияж. Полагаю, нас будут фотографировать и около шатра.

Несколько мгновений Алекс буквально умирала от разочарования. Она попыталась понять, что же происходит в уме Эрни и чего ей теперь от него ожидать.

— Ты подождешь меня? — спросила наконец Алекс, решив, что он вовсе не отказывается идти дальше раз заговорил о влечении душ.

— Я так долго ждал тебя, Александра, что не собираюсь теперь уходить. Я должен узнать, что все происходящее значит для меня. Для нас обоих. — Эрни сделал небрежный жест рукой. — И ты тоже подумай об этом, ладно?

Да, конечно. Алекс была не прочь последовать совету. А вдруг он лишь водит ее за нос? Трудно быть в чем-то уверенной, когда имеешь дело с Эрни Принсом. Он как ртуть, его невозможно загнать в угол, а его настроение меняется с такой скоростью, что не успеваешь даже глазом моргнуть.

— Я сейчас вернусь, — пообещала Алекс, зная только, что Эрни никуда не денется от нее еще несколько часов.

За длинным свадебным обедом они будут сидеть рядом. И времени вполне хватит, чтобы понять, насколько серьезны намерения Эрни.

Влечение душ… Одна такая на всем белом свете… Эти слова Эрни не выходили из головы Алекс, наполняя душу трепетной верой в лучшее будущее.

7

На закате гости стали собираться у огромного шатра возле реки. Как только солнце опустилось за горизонт, окрасив реку золотом, а небо — пурпуром, в шатре вспыхнули сотни огоньков, преображая его в сказочный дворец. Изъявляя свое восхищение, гости потоком устремились к нему.

Эрни улыбнулся Алекс и заметил:

— Уж на мою матушку можно положиться по части спецэффектов. Она чудесный организатор.

— Выглядит очень романтично, — ответила Алекс, не отдавая себе отчета, что в ее голосе прозвучали печальные нотки.

— Похоже, что тебе не хватает романтики. Так ведь? — спросил Эрни, сразу попав в точку.

Во всяком случае, твоей манерой общения я сыта по горло, подумала Алекс, измученная тем, как Эрни очаровывал всех и каждого с того момента, когда они вернулись к гостям. Он очевидным образом переключился в режим «у нас праздник». И хотя ей доставалась изрядная доля его улыбок, смеха и добродушного подтрунивания, Эрни окружил себя толпой и скорее стремился к общению не с ней одной, а со всеми, кто был рядом. Происходящее отнюдь не укрепило в Алекс мысль, что она для него одна-единственная.

Однако сейчас они остались, можно сказать, наедине, поскольку большая часть гостей устремилась к шатру. И Эрни все еще удерживал ее руку.

— Я думаю, романтике всегда есть место и время. Особенно когда двое любят друг друга, — осторожно ответила Алекс.

— А что такое, по-твоему, любовь?

Судя по тону, вопрос был не серьезный, а, скорее, провокационный. И Алекс решила ответить на него вопросом:

— А как по-твоему, Эрни?

Тот пожал плечами.

— Если бы знал, я бы тебя об этом не спрашивал.

— Но что-то же ты думаешь по этому поводу? — настаивала Алекс, в тайне радуясь, что Эрни не узнал, что такое любовь, ни с одной из своих женщин.

— Я думал, что любовь — это то одно, то другое, но теперь мне кажется, что любовь — это все. На собственном опыте я убедился, что от полумер толку не жди. Они так и остаются полумерами. А этого мало.

Алекс не ожидала серьезного ответа, но получила именно его, хотя в голосе Эрни звучала ироническая насмешка по отношению к самому себе: должно быть, результат пережитых разочарований.

— Надо ли понимать это так, что Маделин тоже была полумерой?

— Скорее, четвертьмерой, — сухо ответил Эрни. — Я чувствовал себя тогда не лучшим образом, и на время Мадди внесла в мою жизнь хоть какое-то веселье.

— А почему ты чувствовал себя не лучшим образом?

