Сабрина Джеффрис - Лорд-пират

Тот не спеша прохаживался как раз под мачтой.

– Что за корабль?

Питер настроил трубу еще тщательнее. Всматривался долго. До тех пор, пока расплывчатое пятно не воплотилось в хорошо вооруженную, ощетинившуюся многочисленными пушками шхуну. Орудий явно слишком много – недобрый знак. Судно определенно не торговое, сомневаться не приходится. Да и флага не заметно.

– Ну что там, Питер? – нетерпеливо переспросил первый помощник.

– Да вот, пытаюсь рассмотреть. Быстроходная шхуна. Две мачты, много орудий.

Первый помощник нахмурился.

– А флаг? Флаг какой? – спросил капитан, которого боцман вызвал на палубу.

Питер снова настроил трубу и снова вгляделся. Через пару секунд уже можно было различить, как на мачте медленно поднимается флаг.

– Подождите минутку! Они разворачивают флаг!

То обстоятельство, что флаг поднимался прямо сейчас, в море, уже само по себе не сулило ничего хорошего. Цивилизованные суда не спускали флаги даже во время стоянки.

– Храни нас Господь! – шепотом взмолился Питер, вглядевшись в появившееся на мачте полотнище – черное, с устрашающим черепом и скрещенными костями. – Пираты! – закричал он. – Приближаются пираты!

– Всех наверх! – скомандовал капитан. Боцман бросился к колоколу. – Женщин в трюм. Команде – полная готовность!

Корабль мгновенно ожил. Матросы приступили к своим обязанностям. Двое стали загонять заключенных вниз через два люка. Капитан то и дело отдавал команды, смысл которых могли понять лишь посвященные. Некоторые из матросов бросились поднимать паруса; другие побежали к небольшим корабельным пушкам – их было раз-два и обчелся.

– Вперед на всех парусах! – крикнул капитан первому помощнику, и тот повторил приказ. – Необходимо уйти от преследования!

Питер не верил в возможность благополучного бегства. Чем дольше он рассматривал пиратский корабль, тем больше убеждался в его силе. Шхуна выглядела американской, а высокая посадка и небольшое водоизмещение позволяли ей обогнать любой из английских фрегатов. Во время войны 1812 года шхуны под командой отчаянных американских капитанов доставляли английскому торговому флоту немало неприятностей. Война давно закончилась, однако многие из этих капитанов переквалифицировались в пиратов. К сожалению, «Добродетель» явно привлекла внимание одного из этих неудержимых, не ведающих страха, не признающих правил и законов морских разбойников.

Может быть, поняв, что богатой добычи ожидать не приходится, шхуна оставит в покое плавучую тюрьму? Питеру доводилось слышать о подобных случаях.

–Догоняют! – крикнул Харгрейвз капитану. Тот, в свою очередь, отдал приказ выжать из корабля всю возможную скорость.

Питер еще раз настроил подзорную трубу. Шхуна приближалась, флаг уже можно было рассмотреть во всех подробностях. Матрос прищурился, вглядываясь в череп. Он явно отличался от тех, которыми обычно украшают пиратские флаги. Что-то в самой форме...

Рога. Да, череп оказался рогатым. На сердце похолодело. Один-единственный пиратский корабль имел флаг с рогатым черепом, и назывался этот неумолимый морской охотник «Сатир».

Чтобы удостовериться, Питер внимательно вгляделся в парившую над водорезом фигуру. Это действительно оказалось изображение мифического божества-полукозла-получеловека. Тюремным фрегатом «Добродетель» заинтересовался сам капитан Гидеон Хорн, пират-демон, владелец «Сатира».

– Сам лорд-пират! – в ужасе воскликнул Харгрейвз. Он поспешно сунул подзорную трубу под ремень и заскользил вниз по мачте. – «Сатир» и капитан Хорн! Нам ни за что не удастся от него уйти, ведь во всем свете нет судна быстрее его шхуны!

Едва дозорный спустился на палубу, как к нему поспешил капитан.

– Ты уверен, что это «Сатир», парень? Сам лорд-пират? Но с какой стати ему гнаться за нами? Наш хозяин вовсе не аристократ, его занятие – торговля.

Лорд-пират всегда выбирал особые цели для нападения. Из-за своей ненависти к аристократам он и получил такое прозвище. Первый корабль, на который напал Гидеон Хорн, принадлежал заносчивому и недалекому графу, который заявил, что он член палаты лордов и требует к себе уважения.

