Джулия Куинн - Лондонские тайны

Девушка снова нахмурилась и слегка повернула голову в одну, а потом в другую сторону, оглядывая толпу.

– Мне совершенно необходимо кое–что ей рассказать.

– А когда вы видели ее в последний раз? – спросил Гарри вежливым, почти отеческим тоном.

– О Боже, откуда мне знать! Может, час назад? Нет, позже. – Она продолжала разглядывать танцующие пары, но Гарри не мог точно сказать, ищет она Оливию или просто инспектирует список приглашенных.

– Вы ее видите? – пробормотал Гарри, в основном потому, что было довольно странно стоять рядом с человеком, который смотрит на кого угодно, только не на тебя.

Она покачала головой, а потом, похоже, увидела кого–то более для нее важного, поскольку произнесла:

– Если вы ее встретите, скажите, что я ее искала, – слегка махнув рукой, она устремилась в толпу.

Все это ему совершенно не помогло, решил Гарри, продвигаясь к двери в сад. Он не считал, что Оливия вышла на воздух, но зал находился ниже уровня земли, и к дверям вели три ступеньки вверх. Оттуда у него будет больше шансов ее заметить.

Но когда он наконец добрался до своего наблюдательного пункта, его ждал новый удар. Все, кого он знал, похоже, находились в зале, но Оливии нигде не было видно. Он увидел Себастьяна, все еще очаровывавшего дам выдуманными историями о своей отчаянной храбрости. Рядом с ним стоял Эдвард, пытаясь выглядеть старше своих лет. Подружка Оливии (чье имя Гарри так и не вспомнил) потягивала из бокала лимонад и делала вид, что слушает громогласно разглагольствующего пожилого джентльмена. Тут же со скучающим видом подпирал стену и брат–близнец Оливии.

Здесь был даже Владимир, он решительно двигался через зал и не отвлекался на извинения, расталкивая всевозможных лордов и леди.

«Какой у него серьезный вид», – подумал Гарри, и как раз решал, не узнать ли ему, в чем дело, когда понял, что русский великан направляется прямо к нему.

– Пошли со мной, – сказал он Гарри.

Гарри обомлел.

– Ты говоришь по–английски?

– Nyeh tak khorosho, kak tiy govorish po–russki.

Не так хорошо, как ты говоришь по–русски.

– Что происходит? – спросил Гарри. По–английски, просто из осторожности.

Владимир посмотрел ему в глаза с несгибаемой решимостью.

– Я знаю Уинтропа, – произнес он.

Этого было почти достаточно, чтобы убедить Гарри, что ему можно доверять.

А потом Владимир добавил:

– Леди Оливия исчезла.

И вдруг стало совершенно неважно, доверяет ему Гарри или нет.

***

Оливия понятия не имела, где находится.

И как она сюда попала.

И почему ее руки стянуты за спиной, ноги связаны, а во рту торчит кляп.

И – размышляла она, моргая, чтобы привыкнуть к скудному освещению – почему у нее не завязаны глаза.

Она лежала на боку, на кровати, уткнувшись носом в стену. Возможно, тот, кто все это с ней сделал, считал, что раз она не может двигаться и издавать звуки, то неважно, что она увидит.

Но кто это сделал? Зачем? Что вообще с ней произошло?

Она попыталась думать. Попыталась собрать разбегающиеся мысли. Она находилась в дамской комнате. Мэри Кадоган тоже была там, потом вышла, и Оливия осталась одна на… на сколько? Пожалуй, как минимум, на несколько минут. Возможно, минут пять.

Наконец она достаточно успокоилась, чтобы вернуться в общество, но тут открылась дверь, и…

Что же произошло? Что случилось?

Думай, Оливия, думай.

Почему она ничего не может вспомнить? Как будто в ее памяти образовалась огромная черная дыра.

Она испугалась. Ей стало трудно дышать. В таком состоянии она просто не могла думать.

Она попыталась освободиться, хотя и знала, что это бессмысленно. Ей удалось перевернуться, отвернуться от стены. Она никак не могла успокоиться, сосредоточиться, не могла…

– Вы очнулись.

Она застыла. Только грудь ее вздымалась часто–часто.

Голос был ей незнаком. А когда его обладатель подошел ближе, оказалось, что и лицо ни о чем ей не говорит.

Вы кто?

Конечно, говорить она не могла. Однако, он понял ее вопрос. Увидел в ее перепуганных глазах.

