Сабрина Джеффрис - Лорд-пират

Капитан Хорн поднялся на палубу «Сатира» и остановился на том самом месте, где целовал Сару в ночь пожара. В ту самую ночь, когда она ему отдалась.

На сердце камнем лежала печаль – боль не отпускала с той самой минуты, как стало известно об отъезде Сары. Сколько времени прошло в пустом, бесплодном одиночестве? Три недели? Четыре? Трудно сказать. Весь последний месяц превратился в путаницу бессонных ночей и лихорадочных, заполненных трудами и заботами дней. Капитан до предела загружал людей работой – настолько, что в конце концов даже энергичный и неугомонный Барнаби запросил пощады. Но Гидеон торопился закончить строительство домов, чтобы вплотную заняться сооружением школы и церкви.

Отныне в его жизни осталась одна-единственная цель: сделать Атлантис безупречным во всех отношениях островом. Тогда мир – а главное, Сара – услышит о его утопии, стране, где люди живут свободно, без тирании правительства. Пусть Сара узнает, что он сумел добиться успеха, несмотря на ее предательство, и пожалеет о том, что сбежала.

Капитан с силой стукнул кулаком по поручню. Кого, черт возьми, он пытается обмануть? Ей нет никакого дела до событий на Атлантисе. Она свободна, и это главное; все остальное не важно. Все, что она говорила о желании отстроить остров заново и сделать его еще краше, еще лучше, – пустые слова. А он развесил уши, поверил!

Капитан уже хотел отвернуться, но в этот момент посмотрел на свой дом. Во всей деревне только он остался недостроенным. Ну и пусть. Без Сары дом не нужен.

Без нее не имело значения, как выглядит дом, как живет его хозяин, достигли Атлантис процветания. Все потеряло смысл, да и сама жизнь внезапно опустела и наскучила.

Черт возьми, почему он не в силах выбросить предательницу из головы? Ведь она не вернется, хоть и обещала.

Капитан достал из кармана оставленный Сарой медальон и, держа в раскрытой ладони, внимательно посмотрел на серебряное сердечко. Он и сам не знал, с какой стати хранит вещицу, почему не забросил ее подальше в море. Гидеон вспомнил, как Сара то и дело прикасалась к нему, как дергала цепочку. Надо выбросить его, этот символ лжи.

Гидеон поболтал медальоном над водой. Даже у самого берега было достаточно глубоко, чтобы навсегда избавиться от напоминания о предательстве. Стоит лишь разжать пальцы.

Нет, на такой отчаянный поступок капитан не способен. Какой-то глупый сентиментальный порыв заставил снова покрепче сжать ладонь и с тихим проклятием сунуть медальон в карман.

Нахмурившись, Гидеон прошел в кают-компанию и направился к двери в свою каюту. Молли с детьми все еще спала там по ночам, но днем хозяйничал капитан. И в эту самую минуту цель визита была совершенно определенной: бутылка рома в шкафу. Вообще-то капитан не увлекался спиртным, но сегодня решил напиться до потери сознания. Чтобы хоть ненадолго забыть о Саре.

Решительно распахнув дверь, капитан вошел в каюту и услышал странный писк. Под покрывалом спряталась светлая макушка.

– Вылезай, черт возьми! – в сердцах закричал он. – Какого дьявола тебе здесь надо?

Гидеон освободил юнгу от обычных обязанностей в первый же день прибытия на остров, так что парню в каюте делать нечего; Молли только что разговаривала с Луизой на берегу.

Оставалось лишь надеяться, что в каюту не забралась одна из женщин, – сейчас не было никакого настроения разбираться с ними. А если, черт возьми, его внимания снова начнет домогаться Куини, он вышвырнет ее вон.

Внезапно капитан сообразил: это Джейн, шестилетняя дочка Молли!

Капитан постарался говорить как можно мягче и веселее.

– Эй, Джейн, это ты, малышка? Ну-ка вылезай! Не бойся, я не рассержусь и не буду тебя ругать.

Из-под атласного покрывала показалась светловолосая головка, заплаканные глаза и распухший нос, потом надутые губки.

– Ты кричал на меня! Говорил плохие слова и кричал!

Гидеон подошел и с печальным вздохом присел на край кровати.

– Знаю, детка. Не надо было этого делать. Просто в последнее время у меня очень плохое настроение.

Любопытство оказалось сильнее страха. Девчушка положила на покрывало худенькие ручки и взглянула серьезно, даже торжественно.

– Все из-за отъезда мисс Сары, так ведь?

От неожиданности Гидеон на мгновение замер.