Эрни бросил на нее быстрый взгляд, потом уставился перед собой.

— Знаешь ли, есть одна такая кусачая рыжая ведьмочка, которая наслаждается тем, что все время норовит меня срезать. Даже когда я хочу сделать как лучше, она никогда этого не видит.

Алекс нахмурилась. Неужели все и в самом деле обстояло именно так? И это из-за нее Эрни чувствовал себя не лучшим образом?

Она покраснела, вспомнив слова Лорин, что мужчины тоже нуждаются в уважении… Возможно, все эти женщины уважали Эрни и его дело, в то время как она… Но разве она, Алекс, не заслуживает уважения в свою очередь?

— Возможно, это ее реакция на твое к ней отношение, — произнесла Алекс, по возможности, спокойно и сдержанно. — Вероятно, она чувствует, что ты недооцениваешь ее…

Эрни скептически взглянул на девушку.

— Ну как она может считать, что ее недооценивают, если я доверил ей заведовать такой важной частью моего бизнеса? И всегда поддерживал идеи, которые она выдвигала?

В голосе Эрни звучала искренняя убежденность в собственной правоте, и это поразило Алекс. Неужели он не видит, что истоки их странных взаимоотношений уходят далеко в прошлое, к той истории с укрощением жеребца? А еще он критиковал то, как она управляет вертолетом…

Когда Эрни предложил ей стать постоянным летчиком на курорте, Алекс понадеялась, что теперь ситуация изменится и они станут относиться друг к другу как взрослые люди, со взаимным уважением. Но когда спросила, почему он обратился именно к ней, что же она услышала? Эрни не сказал ей: «Я хочу, чтобы ты работала со мной». Или «мне нравится, когда ты рядом». Или «я знаю, у тебя это получится лучше, чем у других». Или «я полагаюсь на тебя». Ничего подобного. «У тебя меньше шансов, чем у всех остальных, угробить себя на этой работе», — заявил он.

Возможно, Эрни даже не осознавал, что унижает ее. Во всяком случае, как бы, с его точки зрения, ни выглядели их отношения, сейчас у них была редкая возможность достичь взаимопонимания. И хотя чувствовала себя на редкость беззащитной, Алекс понимала, что должна воспользоваться этой возможностью. Другого раза могло и не представиться. Кроме того, легче было разговаривать, притворяясь, что беседуешь о ком-то третьем. И Алекс начала, осторожно подбирая слова:

— Я полагаю, бизнес — это одно, а личные отношения — другое. К примеру… ты хвалишь ее? Ты даешь понять, что ценишь ее? Что доволен ею?

Последовало молчание, словно отягощенное грузом воспоминаний. Алекс то осознавала свою вину, то мысленно себя оправдывала. Ей вообще было жаль, что у них с Эрни все так сложилось. Конечно, следовало признать, что он доверил ей ответственную работу, что он поддерживал все ее идеи. Однако Алекс никогда не получала от Эрни никакой награды. Во всяком случае, той награды, которую ей больше всего хотелось заслужить: чтобы он смотрел на нее так, как сегодня, и желал ее сильнее всех прочих женщин.

— Если она считает, что с ней дурно обращаются, почему бы ей не перейти работать в другую авиакомпанию? — последовал ответ. — И тем самым показать мне нос?

Сердце Алекс упало. Эрни ни в чем не видел своей вины или был не готов признать ее. По правде говоря, Алекс тысячу раз думала об уходе, но никак не могла решиться.

— Если считаешь, что с тобой дурно обращаются, почему ты не уволишь ее? — возразила она, чувствуя себя на грани срыва, совершенно неспособной что-то исправить.

Ну как же объяснить ему, что не она одна виновата в происшедшем?

И тут Алекс увидела, что Лорин и Джозеф уже стоят возле входа в шатер. Для разговора по душам оставалось совсем мало времени. Родерик и Вивиан уже шли к шатру, возглавляя процессию гостей. Алекс и Эрни должны были присоединиться к ним через несколько минут.