– Совершенно неважно, кто я, – произнес он с легким акцентом. Но понять, что это за акцент, Оливия не могла. Она всегда была бездарна во всем, что касалось языков, и совершенно не умела распознавать акценты.

Мужчина подошел ближе и сел в кресло рядом с ней. Он был старше ее, но младше ее родителей, и его седые волосы были коротко острижены. Его глаза… в темноте она не могла разобрать, какого они цвета. Не карие. Пожалуй, светлее.

– Вы понравились принцу Алексею, – произнес он.

У нее расширились глаза. Это дело рук принца Алексея?!

Похититель усмехнулся.

– Вы не умеете скрывать свои эмоции, леди Оливия. Похищать вас принц не приказывал. Но именно принц, – мужчина угрожающе наклонился вперед, так что она почувствовала неприятный запах у него изо рта, – заплатит за ваше возвращение.

Она покачала головой и замычала, пытаясь объяснить, что вовсе не нравится принцу, что если когда–то и нравилась, то все уже в прошлом.

– Если у вас достаточно ума, вы не станете вырываться, – сказал мужчина. – Освободиться вы не сможете, так зачем же тратить силы?

Но она просто не могла прекратить попытки. Темный, всепоглощающий ужас поднимался в ней, и она не знала, как с ним бороться.

Седой похититель встал и посмотрел на нее сверху вниз, слегка изогнув губы в подобии улыбки.

– Позже я принесу вам еду и питье.

Он вышел из комнаты, и горло Оливии свело от страха, стоило ей только услышать щелчок двери, сопровождаемый двумя поворотами ключа.

Она не сможет выбраться отсюда без посторонней помощи.

Но знает ли хоть кто–нибудь, что она исчезла?

– Где она?

Не говоря больше ни слова, Гарри бросился на принца. Пока он шел за Владимиром в комнату в задней части дома, паника его росла с каждым шагом. Он знал, что ведет себя глупо: возможно, это ловушка. Без сомнения, кто–то пронюхал, что он работает на военное министерство, иначе откуда Владимиру стало известно, что он говорит по–русски?

Возможно, он идет прямиком к гибели.

Но он не мог иначе.

И все же, увидев стоящего в комнате принца, освещенного светом единственной свечи, Гарри прыгнул вперед. Страх сделал его еще сильнее, и об пол они стукнулись с невообразимой силой.

– Где она?! – снова заорал Гарри, – Что ты с ней сделал?!

– Стойте!!! – Владимир втиснулся между мужчинами и растащил их. И только когда Гарри снова встал на ноги и оказался от принца на расстоянии вытянутой руки, до него дошло, что Алексей не пытался защищаться.

Ком ужаса у него в желудке начал расти. Принц выглядел бледным и мрачным. Напуганным.

– Что происходит? – прошептал Гарри.

Алексей протянул ему лист бумаги. Гарри поднес его к свече и опустил глаза. Написано по–русски. Гарри не протестовал. Сейчас не время изображать, что он не понимает.

Леди останется жива, если ты будешь слушаться. Она дорого стоит. Никому не говори.

Гарри поднял глаза.

– Откуда известно, что это она? Здесь нет имени.

Алексей молча протянул ему какой–то предмет. Гарри присмотрелся. Прядь волос. Гарри хотел было сказать, что, возможно, они принадлежат кому–то другому, что, возможно, существует другая женщина с волосами того же невероятного солнечного оттенка, с завитками той же неповторимой упругости, не спиральными, но и не просто волнистыми…

Но он узнал их.

– Кто это написал? – спросил он. По–русски.

Владимир заговорил первым.

– Мы думаем…

– Вы думаете? – взревел Гарри. – Думаете?! Лучше бы вам это узнать, да поскорее. Если с ней хоть что–нибудь случится…

– Если с ней что–нибудь случится, – ледяным тоном перебил принц, – я лично перережу им глотки. Это будет справедливо.

Гарри медленно развернулся к нему, пытаясь сдержать бурлящую внутри ярость.

– Мне не нужна справедливость, – ответил он низким, дрожащим от гнева голосом. – Мне нужна она.

– Мы ее выручим, – быстро произнес Владимир. Он бросил на принца предостерегающий взгляд. – Ей не причинят вреда.

– Кто ты? – требовательно спросил Гарри.

– Это неважно.

– А я думаю, что важно.

– Я тоже работаю на военное министерство, – ответил Владимир. И слегка пожал плечами. – Время от времени.

– Прости, но я тебе не верю.

