— Не с чем разбираться, — качает головой Динь-динь, отводя взгляд.

— Есть с чем. Я не могу потерять тебя из-за недопонимания. Это было бы настоящим расточительством, — с едва заметной улыбкой отвечаю.

Динь-динь молчит, поджав губы.

Чайник закипает, и, чтоб разрядить обстановку, я иду за кружками, а затем разливаю чай.

— Мне сложно понять тебя, — наконец, произносит подруга.

— Я это осознаю, — произношу тихо, раскладывая кусочки торта по тарелкам.

— Тогда зачем усугубляешь? — неожиданно громко спрашивает Динь-динь, — Почему не можешь сразу позвонить и объяснить все так, чтобы я поняла? Ты оставляешь меня одну и вынуждаешь придумывать то, чего ты сама даже не имела ввиду!

— Я дала тебе время остыть, — нахмурившись, замечаю.

— Зачем? Тебе кто-то сказал, что так нужно делать?!

Признаюсь, этот вопрос слегка выбивает меня из колеи.

— Я сама дошла до мысли, что ты мне не из-за обиды не пишешь — все-таки столько лет дружим! Но это-то и странно! Неужели за все эти годы ты не изучила меня вдоль и поперек? Неужели так и не поняла, что твое молчание — это худшее, что может быть в подобной ситуации?!

Смотрю на нее и понимаю, что изучила. И поняла. И все сделала правильно.

Отставляю тарелку на стол, подхожу и обнимаю Динь-динь. Та не сопротивляется, но и отвечать не торопится… к тому же начинает подозрительно шмыгать носом.

— Я рада, что ты пришла. И я скучала, — произношу негромко.

— Я тоже скучала, противное создание! — бурчит Динь-динь, наконец, обнимая меня в ответ, — Почему ты меня выставила тогда?!

— Потому что испугалась, что ты не примешь моего нового друга, — с улыбкой отвечаю, — но теперь даже не имею возможности вас познакомить: он исчез и не появляется уже несколько дней.

— Что? Почему? Он какой-то аферист? — Динь-динь тут же отстраняется и заглядывает мне в глаза.

— Нет, что ты. Он иностранец, — отмахиваюсь от нее, — да мы и пересекались-то с ним совершенно случайно… он мой сосед по подъезду.

— Тогда в чем проблема: зайди к нему в гости и спроси, куда он пропал, — жмет плечом подруга, а я забираюсь на стул и задумчиво смотрю на свой кусок торта.

— Спросить-то я могу… но вряд ли пойму ответ. Он не говорит по-русски, — отвечаю ей через пару секунд.


— Что… вообще? — изумленно уточняет Динь-динь.

— Ага.

— А как вы с ним общались тогда? — спрашивает она.

— Душевно, — усмехаюсь и отправляю ложку с десертом в рот.

Некоторое время поглощаем торт молча.

— И что… ты скучаешь по нему? — внезапно огорошивает меня вопросом Динь-динь.

— Что? С чего ты взяла? — тут же взволнованно отвечаю.

— Да вот с этого твоего поведения и делаю выводы. Грустные взгляды, глубокие вздохи, ковыряния в еде… — замечает Динь-динь не без скепсиса.

— Я не ковыряюсь в еде! — тут же защищаюсь я, — Просто ем медленно.

— Свой любимый торт?.. Это только мне кажется странным? — подняв бровь, уточняет подруга.

Ничего не отвечаю. Размышляю над ее словами…

— Как на работе? — через несколько секунд молчания спрашивает Динь-динь.

— На работе нормально. На второй работе еще лучше, — протягиваю, неосознанно продолжая ковыряться ложкой в кусочке торта.

Неужели я действительно по нему скучаю?.. Когда я так успела к нему привязаться?..

— Лин не приходил больше?

— Лин… — выплываю из своих размышлений, — Лин — последний гад. Не хочу о нем говорить, — произношу немного грубо.

Но воспоминания о его наглости… и о его последний словах перед уходом… нет, я даже думать об этом не хочу!

— Значит, приходил, — делает вывод Динь-динь, — нет, ну, что за дебила кусок? Это ж надо быть таким испорченным! Так… постой… Раз он тебе снова докучал, выходит, и парень в маске появлялся?..

— Да, он снова пришел на помощь, — киваю машинально, начинаю размешивать сахар в чае.

Может, действительно зайти к нему в гости?.. Но для этого придется узнать у дяди Сережи номер его квартиры…

— И что? — с любопытством интересуется Динь-динь, — Что он сделал?

— Поцеловал меня на крыше, — задумчиво протягиваю.

