— Чего уставился? Достань-ка лучше для меня плащ.

— Ми-ми-лорд. Как… где…

Грэй уже подумывал стукнуть крестьянина, но его отвлекло хихиканье. В тени восточной сторожки Грэй заметил стройную темноволосую фигуру, облаченную в тёмно-лиловый шелк. Джулиана Уэллс посмеивалась, прикрывая губы тонким платком, но даже если бы Грэй ослеп, то всё равно узнал бы эти переливы смеха. Зарычав, он скользнул взглядом по зубчатым стенам замка, проверяя, не привлек ли он своим видом внимание других девиц. К счастью, вовремя появившаяся Хавизия, взглянув на него, разогнала всех девушек со стены.

Крестьяне, надсмотрщики, помощники шерифа и чумазые дети, словно бурлящая вода, омывающая потоком валун, попавший в её течение, недоверчиво разглядывая, окружили его. Взрослые усмехались, когда думали, что он на них не смотрит, дети откровенно хихикали. Кровь застучала в висках. Он так сильно стиснул зубы, что чуть не сломал их. А Джулиана Уэллс стояла у сторожки и смеялась.

— Рога дьявола! — Он указал пальцем на охранника, стоящего около Джулианы. — Ты, не стой там и не смотри на меня, раскрыв рот, как какой-то пьяный шут. Неси сейчас же свой плащ. Все остальные, прочь!

Охранник оказался низенького роста, и плащ доходил Грэю только до середины икр. Завернувшись в него, он перешёл мост, а внезапно притихшая публика скрылась. Грэй рыкнул на охранников, стоявших по обе стороны от поднятой решетки, и они исчезли. Затем повернулся к Джулиане.

— Чего ухмыляешься, женщина? Принеси мне одежду.

Улыбка Джулианы исчезла. — Ты не будешь командовать мной, словно мальчишкой на побегушках, Лорд-Без-Одежды. — Её пристальный взгляд переместился от плаща к его голым ногам, и она хихикнула. — Теперь, когда ты знаешь, каково это — чувствовать себя объектом всеобщего развлечения, — возможно, подумаешь дважды, прежде чем окунать леди в корыто.

— Повторю при первой же возможности, — прорычал Грэй. Его ноги зудели, и он начинал мёрзнуть. — Сейчас же неси мою одежду.

Взмахнув тёмно-лиловым шёлком одежд, Джулиана развернулась и фыркнула через плечо. — Сам себе её принеси. А я посмотрю на твои успехи со стены.

Разъяренный, он набросился на неё, разворачивая к себе лицом.

— Я не пойду через весь замок в одном плаще!

— Тогда можешь заночевать прямо у ворот, — отрезала Джулиана. Она выдернула свою руку и прошла под опускной решеткой.

Пока он следовал за ней, кто-то цапнул его за лодыжку. Крик диких гусей предупредил об опасности. Он отскочил с дороги, когда один из дворовых гусей, взмахнув крыльями, зашипел на него.

Джулиана смеялась так сильно, что, обхватив себя руками, согнулась пополам. Грэй, преследуемый гусем, скакал вокруг неё, уворачиваясь от нападения. Охранники и слуги, привлечённые смехом Джулианы, столпились вокруг, таращась на Грэя широко раскрытыми глазами.

Вновь разъярившись, Грэй прекратил кружить по двору и, схватив Джулиану за талию, поставил между собой и гусем. Птица остановилась, расправила крылья и загоготала, в то время как Джулиана, разразившись проклятьями, пыталась отодрать от себя руки Грэя.

— Гром небесный! Отпусти меня, ты, чёртов сукин сын.

— Джулиааана!

Грэй посмотрел поверх её головы и увидел, что Хьюго указывает в их сторону со стены. Как и несколько минут назад, у зрителей внезапно обнаружились срочные дела. Лорд Уэллсбрук спустился вниз, его потемневшее от гнева лицо приобрело цвет умры[15].

— Что здесь происходит? — рявкнул он. — Неужели ты и полдня не можешь прожить без того, чтобы не опозорить меня? Вероятно, не можешь. И вот я нахожу тебя во дворе замка, дерущейся с… — Хьюго впервые обратил внимание на Грэя. — Храни вас Господь, милорд. Что… О, нет. Снова этот Джон Раздеватель!

Грэй отпустил Джулиану. — Джон Раздеватель?

— Проклятый богом негодяй, зло подшучивающий над моими друзьями. Последние месяцы он не появлялся. Я думал, что он исчез, но… Клянусь Троицей! Вы поймали его?

— Если бы поймал, разве я стоял бы здесь голым?

— Да, да. — Хьюго, казалось, вспомнил о дочери. — А почему ты снова ссоришься с этим рыцарем?

