Оказавшись наконец на улице, возле росшего у паперти старого клена, Лили перевела дух и попыталась заслониться своей пухлой Библией.

- Прекрасная служба, как вы считаете? - осведомился майор, в то время как его глаза внимательно следили и за тем, как заалели ее щечки, и за тем, как скованно она себя держит.

Если бы даже преподобный отец Вестбрук во время проповеди предсказал, что завтра ожидается конец света, Лили бы все равно этого не заметила. Она была слишком взволнована близостью майора Холидея и ощущениями, разбуженными этой близостью.

- Да, служба превосходная, - автоматически отвечала она.

- Мне всегда казалось, что Книга Притчей Соломоновых чрезвычайно поднимает настроение, - продолжил он.

Лили больше всего на свете хотелось бежать отсюда, но ноги ее странным образом приросли к земле, словно корни того клена, к стволу которого она бессильно прислонилась.

- Д-да, - неуверенно согласилась она. - Притчи важны для всех нас. Преподобный Вестбрук совершенно правильно поступил, избрав их темой для проповеди.

Губы Калеба искривила легкая, но довольно насмешливая гримаса, отчего коленки у Лили стали ватными.

- Возможно, он именно так и поступит в один прекрасный день, - отвечал майор. - Тогда как сегодня он, вне всякого сомнения, толковал нам про Иону во чреве китовом.

- Вам доставляет удовольствие смеяться надо мной, - залившись краской, гневно прошипела Лили.

- Не совсем, - вкрадчиво сказал Калеб. - Но мне доставляет удовольствие наблюдать пламя в ваших глазах, которое вспыхивает всякий раз, когда вы попадаете в ситуацию, подобную этой. Вы позволите проводить вас до дому, мисс Чалмерс?

- Уж конечно нет. Сказать по правде, вы меня крайне обяжете, если оставите в покое, майор. - С этими словами Лили нашла наконец в себе силы оторваться от дерева и пошла было по улице.

Калеб протянул к девушке руку и подхватил ее под локоть, так что перед Лили возник выбор: либо выслушать майора, либо устроить сцену. Поскольку Лили прекрасно знала, как неодобрительно относится миссис Макаллистер к всяческим скандалам, она сочла за благо сделать вид, будто по своей воле решила обернуться к майору и побеседовать с ним.

- Поедемте со мною на пикник. - Фраза прозвучала не как приглашение, а как приказ.

Щеки Лили заалели с новой силой, она даже зажмурилась от такого нахальства.

- Я не думаю, что мне это необходимо, - отвечала она, подавив вспышку гнева. - Кроме того, мы не настолько хорошо с вами знакомы.

- И вы ясно даете понять, что вряд ли когда-нибудь будем хорошо знакомы, - со вздохом отметил Калеб, надевая шляпу.

Он казался растерянным и даже слегка уязвленным, и Лили сердито заметила про себя, что это вызывает у нее некоторое сожаление. Майор явно испытывал к ней расположение, хотя и вел себя не совсем корректно.

- Я бы, пожалуй, поехала с вами, если бы вы получили разрешение у миссис Макаллисгер, - сказала она, гордясь своей хитростью.

Со смешанным чувством тревоги и удивления Лили наблюдала, как Калеб снова обнажил голову и направился в сторону миссис Макаллистер. Крайне учтиво он заговорил с этой достойной дамой, которая от неожиданности схватилась за грудь и недоуменно воззрилась на молодого человека.

Вскоре Калеб вернулся, весьма довольный собою.

- Она потребовала, чтобы я доставил вас обратно до наступления темноты, - провозгласил он.

Если бы в руках Лили было что-нибудь менее драгоценное, чем Библия, девушка наверняка уронила бы наземь сей предмет от изумления. И, в то же время у нее возникло огромное желание расцеловать миссис Макаллистер за то, что та разрешила ей участвовать в пикнике.

- И как вам это удалось? - строго спросила Лили Калеба, который залихватски сдвинул шляпу немного набок.

- Я чертовски обаятельный мужчина, - сообщил он, предлагая даме руку.

- И к тому же весьма самоуверенный, - добавила она, неохотно опираясь на него.

- Мне об этом говорили, - с ухмылкой подтвердил он.

Таким манером они проследовали к стоявшим на дороге дрожкам, в которые был запряжен угольно-черный жеребец, и Калеб галантно подсадил в коляску Лили. Она стала устраиваться на сиденье, с величайшим тщанием расправляя свои юбки и стараясь не смотреть на майора.

- Куда вам угодно отправиться? - осведомился он.

Этот вопрос Лили застал врасплох, ведь окружающие так редко снисходили до того, чтобы интересоваться ее собственными желаниями. Немного неуверенно Лили показала в сторону того участка земли, на который она недавно подала заявку.

Калеб беспрекословно повиновался, и Лили была ему за это благодарна. Внезапно она заметила, что под скамьей стоит корзина для пикников. Украдкой приподняв крышку, Лили ощутила запах жареного цыпленка.

Она не в силах была подавить едва слышного восхищенного "ах", хотя корзинка свидетельствовала и о чрезмерной уверенности майора в том, что он получит ее согласие.

- Так вы любите жареных цыплят, да? - усмехнулся Калеб. - Вам нужно получше следить за собою, Лили Чалмерс: я узнаю все ваши секреты прежде, чем вы об этом догадаетесь.

Лили немедленно выпрямилась и обратила взор на ухабистую колею, уводившую за город. Замечание майора показалось девушке чересчур интимным.

- Вы действительно слишком самоуверенны, - недовольно сказала она.

- А это мы посмотрим, - отвечал он.

Лили поерзала на сиденье. Пожалуй, ей ничего не остается лучшего, как высказать все напрямую.

- Если вы пытаетесь ухаживать за мною, майор Холидей, - заявила она, то лучше всего будет предупредить вас с самого начала, что я не собираюсь выходить замуж. Никогда.

Его ответ привел Лили в совершенное замешательство.

- Я не пытаюсь за вами ухаживать, - отвечал он с покоробившей ее откровенностью. - Но и вам не суждено остаться старою девой.

- Неправда, - возразила она сквозь зубы.

Калеб остановил коляску и, пользуясь тем, что поднятый кожаный верх укрывал их от любопытных взоров граждан Тайлервилля, взял ее за подбородок и заставил заглянуть ему прямо в глаза.

- Вы выйдете замуж, - сказал Холидей. - И вот почему.

Прежде чем Лили успела увернуться, он поцеловал ее. Ей показалось, что прижавшиеся к ней в поцелуе губы так идеально подходят к ее собственным, что она не могла не ответить на поцелуй. Ее груди были тесно прижаты к его затянутой в мундир груди, и соски на них мгновенно ожили и налились соком, словно весенние почки.

Калеб слегка застонал, когда его язык коснулся ее языка, гладя и лаская его, а их поцелуй все продолжался. Бесконечно.

Когда наконец Калеб оторвался от ее губ, Лили обнаружила, что страстно обнимает его за плечи. Устыдившись этого, она отпрянула от него и принялась приводить в порядок прическу.

А Холидей молча взял в руки вожжи и снова пустил жеребца легкой рысью.

Они проехали изрядный кусок пути, пока Лили обрела наконец дар речи.

- Вам лучше всего сейчас же доставить меня обратно, к миссис Макаллистер.

- Это невозможно, мисс Чалмерс, - отвечал Калеб, чьи глаза вспыхнули янтарным блеском. - Мы еще не закончили наш спор, и я не исчерпал свои аргументы.

Да они уже закончили спор, и, насколько могла судить Лили, он этот спор выиграл. Никогда, даже в самых своих причудливых мечтах, она не представляла, что поцелуй может вызвать чувства, подобные тем, которые она только что испытала. Она буквально сгорала от желания повторить сейчас же этот восхитительный опыт.

- И что же это за аргументы, майор? - подначила она.

- Вы уверяли, что никогда не выйдете замуж, - напомнил он.

- А вы только что проявили излишнюю резвость, - парировала она, украдкой вздохнув от досады на самое себя.

- О, да.

- И вас не затруднит проявлять ее и впредь?

- О, об этом вы можете совершенно не беспокоиться, - со смехом пообещан Калеб.

Лили замерла в ожидании, но он почему-то не стал останавливать коляску, чтобы еще раз поцеловать ее. Она вспомнила, как оскандалилась при первом поцелуе, и зарделась. Если только это станет известным миссис Макаллистер, Лили в тот же день вышвырнут на улицу.

- Вам нравится военная служба? - спросила девушка, подождав еще какое-то время.

Калеб снял шляпу, пристроил ее на крышку корзинки для пикников и провел рукой по волосам.

- Я стал солдатом в шестнадцать лет, - сказал он. - Но это еще не означает, что мне нравится быть солдатом. Просто я не представляю себе иного образа жизни.

- А вам никогда не хотелось стать фермером? - не удержалась от вопроса Лили.

Он обернулся, в его глазах светилось явное разочарование и сожаление:

- Да я скорее отправлюсь прямиком в ад, - сказал он.

- Но ведь возделывать землю - это достойный, уважаемый всеми труд, возразила она, возмущенная и странным образом уязвленная тем, что он не разделяет ее мечты.

- Только для человека, начисто лишенного воображения, - сказал Калеб.

- Тогда как военная служба - прямо-таки искусство, - съязвила она, недовольно выпрямившись и скрестив руки на груди. - Ну и подавитесь своим драгоценным мечом на воскресный ужин...

- Замолчите, - промолвил майор, и хотя голос его прозвучал тихо, в нем послышалась сталь приказа. По сути, Лили только что одернули точно так же, как вчера в столовой пехотинцев.

- Но фермеры делают то, что необходимо всякому человеку, - не унималась она. - Ведь без них нам бы нечего было есть. Тогда как солдаты...

- Да? - переспросил Калеб, когда она вдруг замолкла на полуслове.

Откашлявшись, Лили продолжала:

- Я вовсе не хочу сказать, что солдаты вообще не нужны, - дипломатично пробормотала она. - Просто то, что они делают, в мирное время выглядит довольно нелепо.

- Вы бы так не говорили, если бы хоть раз в жизни видели, как нападают индейцы.

Лили вздрогнула, живо представив себе эту картину. Сам того не желая, майор задел одну из самых ее больных струн.

- Насколько я слышала, окрестные племена настроены дружелюбно, сказала Лили, широко распахнутыми глазами следя за Калебом.

- По поводу краснокожих я могу с уверенностью сказать лишь то, что они абсолютно непредсказуемы, - ответил он, пожав широкими плечами.

Лили прикусила губу, подумав о предстоящих ей одиноких ночах на своей маленькой ферме, когда никого не будет рядом, чтобы защитить ее.

Калеб постарался ободрить ее теплой улыбкой:

- Вы не должны их бояться, Лили. Пока вам не приспичит отправиться в одиночку путешествовать по прериям, вы в безопасности.

Это обещание мало утешило ее. Как, скажите на милость, она будет обзаводиться собственным хозяйством и не окажется при этом в одиночестве?

- Мне просто надо иметь винтовку и научиться стрелять, - громко заявила она.

Хотя они все еще не доехали до указанной ею долины, Калеб снова остановил коляску.

- Что вы сказали? - переспросил он.

- Я хочу научиться стрелять, - со вздохом повторила Лили. - Я уже ходила на охоту на гризли с Рупертом, и я...

Калеб глядел на нее с таким изумлением, словно она только что сообщила, что отправляется к звездам в лунной лодке.

- Леди не пристало иметь дело с оружием, - произнес он.

- Вы считаетесь только со своим мнением, майор Холидей, - сердито возразила Лили, выпрямившись на скамейке, - хотя оно может оказаться и неправильным и глупым.

Калеб дернул вожжами, и коляска снова тронулась в путь.

- И что вы намерены делать, научившись обращаться с оружием? - через какое-то время поинтересовался майор.

Хотя Лили не сомневалась, что ее ответ может снова вызвать недоумение, она уже не могла далее сдерживаться.

- Оружие мне понадобится для охоты, прежде всего, - ну и для того, чтобы суметь постоять за себя, если в том возникнет нужда. Видите ли, я намерена обзавестись собственной фермой, чтобы обеспечить свою жизнь.

- Вы одна? - в голосе Калеба прозвучали нотки восхищения.

- Я одна! - просто призналась Лили, и в этот момент коляска перевалила через травянистый холм, за которым открывалась долина - ее долина, изукрашенная пурпурными, розовыми и желтыми весенними цветами.

У Лили иногда, хотя и ненадолго, возникали сомнения в выполнимости задуманного ею плана. Но теперь, увидав воочию свою землю и свой ручей, сверкавший в солнечных лучах, она уверилась в том, что сможет построить собственный дом на этой земле и возделывать ее. Все мечты воплотятся в жизнь, если только Лили так же упрямо будет двигаться к цели и если не позволит себе нуждаться в мужской помощи.

Особенно в помощи солдата.