– В Америке все равны, и даже пират – лорд. Потому я не склоню головы ни перед кем, кроме Бога, сэр. И уж конечно, не испугаюсь франтоватого и хвастливого английского аристократа.

Капитан Хорн забрал все, что было на судне, вплоть до богатых нарядов самого графа. И уж конечно, не преминул насладиться поцелуем молодой графини.

С тех пор жертвами нападений «Сатира» неизменно становились корабли английской знати и богатеев. Поэтому некоторые аристократы предпочитали путешествовать инкогнито.

Питер с тревогой подумал о мисс Уиллис. Не может быть, чтобы лорд-пират напал на «Добродетель» лишь из-за неустрашимой молодой леди. Конечно, она падчерица старого лорда и сводная сестра молодого графа Блэкмора, и все же настоящей аристократкой ее не назовешь. А главное, ни одна живая душа на корабле понятия не имеет о тесной связи скромной учительницы с благородным семейством.

– Вы уверены, что «Добродетель» принадлежит торговцу? – на всякий случай уточнил Харгрейвз у капитана. – Ошибки здесь быть не может?

– Вполне уверен. Хозяин – мой дальний родственник. На всем корабле не найдется ни капли голубой крови.

И все же судьба мисс Уиллис вызывала самые серьезные опасения. Питер решил немедленно разыскать учительницу и предупредить, чтобы, если их возьмут в плен, она ни словом не обмолвилась о своей семье, особенно о заседавшем в палате лордов брате. Спасение невозможно, думал Питер, избежать плена не удастся.

– Может быть, когда лорд-пират увидит, что никаких ценностей на борту нет, он нас отпустит? – неуверенно предположил Питер.

– Убьет, – зло бросил через плечо первый помощник капитана, стоявший у штурвала.

В этот момент, словно подтверждая слова опытного моряка, «Сатир» рванулся вперед, преследуя жертву с такой же отчаянной яростью, с какой, наверное, демон преследует грешника.

Капитан посмотрел на членов команды и вновь перевел взгляд на первого помощника и Харгрейвза.

– Перед нами два пути, ребята. Спастись бегством или пасть жертвой. Однако спастись можно только чудом.

Чуда не произошло, и через несколько минут пираты просигналили «Добродетели» и оповестили, что, если судно не остановится, они откроют огонь. Капитан Роджерс приказал подчиненным сдаться, а Питер с ужасом вспомнил, что так и не предупредил мисс Уиллис о грозящей опасности.

До этого момента морское путешествие казалось Саре спокойным и мирным. Да, конечно, ей с немалым трудом удалось прекратить азартные игры. Самые нахальные и ловкие видели в картах и костях верный способ отобрать у простых сельских девушек обед или ужин. Немало душевных сил ушло на попытки убедить заключенных в недопустимости бранных выражений. Зато можно было с гордостью признать, что уроки идут своим чередом, а с помощью верного Питера удавалось надежно защитить подопечных от назойливого внимания моряков.

Однако сейчас обстановка на «Добродетели» резко изменилась. Убиравших палубу заключенных срочно отправили вниз. Перепуганные женщины окружили учительницу. Из сбивчивых рассказов и невнятных восклицаний так и не удалось понять, что произошло. Приближается пиратский корабль? Не может быть! Пиратов с каждым годом становится все меньше – благо и британцы, и американцы бросили все силы на борьбу с морскими разбойниками. Да и зачем им плавучая тюрьма, которая не везет ровным счетом никаких ценностей? Разумеется, пираты не могут знать, что на борту «Добродетели» только женщины. Женщины. Внезапно пришло озарение, а вместе с ним леденящий душу страх. Ни для кого не секрет, что пираты делают с женщинами. Не найдя ценностей, они обратятся к плотским утехам.

– Они нас убьют! – закричала Энн Морис. В отчаянном, перекрывшем гул голосов восклицании слышался тот же страх, который так мучил Сару. – Изнасилуют, а потом убьют. О, мисс Уиллис, что же нам делать?

Мисс Уиллис с трудом сдерживалась, чтобы не закричать.

– Не стоит поддаваться панике. Команда сумеет выдержать атаку пиратов. Корабль вооружен и...

– Вооружен? – послышался скептический голос Куини. – Несколько жалких пушек не та сила, которая сможет нас защитить.

– Матросы не станут драться, – поддержала подругу Луиза. – Эти слабаки? С какой стати трусам лезть на рожон? Да они и пальцем не пошевелят – просто сбегут с «Добродетели», а нас бросят на произвол судьбы.

