Ноэль Бейтс - Ломаная линия

Досталась ему по наследству.

Возможно, отсутствие денег заставляет ее жить с человеком, которого она не любит, в этой ужасной квартире, в которой лет двадцать не делали ремонта, рассуждал сам с собою Лоуренс. Выход был только один: увезти Одри отсюда.

— Когда вы сдали дипломную работу? спросил он.

Одри удивила резкая смена темы.

— В прошлую пятницу.

— Вы отметили с другом окончание вами курсов?

— В субботу? Я работала в тот вечер.

— А в воскресенье?

Одри нахмурилась и промолчала. Все выходные Патрика не было дома, он вернулся только в понедельник.

— Вы мне не сказали, где сейчас ваш друг?

Одри пожала плечами.

— У него есть приятели, с которыми он развлекается.

— И часто он с ними развлекается?

Одри почувствовала, что из глаз ее сейчас брызнут слезы. Стиснув зубы, она глотала их, давилась ими и думала, что давно уже не плакала. Ей казалось, что она оплакала разлуку с Патриком еще давно. Не хватало ей разреветься в присутствии Лоуренса Рамазотти! Вздохнув глубоко, она справилась со слезами.

— Вы не понимаете. — Она снова вздохнула и окончательно взяла себя в руки. — Вы живете в благополучном мире. Вам незнакомо чувство, с которым человек просыпается каждый день и думает о том, что впереди еще один день, который надо прожить, хотя тебе этого не хочется. Самое простое, это пойти в ближайшую забегаловку и напиться.

Лоуренс помолчал. Обхватив кружку двумя ладонями, он смотрел на Одри.

— Большинство людей рождаются не в таких привилегированных условиях, как я. Ежедневно им приходится сталкиваться с различного рода трудностями. Но далеко не все из них становятся алкоголиками.

— Патрик не алкоголик!

— Почему вы защищаете его, Одри? — возмутился Лоуренс. — Вы работаете в ночном клубе, хорошо зарабатываете, но денег вам не хватает. Значит, за все платите вы, потому что ваш друг не работает.

Синие глаза Одри потемнели от гнева, но возразить ей было нечем. В конце концов, Лоуренс сказал правду, какой бы горькой она ни была. Она потупилась.

— Он ищет работу.

— В перерывах между попойками с друзьями? — Лоуренс засмеялся и увидел, как сморщилось лицо Одри. — А вы уверены, что он проводит время с друзьями?

— Что вы хотите этим сказать?

— Думаю, вы меня поняли.

Одри встала из-за стола и подошла к мойке, чтобы сполоснуть свою кружку.

—  — У него нет никого, кроме меня, — твердо произнесла она.

— Вы в этом уверены?

— Зачем вы пришли сюда, Лоуренс? Если я виновата перед вами, то уже извинилась.

Лоуренсу не понравился ее безжизненный голос. Уж лучше бы она продолжала злиться на него.

— Мне пришло в голову, что вы с вашим другом занимаетесь определенным промыслом.

Вы знакомитесь с богатыми мужчинами вроде меня, чтобы тянуть из них потом деньги.

Одри развернулась к нему так резко, словно ее ударили.

— Как вы посмели?! — Она угрожающе надвигалась на него, держа в руках кухонное полотенце.

Такого выражения Лоуренс еще не видел у нее. Ему захотелось посадить Одри к себе на колени и расцеловать ее.

— В чем дело? Я очень богатый человек, а богатые люди страдают подозрительностью.

— Сочувствую, — бросила Одри холодно, отвернувшись к окну.

— Не впервой мне сталкиваться с охотницами за деньгами.

— Мне плевать на ваши деньги! — сказала Одри и снова направилась к нему. — Я никогда такими делами не занималась! И никогда никого не обманывала!

— Даже своего друга? Которого вы защищаете? С которым делите кров и которого любите? — Лоуренс внимательно наблюдал за выражением лица Одри.

— Я не люблю Патрика! Я вынуждена жить с ним, но я не люблю его!

Лоуренс почувствовал, как у нее перехватило дыхание, когда до нее дошло, какое признание она только что сделала. Он больше не мог сдерживать себя. Он поднялся на ноги, лицо его сияло улыбкой. Ласково заглянув в глаза, он обхватил ладонями ее смущенное лицо.

— А я никогда и не предполагал в тебе охотницу за деньгами, — признался он с улыбкой.

Одри застонала от досады и вырвалась из его рук.

— Ты обманом вырвал у меня это признание!

— Сядь и успокойся, — приказал Лоуренс.

