Адалин Черно - Ловите няню, шеф

Он заканчивает свою тираду, напяливает очки на нос и склоняется к тетрадке, продолжая писать, а я… сижу. Жду УЗИ и анализов. Он меня убедил. Да так, что нет ни малейшего желания сомневаться в его словах и говорить что-то поперек.

— Я позвоню, ладно?

— Пожалуйста.

Собираюсь выйти из приемного, но доктор только бросает:

— Куда собрался? Лежи!

Набираю маму лежа на кушетке. Слышу гудки, но никто не берет трубку. Набираю Германа, но он вообще вне сети. Прекрасно! С кем оставить ребенка? Звоню Кате. Снова нет ответа.

Они что, сговорились?

В кабинет заходит молоденькая девчонка в белом халате, протягивает врачу листок, который он тут же изучает.

— Едем на УЗИ, парень, анализы так себе, — доктор поднимается с кресла, и я тоже пытаюсь встать. — Ты куда собрался? Тебя вывезут!

— Я могу пойти, — возражаю, но доктор только вздыхает.

— Можешь, но не пойдешь, иначе привяжу ремнями.

Меня везут на УЗИ. Как инвалида, честное слово. Но мне сейчас не до этого. Я быстро набираю Кате сообщение:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дамир: Не могу дозвониться маме и брату. Если что… забери Артема к себе или оставайся у меня.

Звучит дико, но что я могу сделать, когда мой брат вне зоны, а мать не берет трубку.

Я думаю, что мне еще удастся позвонить, но врачи обламывают с этим моментом. Меня быстро осматривают на УЗИ, отбирают телефон и напяливают какую-то ночнушку. Видок тот еще, если честно. Меня укладывают на кушетку, делают анестезию, и я засыпаю.

Прихожу в себя уже в палате. Благо, одиночной, потому что соседей я бы не выдержал. Состояние, мягко говоря, так себе. Голова кружится, а тело как ватное. Не могу поднять ни руку, ни ногу, но боли больше нет. На следующий раз я просыпаюсь глубокой ночью. Состояние нормальное, я уже немного соображаю, да и тело слушается, правда, не знаю, можно ли мне вставать.

Пытаюсь осмотреть свою тумбочку, но телефона не нахожу. Отлично! Я ведь даже не знаю, забрала ли Катя ребенка. Сомневаюсь, что она оставит его, но хочу знать, что с сыном все в порядке.

Решаю позвать медсестру и кричу, но на зов, почему-то, никто не приходит. Я встаю. Меня слегка шатает, но я таки дохожу до двери, нахожу медсестру и спрашиваю где мой телефон. Она смотрит на меня как на привидение, опасливо оглядывается и говорит, что мне нужно вернуться в палату.

Чувствую себя участником зомби-апокалипсиса: приглушенный свет ламп на потолке, полная тишины и стерильно чистое помещение больницы с одной единственной медсестрой, которая, кажется, меня боится. Я бы засмеялся, да только нужен телефон. Желательно как можно скорее.

— Послушайте, — я опираюсь на стойку. — У меня забрали телефон и кошелек. Я не знаю куда его унесли, но принесите, пожалуйста. У меня дома ребенок. Один. Я отец-одиночка, понимаете? Он там с няней, и я хочу быть уверенным, что с ним все в порядке.

Медсестра, кажется, понимает. Встает и просит подождать несколько минут, а затем выходит с моим бумажником и телефоном.

— Вот, проверяйте все ли на месте.

Справляюсь с задачей за пару секунд. Деньги и кредитки на месте, так что я киваю и поворачиваюсь, чтобы пойти в палату.

— Погодите, я помогу, вам еще рановато вставать.

Девушка действительно помогает мне дойти до палаты, становится моей опорой и уходит только когда я укладываюсь в кровать. На дисплее пару десятков пропущенных от матери, но ни одного от Кати. Правда, от нее есть сообщение:

Катя: Хорошо. Я подожду до десяти и потом заберу Тему к себе.

P/S: Я волнуюсь.

Улыбаюсь, как подросток. Вроде ничего такого не написала, но, черт возьми, приятно. Прокручиваю вниз и читаю следующее смс:

Катя: Я забрала Артема. Адрес вы знаете. Выздоравливайте и наберите.

P/S: Я все еще волнуюсь.

Смотрю на часы: 3:21. Звонить, как и писать уже поздно, но я таки быстро набираю сообщение:

Дамир: Со мной все в порядке. Сделали операцию. Отрезали аппендикс. Как Тема? Не капризничает?