– Э-э... видишь ли, мисс Сара не имеет к этому ни малейшего отношения.

– А, понятно. А я думала, что она собирается выйти за тебя замуж.

– Скажи-ка лучше, где твоя мама? – поинтересовался Гидеон, надеясь сменить тему разговора. Как ни крути, а он пришел в каюту, чтобы утопить мысли о коварной англичанке, а не рассуждать о ней с ребенком. – Почему Молли оставила тебя здесь одну?

– Сказала, что срочно должна поговорить с мисс Луизой. А мне велела спать. – Малышка снова надулась. – Терпеть не могу, когда заставляют спать.

Пытаясь спрятать улыбку, капитан протянул руку и ласково взъерошил светлые волосенки.

– Спать очень полезно. Давай-ка лучше я уйду, а ты закрывай покрепче глазки. Договорились?

Девочка послушно улеглась, однако зорко следила за тем, как самый главный дядя подошел к шкафу, открыл дверцу и достал ром. Гидеон чувствовал на себе пристальный взгляд и лихорадочно придумывал, куда бы спрятать бутылку. Однако не успел.

– Это джин? – спросила малышка.

– Нет. Спи.

– А мой папа иногда пил джин, а потом пел забавные песни и вообще смешил меня.

Гидеон обернулся и внимательно посмотрел на малышку. Да, Сара не раз упоминала о том, что у некоторых женщин в Англии остались мужья, однако ни разу не подумал об этом. В конце концов, если бы эти мужья были приличными людьми, женам не пришлось бы совершать преступления.

– Я очень скучаю по папе, – пролепетала девочка с трогательной нежностью. – Очень скучаю.

Гидеон ощутил острый укол совести.

– Почему же ты не осталась с ним дома?

– Они с мамой решили, что я должна поехать. Папа сказал, что дяденьки за морем не будут лезть к маме, потому что у нее есть я.

Здесь глазенки зажглись радостным светом.

– А еще папа сказал, что, как только соберет много денег, тут же к нам приедет и останется с нами, но... – Девочка снова погрустнела и даже вздохнула. – Мама говорит, что теперь, раз мы живем на острове, папе не разрешат сюда приехать. Теперь у меня должен появиться новый папа.

К горлу Гидеона подкатил комок. И не только из-за острого чувства вины. Муж Молли вряд ли смог бы приехать в Новый Южный Уэльс, так что бедолаге все равно пришлось бы искать нового мужчину – хотя бы для того, чтобы тот кормил ее детей.

И все же довод не мог погасить угрызений совести. Ведь маленькая Джейн не понимала всех тонкостей. Знала лишь то, что еще недавно к ней мог приехать любимый папа, а теперь это уже невозможно.

Только сейчас капитан осознал то, что так долго и настойчиво старалась объяснить ему Сара. Далеко не все женщины счастливы здесь, на прекрасном острове. Далеко не все в восторге от возможности заиметь новых мужей. Некоторые с болью подчиняются его воле и смиряются с потерей близких и любимых, которых пришлось оставить на родине, в далекой Англии.

И во всем виноват он и его грандиозные планы создания утопии.

Утопия? Когда он впервые, давным-давно, назвал так Атлантис в разговоре с Сарой, она сказала, что это «утопия, в которой мужчины наделены всеми правами, а женщины не имеют даже основных». И была права.

– Мама говорит, что я должна вести себя как большая девочка, – со слезами на глазах продолжала Джейн. – Что придется полюбить нового папу.

Вытирая кулачками заплаканные зеленые глаза и шмыгая носом, она так жалобно взглянула на капитана, что у того дрогнуло сердце.

– Но я не хочу никакого другого папу! Мне нужен только мой папа!

Гидеон поставил бутылку на стол и, снова опустившись на кровать возле Джейн, ласково погладил ее по голове. Девочка доверчиво прижалась к его груди.

– Не переживай, солнышко. Никто не сможет навязать тебе нового папу. Я непременно прослежу за этим.

Джейн уткнулась носом ему в плечо и тихонько вздохнула.

– Вообще-то я не стала бы возражать, если бы моим папой был ты. Но ведь ты собираешься жениться на мисс Саре, как только она вернется.

Девчушка произнесла жестокие слова с такой непоколебимой уверенностью, что сердце капитана едва не разорвалось.

– Да, как только вернется, – повторил он с отчаянием в голосе.

Неожиданно в каюту ворвался Барнаби.

