Виктория Холт - Лорд-обольститель

— Пойти в Хижину… подумать…

— Не спеши. Дай мне время.

— Время… время для чего?

— Я что-нибудь придумаю. Обещаю. Умоляю тебя, не совершай безрассудных поступков. Дай мне немного времени.

И я опять оказалась в его объятиях. И мне хотелось замереть и стоять так… вечно. И было невыносимо даже думать об отъезде.

Вдруг я услышала звук отворяющейся двери.

Мы поспешно отстранились друг от друга и увидели Клэр.

Она вскрикнула от неожиданности. В ее больших карих глазах промелькнуло смущение.

— Кейт, я думала, ты здесь одна…

Барон поклонился ей.

Она ответила на его приветствие и продолжала:

— Я хотела спросить, что, если мы пообедаем сегодня немного раньше? Мальчики хотят пойти в лес. Они придумали какую-то новую игру. Один из них бежит впереди, оставляя за собой какие-то следы…

Мы не могли сосредоточиться на ее словах. Да и она тоже. Увиденное явно огорчило ее. Она ненавидела конфликты, и возможность моего романа с бароном, в то время как совсем рядом лежала в постели его больная жена, не могла не обеспокоить ее.

Барон молча поклонился и вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Клэр никак не комментировала любовную сцену, я тоже не стала говорить ей о своем решении немедленно покинуть замок.

Она каждый день навещала принцессу. Их дружба крепла буквально на глазах. Если Клэр не являлась в замок по собственной инициативе, служанка обязательно приносила в Хижину записку от принцессы с вопросом, хорошо ли она себя чувствует, и с просьбой как можно скорее посетить ее.

Я знала, что эта дружба основана на особой способности Клэр к сопереживанию. Принцесса упивалась жалостью к собственной особе, и Клэр стала для нее идеальным слушателем. Я вспомнила несчастную Фейт Кэмборн, которая тоже была подругой Клэр, так что меня ничуть не удивляло то, что и принцесса увидела в ней родственную душу. В этом мире найдется не так уж много людей, готовых постоянно и с огромным интересом выслушивать чьи-то жалобы. Клэр в совершенстве владела искусством делать беды других людей своими собственными.

Я вспоминала, как отец писал мне о том, как много она для него сделала. Клэр и в самом деле была уникальным человеком.

После того как она застала нас с Ролло в мастерской, прошло три или четыре дня. Я еще ничего не сказала ей, но все это время строила планы относительно отъезда. Вынуждена признать, что постоянно искала и успешно находила какие-то отговорки и причины, позволявшие мне откладывать свой отъезд. Я говорила себе, что должна хорошенько все обдумать, представить, как я приеду в Коллисон-Хаус… как буду там жить… как найду для себя нишу в этой сельской жизни, где соседи все о тебе знают. Здесь, похоже, было все то же самое, но я находилась под защитой барона. Да, это так, но ведь подобное положение совершенно неприемлемо. Нет-нет, нужно уезжать. У меня остались деньги, заработанные в Париже. Их должно хватить на переезд в Англию и проживание там в течение года. За это время нужно решить, чем заниматься в дальнейшем. И еще была коллекция миниатюр…

Так что особо беспокоиться не о чем. Но почему же меня все-таки не оставляла смутная тревога?

Жанна отправилась в ближайшую деревню за покупками и взяла повозку. Разумеется, этот экипаж принадлежал замковому хозяйству, но нам разрешили брать его в случае необходимости.

Я воспользовалась ее отсутствием, чтобы побеседовать с Клэр.

Видно было, что ей тоже не терпится высказаться, только она не знает, с чего начать.

— Ты идешь сегодня к принцессе? — спросила я.

— Да, она будет меня ждать.

— Вы очень быстро подружились.

— Она несчастный человек.

— Ах, Клэр, я знаю, ты видишь смысл своей жизни в том, чтобы помогать другим. Но в то же время, если бы она сама попыталась как-то встряхнуться…

— Да, но одна из причин ее болезни как раз и заключается в том, что она не может это сделать. Если бы она могла…

— Если бы она попыталась. Время от времени она даже ездит верхом. Я сама как-то сопровождала ее на прогулке.

— Я знаю, — сказала Клэр. — Принцесса показывала мне свое любимое место. Опять же, ее любовь именно к этому месту нельзя назвать здоровой. Тем более что она обмолвилась касательно того, что имела намерение прыгнуть оттуда…

— Она и мне об этом говорила. Что еще, Клэр?