Она бросила на Эрни обеспокоенный взгляд. Тот перехватил его и неожиданно ответил лукавой полуулыбкой. Затем снова взял ее руку и положил поверх своей, опять сближая их, и в сердце Алекс вновь проснулась надежда.

— Как думаешь, Александра, почему мы не можем отделаться друг от друга? — негромко спросил Эрни.

В сумерках она не могла ничего прочесть в его глазах, однако почувствовала, что он буквально сверлит ее взглядом. Ей очень хотелось ответить: «Потому что я люблю тебя. И всегда любила. И моя жизнь не будет полной, пока ты не ответишь мне тем же». Но Алекс не произнесла этих слов. Если Эрни не ответит ей взаимностью, она просто не вынесет.

— Есть о чем поразмыслить, не так ли? — прошептал он, а затем повел Алекс занять места возле новобрачных.

Гости, обрушившие на них поток поздравлений и восторгов, заставили Алекс на время позабыть обо всем остальном. Большинство не задерживались возле них, но родители Маделин, Джон и Алиса Рамзи, застряли на несколько минут, неся какой-то вздор о том, какая замечательная вышла свадьба и как все чудесно было устроено.

Рамзи владели туристическим агентством и были перспективными деловыми партнерами. Алекс на мгновение задумалась, как они отнеслись к краткому роману Эрни с их дочерью. Без сомнения, были бы рады видеть его своим зятем.

Однако они и сами не бедны, подумала Алекс, обратив внимание на дорогие кольца на тонких пальцах Алисы Рамзи, на ее шикарное платье — с таким же низким вырезом, как и удочери. Однако один из Принсов — приз, за который стоит вести борьбу…

Алекс вздохнула с облегчением, когда чета Рамзи скрылась в шатре. Наверное, глупо было расстраиваться из-за таких женщин, но они всегда раздражали Алекс своей манерностью, самоуверенностью и нарочитой женственностью.

Каждый раз, сталкиваясь с подобными особами, она испытывала досаду, и ее бесило, что мужчины просто липнут к ним. Ей казалось, что мужчины унижают себя этим, и поэтому была так резка с Эрни, когда речь заходила о женщинах, которые всегда бегали за ним. Что, по словам самого Эрни, и отправило его прямиком в объятия Маделин Рамзи.

Возможно, Алекс была слишком сурова. Но, с другой стороны, Вивиан за Родериком не бегала, однако эти двое нашли друг в друге то, что искали. Вот и им бы так с Эрни!

Родители Алекс прошли мимо, лишь улыбнувшись им, чтобы не задерживать тех, кто был позади. Алекс подумала, что ее мать никогда не страдала многословием. И Лорин Принс тоже. Хотя обе с гордостью ощущали себя женщинами. Несомненно, у них есть чему поучиться, решила она.

— Я Анжела Мария Оливейра, — прозвенел негромкий музыкальный голос.

Алекс, чей взгляд был прикован к матери, резко повернулась к женщине, которая протягивала руку Эрни.

— Мы еще не знакомы, — продолжала она.

— Нет, но Джозеф говорил о вас, — тепло ответил Эрни, пожимая ее руку. — Добро пожаловать к Принсам, Анжела Мария. Надеюсь, вам у нас понравится.

— Спасибо. Я теперь понимаю, почему Джозеф решил, что посещение этих мест вдохновит меня. У вашей земли есть душа.

Она безумно хороша собой, подумала Алекс. Безупречная оливковая кожа, великолепные волосы, миндалевидные глаза — вовсе не темные, как казалось издали, должно быть, из-за густых черных ресниц, а золотисто-янтарные.

— Да, верно, — согласился Эрни, улыбаясь своей самой чарующей улыбкой. — И эта земля всегда зовет нас вернуться домой.

— Да, похоже на это, — серьезно ответила красавица-брюнетка. Она отняла у Эрни руку и довольно официально кивнула ему. — Рада нашему знакомству.