— Мы проверяли ваших конкурентов на возможную связь с Нестеровой, пусто, никаких зацепок не нашли.

— Какой-то кошмар, — прошептал с безнадежностью я. — Владислав Алексеевич, скажите честно, у нас есть шансы выиграть это дело?

Адвокат отвел глаза. Млять, он отвел глаза, который раз в отчаянье схватился за голову.

— Мы, конечно, показали суду, что Ангелина отнюдь не такая невинная и наивная девочка, которой видится на первый взгляд, да и характеристики вам дали вполне положительные, но боюсь, этого мало. Уж очень убедительны улики: ваша сперма, её гематомы, разбитые костяшки рук, бутылка бренди, да обнаруженный в крови алкоголь, и никаких посторонних пальчиков в квартире. Срок будет меньше при чистосердечном признании. Так что думайте, Андрей Тимурович.

— Хрен им, хрен этой белобрысой сучке! Чтобы я признался в изнасиловании!! Не дождутся твари!

* * *

— Встать, суд идет!

Поднялся со стула в решетчатой комнате для обвиняемых. Держат, словно какую-то опасную бесноватую зверюгу. Ангел тоже встала. Бледная-бледная, словно кукла из серии монтстер хайд, в которые так любит играться моя любимая племянница. Что, черт возьми, такое?! В отличие от кукол у потерпевшей совсем не наблюдалось кокетства, ах, какая я ужасная, но это так экстравагантно прекрасно, на лице Ангелины мне читалась обреченная усталость. Какого хрена?! Будто это её сейчас судят и она заранее согласна со всеми выводами суда. Снова нестерпимо захотелось хоть на секунду залезть в эту светловолосую головку, понять, что за мысли там роятся, узнать наконец-то, сколько денег она получила за такую восхитительную игру.

— Слово предоставляется представителю государственного обвинения советнику юстиции Гриценко Федору Александровичу.

Седовласый прокурор встал.

— Сложно судить, почему подсудимый, этот в целом положительный человек, повел себя так по-зверски, возможно, тому виной были: алкоголь, перенапряжение на работе или неурядицы в личной жизни. Сейчас Владислав Алексеевич будет говорить нам о провокации со стороны потерпевшей, но давайте будем разделять, естественное желание женщины нравиться противоположному полу с её согласием на секс. На мой взгляд, предварительное следствие собрало достаточно безоговорочных улик, убедительно доказывающих вину подсудимого. Это и биологические следы подсудимого, обнаруженные после медицинского освидетельствования потерпевшей, и главное, оставленные руками обвиняемого многочисленные гематомы на теле Нестеровой, которые говорят нам о том, что сексуальный контакт был следствием жестокого насилия и принуждения, а не добровольной воли сторон. Все попытки моего оппонента, говорящего об инсценировке со стороны потерпевшей, на мой взгляд, не выдерживают никакой критики. Сложно поверить в то, что эта худенькая девочка сама себя избила руками обвиняемого. Кроме того, в подкрепление своих слов сторона защиты не предоставила абсолютно никаких доказательств присутствия других лиц в квартире Евдокимова: нет отпечатков пальцев, нет свидетелей.

На мой взгляд, очень печально, что обвиняемый вместо покаяния перед потерпевшей пытается оперировать такими неубедительными отговорками. Только представьте, какую психологическую травму перенесла эта хрупкая девушка в свой первый сексуальный контакт с мужчиной, а ведь у неё и так жизнь была не сахар, сплошные потери в жизни.

В связи с вышеизложенным, опираясь на имеющиеся в суде улики, а также учитывая то, что подсудимый не раскаялся в содеянном, прошу признать Евдокимова Андрея Тимуровича виновным во вменяемых ему преступлениях, и на основании части 1 статьи 131 уголовного кодекса Российской Федерации назначить ему наказание шесть лет лишения свободы, а согласно части 1 статьи 112, за умышленное причинение вреда здоровью потерпевшей, — два года лишения свободы. Путем частичного сложения наказаний установить общий срок в виде семи лет лишения свободы.

Семь лет тюрьмы, не слишком ли большая цена за одну ночь с прекрасным ангелом?! Опять вонзился взглядом в блондинистую голову. Но Лина больше не поднимала своих глаз, даже не дрожала и не плакала, как на предыдущем заседании, сидела, словно живой прекрасный мертвец, кажется, совершенно безразличная ко всему, что происходило вокруг. Ну же, Ангел, подними на меня свои глаза, я хочу увидеть в них хоть какие-то чувства, пусть совсем малюсенький, отблеск сожаления.

