— Тогда мы могли бы полюбоваться им вместе, — вкрадчиво предложила Невада.

— А почему бы и нет? Но мы не должны терять и солнечные дневные часы.

— Разумеется, нет, — сказала она, — и мне так хочется увидеть вашу яхту.

Помолчав немного, словно что-то обдумывая, Невада сказала:

— Я отправлю Дэвида играть в теннис. Он будет только надоедать, таскаясь за нами, в то время как, мне хочется так много от вас услышать, столько узнать.

— Прекрасная мысль! — воскликнул Тайрон Штром. — Вы уладьте все с Дэвидом, а я пойду поговорю с сестрой.

Он встал из-за стола, и Невада тоже поднялась.

Ее каждое движение было исполнено удивительной грации. Наблюдая за этой девушкой в белом платье с пылающими волосами, трудно было представить себе, насколько это было опасное существо, но Тайрон убедился в этом с первого момента знакомства с ней.

Он улыбнулся ей своей особенной улыбкой, которую женщины находили неотразимой, когда он был еще в колыбели.

— Я буду с нетерпением ожидать нашей встречи на яхте.

— Это будет замечательно! — Невада бросила на него взгляд из-под ресниц.

Тайрон Штром был уверен, что она долго практиковалась перед зеркалом, отрабатывая свои уловки.

Они медленно направились к вилле.

Уже приближаясь к ступеням, ведущим к белоснежному зданию, они встретили сбегавшего им навстречу по лестнице Дэвида.

— Поздно, Невада, — запыхавшись, сказал он. — Записка уже отослана, но как только грум вернется, я пошлю другую.

— Мне кажется, это было бы нелюбезно… — начала Невада.

Тайрон Штром не стал дожидаться, пока она закончит. Он оставил их объясняться и направился в комнату сестры.

Он знал, что она встает поздно и не удивился, застав ее еще в постели в голубом шифоновом капоте, выглядевшей очень молодой и привлекательной на фоне подушек в обшитых кружевами наволочках.

— Доброе утро, милый Тайрон, — сказала она. — Я надеялась, что ты ко мне заглянешь.

Он наклонился поцеловать ее и сел на край кровати, взяв ее за руку.

— Ты хорошо спал? — поинтересовалась леди Меррил. — Ты прекрасно выглядишь сегодня, Тайрон. Я не могу дождаться того момента, когда я представлю тебя своим друзьям, чтобы они увидели, какой у меня очаровательный брат.

— К сожалению, у меня для тебя плохие новости, Элен, хотя не хочется ничем омрачать этот прекрасный солнечный день.

Он ощутил охватившее ее напряжение.

— Эта бойкая девица, Невада, уговорила Дэвида не ехать в Африку, — с раздражением сказал Тайрон.

— Как жаль! — воскликнула леди Меррил. — Я обдумала все ночью, Тайрон, и решила, что это путешествие пошло бы ему на пользу. Он, как мне кажется, не знает ни одной спокойной счастливой минуты, с тех пор как она здесь появилась.

— Я могу это понять.

— То она его поощряет, привязывает к себе, то отталкивает, и при этом так жестоко, что я просто не могу этого выносить, — с отчаянием призналась леди Элен.

— Почему, ты думаешь, она так ведет себя?

— Я полагаю, чтобы показать свою власть. Она такова со всеми мужчинами. Ей нужно, чтобы они пресмыкались у ее ног. Лорд Дандональд точно также переживает по поводу своего Чарльза, как и я по поводу Дэвида. Наши мальчики попали в ее сети, и мы не знаем, как им помочь.

— Сколько она у тебя еще прогостит? — поинтересовался у сестры Тайрон.

— Еще три недели! — сказала леди Меррил. — Один бог знает, сколько она еще нанесет вреда молодым людям!

Ее брат мог понять этот вопль души, помня о том, что чуть было не случилось прошлой ночью.

— Она же не одна приехала из Америки?

— Ну конечно, нет. Ее отец послал с ней пожилую женщину, очень милую, насколько я знаю, но совершенно непригодную на роль компаньонки для Невады. По-моему, с этой девицей не сможет справиться никто.

— А где эта дама, что с ней случилось? — спросил Тайрон Штром.

— Она заболела и осталась в Лондоне. Когда я пригласила Неваду, не имея представления, что это за девушка, я, естественно, пригласила их обеих.

— Но компаньонка не приехала?

— Нет, Невада написала мне, что приедет одна, просила не беспокоиться, сообщила, что ее проводит до виллы представитель одной из компаний ее отца.

Леди Меррил растерянно развела руками.