— Он приказал мне принести его одежду, словно я рабыня.

— Только после того, как ты начала глумиться надо мной, — выдавил Грэй сквозь стиснутые зубы.

Брови Хьюго сошлись в прямую линию. Затем он всплеснул руками.

— Ну что мне с тобой делать? — закричал он на Джулиану. — Ты уже третий раз за день устроила представление на глазах у всего замка. Так вот, у меня кончилось терпение. Ты, моя старшая дочь, собственноручно принесёшь одежду лорда де Валенса и проводишь его в Львиную Башню, как и следует поступить учтивой леди знатного происхождения.

— Но, отец…

— Я желаю, чтобы в комнату на третьем этаже принесли бадью и горячую воду. Лорд Квентин отправился домой, так что она свободна.

— Бадью?

Теперь Грэй улыбался, и его улыбка стала ещё шире, когда горящее от возмущения лицо Джулианы сравнялось по цвету с тоном её платья.

— Ты была страшно невежлива, моя благородная красавица. Я уже достаточно настрадался от твоего характера, безрассудства и нежелания вести себя согласно твоему благородному происхождению. Так что будешь прислуживать сиру де Валенсу во время его пребывания в Уэллсбруке.

— Отец!

Хьюго ткнул в Джулиану пальцем. — Будешь, иначе я запру тебя в комнате, а то поместье продам.

Грэй был уверен, что Джулиана замолчала скорее из-за тревоги за будущее Вайн-Хилла, чем от испуга.

Грэй попросил Хьюго послать отряд за Эдмундом и остальными. Он оставил их у ручья, ибо Эдмунд из-за травмы всё ещё не мог передвигаться на длинные расстояния, а лишний раз напрягать Имада Грэю не хотелось. Высказав просьбу, он поднял взгляд и увидел, как Джулиана нарочито тяжелой поступью пересекает двор замка.

— Она исправит своё поведение, милорд. Это я вам обещаю. Больше не будет проявлений её скандальной грубости.

— Благодарю вас, милорд.

Хьюго проводил Грэя в отведенную ему комнату и ушёл, чтобы послать людей за Эдмундом. Грэй сел на край кровати, занимавшей большую часть комнаты, и осмотрел израненные ноги.

Вытянувшись в полный рост, прикрыв бёдра плащом и закинув руки за голову, Грэй лежал на кровати, когда в комнату ворвалась Джулиана, швырнув связку одежды ему в лицо. Застежка пояса больно стукнула по носу. Ругаясь, Грэй стремительно вскочил. Джулиана попыталась убежать, но он поймал её, обхватывая сзади и прижимая руки к бокам.

— Я сыт по горло твоими нежностями.

Грэй уже был готов к атаке, когда она попыталась со всей силы наступить ему на ногу, поэтому, развернув девушку лицом к себе, он крепко сжал её в объятиях. Она покраснела, пытаясь вырваться из его рук. Затем он почувствовал, как она передвинулась, отводя назад ногу, обутую в сапожок. Грэй приподнял её, так что их лица оказались на одном уровне. Взгляды встретились, и он, на мгновение, забыв о своём гневе, оказался во власти дамасского сияния.

— Да что с тобой такое, женщина? Ты изводишь меня с той самой минуты, когда я тебя встретил, теперь же ты расстроила мою помолвку с Иоландой.

— Я извожу тебя? Ты тот, кто разбил мои горшочки с травами. Ты тот, кто… кто… — Она сдунула с лица локон. — И после всего этого, ты ведешь себя с Иоландой, как сладкоголосый змей-искуситель!

— Змей? Я лишь вёл себя как учтивый рыцарь, невоспитанная ты девица. Да ты просто ничего не знаешь об искусстве любви. Девушкам нравится слышать от поклонников такие речи. Неужели тебе хотелось бы, чтобы я устроил помолвку, а затем женился, ни разу не обратив на неё внимания? Кстати, многие мужчины так и поступают. Джулиана, ты слушаешь меня?

Он наблюдал, как её взгляд опустился с его лица к шее, скользнул по плечам и затем вниз, туда, где их тела прижимались друг к другу. Она сделала глубокий вдох и возобновила борьбу.

— Негодяй, ты не одет. Пусти меня.

Дыхание с шумом вырвалось из его лёгких, когда колено вонзилось ему в бедро. Обхватив Джулиану покрепче, он сжимал её до тех пор, пока она не вскрикнула.

— То-то же, — сказал он, когда девушка притихла и уставилась на него сердитым взглядом. Он приторно улыбнулся и заслужил подозрительный взгляд от Джулианы. — А сейчас, моя упрямая девчонка, посоветуй мне, как освободить тебя, дабы не оскорбить твою девичью скромность?

