Адалин Черно - Ловите няню, шеф

Катя смотрит на меня, а затем смеется. Кладет руку мне на плечо и выдает:

— Я помогу, планов все равно нет.

Киваю и прошу подождать пока я переоденусь и приму душ. После ванны приезжает полиция. Мы переговариваемся парой фраз. Удивительно, но Анжела никуда не ушла, оставшись сидеть у бордюра. Я дал показания и они увезли ее. Последнее, что я помню — ее злой взгляд. Да и плевать! Я не хочу ее в нашей жизни и сделаю все, чтобы обезопасить Тему от такой родни.

После мы собираемся приготовить ужин и ищем то, что можно будет и Темке. В итоге мы находим овощное рагу и начинаем готовить. За нарезкой овощей начинаем разговаривать о жизни. Я легко рассказываю Кате об Анжеле, хотя раньше не замечал за собой подобных откровений.

Я вообще старался не говорить о бывшей. Поначалу было больно, а потом просто привык не выносить отношения на осуждение другим. Я не стал бы поливать дерьмом ту, с кем завел отношения и даже сделал ребенка. Да, мать из нее так себе, но она родила, и я осознанно сделал выбор в ее сторону. Вряд ли имею право говорить, что она стерва и в наших отношениях я был лапушкой.

— У нас тоже были проблемы. Как и у любой семьи. Я пропадал на работе, Анжела все время оставалась дома. Теперь я понимаю, что мог бы уделять ей больше времени, но время не вернуть, и сейчас остались только воспоминания, — спокойно говорю Кате, забрасывая перец в сковородку.

— Вы до сих пор любите ее? — Катя спрашивает, а не утверждает, что не может меня не радовать.

— Нет. Там, в ресторане, я еще сомневался. Пытался отыскать ту женщину, которая некогда была моей любовью, но так и не нашел. Анжела изменилась, и я понял, что больше ничего к ней не чувствую. Сейчас и подавно, — усмехнулся, вспоминая, как бывшую усаживали в полицейский автомобиль.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дернулось ли внутри что-то? Нет. Совершенно.

— Мне показалось, что чувствуете, — Катя попыталась произнести беззаботно, но уловить толику некой грусти в ее голосе мне таки удалось.

— Я обидел тебя тогда, да?

— Нет, — Катя замотала головой, — ты должен был разобраться. Зато я поняла, что между нами ничего не может быть.

Мы так легко переходим на ты, что я не поправляю ее и не акцентирую на этом внимание.

Пытаюсь найти ответ, но почему-то не получается, хотя по идее должен спросить о Паше, о том, почему она решила, что что-то таки может быть, если у нее был парень? Не любит его?

— Слушай, — пытаюсь нащупать почву. — Так почему ты все же не хочешь замуж?

Катя мешкается, делает вид, что увлечена нарезкой помидоров, но я хочу услышать ответ.

— Просто, не складывается, — наконец, говорит она. — Отношения не те, какими бы я хотела их видеть. Поэтому сомневаюсь. Но это ведь свойственно всем перед свадьбой, так что, — она пожимает плечами.

— Ты говорила, что у тебя никого нет.

Она замирает, а затем с силой надавливает на нож и вскрикивает. Я дергаюсь, а потом понимаю, что она порезала палец. На столешницу стекает пара алых капель, и я быстро ориентируюсь, достаю с полки аптечку, беру перекись и бинт, обрабатываю рану и заматываю ее. Катя выглядит, мягко говоря, не очень.

— Что такое? Больно?

— Боюсь… вида… крови, — едва выдыхает, а я начинаю бояться, что она упадет в обморок, но Катя быстро берет себя в руки и с благодарностью смотрит на меня, а я думаю о том, что хочу поцеловать чужую невесту.



Катя

Я действительно боюсь вида крови. Настолько, что сердце колотится как бешенное, и я едва могу взять себя в руки и то только после того, как палец полностью покрывает бинт. Я перевожу дух и благодарно смотрю на Дамира, а потом внутри меня будто что-то щелкает. Мужчина склоняется ближе, чтобы поцеловать меня, а я… я понимаю, что ужасно хочу этого.

Желаю снова почувствовать его губы на своих губах, но… но у меня есть жених! Кем же я буду, если стану целовать другого мужчину? Я быстро одергиваю руку на полпути. Оказывается, я уже тянулась к его щеке. Господи, какой позор!

— Давайте доготовим и… поедем в супермаркет? — я отворачиваюсь и быстро перехожу на “вы”, потому что за разговором мы переступили и эту границу.