Потом застываю. Поднимаю взгляд на подругу…

— ЧТО ТЫ СКАЗАЛА?!?!??!

Черт… как это вообще вырвалось из моего рта?..

— Стася! — взвизгивает Динь-динь, а затем подлетает ко мне и хватает за руки, — Скажи, что мне не послышалось! Ты же действительно сказала, что он тебя поцеловал?!

— Ну, да, но это было не так, как ты думаешь, — начинаю оправдываться, но подруга уже меня не слушает…

— Божечки! Я, наконец, дожила до этого момента! Даже не знаю, что именно сейчас испытываю — наверно, это родительская гордость, — во всю умиляется Динь-динь, — Девочка моя! Скажи, как ты себя чувствуешь? Какие у тебя впечатления? Как ты вообще?

— Я уже целовалась в этой жизни, — замечаю, подняв брови.

— Это все не то было! Да и когда в последний раз-то? В одиннадцатом классе на выпускном? И что это был за поцелуй? Так — чмокнулись и разбежались, — поэтапно уничтожает меня подруга.

— Ну, для начала, мы не разбежались — просто остановились, потому что мимо беседки проходили учителя, — оправдываюсь справедливости ради, — и да, это был не самый долгий поцелуй — но, если сравнивать, то на крыше все было еще целомудренней…

— Что, даже без языков? — с умирающей надеждой в больших глазах спрашивает Динь-динь.

— Женщина, тебе сколько лет? — ужасаюсь ей.

— Мне-то двадцать два. А тебе по ходу — шесть вчера исполнилось, — тут же упирает руки в бока Динь-динь, — почему не воспользовалась случаем? Опять спешила куда? Или настроение было не романтическое?

— Да меня как бы и не подготовили к действию! — вновь начинаю оправдываться, — Он просто в наглую взял и поцеловал! А я его оттолкнула…

— Она еще и оттолкнула! — стонет Динь-динь, перебивая меня.

— Слушай, я понимаю, что, будь ты на моем месте, то поступила бы иначе. Но это я и моя жизнь, — пытаюсь урезонить ее.

— СТАСЯ! — восклицает подруга, затем прикрывает глаза, качает головой и изрекает,

— А, бессмысленно. Чего с тобой разговаривать — ты же киборг.

— Спасибо, я в курсе: ты повторяешь это чаще, чем произносишь мое имя, — сухо отвечаю.

— Нельзя быть такой, — вновь качает головой Динь-динь.

— Какой — такой? — устало спрашиваю у нее.

— Эти моменты… они же раз в жизни происходят! Нужно уметь ценить их! — с неожиданным порывом произносит Дина, — Такое только в романах бывает, или в сериалах всяких. Ну, сама подумай! Или загляни в статистику: сколько девушек целовалось с героем в маске в реальности?

— Ну, наверно, не так много, — соглашаюсь с ней.

— Единицы, если быть точной! Если такие вообще существуют! — прибивает меня Динь-динь, — А ты не только не прочувствовала момент, так еще и поспешила прекратить этот бессмысленный акт, не входящий в расписание твоего дня!

— Все не так было… просто я опешила слегка… — я уже начинаю сомневаться в правильности своих действий.

— Опешила? Как ты еще не отпнула его — вот, что интересно! — восклицает Динь- динь, взмахнув руками.

— Ну, я не такая больная на голову, — тушуюсь под прессом ее праведного гнева.

— Пожалуйста, Стася, пообещай мне, — складывая ладошки перед собой, просит Дина, — в следующий раз, когда этот юноша вознамерится поцеловать тебя, попытайся вспомнить, что ты — девушка, и что у тебя со школы не было парня. Я тебя, как подруга, прошу.

— Он сказал, что это был первый и последний раз, — произношу негромко.

— Почему он так сказал? Ты что, настолько плоха? — изумляется Динь-динь, — Хотя как можно быть «плохой» в простом чмоке?..

— Это был не простой чмок, — хмурюсь, — но дело не в этом… просто я слегка наехала на него…


Подруга несколько секунд смотрит на меня, а затем встает и идет с кухни:

— Нет, это просто невозможно, — бормочет себе под нос, причитая; потом возвращается и смотрит на меня, как на больную на голову, — Ты скажи, почему ты ему сразу иск не всучила, прям там — на крыше? Расписала бы все свои претензии, заверила нотариусом — и дело с концом!

— Ты все это так преподносишь, что я начинаю чувствовать себя неловко, — поежившись и подтянув ноги под себя, замечаю негромко.