Нет!!

— Слово предоставляется адвокату подсудимого Рязанцеву Владиславу Алексеевичу.

— Извините, мне нужно поговорить с моим подзащитным. Всего минутку.

Что такое? Я видел, как адвокату во время речи прокурора передали записку. Неужто есть что-то серьезное, какая-то зацепка… Не надейся преждевременно, Андрей.

— Андрей Тимурович, я только что узнал, почему Нестерова была в больнице, — приблизившись к моей клетке, зашептал тихонько адвокат.

— Иии?!

— Кровотечение после аборта.

— Какого хрена!? — не смог сдержать своих эмоций я.

— Надо быстро определиться, использовать данный факт в суде или умолчать?

Что-то ломалось в моей голове, словно ледоход пошел по реке. Скажите, пожалуйста, зачем Ангелу беременность?! Среди холодных глыб льда я не находил ответа на этот вопрос. Разве что сначала меня хотели использовать в другой роли?! Ну, подними на меня свои лазоревые глазки, сучка! Быть может, хоть на невербальном уровне удастся понять, какого лешего происходит!

— Мне кажется, — опять заговорил адвокат. — Эти сведения наоборот сыграют на руку стороне обвинения, доказывая её наивность и отсутствие плохих намерений.

— Да, вы правы, Владислав Алексеевич, раз прокурор с её адвокатом молчат, мы тоже болтать не будем.

Сейчас промолчим… но когда-нибудь я обязательно спрошу: «Ангел, зачем ты убила нашего ребенка?!»

— Мне кажется, совершенно очевидным является факт, — начал свою речь Владислав Алексеевич, — что потерпевшая, идя на встречу с моим подзащитным, дожидаясь его под дождём во дворе дома, прекрасно понимала, во всяком случае, догадывалась, о сексуальном интересе со стороны Андрея Тимуровича к своей персоне. Давайте не будем преувеличивать степень её наивности, пусть девственница, но совершеннолетняя и не слепоглухонемая, в конце концов. А значит, сразу же возникает множество вопросов. Почему допустим, потерпевшая в качестве предлога для встречи указывает разговоры о работе?! Куда честнее было бы признать, что она отправилась на свидание с Евдокимовым в надежде через постель решить свои материальные трудности.

У Ангела удивительно отстраненное лицо и немигающий взгляд. Интересно, она хоть чуточку живая?!

— Уже одна ложь со стороны потерпевшей. Ну, и конечно, её супероткровенный танец, который она словно специально исполняла для моего подзащитного, указывает на то, что Ангелина Нестерова сознательно стремилась вызвать в моем подзащитном сексуальный интерес.

Далее, мне кажется странным тот факт, что человек до этого мало пивший, зачем-то сразу лихо всосал в себя почти целую бутылку бренди.

Надо же, моргнула, но в мою сторону не посмотрела. Маленькая бессердечная гадина… которая, не раздумывая, расправилась не только со мной, но и с крохотным, беззащитным малышом.

— Для такого непонятного акта пьянства нужна серьезная причина. У Андрея Тимуровича её попросту не было! Да и зачем такому успешному богатому человеку прибегать к насилию? В конце концов, есть специальные агентства, которые мигом предоставят любую девушку.

Нет, другая девушка мне не нужна, сейчас я помешан на белокуром Ангеле, устроившем мой персональный ад. Теперь я не успокоюсь, пока с ней не поквитаюсь… не пойму, не разгадаю, зачем, за что она заманила меня в этот тюремный капкан.

— Кроме того, свидетели дали четко понять, что ранее Андрей Тимурович никогда не прибегал к насилию. Это совершенно не в его характере. Вы верите в такую стремительную деградацию личности?! Я вот как-то не очень.

— Однако костяшки рук вашего подопечного разбиты, — напомнил прокурор, — и никаких убедительных свидетельств того, что они были повреждены до третьего июля 2011 года, суду представлено не было. Наличие алкоголя в крови тоже доказанный факт.

Что пустые слова моего адвоката… против таких явных, но совершенно непонятно, откуда взявшихся, улик.