— Катя, — слышу как Дамир зовет меня, но беру в руки нож и продолжаю нарезать помидоры, как вдруг меня останавливают его уверенные руки.

Он встает сзади, забирает из рук нож и отодвигает его в сторону, а затем толкает дощечку и разворачивает меня к себе.

— Катя, — его хриплый голос звучит так, что я еще больше хочу поцелуя с ним, но упорно смотрю вниз и делаю вид, что ничего не происходит.

Я касаюсь столешницы, а Дамир упирается руками в стол по обе стороны от меня. Я оказываюсь в опасной близости с его телом. Так близко, что коленки начинают дрожать, а сердце ускоряет ритм.

— Отойдите… пож… — я не успеваю договорить, потому что Дамир обхватывает мой подбородок рукой и вынуждает посмотреть на него.

— И не подумаю, — последнее, что срывается с его губ, после чего эти самые губы целуют меня.

Я, кажется, снова сплю, потому что мне нравится то, как он это делает, как обхватывает одной рукой мою талию, а второй шею. Привлекает ближе к себе и порабощает мою волю, заставляя подчиняться ему, отвечать на поцелуй и напрочь лишаться разума.

Я едва успеваю делать вдохи, настолько сильно бьется мое сердце. Я еще не понимаю, что будет дальше. К чему это все приведет, но просто обхватываю его плечи руками и стону ему в рот. Выдыхаю стоны и чувствую, как Дамир сжимает меня крепче.

А потом одним движением подсаживает на стол и слегка наклоняет. Я теряю голову, не думаю о том, что должна оттолкнуть его, о том, что все это, наверное, неправильно и после, скорее всего, Дамир будет думать, что я порочная, развратная девушка, готовая прыгнуть в постель перед свадьбой, не моргнув и глазом, но…

Это все будет потом… когда-нибудь.

В данный момент меня волнуют только его руки и губы. Я так давно не целовалась со всей страстью, не чувствовала мужчину рядом, который бы принял решение за меня.

Я забыла, что означает настоящий мужчина рядом. Тот, кто позаботится, кто примет решение за тебя и сделает так, как хочет. И вдруг думаю о том, а знала ли я вообще, каково это? Ведь все решения всегда принимала сама, никогда не могла положиться на спутника, выбранного на том или ином жизненном этапе.

А Дамир он… другой. Даже сейчас не дал возможности что-то сказать, просто взял то, что хочет. И то, чего хочу я. Наверное, это слишком заметно, потому что в противном случае он и пальцем бы меня не тронул.

— Катя, — Дамир отрывается от поцелуя и выдает хриплым от желания голосом: — Останови меня… останови, пока еще не поздно.

И снова целует, прижимаясь к моему телу сильнее. Чувствую его руки на моей оголенной спине, по телу пробегают импульсы тока и единственное, что я могу — простонать, запрокинув голову назад и предоставив ему шею для поцелуя.

Я не хочу никого останавливать. Возможно, это неправильно. Так не должно быть и вообще, у меня, вроде как, есть жених. Но вот именно, что вроде как. Нету у меня никого. И это легко объяснить, тем более я уверена, что Паша подтвердит.

Я смелею и обхватываю майку Дамира, таща ее вверх. Моему взору предстает идеально прокаченная гора мышц, от одного вида на которую хочется визжать от восторга. Вот как, как можно быть таким сидя в офисе? Я с восхищением осматриваю его фигуру и понимаю, что я не такая. Не то, чтобы совсем, но точно далека от идеала.

Но Дамир не дает возможности подумать о том, что мы не подходим друг другу. Он просто прижимает меня к себе за талию, упирясь пахом в мои бедра. Я знаю, что он хочет меня и желаю его не меньше, потому что давно забыла, что такое мужская ласка. Забыла, каково это, когда мужчина распаляет в тебе желание и заставляет искусывать губы от наслаждения.

С Дамиром все это возвращается. Мои чувства возгораются и я не думаю ни о чем. Не хочу мыслить о том, что у меня неидеальная фигура. Вряд ли можно многое скрыть под одеждой, значит, он хочет меня такую. Правда ведь?

— Ты невероятная, Катя, — как бы в подтверждение моим мыслям, выдает Дамир и легонько целует меня в шею, зажигая желание.

— Обычная, — тихо выдаю я, вздрагивая, когда его руки касаются футболки и он помогает мне стащить ее через голову.

Я остаюсь в одном бюстгальтере и сомневаюсь, что могу понравится ему, но… Дамир действительно смотрит с легким восхищением и нескрываемым желанием, он будто оценивает меня и ставит высокие баллы, о чем красноречиво говорит его взгляд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Хочу тебя, — выдыхает мне в губы.

