Ноэль Бейтс - Ломаная линия

Лоуренс тоже подошел к окну и встал рядом, глядя на унылый пейзаж за окном.

— Речь идет не о тебе, — сказал он, не поворачиваясь к ней. Одри был «виден только его жесткий профиль. — И не о моем желании или нежелании становиться отцом. Объективная реальность состоит в том, что ты носишь в себе моего ребенка, и я намерен позаботиться о нем.

Перед заходом солнца его прощальные лучи попадали в единственное окно угловой квартиры Одри. Всего несколько ярких минут. Одновременно в ее душе вспыхнула надежда… и быстро погасла. В комнате сгущались вечерние сумерки. Стоя спиной к окну, она не повернула головы, чтобы взглянуть на Лоуренса, слушала только его голос. Мой, мое, моя… Так говорить может только собственник, холодный расчетливый собственник. Все, что их связывает, относится к области физиологии. Влечение, секс, с грустью думала Одри. Лоуренс не вкладывал в их отношения ни грамма души. Может, у него и нет ее? Ей вдруг все стало безразлично, — И как бы ты ни относилась к тому, что случилось, на этот раз ты от меня не сбежишь, — неожиданно снова заговорил он, продолжая смотреть в окно.

Одри повернула голову и уставилась на него, почти не дыша. Даже сердце как будто замерло в ожидании.

— Мы поженимся, — добавил он.

Одри засмеялась, отошла от окна и села на диван, который ночью служил ей кроватью.

Подложив под спину подушки, она вытянула ноги на цветастом покрывале.

— Ты, оказывается, старомоден, — сказала она. — Это раньше благородные любовники прикрывали внебрачного ребенка запоздалой свадьбой. Сейчас многие женщины рожают вне брака и в одиночку воспитывают своих детей.

— Рад за них. — Лоуренс пожал плечами. Но их жизнь меня не интересует. — Он ждал от нее такой реакции и был готов к ее возражениям; Переубедить его ей не удастся. Одри выйдет за него замуж. Придя к такому решению, Лоуренс внутренне успокоился, потому что оно было единственно правильным. Сама Судьба дала ему в руки счастливый шанс, и он его использует. — А вот твоя, напротив, интересует.

Одри повернулась, чтобы удобней было смотреть на Лоуренса. Замужество без любви?

Еще одна сделка, подобно той, что они заключили в самом начале их отношений. Странно, что этот человек, который заставлял ее тело ликовать от восторга и в которого она сразу безнадежно влюбилась, по-прежнему остается для нее книгой за семью печатями. И теперь он предлагает ей брак с ним. Пусть он и оказался старомодным в этом вопросе, но и она не настолько современная, чтобы выйти замуж без любви.

Союз с человеком, который тебя не любит, означал бы дни и годы, наполненные горьким чувством, что ты для него обуза. Что женился он на тебе только ради ребенка, который был зачат не по обоюдному желанию, а по воле случая. Но как ему все это объяснить?

Слишком далеко стоял от нее Лоуренс. В сгустившихся сумерках она видела только его, силуэт на фоне окна.

— Ты не мог бы включить свет? Там, рядом с дверью, — попросила Одри и зажмурилась, когда вспыхнула лампочка под большим оранжевым абажуром. Стены комнаты, оклеенные .дешевыми светлыми обоями, окрасились в приятный цвет. — Послушай, Лоуренс, мы оба хорошо понимаем, что нас связывало. Поэтому нет смысла говорить о женитьбе.

Одри не стала говорить о том, что их физическое влечение еще не прошло, но стоит ли ради этого идти на такой серьезный шаг, как женитьба, чтобы потом горько раскаиваться в своем поступке. Она была уверена, что Лоуренс принадлежит к той породе мужчин, которые не разводятся со своими женами, даже если их не любят. Вероятно, мешает все то же самолюбие и чувство собственника. Пока есть влечение, Лоуренс будет с ней спать, а когда она ему надоест, он заживет своей, отдельной от нее жизнью. И связывать их будет только общий ребенок.

— Я просто не могу выйти за тебя. И никогда не выйду замуж без любви. Ты как-то спрашивал меня, почему я не вышла замуж за Патрика. Да, мне казалось, что я влюблена в него, поэтому стала жить с ним. Понадобилось немного времени, чтобы понять, что я не люблю его. Можно только радоваться, что мы не связали друг друга узами брака. Жениться надо тогда, когда люди любят друг друга.

— И что же это за любовь такая? Как бы ты ее определила? Может, в твоем понимании любовь похожа на розовую дымку, что маячит на горизонте?