— Сразу видно, что она самостоятельная девушка, умеет о себе позаботиться. Как мне известно, Невада много путешествовала в прошлом.

— Значит, она приехала одна, — сказал Тайрон Штром. — Что ж, это похоже на американские свободные нравы.

— Да, Невада оставила свою горничную ухаживать за миссис Лэнгхольм или как там ее зовут, и попросила меня найти ей на время горничную-француженку.

— Итак, она пробудет у тебя еще три недели, — задумчиво сказал Тайрон Штром.

У леди Меррил был немного смущенный вид.

— Честно говоря, я сказала три недели или сколько она пожелает. Я не могла себе вообразить, что у Элизабет такая дочь — красавица и кокетка. Если бы я знала, что все так получится…

Леди Меррил вздохнула.

— Невада, безусловно, очень красива, но то, как она пользуется этой красотой, меня очень тревожит. О, Тайрон, пожалуйста, уговори Дэвида уехать.

— Невада сказала ему, что хочет, чтобы он был при ней и развлекал ее, показывая местные достопримечательности.

Леди Меррил поднесла руки к вискам.

— Я просто не могу себе представить, что будет с Дэвидом, если она будет продолжать в том же духе. Он прямо-таки заболевает из-за нее. Рональдсон говорит мне, что мальчик полночи бродит по комнате и курит, чего он раньше никогда не делал, и ты заметил, что за столом он почти ничего не ест.

Тайрон Штром промолчал. Леди Меррил коснулась пальцами его руки.

— Поговори с ним, Тайрон, — тихо попросила она, — быть может, тебя он послушает. Именно в такие моменты я чувствую себя совершенно беспомощной и особенно остро ощущаю свою потерю. Если бы Джордж был жив…

— Не думаю, чтобы Дэвид послушал отца, — возразил Тайрон, — или кого-нибудь другого. В настоящее время Невада является для него наивысшим авторитетом.

— Так что же нам делать?

Страх, появившийся в глазах леди Меррил, вызвал у ее брата желание защитить ее, оградить от всех неприятностей.

Поскольку сестра была намного старше его, он всегда чувствовал, что может на нее положиться; но теперь она взывала к нему о помощи и он знал, что не может ей отказать.

Он встал и подошел к окну, но не замечал открывавшегося перед ним вида, который обычно приводил его в восхищение.

Тайрон думал, рассчитывал, разрабатывал план действий с той целеустремленной сосредоточенностью, которая, по мнению тех, кому случалось иметь с ним дело в том или ином качестве, делала его таким опасным противником.

Для самого Тайрона это было испытание силы воли и, хотя он никогда не говорил об этом, использование внутренних ресурсов, которыми он пользовался при решении особо сложных задач.

Он не мог бы точно рассказать, что происходило внутри его организма, когда казалось, что выхода нет, что поражение неизбежно.

В таких случаях он обращался за помощью к самому себе, и каким-то чудесным образом эта помощь приходила.

Тайрон знал совершенно точно, словно планируя военную операцию, какие именно шаги и когда он должен предпринять. Тогда он обретал могущество и власть над обстоятельствами.

Тайрон обернулся к сестре, смотревшей на него с мольбой и надеждой. Он улыбнулся ей, и она сразу поняла, как это случалось уже не раз, что брат нашел выход.

— Распорядись заложить экипаж в половину двенадцатого, — сказал он, — вы поедете с Невадой в Каня.

По дороге в Канн в открытом легком двухместном экипаже, запряженном парой чистокровных лошадей, леди Меррил разговаривала с сидевшей с ней рядом девушкой о танцевальном вечере на одной из вилл по соседству, куда они собирались отправиться вечером.

— Мы пообедаем на вилле, — сказала она, — а потом отправимся к леди Бинг. Я обещала привезти с собой двадцать человек и, если все наши друзья поступят так же, вечер обещает получиться довольно забавным.

— Не сомневаюсь в этом, леди Меррил, — ответила Невада. — Скажите, а ваш брат, мистер Штром, любит танцевать?

— Тайрон танцует отлично, во всех физических упражнениях он доходит до совершенства, — с гордостью сказала леди Меррил. — Он превосходно катается на лыжах, играет в поло, а мальчиком великолепно играл в крикет.

— Сколько талантов в одном лице! — заметила Невада таким тоном, что леди Меррил усомнилась, можно ли было расценивать ее слова как комплимент.

— Я всегда гордилась братом, — сказала она. — Он так хорош собой и так богат, что это привлекает к нему женщин. У Тайрона много поклонниц, несмотря на то, «что он мало уделяет им внимания.

— А почему он до сих пор не женат? — с любопытством посмотрела на нее Невада.

— Я сама часто задавала себе этот вопрос, — отвечала леди Меррил. — Скорее всего потому, что он очень разборчив. Я знаю несколько прекрасных женщин, сильно увлеченных им, каждая из которых с удовольствием стала бы его женой, но он ни одной из них даже не подавал надежд.

— Быть может, мистер Штром ждет какой-то необыкновенной, неземной любви?

На этот раз в ее словах прозвучала откровенная насмешка.

— А разве мы все не стремимся к этому? — спросила леди Меррил, стараясь не обращать внимания на тон своей собеседницы.

— Со мной никогда ничего подобного не произойдет, — отрезала Невада. — Любовь — это одна из человеческих слабостей, вызывающая у меня лишь отвращение.

— Моя милая девочка, вы шутите!

— Нет, это так! — вызывающе заявила Невада. — Хотя вы мне, наверное, не поверите, но я не собираюсь выходить замуж и делить свою жизнь с каким-нибудь мужчиной. Лучше уж я стану старой девой и посвящу свои последние годы добрым делам.

— Нет, вы все-таки шутите! — сказала леди Меррил, совершенно растерянная. Она никак не ожидала услышать подобное заявление из уст этой девушки.

— Нисколько! Я не могу вообразить себя в том состоянии, в какое приходят мужчины, когда с дрожью в голосе и со слезами на глазах они говорят мне о любви, пытаясь коснуться меня потными руками. Меня от них тошнит!

— Как странно услышать подобные слова из ваших уст, Невада, — сказала леди Меррил. — Ваша мать никогда так не говорила! Она мечтала влюбиться, выйти замуж, иметь много детей. Я уверена, что, как и для меня, для нее было трагедией, что она могла иметь только одного ребенка.

— Может быть, ей разонравилось это занятие после моего рождения, — сделала еще одно шокирующее заявление Невада.

— Это не правда, я знаю, — горячо возразила леди Меррил. — У меня не было случая говорить об этом с вашим отцом, но я уверена, что если бы ваша мать могла подарить вам брата или сестру, она была бы в восторге.

— Я полагаю, мой отец мечтал иметь сына, — холодным жестким тоном сказала Невада, — рождение дочери, наверное, стало для него самым большим разочарованием в жизни.

— Я уверена, что это не так, — мягко заметила леди Меррил. — И позвольте мне дать вам один маленький совет, Невада: если вы хотите познать любовь, вы должны сами уметь любить.

— Но я не хочу любви! — резко ответила Невада. — Я меньше всего в этом нуждаюсь! Я вполне довольна моим положением, только никто почему-то этого не понимает. Я живу в свое удовольствие, делаю то, что хочу, и если мужчинам нравится совершать из-за меня глупости, почему это должно меня беспокоить? Они вполне способны сами о себе позаботиться.

— Вы так думаете? Это вопрос, который вам задает мать: может ли молодой человек, безумно влюбленный в кого-то вроде вас, понимать, что вас он интересует только как партнер для танцев?

— Я уже говорила вам, леди Меррил, что мужчины должны уметь сами о себе заботиться. Они взрослые люди и достаточно сильны для этого.

Невада проговорила это с презрительной гримаской на своем хорошеньком личике.

— Беда заключается в том, — сказала леди Меррил, — что на самом деле мужчины никогда не становятся вполне взрослыми. В душе они остаются мальчишками, особенно для своих матерей. Им хочется, чтобы за ними ухаживали, любили их, поощряли и вдохновляли.

Невада засмеялась.

— Я могу вдохновить любого мужчину, — сказала она хвастливо, — но я не намерена ни за кем ухаживать, И уж совсем не нуждаюсь в том, чтобы ухаживали за мной. Влюбленные мужчины просто несносны. С ними весело, только пока они не влюбятся, а потом приходится только думать, как от них избавиться.

Леди Меррил умолкла, не желая продолжать этот разговор, который ранил ее материнское сердце.

Оставшуюся часть пути по усаженной соснами эспланаде по направлению к порту женщины совершили в молчании.

Маленькая гавань была заполнена яхтами всех размеров, среди которых Невада с любопытством высматривала» Мулай «. Она не сомневалась, что яхта Тайрона Штрома будет непохожа на другие, и не ошиблась.

Если остальные суда, принадлежащие богатым французам, англичанам и итальянцам, все были сплошь белые, » Мулай» выделялась своим черным носом с золотой отделкой. Черная полоса шла также вдоль ватерлинии, и благодаря этому яхта казалась длиннее, тоньше и изящнее других, стоявших вокруг на якорях.