— И я… — единственное, что могу сказать в ответ.

Дамир подхватывает меня на руки и несет к ближайшему дивану. Я уже предвкушаю то, как он бережно уложит меня на мягкую поверхность, как разденет и покроет тело поцелуями, но что-то, кажется, не так. Я чувствую, как его руки слабеют и едва успеваю встать на ноги, когда вижу, что он сгибается почти пополам и едва вдыхает воздух. Я не могу понять, что случилось, что…

— Спина, — едва выдает Дамир.

— Что? — буквально кричу я.

— Спина, — он кладет руку на за поясницу и все еще не может разогнуться. — Звони в скорую.

Дамир

Какой позор! Что ж я за мужик, если не могу поднять бабу на руки. И что самое ужасное, совершенно не понимаю что происходит. Болит поясница и весь правый бок. Мне трудно не то, что пошевелиться, даже вдох вызывает новый приступ боли.

Катя уже вызвала скорую и пошла к Артему, а я пытаюсь найти слова извинений и… боже, она же теперь подумает, что спровоцировала. Явно же решит, что все дело в ней. Что она слишком тяжелая и так далее. Я слишком хорошо знаю женщин, чтобы не понимать — извиняться придется настойчиво и не раз.

Но это, на удивление, не пугает.

Она ведь почти отдалась мне. И чтобы не чертова боль, о… а… боже, почему так больно-то?

— Дамир Александрович, вы в порядке? — слышу голос Кати и только качаю головой.

Это единственный жест, который не вызывает лавину болезненности и дикие спазмы, от которых хочется выть, но я держусь. Стараюсь даже улыбаться. Катя подходит ближе и говорит, что скорая будет с минуты на минуту, а Тема все еще спит.

Меня раздражает возвращение на “вы”, особенно после того, как она стонала под моими ласками. Нет, ну какое вы? Но спорить сейчас не собираюсь, просто продолжаю обращаться к ней на ты, тем самым проявляя свою позицию.

— Катя, — я тяну к ней руку, но меня снова скручивает спазм боли.

— Не говорите, не нужно, — она подходит ближе и кладет руку мне на плечо, а я уже слышу вой сирен.

Ну, наконец-то!

— Пообещай, что все будет хорошо, ладно? Что ты не будешь придумывать и дашь мне шанс с тобой поговорить, — она кивает, но я же понимаю, что она или закроется или вовсе уволится.

Ну уж нет.

— Я пойду встречать скорую.

Она идет на выход, а я стараюсь стоять ровно, но новые приступы боли так и скручивают меня пополам. Я грешу на какое-то защемление в пояснице и надеюсь, что доктор где-то нажмет, куда-то надавит, и все пройдет.

Но мои надежды не оправдываются, потому что бригада, приехавшая на вызов, настаивает на срочной госпитализации. Я едва успеваю сказать Кате, что наберу маму и Тему заберут.

— Не переживайте, я побуду с ним, — Катя улыбается и желает мне удачи, а меня забирают в больницу.

По приезду меня осматривают, куда-то нажимают, где-то надавливают так, что глаза на лоб вылезают. Я крепко матерюсь, потому что мне точно не до улыбок и дежурных фраз типа “Доктор, что со мной?”. Плевать что лишь бы вылечили. И желательно побыстрее.

Я лежу на кушетке, а врач что-то сосредоточенно пишет. Я спрашиваю что у меня, но он молчит и продолжает свою писанину. Не выдерживаю.

— Вы можете сказать, что это такое и когда его можно убрать?

— Аппендицит. Судя по всему нетипичный. Ждем результата анализов и будем оперировать.

Аппендицит? Да ну!

— Слушай, костолом, — да, мне не до нежностей. — У меня болит спина, шаришь? Не живот, а спина, так что… вызови кого покомпетентнее.

Мужчина бросает ручку и разворачивается ко мне всем корпусом, приподнимает одну бровь, снимает очки и устало потирает глаза, а затем окатывает меня ледяным тоном и словами:

— Послушай, парень. Я с ночной смены. У меня было три операции за сутки, а мой сменщик не смог выйти на работу, потому что сейчас под капельницей. Я едва ли настроен на шутки, поэтому говорю последний раз. У тебя нетипичное расположение аппендикса, ясно? Он не в том месте, где должен быть, поэтому боли не внизу справа. Сейчас принесут анализы, мы пойдем на УЗИ и ты ляжешь на операцию. Если что-то не устраивает выход ты знаешь где. Мне не составит труда написать объяснительную и доказать, что вышел из больницы ты сам.