Одри села на свой табурет и посмотрела на него. Она не могла злиться на Лоуренса, ум этого человека вызывал у нее восхищение. Ничего удивительного, что он забрался на самую верхушку финансового Олимпа.

— А теперь объясни мне, что тебя удерживает здесь?

— Потому что… мне некуда деваться. Нет, не поэтому. — Одри задумалась, разглядывая свои узкие ладони, которые она прижимала к поверхности стола. — Мы с детства дружили с Патриком. Ему было восемнадцать, мне на два года меньше, когда мы решили, что любим друг друга. На Патрика все девчонки заглядывались. Спустя несколько лет он стал известным пианистом, руководителем джазового ансамбля. Тогда появилась целая армия юных фанаток джаза. Они буквально не давали ему прохода. И тогда Патрик предложил мне совместную жизнь. Я была уверена, что люблю его. Я ошиблась. Но, когда поняла это, было уже поздно. После травмы руки Патрик не смог больше играть, их группа распалась.

А потом умерла его мать. Он остался совсем один, если не считать меня. Как я могла его бросить?

Патрик нуждался в моей поддержке… — Одри решилась поднять глаза на Лоуренса.

Он задумчиво смотрел на нее.

— Хотите выпить? — вдруг спросила она.

Лоуренс отрицательно качнул головой. Одри открыла холодильник и достала бутылку пива.

— Обычно я не пью эту гадость, — сказала она, открывая бутылку. — Но сейчас и это сойдет. — Она налила в большой стакан немного пива и выпила.

— И вы стали поддерживать его. Устроились в ночной клуб официанткой, чтобы ваш друг мог, ни о чем не заботясь, есть и пить за ваш счет!

— А как же иначе?

Лоуренсу хотелось схватить ее и встряхнуть хорошенько.

— Очень просто, полагаю. Необходимость выжить без вашей помощи заставила бы его быстро найти себе работу, вместо того чтобы топить свое горе в алкоголе. — На глазах Лоуренса лицо Одри изменилось.

Интуитивно он понимал, что не надо было ему сейчас высказывать правильные с позиции здравого смысла соображения. Нужно, чтобы Одри сама пришла к пониманию этого. Все-таки она удивительная женщина, подумал Лоуренс.

— Не возражаете, если я провожу вас к выходу? — глухо произнесла Одри.

Лоуренс медленно поднялся с кухонного табурета и пошел за ней в прихожую.

— Теперь вы узнали то, что хотели узнать, и можете уйти. Ваше легкое увлечение мною не угрожает безопасности ваших драгоценных миллионов.

— Легкое увлечение вами угрожает… — тихо пробормотал Лоуренс, но не договорил. Он прислонился к стене рядом с дверью и посмотрел на Одри. — Я способен понять, почему ваш друг запил. Травма, смерть матери… Хотя наверняка есть еще одна причина… Но почему вся ответственность за это легла на твои плечи?

— Нет никакой ответственности на мне.

— Ты сама взяла ее на себя. Огромную ответственность. — Лоуренс широко развел руки, чтобы показать ее размеры. — Теперь мне понятна твоя постоянная агрессивность.

— Я не агрессивна.

— Мне со стороны видней.

— Только потому, что я не легла в твою постель.

— Только потому, что ты постоянно пытаешься убедить меня, что мы представители разных миров.

— Такова реальность, — с невольной горечью сказала Одри.

— Значит, твоя привязанность к Патрику объясняется только тем, что у него нет работы.

Я правильно тебя понял?

Одри пожала плечами.

— Я нужна ему.

Ты мне тоже нужна! — вспыхнуло в голове Лоуренса. Эта мысль заставила его растеряться.

Он никогда не говорил таких слов ни одной из своих женщин, никогда не объяснялся в любви и всегда получал то, что ему нужно без особых сложностей.

— Пытаешься заменить ему мать.

— Не правда!

— Правда. Носишься с ним как курица с яйцом, не обращаешь внимания на его пороки, снабжаешь карманными деньгами. Ради него ты лишаешь себя личной жизни.

Лоуренс озвучил те мысли, которые бродили в голове Одри перед его приходом.

— Я не лишаю себя личной жизни! — В Одри заговорил дух противоречия. — Я только что закончила курсы.

— А скажи, твой драгоценный Патрик помогал тебе во время учебы, оказывал необходимую поддержку? Хотя бы моральную? Тебе нечего сказать. Вернее, твой ответ написан на твоем смущенном лице.