— Мне кажется, — продолжил Владислав Алексеевич, словно не слыша седовласого прокурора, — целое скопище таких нелепиц из необъяснимого поведения сторон дела, не позволяют сделать однозначный вывод о вине моего подзащитного. А поскольку все сомнения принято считать в пользу подсудимого, прошу суд моего подзащитного в предъявленных обвинениях оправдать и освободить Евдокимова Андрея Тимуровича из-под стражи прямо в зале суда.

Ага, хрен меня кто отпустит…

— У вас все, Владислав Алексеевич? — уточнила судья.

— Практически. Если суд сочтет Андрея Тимуровича виновным, прошу учесть, что мой подзащитный ранее не привлекался к уголовной ответственности, а также характеризуется положительно, и назначить ему минимально возможный срок наказания.

— Подсудимому Евдокимову Андрею Тимуровичу предоставляется последнее слово.

Медленно встал со стула. Ангел, сука, смотри на меня, я хочу видеть твои прелестные глазки, ведь все слова, которые я сейчас скажу, будут только для тебя, ну и тех людей, которым ты, как марионетка, послушна.

— Раскаиваться мне не в чем. Поскольку, как говорил на прошлом заседании прокурор, я действительно не пил, не бил и не насиловал. Только без всякой иронии. Кроме того, продолжаю настаивать, что имела место быть хорошо продуманная инсценировка, с целью засадить меня надолго в тюрьму. И эта милая, а сегодня бледная как поганка, девушка — лишь искусная лгунья и притворщица. Уверен, за хрупкой женской спиной стоят другие люди, которые ей неплохо заплатили за сегодняшний спектакль.

Никакой реакции на мои слова со стороны так называемой потерпевшей не последовало, обреченное равнодушие, будто Лину кто-то заморозил, словно она чертов робот. Знать бы только, где пульт от этой красивой игрушки?!

А вот зал возмущенно загудел. Разве можно так говорить об отличнице, красавице и умнице, об этом ангеле земном. Да, у Лины большая группа поддержки. Но я-то знаю, что этот посланец неба, весь прогнивший изнутри, — только красивая оболочка и черная-черная душа, вычистившая со своего тела любое упоминание обо мне. А у нас могли быть красивые дети, Лина! Очень красивые.

— А ты, Ангел, не думай, что можно безнаказанно губить жизни других, ни в чем не повинных, людей! Зло, которое ты причинила, особенно той маленькой душе, вернется к тебе бумерангом.

Лина наконец-то посмотрела мне в глаза, на красивом бледном лице ничем не скрываемое изумление. Приятно сознавать, что это чертова кукла хоть что-то да чувствует. Подскочила со своего стула, побледнела, хотя куда уж больше, и начала красиво падать.

Муки совести её мучают… Еще как. Надеюсь, до моего возвращения полностью не замучают. Поскольку мне очень нужно узнать имя заказчика всего этого мракобесия.

— Подсудимый, перестаньте угрожать потерпевшей! Это возмутительно!! — запричитала судья, а все вокруг забегали, пытаясь привести в чувство упавшую в обморок ангелоподобную лживую блондинку.

Скривился. Надо было сдержаться… Этот выпад, скорее всего, квалифицируют не в мою пользу. Но осознавать, что она мучается, приятно, чертовки приятно. Ангел, ты превратила меня в садиста. То ли еще будет, Лина… то ли еще будет.

— Суд удаляется для вынесения приговора.

* * *

— Именем Российской Федерации суд постановил: признать Евдокимова Андрея Тимуровича виновным, — что-то внутри ухнуло вниз, это надежда разоралась отчаяньем в душе, ведь я до последнего верил, что этот кошмар закончится, — в совершении преступления согласно части 1 статьи 131 Уголовного кодекса Российской Федерации и назначить ему наказание в виде пяти лет лишения свободы, а также — в совершении преступления согласно части 1 статьи 112 и назначить ему наказание в виде одного года и шести месяцев лишения свободы. Путем частичного сложения сроков окончательное наказание установить в виде шести лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Сурово, ничего не скажешь, не зря женщина-судья смотрела на меня таким недобрым взглядом. Мама громко всхлипнула, царапая до крови мое забившееся от горечи сердце. По родным щекам покатились слезы. Все, амба, Андрей… Гроб захлопнулся! А эта белокурая сука даже не подарила последний взгляд замурованному заживо.

Часть II

ГЛАВА 11