— Ты говоришь как циник! — ответила Одри. Такая любовь вполне реальна. В такой любви живут мои родители почти двадцать пять лет.

Такая же любовь, наверное, связывает твоих родителей.

Лоуренс пожал плечами. Он ходил по комнате, засунув руки в карманы брюк, и внимательно поглядывал на Одри.

— Они принадлежат к другому поколению. А в наши дни разводы стали популярны. Сегодня женятся, завтра разводятся. Но давай вернемся к нашему случаю. Встретились два человека, которых потянуло друг к другу, между ними возникли близкие отношения, в результате которых ты забеременела. Не буду отрицать, что это коренным образом меняет мою жизнь, к чему, как тебе известно, я не стремился. Но, с другой стороны, мне уже за тридцать. Зачать ребенка я мог бы и через десять лет. Но хватило бы мне сил вырастить его? И к тому же я не хочу уходить от ответственности.

— Я не призываю тебя к этому! — воскликнула Одри в отчаянии. — Когда ребенок появится на свет, ты сможешь навещать его, если захочешь.

— Когда ребенок родится, мне не понадобится навещать его, потому что ты будешь жить со мной под одной крышей как моя жена. Я не хочу иметь внебрачных детей, и у меня их никогда не будет!

Одри попыталась что-то возразить, но Лоуренс поднял руку, не желая слушать.

— У нас есть все, что необходимо для семейной жизни. — Он стал разгибать пальцы, остановившись возле дивана, на котором полулежала Одри. — Мы нравимся друг другу, это раз.

В постели мы идеально подходим друг другу, это два. И в-третьих, у нас будет ребенок, нравится тебе это или нет. А ребенок, сколько бы ты ни доказывала мне обратное, нуждается в обоих родителях. В-четвертых, без розовых грез, которые ты называешь любовью, наш союз имеет больше шансов на выживание. — Только так можно убедить ее, думал Лоуренс, разумными доводами и холодной логикой. Никаких упоминаний о мучительных ночах, когда разыгрывалось его воображение. Ей незачем знать об этом.

— А что будет потом, когда потребность в общей постели перестанет быть актуальной? — помолчав, спросила Одри.

О чем она говорит? — не понял Лоуренс. Эта женщина вернула его к жизни. Рядом с ней он преобразился. С первой их встречи не было такого дня, когда бы он не мечтал о ней, не желал ее. Неужели он должен сейчас думать о том, что такой день может когда-нибудь наступить?

— Глупо, согласись, говорить о разводе, если мы еще не поженились. Кстати, кому ты рассказала о ребенке? Родителям? Друзьям на работе?

Одри зажмурилась. В свое время родители тяжело переживали, что она стала жить с Патриком в греховной, с их точки зрения, связи. Но Патрика они хотя бы знали с детства. А рассказать им, что она забеременела от неизвестного им мужчины, у нее не хватило мужества.

— Я только недавно сама узнала об этом, — сказала она. — Ты единственный человек, который знает это. И я начинаю сожалеть, что призналась тебе.

— На твоем месте я бы не стал этим увлекаться, — с мрачным видом предупредил ее Лоуренс.

— Чем увлекаться?

— Сожалениями.

— Почему?

— Рано или поздно я все равно узнал бы об этом. И тогда у тебя были бы серьезные основания для сожалений.

— Если ты полагаешь, что таким образом убедишь меня в том, что наш брак — это единственно правильное решение, то ты промахнулся, мой друг!

— Нет смысла спорить до посинения, Одри.

Когда ты собираешься известить своих родителей?

— Скоро. — Одри исподлобья смотрела на Лоуренса и злилась, что тело ее изнывает от желания прижаться к нему, почувствовать на своих губах его дыхание, испытать восторг от прикосновения его рук.

— Как ты полагаешь, они обрадуются, когда узнают, что ты беременна и одна живешь в этой квартире, больше напоминающей тесную клетку?

Да уж, в ладони хлопать от радости они не станут, мрачно подумала Одри. Только недавно они радовались ее успехам на работе, и вот на тебе!

— Только не забудь сообщить им, что отец ребенка сделал тебе предложение, но ты отказалась.

Жутко даже думать об этом, мелькнуло в голове Одри. Они просто не поймут меня.

— Зачем я буду говорить им об этом? Пусть остаются в неведении. — легкомысленно сказала она.

— Если ты не скажешь, то я сам поставлю, их в известность.

— Похоже на шантаж, — пробормотала Одри, поджала колени и спрятала в них лицо.