Я не жду ответа, но когда сообщение оказывается прочитанным, и я вижу двигающийся карандашик, волнуюсь. Может, Тема не дает спать? Капризничает без меня.

Катя: Тема спит. У тебя аппендицит?

Она такая смешная. Прыгает с “вы” на “ты” или просто забывает, как правильно.

Дамир: Был. Его отрезали и наверняка скормили собакам. Почему не спишь?

Я пытаюсь отшучиваться, но не уверен, что получается действительно смешно. Но и писать подробности своей операции я не стану.

Катя: Ждала новостей.

Дамир: Правда? Волновалась за меня?

Катя: У меня твой ребенок. И ты платишь мне зарплату. Естественно, я волновалась. Остаться без работы и с чужим ребенком такая себе перспектива.

Я улыбаюсь, понимая, что это только слова. На самом деле она точно волновалась. И это радует. Дает надежду, что какой-то там Паша не любовь всей ее жизни и у меня есть шанс.

Катя: В какой ты больнице, мы утром приедем. Кстати, что с работой? Или Артема заберут? И не надо приезжать?

Столько вопросов. Я пытаюсь сосредоточиться и принять решение. Однозначно Артема заберет мама, когда я до нее дозвонюсь, а Катя… наверное, глупо оставлять ее дома, но я не слишком хочу, чтобы она шла в офис. Я просто не воспринимаю ее своим секретарем. Она для меня женщина. Желаемая.

Дамир: Приезжай утром с Артемом. Я в 156 больнице. Отделение и палату пока не знаю, но утром напишу. Потом решим, что будет с работой.

Катя: Хорошо. Отдыхай.

Дамир: Спокойной ночи.

Она присылает засыпающий смайлик, и я улыбаюсь. Кладу телефон на тумбочку и поворачиваюсь на здоровый бок. Кажется, у нас еще не все потеряно, и мне таки дадут возможность объясниться.



Катя

— А ты почему с ребенком? — первое, что спрашивает Паша, едва я переступаю порог квартиры с Артемом.

— Спустись к таксисту и возьми сумку с вещами, — говорю я, а сама разуваюсь и прохожу внутрь.

Начинаю разговаривать с Темой, показывать ему квартиру, целую, чтобы он почувствовал тепло от меня и не испугался. Он, кажется, в шоке, но не плачет, и на том спасибо.

— Катя, что происходит? — врывается в комнату Паша.

— Во-первых, на два тона тише, потому что ты его пугаешь, во-вторых, это не твое дело, Паша. Я уложу Тему и все расскажу, ладно?

Друг в шоке, но молчит. Кивает мне и выходит, а я укачиваю Тему на руках, потому что ему как раз время спать. Я не стала ждать до десяти и уехала пораньше, но черт, как же мне было страшно. Забирать чужого ребенка, закрывать дом, вызывать такси и вообще. Что происходит?

Я на нервах, Дамир звонил один раз, но я как раз купала Артема, а когда освободилась и написала ему, он уже не ответил. И это было еще страшнее. Что случилось?

Он не смог дозвониться матери, и мне пришлось забирать Тему к себе. Если честно было страшно, потому что это совершенно чужой ребенок. Он может плакать, кричать, не хотеть спать без папы. Поэтому когда Артем без труда засыпает, я выдыхаю, включаю ночник и выхожу из комнаты.

Так хочется выпить, но я держусь, потому что у меня в квартире ребенок. А пьяная няня точно не в тему.

— Так ты расскажешь? — сразу же спрашивает Паша.

Я киваю, делаю себе кофе и рассказываю что случилось.

— Погоди, вы что… едва не переспали? — удивляется Паша, а я только приподнимаю брови и мотаю головой, а еще приоткрываю рот и цокаю языком.

— Я что? На немецком говорю?

— При живом мне?

— Паша!

— Прости, просто… у него что? Спина прихватила? — Паша начинает ржать, как конь, а я смотрю на него и вдыхаю поглубже, потому что вот мне не до смеха.

— Издеваешься? — шиплю я.

Но Паша не отвечает, а продолжает ржать, держась за живот.

— Ты серьезно? — спрашиваю я. — Это не смешно!

— Он взял тебя на руки и ему скрутило спину, Катя!

— Да пошел ты! — в запале поднимаюсь с табуретки и выдаю: — Да, я вот такая огромная, что из-за меня в больницу попал мой шеф, доволен?