— Она говорит без умолку. В основном о прошлом, о том, как хорошо ей было в Париже. Я знаю, что у нее был любовник и что бедный маленький Вильгельм — не сын барона.

— Похоже, она тебе выложила всю свою историю.

— Мне жаль ее. И хотелось бы помочь. Но что я могу сделать? Только выслушать.

— Чем-нибудь заинтересовать.

— Ее интересует только собственная персона. О, Кейт, больше всего меня беспокоишь ты.

Я промолчала, и она продолжила:

— Нам надо поговорить. Нет смысла делать вид, что ничего не происходит. Кендал — сын барона, верно?

Я кивнула.

— Он родился почти одновременно с Вильгельмом?

— Почти.

— Барон собирался жениться, когда вы с ним…

Я больше не могла выносить упрек в ее глазах.

— Понимаю, — продолжала она. — Он многим, наверное, кажется очень привлекательным мужчиной… сильным, мужественным…

Я перебила ее.

— Клэр, это было совсем не то, что ты думаешь. И не так. Я собиралась замуж за его дальнего родственника, а у барона была любовница. Он был к ней очень привязан и хотел, чтобы она вышла замуж… за моего жениха. Мой жених категорически отказался, заявив, что никогда не женится на его любовнице. Поэтому барон… о, я знаю, что тебе это покажется диким, потому что там, откуда ты приехала, все совсем не так. Но в жизни происходит всякое… И вот… он похитил меня, запер в башне и вынудил отдаться ему.

— О нет! — в ужасе воскликнула Клэр.

— О да. Результат всего этого — Кендал.

— О Кейт! И ты можешь любить такого человека?!

— Любить? — переспросила я. — Кто говорит о любви?

— Но ты ведь любишь его… теперь… верно?

Я молчала.

— Боже мой, — продолжала она. — Прости меня! Я ничего не знала.

Я рассказала ей, как он послал Николь, чтобы она заботилась обо мне, как он спас Кендалу жизнь и вывез нас из Парижа.

— Он сильный человек, — произнесла Клэр, пожимая плечами. — Теперь я начинаю понимать… кое-что. Но, Кейт, он женат на принцессе. Она его ненавидит… Он ведь хочет на тебе жениться?

Я не ответила, и она продолжала:

— Но он не может этого сделать из-за принцессы. Кейт, ты не должна становиться его любовницей. Это будет дурно… очень дурно.

— Я думаю о возвращении домой, — наконец произнесла я. — И уже давно хотела поговорить с тобой об этом.

— Принцесса сказала, что он потребовал у нее развод.

— Когда?!

— Несколько дней назад. Она не даст ему развод, Кейт. И будет стоять на своем. Я раньше не видела ее такой оживленной. Наконец-то представился шанс отомстить ему… и этот шанс она не упустит. Принцесса знает, что вы были любовниками. Знает, что Кендал его сын. Барон ведь этого особенно и не скрывает. Он боготворит мальчика. Кроме того… полностью игнорирует бедного Вильгельма. Это все так очевидно… и так грустно. Он может быть очень жестоким.

— Теперь ты сама видишь, что я должна вернуться в Англию.

— Мы уедем, как только ты будешь готова.

— Будет так странно вновь оказаться в Коллисон-Хаус.

— Он очень долго был твоим домом.

— Кендал возненавидит его. Он обожает замок. Обожает барона.

— Дети быстро ко всему привыкают.

— Не знаю, привыкнет ли Кендал.

— Так будет лучше всего, Кейт. Честно говоря, я не вижу другого выхода.

— Как хорошо ты меня понимаешь, Клэр.

— Видишь ли, я вела очень уединенную жизнь. Ухаживала за матерью. Потом она умерла, и я приехала к вам… В моей жизни почти ничего не происходило, пока я не вышла замуж за твоего отца. Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь выйду замуж! Я была очень счастлива. Его смерть стала для меня страшным ударом.

— Ты сделала для него все, что смогла. Сделала его счастливым.

— Да, кажется, я всегда жила жизнью других людей. Его жизнь стала моей жизнью. Теперь у меня есть ты, Кейт, его дочь, а ведь именно этого он бы ожидал от меня. Я хочу помочь тебе выбраться из ситуации, которая становится все более невыносимой. Она опасна, и я боюсь за тебя. Тут скоро разразится буря.

— Ах, Клэр, я так рада, что ты приехала. Ты указала мне выход.

— Но ты не хочешь им воспользоваться, Кейт.