Хуже всего то, что Луиза сказала правду. Матросы и не подумают защитить корабль.

В этот момент раздался характерный звук: нетрудно было понять, что несколько человек спрыгнули на палубу. Судно немного накренилось, и женщины в страхе схватились за поручни.

– Они уже на борту, – догадалась Куини.

– Поскольку на корабле ничего нет, кроме женщин, – сказала Луиза, – капитан отдаст нас на растерзание хищникам.

Жестокие, но правдивые слова заставили вздрогнуть всех, в том числе и Сару.

– Хватит, Луиза! – сказала Сара. – Ты путаешь детей и сеешь панику.

Звук открываемого люка заставил всех замолчать. Охваченные страхом женщины, как по команде, повернулись к лестнице.

Однако они увидели вовсе не пирата, а проворного капитанского юнгу. Все вздохнули с облегчением и бросились к мальчику.

Ему даже не дали спуститься, забросав вопросами:

– Что происходит?

– Правда ли, что на нас напали пираты?

– Что теперь будет?

– Меня послали сказать, чтобы вы собрали вещи и поднялись на палубу, – произнес юнга. Чумазое лицо казалось бледным, руки и ноги дрожали.

– И кто же тебя послал? – сделав шаг вперед, спросила Сара.

– Капитан Хорн, мисс. Хозяин «Сатира», той самой шхуны, которая нас захватила.

«Сатир». Кажется, о судне с таким названием Сара что-то слышала. Но что именно, вспомнить никак не могла.

– Этот капитан Хорн – пират?

Мальчик взглянул на леди так, словно та сошла с ума.

– Да, мисс. Это всем известно.

Страхи подтвердились, и от этого на душе стало еще тяжелее.

– А зачем ему потребовалось, чтобы мы собрали вещи?

– Понятия не имею, мисс, но...

– Эй, парень, хватит нежничать! – донесся сверху грубый хриплый голос. – Скажи бабенкам, чтобы поднялись на палубу. Капитан Хорн хочет немедленно видеть всех до одной, иначе им придется испытать на себе силу его гнева!

И сам голос, и угрозы привели заключенных в ужас. Женщины заметались, поспешно собирая жалкие пожитки, успокаивая детей и обуваясь; ведь с тех пор как «Добродетель» вошла в теплые воды, многие предпочитали ходить босиком.

Вскоре к лестнице потянулась вереница узниц с грубыми полотняными свертками в руках. Многие даже захватили недошитые одеяла. Однако Сара опередила всех и встала во главе процессии. Нет, она ни за что не бросит своих подопечных на произвол судьбы. Ведь должен кто-то говорить от имени женщин.

– Послушайте меня, пожалуйста. Не забывайте того, о чем мы так много рассуждали. Что бы ни сделали пираты, душа останется с вами. Никто не сможет даже притронуться к ней без вашей на то воли.

Вся команда фрегата «Добродетель» стояла вдоль борта под охраной самой представительной компании пиратов.

Захватчики оказались на удивление чистыми и аккуратными в отличие от пестрой, неряшливой команды капитана Роджерса. Неужели эти люди действительно пираты? Но ведь ни у кого из них не заметно ни черной метки, ни крюка. Ведут они себя образцово: ни единого грубого замечания, ни приставаний, ни фривольностей. Правда, одежда их вполне соответствовала сложившемуся в воображении образу пирата: преобладали кожаные жилеты, надетые на голое тело. Саре ни разу в жизни не доводилось видеть столько красивых длинноволосых и полуобнаженных мужчин.

Но тут взгляд ее остановился на оружии, и ощущение романтики мгновенно исчезло, уступив место холодному, парализующему волю страху. В руке каждого из непрошеных гостей поблескивал нож, а у некоторых из-за пояса угрожающе выглядывал пистолет.

Высокий, мощного телосложения бородатый человек с деревянной ногой отдал приказ перейти на нос корабля. Здесь пиратов оказалось куда больше – целая толпа, по численности превосходящая и команду «Добродетели», и группу заключенных.

Толпа расступилась, и вперед вышел тот, кто, несомненно, командовал боевой операцией – капитан шхуны «Сатир».

Капитан Гидеон Хорн стоял, слегка расставив ноги, чтобы не потерять равновесие, со спокойно-уверенным видом скрестив руки на груди. Белая рубашка с распахнутым воротом, традиционная пиратская кожаная жилетка. Серьезное выражение резко очерченного, даже слегка угловатого лица. Внимательный, не упускающий ни единой мелочи взгляд.