Кэндис Кэмп - Лилия под дождем

– Это не правда.

Хантер выразительно посмотрел на Гидеона, и оба начали заразительно смеяться.

– Хорошо, – сказал Гидеон, – мы, к сожалению, не часто видимся с глазу на глаз. – Он недовольно посмотрел на Хантера: – Ты – мой брат, и я люблю тебя, но никто и никогда так меня не сердил, как ты. Шел, бывало, сводил меня с ума, но ты – ты мастер этого дела. Помнишь, как ты подговорил Мэгги перехватить меня внизу, рассказав какую-то печальную историю, а в это время ты запустил в мою постель лягушек?

На лице Хантера сверкнула усмешка.

– Как я могу забыть? Я думал, что ты выгонишь меня из округа.

– Я, пожалуй, так бы и сделал, если бы не боялся, что ма убьет меня за это.

Оба замолчали. Хантер подошел к окну и остановился, глядя в него. Гидеон откинулся в кресле, наблюдая за ним и пытаясь понять, что заставляет его брата уезжать и на что он живет. Хантер никогда не был похож на него. Он больше напоминал Шелби, но был гораздо хулиганистее. Отчаявшись заставить Хантера поменьше проказничать, Гидеон попытался призвать его к порядку, но тот постоянно возмущался покушением на его свободу. Все же, несмотря на все это, они любили друг друга с глубокой, невысказанной преданностью и были связаны между собой так крепко и верно, что более дружных братьев, наверное, в округе и не было.

– Иногда, – размышлял тихим голосом Хантер, – я скучаю по этому месту. Я начинаю вспоминать, как оно выглядит, какие здесь стоят запахи, какой утром бывает воздух. Я подумал о том, чтобы вернуться назад и остаться жить у Мэгги, выращивать лошадей. Но я не уверен, что смогу.

– Лошадей? Правда?

– Знаешь, я их всегда любил. У меня это хорошо получается, не так, как с работой фермера.

Гидеон с интересом посмотрел на него.

– Похоже на хорошую идею. Черт, Хантер, я не хочу, чтобы ты занимался фермой всю оставшуюся жизнь, тем более, если это тебе не по нраву. Я лишь хочу, чтобы ты был с нами здесь. Я хочу, чтобы ты был… доволен жизнью.

Хантер состроил гримасу.

– Я не уверен, что когда-нибудь буду довольным.

– Ты хочешь использовать пастбища на земле Уилла? Пожалуйста – ты это знаешь. Да и эта земля такая же твоя, как и моя.

– Спасибо. Возможно, я воспользуюсь ею, если мое стадо станет достаточно большим. Я пригнал с собой только несколько кобыл. Мне нужно соорудить хорошие загоны у Мэгги.

Гидеон кивнул головой.

– Я помогу тебе.

– Я знаю.

Гидеон сказал нерешительно:

– Я думаю, ты можешь быть счастливым здесь. Надеюсь, что ты воспользуешься этим шансом.

– Я не люблю быть привязанным…

– Привязанным? Или в одном месте с Линнет Конвей?

Хантер сердито посмотрел на него:

– Это все осталось в прошлом.

– Да? Я не уверен. Все говорят, что она является причиной того, что ты уехал.

Глаза Хантера сверкнули.

– Я никогда не убегал от женщины.

– Я знаю, что ты не трус, Хантер. Но женщины могут делать с мужчиной странные вещи.

Хантер пожал плечами, его лицо стало твердым, рот сжался в резкую линию.

– Линнет для меня ничего не значит.

– Я рад. – Гидеон не добавил, что он не верит ему. Что бы Хантер ни говорил, к Линнет Конвей он был неравнодушен.

На мгновение наступило неловкое молчание, пока Хантер не выдавил на лице улыбку и не сказал:

– Кстати, о женщинах, которые могут делать с мужчинами странные вещи: Мэгги мне сказала, что ты, наконец, женишься.

– Да. Через две недели. – На лице Гидеона появилась широкая улыбка. – Я не могу сам поверить в это.

– Я считал, что ты убежденный холостяк. Гидеон пожал плечами.

– Полагаю, что Тэсс может изменить убеждения любого холостяка.

С преднамеренной небрежностью Хантер спросил:

– Что это могло случиться у нее с Бентоном Конвеем? Мэгги ничего толком не знает.

– Она сказала тебе об этом? Она знает? – Брови Гидеона поползли вверх от удивления. – Тэсс сказала ей?

Хантер выглядел озадаченным.

– Думаю, что да.

– Да, это правда. Бентон пытался… – Гидеон замолчал, его глаза потемнели от гнева. – Пытался изнасиловать ее. Я…

– Что? – Хантер вытаращил глаза. – Мэгги ничего не сказала мне об этом. Она сказала, что Бентон пытался отобрать у Тэсс дом или что-то в этом роде. И что Линнет пришла к ней с какой-то идеей, чтобы спасти его.

– А… – Гидеон выглядел виноватым. – О, господи, то, что сделал Конвей, так подействовало на мой разум… Я думал, вы об этом говорили с Мэгги. Мне следовало знать, что Тэсс никому не расскажет об этом. Она слишком скрытная. – Он, смутившись, отвернулся.

– Я никому ничего не скажу, – пообещал Хантер. – Ни Мэгги, ни кому-либо еще.

– Спасибо. Тэсс не хотела, чтобы об этом узнали. – Он вздохнул. – Вот поэтому я ничего не могу сделать с Конвеем. Но я себя плохо чувствую от того, что позволил уйти ему после того, как он избил Тэсс и…

– Он бил ее? – Хантер взорвался, его глаза засверкали от негодования.

Гидеон сжал кулаки.

– Он пытался изнасиловать ее. Она боролась с ним. Я хотел убить его там, прямо на месте, но Тэсс испугалась, что если я этого ублюдка прибью, то начнутся разговоры, мол из-за чего они там… Могли быть сплетни, насколько далеко зашли дела между ними, ну и прочее. Потом Тэсс испугалась, что если я ему буду постоянно угрожать, то у него есть друзья в правительстве, и меня посадят в тюрьму.

– Это удивляет меня.

– Она была так расстроена, что я пообещал больше к нему не подходить. – Он, сожалея, покачал головой.

Брови Хантера приподнялись, и он зло ухмыльнулся.

– Ты – старший брат, обещал. Но я же не давал никаких обещаний, ведь так?

Гидеон посмотрел на него, недоумевая. Затем черты его лица разгладились, и он тоже ухмыльнулся.

– Что ж, правильно, Хантер. Конечно, нет.

Была полночь, когда Хантер оставил ферму Мэгги и отправился в город. Он надел пояс с кобурой, застегнув ремень на бедре и засунув под него ножны с кинжалом.

Мэгги увидела, как он вышел через парадную дверь, и ее охватило волнение.

– Хантер! Что ты делаешь?

– Я не знал, что ты еще не спишь, – сказал он.

– Куда ты собрался?

– Мэгс, я – не Ти. Мне не нужно спрашивать разрешения, чтобы пойти куда-нибудь.

– Но почему ты надел на себя эти штуки? – Ее глаза скользнули по кобуре.

– Когда я отправлюсь в незнакомые места, я хочу чувствовать себя в безопасности.

– Пайн-Крик? Незнакомое место? – удивленно спросила она. – Ты прожил здесь всю свою жизнь!

– Теперь он для меня незнакомый, – он подмигнул ей. – Поверь мне, Мэгги, я не собираюсь на кого-нибудь нападать.

– К кому ты в городе хочешь зайти?

Хантер вздохнул.

– Ну, раз ты хочешь знать, то я решил нанести визит Бентону Конвею.

– Хантер, зачем?

На лице его появилась недобрая улыбка.

– Я лишь хочу поговорить с этим человеком.

– О чем?

– О его манерах. О моей семье.

– Хантер…

– Не хмурься, пожалуйста, – у тебя появятся морщины.

– Брось шутить! Как я могу не волноваться, когда ты идешь в дом Бентона Конвея с оружием? Я не представляю, где ты будешь завтра утром, в комнате Ти или в тюрьме!

– Я буду именно здесь. Ты можешь рассчитывать на это. – Он протянул руку и слегка щелкнул Мэгги по носу. – Сейчас иди в кровать и забудь об этом, хорошо?

– Это невозможно, – сварливо проворчала Мэгги.

Хантер улыбнулся и вышел за дверь.

Он приближался к цели своей поездки. Добравшись до особняка Конвея, Хантер привязал свою лошадь и тихо пробрался через парадные ворота к дому. Кругом было темно, свет пробивался лишь из комнаты на первом этаже, да из окна наверху.

Хантер тихо взобрался по ступенькам на круглую террасу и прошел к освещенному окну в конце дома. Слабая улыбка коснулась его губ, когда он увидел Бентона Конвея, склонившегося над столом и изучавшего свой гроссбух.

Высокие окна были закрыты, но не наглухо, поэтому Хантеру не составило большого труда своим кинжалом открыть одно из них и вступить в комнату.

– Привет, Конвей.

От испуга Бентон уронил свою ручку и обернулся, чтобы увидеть того, кто его окликнул. Он побледнел, когда увидел, что в его комнате стоит Хантер Тирелл. Его рот открылся, но он не мог, очевидно, произнести и слова.

– На вашем месте я был бы немного осторожнее и не оставлял бы окна плохо закрытыми. Ведь неизвестно, кто может к вам забраться подобным образом. Такой человек, как вы, я думаю, имеет немало врагов, не так ли, мистер Конвей?