Он надеялся, что на сей раз она не станет извиваться, двигая бедрами. Грэй втянул в себя воздух, лицо исказилось от удовольствия, перемешанного с болью. Джулиана не собиралась останавливаться.

В отчаянии он сделал несколько шагов, прижимая её к стене и не давая пошевелиться. Её голова ударилась о покрытый штукатуркой камень. Борясь с натиском желания, Грэй прижался к ней всем телом.

— Прекрати! — крикнул он, когда она снова принялась извиваться. — Во имя Господней милости, если ты дорожишь своей честью, не двигайся.

На этот раз она ничего не ответила, но дергаться всё же перестала. Он прикусил щёку и, чтобы охладить закипающую кровь, вынудил себя думать о рабском прошлом. Через несколько минут он восстановил дыхание.

Грэй поднял голову. — Господи, твоя воля, никогда не думал, что сдерживаться так тяжело.

— Теперь ты отпустишь меня?

— Только когда ты скажешь, почему пыталась разрушить мои планы женитьбы на Иоланде.

Серебристые глаза вновь пронзили его.

— Она тебе безразлична. Как и любого другого рыцаря в христианском мире, тебя привлекают в ней лишь земли и богатство.

— Теперь я знаю, что ты ещё и слабоумная в придачу. Как можно заключать брак без альянса? Разве я только что не сказал тебе, что пытался по-дружески расположить к себе девочку так, чтобы наш союз устраивал обоих? Брак в нашей среде — долг, обязательство, союз во благо безопасности и силы. По крайней мере, в отличие от большинства, я хоть заботился о её чувствах. Но тут вмешалась ты. И я спрашиваю: почему?

— Гром Господень! Потому что она безразлична тебе. Я наблюдала за тобой. Ты даже не интересуешься ею. А когда изрекаешь свои цветистые фразы, обращаясь к ней, твои глаза холодны, как лёд.

— Ты думаешь, что любовь и брак идут рука об руку? Ты знаешь, что такие вещи недопустимы для наследника барона. Я должен выгодно жениться ради блага своей семьи. И, в конце концов, ты должна понять, что Иоланда очень молода. Она не волнует меня так, как …

Грэй остановился и позволил своему пристальному взгляду окинуть достоинства Джулианы. Глаза стального цвета с искорками падающих звёзд, розовые губы, небольшой решительный носик. Самую изящную шею, которую он когда-либо видел, ложбинку, разделяющую груди, о которых он мечтал. Его кровь снова начала закипать. Медленно текли минуты, пока он обдумывал новые и неожиданные мысли.

Джулиана появилась из ниоткуда и смутила его покой. После стольких лет рабства он редко терял сон из-за чувственных желаний, пока не встретил её. Только через несколько дней, проведённых возле неё, он оставил попытки изгнать Джулиану из своих ночных грёз.

Чем дольше он знал её, тем сильнее мучился. Когда он ел, он думал о Джулиане. Когда скакал на лошади, он думал о Джулиане. Когда бился на турнире, он думал о Джулиане. Хуже всего, что и когда он ухаживал за Иоландой, он тоже думал о Джулиане. Одна была простой овсянкой, в то время как другая — чистейшим перцем и корицей.

Внезапно он понял, что не хочет тратить жизнь, вкушая простую овсянку. Он — круглый дурак, если думает, что вынесет подобное. Его чувства полны лишь одной Джулианой, и теперь он знал, что так будет всегда. Даже сейчас он желал её.

— Ты знаешь, — сказал он тягуче и ласково. — Несмотря на богатство, Иоланда весьма заурядна. В то время как ты, радость моя, необычна. Интересно, на вкус ты столь же остра, как и на язык?

Она снова начала бороться с ним. — Грязный развратник! Именно поэтому ты и должен оставить бедную Иоланду в покое. Почему она должна терпеть мужа, считающего её заурядной?

— Да, действительно, зачем мне обременять себя столь заурядной женой, когда у меня могла бы быть ты?

Она прекратила бороться и уставилась на него с открытым от удивления ртом. — Что?

— Да, — сказал он скорее себе, чем ей. — Видимо, ты проникла в мою кровь и заразила её, а почему бы и нет? — Рассуждая, он ожидающе смотрел на неё. — В конце концов, радость моя, страсть и власть часто переплетаются друг с другом. Не так ли?

В доказательство своих слов он прижался к ней бёдрами. Она недоумённо смотрела на него, и он видел, что смысл его слов не до конца дошел до неё. Но он также заметил трепетание пульса на её шее и то, как румянец медленно заливает её лицо. Грэй посмотрел на приоткрытые губы и прижался к ним своими. Джулиана попыталась сомкнуть рот, но его язык уже проскользнул внутрь. Она замерла, как испуганная лань. Грэй дразнил её своим языком, затем проложил дорожку поцелуев к уху.