Пусть говорит, что хочет, решил Лоуренс.

Любыми способами он должен вернуть ее, ведь он не представляет себе жизни без нее.

— Но это еще пустяки по сравнению с тем, что придется пережить нашему ребенку, когда он вырастет и узнает, что из-за тупого упрямства своей матери он лишился отца.

— Ты этого не сделаешь! — закричала Одри.

— Сделаю! А теперь давай собираться.

Она и опомниться не успела, когда в нее полетели вещи, которые Лоуренс доставал из ящиков комода и бросал на диван.

— Что ты делаешь?! — закричала она, подгребая к себе разбросанное по дивану нижнее белье.

Лоуренс прервался на секунду, чтобы взглянуть на нее.

— Собираюсь забрать тебя отсюда. Ты будешь жить у меня.

— Положи все обратно! Немедленно!

— Не ори так, а то разбудишь соседей и они вызовут полицию. Завтра в газетах появится твой портрет, и все на работе узнают об этом происшествии.

Одри с ужасом смотрела на него.

— Где твои чемоданы, дорожная сумка? — спросил он, не давая ей опомниться.

Не дождавшись ответа, он заглянул под диван и вытащил оттуда большой чемодан. Откинув крышку, он начал сбрасывать в него вещи.

— Остальное может подождать до завтра. Мы с Арчи приедем и все упакуем. Кстати, кто тебе помогал переезжать сюда?

Одри вскочила и решительно подошла вплотную к Лоуренсу. Глаза ее горели, пальцы сжались в кулаки.

— Ты не имеешь права! Я не собираюсь выходить за тебя, Лоуренс Рамазотти!

— Надеюсь, ты не сама тащила этот чемодан сюда вверх по лестнице? В твоем положении этого делать было нельзя.

— В моем положении? — Старомодное слово на секунду сбило ее с толку. — Я беременна, но не больна! — возмутилась Одри.

— Теперь ты не будешь вообще поднимать тяжелые вещи. Еще тебе нельзя волноваться. — Опустошив ящики комода, Лоуренс направился на кухню.

Задыхаясь от возмущения, Одри пошла за ним.

— Я тебе уже сказала, что…

— Отлично. Две пустые коробки есть, хватит для начала. — Он собрал сложенные под кухонным столом картонные коробки. — Посиди, я быстро закончу. На завтра останется поменьше.

Одри села на стул, ноги ее дрожали. За этот вечер она устала не только физически, силы ее были на исходе.

— Ты не смеешь распоряжаться здесь, — жалобным голосом сказала Одри. — У тебя нет права вмешиваться в мою жизнь.

— Смею, и у меня есть право. — Он заглянул в холодильник и перевел подозрительный взгляд на Одри. — Ты что, совсем ничего не ела? — с упреком спросил он.

Он вспомнил, с каким отвращением Одри ковыряла рыбу, когда они сидели в кафе. Открыв кухонный шкаф, он обнаружил банку растворимого кофе, немного сахара и пакет сухой фасоли. Все это он побросал в коробку.

— Разумеется, я ела! — огрызнулась она.

Чувство вины заставило ее обороняться. Она следила за Лоуренсом из-под полуопущенных ресниц. Все происходящее казалось ей невероятным. Каждый раз, как рядом с ней возникал этот человек, жизнь ее начинала стремительно меняться. Стоило ему появиться на пороге старого дома, где они жили с Патриком, как ей пришлось расстаться с ним. Потом возникла новая работа, потом у них начался любовный роман, потом они поссорились, а потом эта беременность. Теперь он появился в ее маленькой квартире и снова пытается изменить ее жизнь более радикальным образом.

— Я заметил, что ты едва притронулась к рыбе сегодня вечером.

— В чем ты хочешь меня обвинить? Да, я немного нервничала из-за разговора с тобой!

— Раз ты не можешь правильно питаться, тебе нужно пройти медицинское обследование.

— Обследование? Не смеши меня! И не держи холодильник открытым, он портится от этого!

Лоуренс тихо закрыл дверцу холодильника, наклонился к Одри и заглянул ей в глаза.

— С твоими вещами я в основном разобрался.

Тебе следует позвонить владельцу дома и сообщить, что ты отказываешься от этой квартиры.

— Хорошо, я согласна вернуться в служебную квартиру, если она еще свободна…

— Ты едешь со мной, а завтра мы посетим ювелирный магазин, чтобы выбрать кольца. Затем подадим заявление на регистрацию брака.

После этого ты позвонишь своим родителям и все объяснишь. А я позвоню своим.