Но Паша лишь смеется и поднимает меня на руки, кружит по маленькой кухне и выдает:

— Нормальная ты, я просто пошутил.

Он не спешит меня ставить на пол, просто держит на руках и говорит:

— Дело не в тебе, там явно другая проблема.

— Ну да, утешай меня.

— Погоди… ой… — он быстро спускает меня на пол и говорит: — Скорую, у меня спина.

Я лишь толкаю его в плечо и фыркаю, хотя, правда, настроение на порядок лучше. Паша тянет меня на диван и выдает:

— Послушай, не накручивай. Может, у него травма какая была в юности, а он на эмоциях о ней забыл. Может совсем что-то другое, — Паша меня утешает, но я и сама это знаю.

Дамир не хиленький ботаник и вряд ли у него прихватила бы спина только потому, что он поднял восемьдесят пять килограммов. Но я все равно чувствую себя как-то… не так… мне стыдно, что ли.

То ли это глупое совпадение и мне нужно расслабиться, то ли… боже, я даже не знаю как смотреть ему в глаза! Ситуации нелепей просто невозможно придумать!

Я расслабляюсь и отпускаю себя только тогда, когда Дамир пишет мне сообщение. Я смотрю на уведомление об аппендиците и мне становится легче. Я выдыхаю. Но теперь появляется другая проблема. Мне нужно прийти к нему с Артемом утром и не покраснеть от стыда. В эту минуту, лежа на огромной двуспальной кровати с маленьким Темой на другой половине, я понимаю, что мне стыдно посмотреть ему в глаза.

И не потому, что произошел тот конфуз, а… просто я понимаю, что совершила. Мы бы переспали. Не будучи в отношениях, при наличии жениха, пусть и мифического. Обы откинули бы все и переспали, а это… это уже ненормально.

И ладно я.

Меня тянуло к Дамиру с первого дня. Я осматривала его губы, там в кабинете, его тело в душе гостиничного номера в Брюсселе и вообще любовалась им, когда он врезал моему бывшему. Мне совершенно точно хотелось быть рядом с ним, целовать его по утрам, понимать, что рядом вот такой мужчина.

Не Сергей, который вечно винил меня во всех смертных грехах, а настоящий мужчина. Тот, который закроет за своей спиной, который поддержит в трудную минуту и скажет что-то теплое, обнимет, когда в этом есть необходимость.

Я позволяю себе помечтать. Представить себя рядом с Дамиром. То, как будут развиваться наши отношения. И почему-то я не думаю о том, что у меня лишний вес. Да, он есть… но не критический. И я уверена, что рядом с таким мужчиной захочется меняться. Я уже этого хочу. Лежу, пялюсь с глупейшей улыбкой в телефон и мне так хочется написать что-то типа “Надеюсь, в следующий раз, аппендицит забудет о тебе и мы сможем довести дело до конца”.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конечно же, я этого не пишу. Просто засыпаю с ощущением, что как прежде уже не будет. Хотя, возможно, ошибаюсь.

Сплю беспокойно, потому что это первая моя ночь с ребенком в одном доме. И я думаю, что он будет капризничать, возможно даже просыпаться и просить покушать. У меня все готово, смесь стоит рядом с кроватью, там же чистая бутылочка и термос с водой нужной температуры. Но Тема спит до утра и будит меня только в девять. Заползает на меня и хлещет рукой по щеке. Пожалуй, он единственный мужчина, которому я позволяю такую наглость.

Понимаю, что к утру Дамир так и не позвонил, значит, на работу сейчас я не пойду. За Темой не приезжает никто и я не нахожу ничего лучше, как набрать своего шефа.

Он отвечает после пятого гудка, на удивление довольно бодро, будто это не ему вчера сделали операцию:

— Доброе утро, Катя, — я, кажется, чувствую, как он улыбается. Представляю, как он растягивает рот в улыбке и обнажает белоснежные зубы. Да ты поплыла, Зимина.

— Доброе, — отвечаю и молчу.

Кажется, я схожу с ума, потому что сразу же вспоминаю то, что случилось вчера. Его руки и губы. И когда слышу его “Катя” тут же вспоминаю все, что случилось и… таю.

— Катя?

— Да, прости, — у меня просто язык не поворачивается говорить на “вы”, хотя ночью в сообщениях я сбивалась. Перескакивала с “вы” на “ты” и наплевала в конец на правила официального общения.

— Вы приедете? С Темой, — спрашивает Дамир.

— Да, конечно. Мы уже собираемся, Артем поест и мы будем у тебя.