– Эй, капитан, поспеши. У Молли начинается. – Он взглянул на Джейн и жестом подозвал Гидеона к двери. Когда тот подошел, шепотом добавил: – Плохи ее дела. Скорее всего не вытянет. Просит привести девочку, так что возьми ее с собой.

Капитан забыл и о бутылке рома, и о предательство Сары, и о собственной боли. Остался лишь ужас перед неизбежным. Схватив маленькую Джейн в охапку, он опрометью бросился вслед за Барнаби.

Битых два часа Сара тщетно искала леди Драйден, бродя из комнаты в комнату роскошного особняка Меррингтонов. Разве найдешь ее в такой толчее? Супруга маркиза редко выезжала в свет, поэтому мало кто знал ее в лицо. Она казалась такой же неуловимой, как ветер в дюнах.

Окончательно расстроившись, Сара вышла на балкон подышать свежим воздухом и успокоиться. Однако побыть одной не удалось. Уже через несколько мгновений на фоне ярко освещенного французского окна показалась женская фигура. Дамы вежливо кивнули друг другу, однако сохраняли молчание. Немного постояв, незнакомка повернулась, чтобы вернуться в зал, и в это мгновение кулон на ее шее попал в луч света и привлек внимание Сары.

Лошадиная голова из оникса, окруженная бриллиантами. Точная, хотя и уменьшенная копия той драгоценной броши, из которой Гидеон сделал пряжку для ремня.

Сердце взволнованно забилось.

– Леди Драйден?

Дама остановилась и с недоумением взглянула на Сару:

– Да. Прошу прощения, мы с вами знакомы?

Сара смотрела на незнакомку почти с восторгом. Да, это она, сомневаться не приходится. Драгоценная подвеска говорит сама за себя, да и внешность тоже. Черные, словно полночное небо, волосы с проседью, синие, будто колокольчики, глаза – точно такие же, как у самого дорогого человека на свете. Конечно же, леди Драйден – мать Гидеона.

Но с чего начать трудный разговор? Сотни раз Сара репетировала встречу, однако сейчас растерялась.

– Меня зовут Сара Уиллис. Я сводная сестра графа Блэкмора. – Сара перевела дух. – Мне... мне очень нравится ваш кулон. – Не слишком удачное начало. – Дело в том, что не так давно я видела точно такую же брошь.

Дама замерла.

– Правда? И где же? – В голосе женщины звучало волнение.

Слова Сары явно не оставили ее равнодушной.

– То, что я сейчас скажу, может показаться странным, но дорогое украшение носит пират – разумеется, не в виде брошки. Он переделал ее в пряжку для ремня.

– Пират? Должно быть, вы шутите? – Леди Драйден казалась разочарованной.

Прежде чем Сара успела что-нибудь возразить, выражение лица собеседницы изменилось.

– Подождите! – воскликнула она. – Вы, должно быть, та самая молодая особа, которая путешествовала на «Добродетели». Мне рассказывала о вас подруга из Дамского комитета. На корабль напали пираты, и вы едва сумели избежать плена.

– Да, речь шла именно обо мне, – сухо согласилась Сара.

Версия Джордана широко распространилась. Но пора рассказать правду, особенно некоторым, крайне заинтересованным людям.

– На самом деле мне не удалось избежать плена. Целый месяц я провела у пиратов, на затерянном в Атлантическом океане небольшом островке. И конечно, успела очень хорошо узнать этих людей, особенно капитана.

Леди Драйден казалась потрясенной. Она все еще не могла понять, с какой стати незнакомка завела с ней столь откровенный разговор.

– Вы были у лорда-пирата? Провели у него целый месяц?

– Да. А вам не приходилось слышать настоящее имя этого человека?

Дама покачала головой; вопрос явно привел ее в замешательство.

– Его зовут Хорн. Гидеон Хорн.

Леди Драйден побледнела, и казалось, сейчас потеряет сознание. Сара бросилась к ней.

– Прошу прощения. Кажется, я вас расстроила. Как вы себя чувствуете?

– Как... как, вы сказали, его зовут? Хорн? Фамилия пирата – Хорн? Это точно?

– Абсолютно точно. За месяц я успела очень близко познакомиться с капитаном Хорном. – Заметив, как расстроилась собеседница, она усомнилась, стоит ли продолжать. Но в конце концов, эта женщина бросила собственного сына, а значит, вполне заслуживает острых переживаний. Голос Сары зазвучал жестче. – Я с удивлением узнала, что этот человек не американец. Родился в Англии, а его мать – дочь герцога. В свое время она убежала со своим учителем, которого звали Элиас Хорн, а потом, когда семья попросила ее вернуться, бросила ребенка.