— Я должна воспользоваться. Так же, как и ты, я понимаю, что другого пути нет.

Мы долго сидели молча. Затем она ушла, потому что в замке ее ждала принцесса.

Мои мысли были в полном беспорядке. Я знала, что должна уехать. Разговор с Клэр окончательно расставил все по своим местам.

Я слушала, как Кендал взахлеб рассказывает о новой игре, в которую они с Вильгельмом теперь постоянно играли в лесу. Один из мальчиков должен был выслеживать другого, а окружающие леса и холмы создавали для этого идеальные условия.

— Понимаешь, в подземелье сидит узник, — объяснял Кендал. — И он совершает побег… Барон разрешил нам спускаться в подземелье… А охотник его ищет. Если сегодня моя очередь быть узником, то я спускаюсь в подземелье. А если я охотник, в подземелье спускается Вильгельм. Беглец должен оставить след. Ну а потом начинается погоня…

— Какая увлекательная игра, — проговорила я. — Кендал… ты же понимаешь, что мы не можем остаться здесь навсегда…

Мыслями мой сын был очень далеко, где-то в лесу, видимо обдумывая, какие следы он в следующий раз оставит для Вильгельма. Поэтому вначале он как будто не воспринял мои слова, а затем до него дошел их настоящий смысл.

— Почему это? — резко произнес он. — Это наш дом.

— Нет.

— Но мы ведь живем здесь…

— Разве ты не хотел бы увидеть дом, где я родилась?

— Где он?

— В Англии. В честь нашей семьи он называется Коллисон-Хаус.

— Хотел бы… когда-нибудь.

— Нет. Довольно скоро.

— Мне нравится здесь. Тут столько интересного… и замок такой большой… Всегда есть чем заняться.

— Нам придется уехать домой, — продолжала я.

— Зачем? Наш дом здесь, и барон не захочет нас отпускать. Это ведь его замок.

Уговорить его было задачей не из легких, и я трусливо отложила продолжение разговора, решив возвратиться к нему немного позже.

Кендал умчался в подземелье, продолжая придумывать тактику поисков сбежавшего узника. Мне было необходимо уединиться, чтобы еще раз все обдумать, и я пошла на конюшню.

Моей кобылы не было в стойле.

— Лошадь, которую вы всегда берете, мадам, повели к кузнецу, — сообщил один из грумов. — Но если вы хотите покататься, можете взять старину Фиделя.

— Но ведь на нем ездит принцесса.

— Да, мадам, но она не выезжала уже несколько дней, а он нуждается в нагрузке. Этот конь очень надежен, хотя и несколько ленив…

— Хорошо, — согласилась я, — возьму Фиделя.

— Сейчас я его оседлаю. Вы только взгляните на него. Он понял, что отправляется на прогулку. Ты рад этому, старина?

Итак, я выехала на Фиделе. Меня поразило, как он сразу сам определил направление. Я поняла, что он скачет именно туда, куда столько раз возил принцессу.

Да, то самое место… Спешившись, я огляделась вокруг. Отсюда открывался изумительный вид. Погода была мягкой. Приближалось лето. Здесь было тихо и покойно. Казалось, вокруг нет никого и ничего.

Я решила отыскать то место, где когда-то сидела рядом с принцессой. Привязав Фиделя там, где мы в прошлый раз оставляли наших лошадей, я нашла защищенную от ветра нишу в зарослях кустарника.

Прислонившись спиной к густым ветвям, я задумалась о разговоре с Кендалом. И удивлялась тому, что не смогла проявить необходимую строгость.

Ему придется столько всего покинуть… И он будет протестовать, ведь Кендал уже не такой маленький мальчик, который безропотно позволяет перевозить себя куда угодно. Он страстно полюбил замок, полюбил барона. Я это отлично понимала. Он вступил в новую фазу взросления и начал осознавать себя мужчиной. Наверное, Кендал действительно очень похож на Ролло в соответствующем возрасте…

Но я должна была твердо сказать, что мы уезжаем. Нужно со всей решительностью преодолеть его сопротивление и увезти отсюда.

Издали донесся конский топот. Наверное, в таком месте звук разносится на большое расстояние. Топот приближался. Внезапно настала тишина.

Я не придала этому значения и вновь принялась ломать голову над тем, как успокоить Кендала. Утешая его, возможно, я смогу утешиться сама. Следовало признаться, что мне не меньше, чем сыну, хотелось остаться в замке. Более того, тосковать о нем я буду даже больше, чем он…