– Какого черта ты здесь делаешь? – Бентон пришел в себя и огрызнулся. Его взгляд обратился к ящику письменного стола.

– Если у тебя там лежит оружие, то забудь про него. – Голос Хантера звучал холодно и бесстрастно. – Я выхвачу свой пистолет в три раза быстрее, чем ты будешь копаться в своем столе. В этом я преуспел, Конвей: пока ты, вернувшись сюда, обманывал людей, вымогая у них деньги, я научился многим вещам и искусству убивать в том числе.

– Не делай глупостей, – ответил Бентон, откидываясь назад на своем стуле. – Зачем мне убивать тебя? У меня ничего против тебя нет. Победитель ничего не держит против проигравшего, не правда ли?

У Хантера приподнялся уголок рта.

– Если ты называешь женитьбу на Линнет победой, то лично я считаю, что ты спас меня от несчастья.

Конвей насмешливо улыбнулся.

– Я не глупец, Тирелл. Весь Пайн-Крик знает, что ты убежал, потому что не мог вынести жизни в одном городе с ней. Я тебя понимаю. Трудно представить мужчину, который остался бы равнодушным к жене другого мужчины. Тем более, что эта женщина собиралась за него выйти замуж.

– Я не был равнодушным. Когда-то. Линнет – красивая женщина. Но это было очень давно, Конвей.

– И ты хочешь сказать мне, что она больше не волнует твою кровь?

– Ни мою кровь, ни мой разум, ничто другое.

– Ты лжешь, Хантер. Тирелл пожал плечами.

– Ты можешь верить чему хочешь. – Он обошел стол, за которым сидел Бентон, и уселся на него прямо перед Конвеем, расставив широкие ноги. Хантер находился меньше чем в футе от Конвея, и легко было сравнить этих двух мужчин между собой. Если Бентон был дряблым и бледным, имел обрюзгшую, толстую фигуру, так как жил в роскоши и не занимался физическим трудом, то Хантер, напротив, выглядел прямо красавцем. Худощавый, жилистый, с лицом, покрытым коричневым загаром, и весь обветренный сухими степными ветрами, он выглядел настоящим мужчиной. В своей западного покроя одежде, с оружием на боку и свирепым взглядом, Хантер в кабинете богатого Конвея выглядел весьма экзотично.

– Все же, знаешь, – глядя на него стальными глазами, тихо говорил Хантер, – я полагаю, что такой женщине, как Линнет, очень утомительно быть замужем за таким паршивым слизняком, как ты. Думаю, не очень трудно будет уговорить ее попробовать в постели другого мужчину. Она всегда была страстной и горячей, – сказал он с многозначительной, язвительной улыбкой. – Как ты думаешь, Конвей? Линнет довольна тобой в постели? А возможно, она тоскует по тем временам, когда мы вместе, бывало, проводили приятные часы у реки?

– Какого черта ты хочешь? – прорычал Бентон.

– Мне просто интересно, не носишь ли ты рога?

– Черт тебя возьми! Не трогай мою жену! – Лицо Бентона побагровело, и он вскочил на ноги.

– О, хорошо, Конвей. Хорошо, но если ты не будешь трогать Тэсс.

– Что?

– Я слышал о том, что случилось в саду за домом Колдуэлла. Я решил вместо Гидеона нанести тебе маленький визит, чтобы указать тебе на ошибочность твоих действий. – Хантер сделал небольшую паузу, затем продолжил: – Знаешь, однажды на ранчо, где я работал, один из работников сделал ошибку изнасиловал дочь хозяина. Тот хозяин привязал голого мужика к забору загона и избил его кнутом для быков. Потом он оставил его на жаре, привязанного, чтобы мухи пару дней попировали. Я думаю, что тебе интересно было послушать эту историю.

Бентон побледнел и повалился на стул.

– Я… я не изнасиловал Тэсс.

– Только потому, что пришел Гидеон и остановил тебя? В любом случае тебе повезло, потому что Гидеону не понравилась моя идея. Он считает, что начнутся многочисленные сплетни о миссис Тирелл. Поэтому я сказал ему, что буду сохранять расстояние. – Хантер замолчал, но глаза его просто сверлили Конвея. – Пока, разумеется. Но если ты попробуешь сделать что-нибудь подобное, я буду искать тебя. И обещаю, я найду тебя.

– У меня друзья в правительстве. Как только ты прикоснешься ко мне, я через минуту натравлю их на твою голову.

– Ты не натравишь никого ни на чью голову, так как ты подохнешь.

Глаза Бентона расширились, и Хантер разразился холодным безжалостным смехом.

– Хорошо. Ты должен помнить, Бентон, что я совсем не похож на своего старшего брата. Гидеон – благородный человек. Он из тех, кто дерется по правилам. Но я… я лишь проникну сюда однажды ночью, как я только что сделал, и вспорю тебя от живота до горла.