— А ты и должна чувствовать себя неловко! Я бы на твоем месте так себя и чувствовала! Парень в маске целует тебя после того, как несколько раз спас твою жизнь, а ты отталкиваешь его и наезжаешь, мол — как ты можешь, отстань, противный! — уже во всю буйствует подруга.

— Не так все было! — совсем закрываюсь от нее, схватившись за кружку чая, как за спасательную кружку.

Пью и игнорирую негодующий взгляд.

Даже думать не хочу, как все это на самом деле выглядело со стороны. Да, я, возможно, реагирую не как все. Но рассуждать о том, как «я бы поступила на твоем месте» — намного проще, чем действовать так в реальном времени.

— Ладно, оставим этот вопрос. Лучше расскажи, что там с Л ином, — в итоге, смягчается подруга, заметив мое состояние.

Даю ей краткий пересказ событий в клубе.

— Ничего себе! И ты согласишься? — спрашивает она.

— Скорее всего. Не думаю, что по оплате работа будет сильно отличаться, но это всяко лучше, чем стоять за барной стойкой, — отвечаю, пожимая плечами, — к тому же, развитие — это хорошо.

— Слава Богу, — искренне произносит подруга; удивленно смотрю на нее, — я просто боялась, что ты откажешься из-за чувства гордости или что-то типа того.

— Я не настолько гордая, — спокойно отвечаю, — и, если по-честному, мне нравится наш директор. Мое согласие на семьдесят процентов — его личная заслуга. С ним приятно иметь дело.

— Ух, ты! Ты редко кому даешь такую оценку, — присвистнув, замечает Динь-динь, — теперь главное, чтобы он тебя не разочаровал.

Киваю, глядя на дно стакана. А сама думаю, что поводом для разочарования может стать Лин, с которым мне еще не раз предстоит встретиться…

Что напоминает мне о необходимости разобраться в Том Самом важном вопросе…

Но как справиться с этой задачей? С чего начать? Стоит ли мне наплевать на наказ отца и, наконец, навестить его в тюрьме?.. Или этим я привлеку к себе ненужное внимание?

У кого мне попросить помощи?

А потом до меня доходит…

— Точно… — вырывается из моего рта.

— Ну, да, мало кому удавалось удерживать эту планку в твоем рейтинге, — замечает Динь-динь.

— Что? — удивленно переспрашиваю.

— Только спорить не надо. Ты ведь поэтому и замкнулась ото всех три года назад, — Дина поджимает губы, — из-за того, что люди стали тебя разочаровывать.

— Не разочаровывать, — спокойно поясняю, сообразив, о чем она, — они стали отворачиваться от меня. Не путай причину и следствие. Сложно ходить, открытой миру, когда этот мир в одно мгновение забывает о твоем существовании.

Не люблю вспоминать то время. Отца обвинили, а потом посадили в тюрьму. Все произошло так быстро — я даже понять ничего толком не успела, а уже оказалась одна в квартире нового, только что сданного дома, с ипотекой на плечах. И нет, ко мне не слетелись, как феи, добрые знакомые и друзья, желающие помочь в тяжелое время. Со всей трудностью самостоятельной жизни мне пришлось справляться в одиночку.

Хорошо, что друг отца на первое время одолжил денег, а спустя три месяца устроил в свое кафе, которое только-только открылось к тому времени. И долг перед ним я погасила полгода назад — и то лишь благодаря тому, что устроилась в клуб на подработку.

— Прости, — тут же тушуется Динь-динь, — я знаю, что для тебя эта тема — больная. Но я думаю, что этот мир заслуживает второго шанса: по крайней мере он настойчиво клянчит его у тебя, посылая на помощь защитника в маске. Согласись, мало кто может этим похвастаться.

Соглашаюсь, он-то мне и нужен. Защитник. Если я была права, и его цель — Лин, а вовсе не я, то, возможно, он сможет стать моим союзником, а не случайным помощником в опасных ситуациях. Вот только как бы мне так точно сформулировать для него свою просьбу?..

«Послушай, у меня тут протекция есть… надо бы понять, за какие такие заслуги. Не покопаешься в прошлом моего отца, сидящего в тюрьме?..»

Представив подобное начало разговора, закатываю глаза и тяжело вздыхаю. Чувствую, герой в маске быстро растворится в темноте, когда услышит о моих криминальных связях…

Хотя… он же в курсе, что Лин меня не трогает. Значит, осознает, что у меня есть пара скелетов в шкафу…

— И не надо так реагировать! — протягивает Дина, — Ты и так ограничила круг своего общения до минимума.

— Мне хватает, — ровно парирую, вновь вплывая в разговор.