— Он и себе-то помочь не в силах, — пробормотала Одри и отвела глаза, чтобы не видеть презрительного выражения лица Лоуренса.

Ей хотелось, чтобы он ушел и как можно скорее закончился этот разговор. Одно дело думать про себя и совсем другое, когда твои мысли кто-то озвучивает. Но Лоуренс не торопился уходить. Господи, когда же это кончится? — мысленно взмолилась Одри.

— Собираешься оставаться с ним до тех пор, пока он не найдет другую точку опоры вместо тебя? — деловито спросил Лоуренс. — А может, ты так и состаришься рядом с человеком, которого не любишь. Нормальных человеческих отношений нельзя построить на одной жалости.

Одри смотрела на него злыми глазами, готовясь к драке.

— Что ты говоришь? Если ты такой умный и» так хорошо разбираешься в человеческих отношениях, то почему ты одинок?

Лоуренс растерялся — удар, нанесенный Одри, попал в цель. Самый лучший выход из такого положения, подумал он, это заключить ее в свои объятия. Интересно, как она поступит, если он осуществит свое желание?

— Намекаешь, что теперь моя очередь рассказать о своей жизни в обмен на твой рассказ?

— Было бы только справедливо, если учесть, что в течение часа ты читал мне нравоучения по поводу моей неудавшейся личной жизни.

— Значит, тебя интересует моя личная жизнь? — поймал ее Лоуренс на противоречии.

Рассказывать о себе он не собирается, но тогда надо уходить. А этого ему очень не хотелось.

— Исключительно в порядке честного обмена.

— Забавный довод.

Одри рассчитывала, что они поссорятся и Лоуренс вынужден будет уйти. А вместо хорошей ссоры они играют словами — по сути любезничают друг с другом.

— Как правило, я не склонен откровенничать с людьми, — доверительно сообщил ей Лоуренс и насмешливо улыбнулся.

Его взгляд скользнул в зазор между полами махрового халата, где виднелась очаровательная ложбинка между двух полушарий груди Одри, и застрял там надолго.

Ее бросило в жар.

— Правда? — машинально переспросила она, лихорадочно думая о том, как заставить Лоуренса уйти.

— Правда. У людей есть скверная привычка вызывать вас на откровенность, чтобы потом использовать услышанное против вас.

— Поскольку мы больше не встретимся, то ваши секреты умрут вместе со мной.

— Тогда подойди ближе, секреты говорят на ушко.

Лоуренс протянул к ней руки, и Одри как зачарованная шагнула к нему навстречу. Оказавшись в кольце его рук, она опомнилась и попыталась вырваться.

— Этот номер у вас не пройдет, мистер. Я уже говорила, что не собираюсь…

Предложение осталось незаконченным — Лоуренс закрыл ей рот поцелуем. Восхитительное чувство охватило ее, словно она давно этого ждала и наконец дождалась.

Лоуренс почувствовал ее состояние. Его руки скользнули между полами ее халата. Тело Одри горело, его прикосновения к груди заставило ее застонать от острого наслаждения. Отзывчивость ее тела еще больше распалила Лоуренса, желание обладать им сводило его с ума. Только умение сдерживать себя заставило Лоуренса остановиться. Он убрал руки, снова стянул полы ее халата и спросил, глядя в ее затуманенные желанием глаза:

— Повтори мне, что ты хотела сказать, — потребовал он, играя с ее волосами.

— Что я хотела сказать?

— Что ты не собираешься, что — целоваться со мной? Или что ты хотела сказать?

— Что мы не подходим друг другу, — пробормотала Одри. — Я знаю, ты не согласен со мной. Но я-то уверена, что навсегда останусь для тебя официанткой. Между нами равенства быть не может. А без этого наши отношения обретут уродливый характер.

Лоуренс мог бы возразить ей, что в постели все равны, что они нужны друг другу, что об этом внятно им сказали их тела. Разве этого мало? Вместо этого он сказал:

— Ты не можешь здесь оставаться.

— Я не могу сейчас уехать. Пока не могу.

— Иди, — шептала Одри между поцелуями, а сама прижималась к нему всем телом, потеряв всякое представление о реальности.

В ответ Лоуренс покрывал ее лицо поцелуями. Время перестало для них существовать. И только поворот ключа в дверном замке вывел их из сладкого забытья.

Споткнувшись о порог, Патрик вошел в прихожую и с пьяной угрюмостью посмотрел на Одри. Потом он заметил Лоуренса, который стоял с невозмутимым видом по другую сторону входной двери. Одри заметила, как изменилось выражение лица Патрика.