Владимир снова посмотрел на него тем тяжелым взглядом, который так впечатлил Гарри в бальном зале. Теперь стало совершенно ясно, что он не просто угрожающего вида телохранитель, каким представлялся ранее.

– Я знаю Фицуильяма, – тихо сказал Владимир.

Гарри замер. Никто не знал Фицуильяма – разве что тот сам этого хотел. В голове у него все перемешалось. Зачем Уинтроп приказал ему следить за принцем Алексеем, если при нем уже состоял Владимир?

– Твой Уинтроп ничего обо мне не знал, – объяснил Владимир, предугадав вопрос. – У него не настолько высокая должность.

Насколько Гарри было известно, выше Уинтропа стоял только сам Фицуильям.

– Что происходит? – снова спросил он, пытаясь говорить спокойно.

– Я вовсе не сочувствую Наполеону, – сказал принц Алексей. – Мой отец был на его стороне, но я… – тут он сплюнул на пол, – я – нет.

Гарри поглядел на Владимира.

– Он не работает со мной, – сказал тот, мотнув головой в сторону принца. – Но он… обеспечивает поддержку. Например, финансовую. Или позволяет пользоваться своими землями.

Гарри помотал головой.

– Какое отношение это имеет к…

– Многие пытаются его использовать, – перебил Владимир. – Он ценен для них, живой или мертвый. Я его охраняю.

Поразительно. Владимир действительно работал телохранителем Алексея. Тоненькая ниточка правды в паутине лжи.

– Он действительно приехал сюда к своему родственнику, – продолжил Владимир. – А для меня это удобный случай встретиться с соратниками в Лондоне. К несчастью, интерес принца к леди Оливии не остался незамеченным.

– Кто ее украл?

Владимир на минуту отвернулся, Гарри знал, что это дурной знак. Раз он не может смотреть ему в глаза, значит Оливия действительно в большой опасности.

– Я еще не уверен, – наконец произнес Владимир. – Я еще не понял, дело только в деньгах, или тут замешана политика. Принц – чрезвычайно богатый человек.

– Мне говорили, что его состояние уменьшилось, – вежливо возразил Гарри.

– Уменьшилось, – кивнул Владимир и поднял руку, чтобы остановить возражения Алексея. – Но и осталось немало. Земли. Драгоценности. Более чем достаточно, чтобы преступники захотели получить немалый выкуп за близкого ему человека.

– Но она не…

– Некто думает, что я хотел просить ее руки, – вклинился Алексей.

Гарри развернулся к нему.

– А вы хотели?

– Нет. Раньше я рассматривал такую возможность. Но она… – Он махнул рукой. – Она влюблена в вас. Мне не нужно, чтобы жена меня любила. Но я не потерплю, чтобы она любила кого–то другого.

Гарри скрестил руки на груди.

– Похоже, ваши намерения не были вполне очевидны для ваших врагов.

– Я готов за это извиниться. – Алексей сглотнул, он выглядел смущенным, впервые с момента их знакомства. – Я не могу контролировать мысли других людей.

Гарри снова обернулся к Владимиру.

– Что мы будем делать?

Владимир посмотрел на него так, что Гарри стало ясно: ответ ему не понравится.

– Будем ждать, – сказал он. – С нами снова свяжутся.

– Я не собираюсь стоять здесь и…

– А что ты предлагаешь делать вместо этого? Расспросить по очереди всех гостей? В записке сказано никому не говорить. Мы уже ослушались, рассказав все тебе. Если это те люди, о которых я думаю, лучше их не сердить.

– Но…

– Ты хочешь дать им повод причинить ей вред? – спросил Владимир.

Гарри почувствовал, что задыхается. Будто кто–то схватил его за горло изнутри и душил. Он знал, что Владимир прав, по крайней мере, знал, что сам он не может придумать ничего удачнее.

Это было убийственно. Страх. Бессилие.

– Кто–то же должен был что–нибудь заметить, – произнес он.

– Я пойду и разузнаю, – предложил Владимир.

Гарри тут же ринулся к двери.

– Я иду с тобой.

– Нет, – возразил Владимир и выбросил вперед руку. – Ты слишком взволнован. Ты не сможешь принимать верные решения.

– Я не могу бездействовать, – возразил Гарри. Он снова почувствовал себя маленьким и беспомощным. Как в детстве, когда смотришь на проблему и видишь, что решений у нее нет.

– Ты и не будешь, – успокоил его Владимир. – Тебе многое предстоит сделать. Но позже.

Гарри смотрел, как Владимир идет к двери, но не успел тот ее открыть, как он закричал: