– Не исключено. – Луссан опустошила бокал и налила еще. – Но мне интересно. И к тому же это дает неплохой заработок. – Она рассмеялась. – А как у тебя с Тобиасом? Или, точнее, без него? Надеюсь, ты ему не звонила? – Луссан строго посмотрела на подругу.

– Не звонила.

– Чудесно! – Луссан похлопала в ладоши.

– Я твердо решила: с меня хватит.

– Ну наконец-то! По такому поводу надо выпить! – Луссан никогда не скрывала, что возлюбленный Агнес ей не очень по душе. – И что же заставило тебя принять такое решение на этот раз? Я имею в виду, со стороны все выглядело так, будто история повторяется…

– Возможно, – сухо ответила Агнес. Да, она намерена забыть Тобиаса, но это вовсе не значит, что окружающие, включая Луссан, имеют право пренебрежительно говорить про их с Тобиасом отношения.

– Но, Агнес! Хотя бы теперь ты должна согласиться, что он вел себя по-свински!

– Нет, потому что я не согласна. И не хочу это больше обсуждать. Я знаю, какого ты мнения о Тобиасе. Но мы были вместе четыре года, и я его все-таки люблю… – Агнес запнулась. – И я его любила, хочешь – верь, хочешь – нет.

Луссан вздохнула. Что умная, тонкая, красивая Агнес нашла в этом переростке, который вытирал об нее ноги, словно о дешевый коврик из «Икеи»? Даже внешне несимпатичный, – но это уже было личное мнение Луссан. Ей больше нравились парни типа Кларка Кента[8]. Спортивные, в очках, одеты с иголочки – от «Хуго Босс» или хотя бы «Тайгер». Проблема только в том, что их трудно найти. Возможно, они чаще встречаются в телефонных будках на Манхэттене, чем среди стокгольмских агентов по продаже недвижимости! Луссан фыркнула. Тобиас… Затянутый в кожу рокер с тоненькими ножками и дурной привычкой играть на вечеринках на воображаемой гитаре вместо того, чтобы танцевать. Нет уж, спасибо. Луссан торжествовала: наконец Тобиас поступил с подругой так некрасиво, что даже Агнес не сможет его простить. Давно пора было с ним расстаться.

Агнес убрала со стола, и Луссан разлила по бокалам остатки вина.

– У тебя больше нет? Надо было взять две бутылки. И как я не подумала!

– К сожалению, нет. Тебе чаю или кофе?

– Кофе.

– Кажется, у меня есть немного виски. Хочешь?

– С удовольствием.

Агнес достала из шкафчика бутылку, налила немного в стакан и дала Луссан.

– Спасибо. А ты не будешь?

– Нет, виски – это не для меня.

– Зачем же ты его тогда держишь?

– Тобиас любит. Бурбон…

– Значит, это его бутылка?

– Строго говоря, моя. Потому что ее купила я.

– А пил он? Замечательно у вас распределялись роли.

– Луссан!

– Извини. Я не хотела. – Луссан пожала плечами, давая понять, что язвительное замечание вырвалось у нее случайно. Однако ее усмешка свидетельствовала об обратном. Она ткнула пальцем в бутылку, которую Агнес по-прежнему держала в руке. – Выливай все. Хочу внести свой личный вклад в очищение твоего дома, чтоб и духу этого мерзкого рокера здесь не осталось.

– Но тут еще граммов сто… – Агнес с сомнением посмотрела на Луссан.

– Я готова принести себя в жертву. Чего не сделаешь для лучшей подруги! Давай сюда эту гадость! – Она отобрала у Агнес бутылку и вылила остатки виски в стакан. – Ты точно не хочешь?

– Нет.

– Ну, Тоббе, прощай! В следующий раз мы увидимся, когда ты станешь мочой. Для разнообразия. Тебе, должно быть, надоело быть дерьмом. – Луссан сморщилась и одним глотком осушила бокал.

Агнес не смогла удержаться от смеха.

– Знаешь, что тебе сейчас нужно, Агнес?

– Нет.

– Секс.

– Перестань! Ты говоришь, как эта истеричка из «Секса в большом городе», – произнесла Агнес не без гордости: три недели вынужденного безделья дали ей возможность приобщиться к сериалам.

– Для меня это звучит как комплимент.

– А для меня – нет.

– Знаю. И все-таки тебе необходим секс. Чтобы окончательно вывести из организма тоску по Тобиасу.

– Я от нее уже избавилась.

– Ха! Как будто я тебя не знаю. Этого не произойдет, пока ты не переспишь с новым мужчиной.

– Не надо мне нового. Я пока ношу траур по тому, с которым рассталась.

– Одно другого не исключает. Даже наоборот. Кроме того, я имею в виду не новую любовь, а кого-то, с кем можно просто так, без особых…

– Хватит, я поняла.

– Прекрасно. Ну что, поедем куда-нибудь?

– Нет!

Луссан вздохнула:

– Надо было разделить виски на двоих.

– Я разделила с тобой бутылку вина. Этого больше чем достаточно.

– Видимо, недостаточно. Значит, мне не удастся тебя уговорить?

– Нет. Если я куда-нибудь сейчас и отправлюсь, так это в кровать. А тебе не пора на боковую? Или ты завтра не работаешь?

– Конечно, работаю. Но ведь и жить когда-то надо.

– Меня устраивает, как я живу.

– Тебе только кажется. Потому что не знаешь ничего другого. Но учти, в субботу я тебя все равно вытащу.

– Может, лучше в воскресенье? В субботу везде полно народу.

– Милая моя! Ты что, так ничего и не поняла? «Полно народу» – как раз то, что нам нужно. Чтобы повысить наши шансы.

– Ладно, пусть будет суббота. Но про секс забудь. Посидим где-нибудь в баре, и все.

– Как скажешь. Посидим где-нибудь в баре, и все. – Луссан ухмыльнулась, потом взглянула на часы. – Четверть двенадцатого. Наверно, мне пора двигаться.

Агнес зевнула:

– Да, я что-то тоже устала.

Луссан встала и пошла в прихожую одеваться. Застегнув пуговицы короткого приталенного пальто и молнию на сапогах, она обняла Агнес и поцеловала ее в щеку:

– Спокойной ночи. Спасибо за вкусный ужин. И не забудь про субботу. В субботу будет секс.

– Нет, выпивка.

– Ладно, выпивка и секс.

* * *

– Привет, мама, это я!

– Агнес! Наконец-то! Я столько раз оставляла тебе сообщения на автоответчике. Он что, сломался? – Мать не стала дожидаться ответа. – Как ты? Мы все время о тебе думаем. Ты нашла работу? Тобиас вернулся?

– Мама, прошу тебя!

– Извини, просто мы с папой очень за тебя волнуемся. Ты здорова?

– Здорова.

– Ты меня не обманываешь?

– Только немного простужена.

– Ну вот!

– Ничего серьезного.

– А как с работой?

– Думаю, скоро все устроится. – Ей не хотелось огорчать родителей, у них и без нее хватало проблем. – Я рассматриваю несколько вариантов. – Это была неправда. На самом деле она даже не позвонила ни в одно из тех мест, которые нашел для нее Лейф Грёнберг.

– А-а, ну тогда это только вопрос времени. Ты ведь у нас умница! Увидишь, они еще будут тебя уговаривать, и ты сможешь выбрать работу по душе.

– Мм, возможно…

– А Тобиас?

– Все так же.

– То есть он не…

– Нет. – Агнес сделала глубокий вдох. – И честно говоря, думаю, он уже не вернется.

– Ну что ты такое говоришь! Конечно, вернется! Сейчас сплошь и рядом бывает, что пары ненадолго расстаются. Ему просто нужно немного побыть одному, подумать, ведь так?

Было почти трогательно слушать, как мать защищает Тобиаса. В этом отношении она отличалась от всех других близких Агнес людей. Тобиасу удалось ее совершенно очаровать. Агнес не могла понять, как это у него получилось. Вряд ли мать представляла себе идеального зятя именно таким, но уже при первой встрече она растаяла, как мороженое на пляже. Возможно, потому, что он целый час ходил с ней по саду, обсуждая преимущества мыльного раствора в борьбе с тлей. Где он набрался этих познаний, Агнес так и не выяснила, но, очевидно, их хватило, чтобы поддержать беседу и покорить сердце Мод. С тех пор каждый раз к его приезду мать пекла его любимые пирожные с кокосовой стружкой.

– Не думаю, что он вернется, мама. А если вдруг вернется, то получит от ворот поворот. – Ну вот она все и сказала. В трубке стало тихо. Агнес догадывалась, что Мод пытается осознать услышанное.

– Могу я как-нибудь помочь? – спросила она наконец.

– Нет, мама, не можешь. И давай больше не будем говорить про Тобиаса. Лучше расскажи, как у вас дела.

Мод горестно вздохнула, но тут же переборола себя:

– Что у нас? Вчера попрощались с заводом. Нас, то есть тех пятьдесят человек, кто согласился на досрочную пенсию, собрали в столовой. Были речи, нас поблагодарили за все, что мы сделали для предприятия. А потом пили кофе с тортом.

– И все?

– Да… – Мод словно бы заколебалась. – Ты считаешь, этого мало?

– Не знаю. Просто все это как-то не укладывается в голове. А что будет с остальными?

– Кто-то проработает еще три месяца, кто-то шесть. А потом все.

– Завод закроют?

– Да.

– И что вы с папой будете делать?

– Пойдем на курсы.

– На курсы?

– Да, в понедельник мы с папой начинаем заниматься на компьютерных курсах. Разве мы тебе не говорили, когда ты нас навещала?

– Да, но компьютерные курсы… Вы же ничего не смыслите в компьютерах.

– Поэтому мы и поступили на курсы.

– У вас и компьютера-то нет.

– Уже есть. Вчера купили, после прощальной церемонии. Половину оплатил завод. Мы поставили его внизу, в мастерской. Такой красивый!

Агнес не знала, что сказать. «Красивый компьютер». Да какая разница, красивый он или нет! Зачем он родителям? Мать даже в кнопках телефона путалась, неужели она сумеет освоить «Виндоуз»?

– Что вы будете с ним делать?

– Ну, например, сможем пользоваться Интернетом. Говорят, это очень увлекательно.

Увлекательно. Ее мама считает, что Интернет – это увлекательно? Да что она знает про Интернет? Вычитала что-то в «Ика-курирен»[9]? Правда, Агнес уже и не помнила, когда последний раз заглядывала в этот журнал. Вдруг он изменился? Может, сейчас там помещают развороты с фотографиями голых девиц? Материалы об информационных технологиях и порно? Надо будет проверить, стоит ли ее родителям вообще читать это издание.

– Значит, теперь вы будете бродить по Сети? – иронично поинтересовалась Агнес.

– Бродить? Это так называется? Ну конечно, я слышала, Юнас и Мадде так и говорили. Кстати, Юнас заходил, помог подключить компьютер. Просто ужас, сколько там всяких проводов! Так что скоро мы сможем обмениваться с тобой этими… как их там?.. мейлами. Вот будет здорово!

Агнес покосилась на свой компьютер. Год назад Луссан отдала ей свой старенький, когда купила себе новый. Процессор был слабоват, и бродить с его помощью по Интернету вряд ли получится – разве что ползать. Агнес почти не пользовалась компьютером, только электронной почтой, и то изредка. Мысль о том, что она будет общаться через Интернет с родителями, казалась ей не менее абсурдной, чем предположение, что Мод приготовит на воскресный ужин монгольское барбекю.

Они еще немного поговорили. Агнес узнала, что Мадде сделали в парикмахерской очень красивые «перышки»; что тете Гуллан предстоит операция по поводу варикоза, день уже назначен, и скоро она на неделю приедет домой из Марбельи, где теперь проводит все зимы; что Фьельнеры уехали отдыхать на Канары и что возле гаража вылезли первые подснежники. Затем трубку взял отец и тоже перекинулся парой слов со своей старшей дочерью.

Агнес пыталась уловить в их голосах нотки обиды, горечи, уныния или, по крайней мере, удрученности, но нет, ни мать, ни отец не казались хоть сколько-нибудь несчастными. Непонятно! Неужели они совершенно не расстроились, что их уволили? Может, они пока просто не осознали случившегося и реакция наступит позже, спустя несколько недель или месяцев? Когда они увидят, что их привычной жизни пришел конец. Что никогда больше они не войдут утром в заводские ворота, не поздороваются с Сигге и Эрландом на проходной, не наденут синие рабочие халаты в раздевалках с крапчатыми стенами. Ну что ж, пусть потихоньку свыкаются с новой жизнью. Хорошо, хоть они вместе.

Напоследок мать и дочь обменялись телефонными поцелуями, и Агнес обещала скоро заглянуть снова.

Пора было собираться. Агнес залезла под душ, тщательно вымыла голову, три минуты подержала на волосах бальзам, а в это время натерла тело скрабом. От горячей воды и зернышек скраба кожа порозовела. Агнес даже побрила подмышки, хотя собиралась надеть блузку с длинным рукавом. Вышла из душа, вытерлась, намазалась кремом. Немного поколебавшись, нанесла на кожу за ушами по капельке туалетной воды «Cool Water».

Днем у нее не было особого желания куда-то идти, скорее наоборот, хотелось посидеть перед телевизором с пакетиком сырных палочек и кружкой чая. Это больше соответствовало ее нынешней жизни. Но теперь Агнес ощущала нечто похожее на нетерпение. Она уже давно нигде не была. Просто так, ради удовольствия. Без Тобиаса она никуда не ходила, но и вдвоем они редко куда-то выбирались. В те редкие дни, когда он бывал дома, он расслаблялся, праздников ему хватало на работе – так он обычно говорил. Агнес не спорила, она тоже предпочитала проводить свободное время дома, по-семейному, вместо того чтобы стоять где-нибудь в баре и перекрикиваться, словно чужие. Вскоре после того, как Тобиас ее бросил, они с Луссан сходили в кафе, но тогда Агнес сидела и хлюпала носом над своим бокалом пива, а подруга изо всех сил старалась ее утешить, хотя, честно говоря, утешения в основном сводились к тому, что Тобиас дрянь.