***

Карине понадобилось несколько минут, чтоб просто очнуться и заставить себя двигаться.

– Вот гад… – задохнулась она от возмущения, – вот гад…

Да как он посмел вообще?!

– Думаешь, я одна из тех девиц, к которым можно так запросто врываться?! Или думаешь, что если я похожа на неё или ты мне платишь, то тебе всё позволено?! Чёртов Амеди!

Она зло пнула ножку стула, тут же от обиды чувствуя, как выступили слёзы. Девушка потёрла ушибленную ногу, а Бора, поддакивая ей, не менее возмущённо тявкнула, опять прячась за своими пятнистыми лапами.

– Как ты его терпишь?

В ответ собака звонко гавкнула.

– И не говори…

Карина торопливо оделась и оглядела себя в зеркале. Отвратительный румянец никак не шёл к зелёному платью. Она приложила прохладные ладони к лицу, но что толку? Стоило вспомнить, что произошло несколько минут назад, как лицо стало пунцовым. Как прикажите теперь смотреть ему в глаза?

– Ты жалкая, Васнецова, – отражение поспорило с нею, приподнимая свой подбородок.

Ну и ладно!

– Бери меня, какая есть!.. О Боже… – девушка закрыла глаза и немного успокоилась.

Затем она отошла от зеркала и подняла со столика сумочку. Карина наклонилась к стакану, вдыхая напоследок аромат одинокой розы, следом выровнялась и помахала четвероногой подруге.

– Жаль, что ты не можешь пойти со мной. Будь хорошей девочкой, Бора.

Собака тявкнула, приободряя её.

– И я буду. Верно.

Через минуту Карина спустилась к входным дверям, открыла их и вышла на крыльцо. Вечерняя свежесть, смешиваясь с едва уловимым запахом одеколона Натана, окутала её. Хозяин дома молча окинул девушку взглядом, на этот раз одетую. Но, тем не менее, казалось, что этот взгляд мог проникнуть под одежду, каким-то невероятным образом касаясь её.

– Может мы наконец поедем? – возмутилась Карина, крепче сжимая в руке цепочку от сумочки.

Можно подумать, он изголодался по женскому телу! Прямо-таки… Прямо-таки он дар речи потерял от её, Васнецовой, форм!

– Не стану просить прощения, поскольку не сожалею, – отвечая на её мысли, без всякого ехидства произнёс Натан и направился к машине, – и должен сказать, что в платье для помолвки ты не влезешь, Карин.

– Что? – ахнула девушка, быстро сбегая со ступенек, – хочешь сказать, что я настолько… настолько…

Она так возмутилась и расстроилась, что просто не находила подходящих слов. Амеди открыл для неё дверь, придерживая ручку, и взглянул на «невесту».

– Настолько? – он почти искренне удивился, только дрогнувшие губы выдали сдерживаемую улыбку.

– Толстая?! – не выдержала Карина.

– Нет, – невозмутимо пояснил Натан и опустил взгляд к груди девушки, заставляя её немедленно прикрыться сумочкой, – я бы сказал, что твои… формы… несколько щедрее…

Нет, это пора было прекращать!

– Хватит изучать меня! – Карина помахала ладонью перед его лицом и быстро села в уютный салон.

– Тебя так легко смутить, Карин, – в голосе Натаниэля слышалась улыбка, когда он закрыл дверь и, обойдя вокруг машины, сел на своё место.

Диверо наконец смог отъехать от особняка к воротам.

***

Когда они прибыли к поместью Сирилей и вошли в дом, то улыбался только «братец». Он делано счастливо распахнул объятия, снова намереваясь поприветствовать Карину, пока позади него не раздался сухой голос Доминѝк – матери настоящей невесты.

– Метью, изволь прекратить этот нелепый фарс… – женщина стояла под руку с хозяином дома – Густаво Сирилем.

Это была невысокого роста, почти прозрачная платиновая блондинка в чёрном платье-футляре, прикрывавшем колени. Взгляд женщины заставил Карину замереть и даже начать обдумывать план побега из этого дома. Предупреждая её реакцию, Натан увлёк девушку за собой и представил своим будущим родственникам.

Сам Густаво оказался мужчиной лет шестидесяти. Вид у него был уставший, хоть мужчина и пытался держаться непринуждённо. Он приветливо поздоровался, пожимая её маленькую ладонь. Рука Густаво оказалась неожиданно тёплой и дрогнула. Сириль некоторое время изучал лицо гостьи, и его удивление, смешанное с растерянностью, сменилось на лёгкую улыбку.

– Поистине невероятно. Дорогая, ты ничего не скрываешь от нас? – подколол жену Густаво, на что блондинка молча закатила глаза, не соизволив произнести и слова гостье.

– Отец, я вот думаю, может подписать с мадемуазель Васнецовой контракт лет на двадцать – тридцать. На сколько, думаешь, у Лорены тротила хватит? – ухмыляясь, предложил Метью.

Гостей пригласили пройти в роскошный зал, расположенный на первом этаже дома Сирилей.

– Что за отвратительная нелепость! – немедленно возмутилась Доминик.

Хозяйка дома присела на краешек кресла сверкавшего белизной. Карина поняла, что краснеть ей придётся до того самого момента, как она сможет укрыться в комнате, даже не принадлежавшей ей, и накрыться до макушки чужим одеялом. Губы девушки дрогнули, и она постаралась расправить плечи, намереваясь достойно продержаться.

Замечая реакцию Карины, Метью умолк, пристально разглядывая гостью. В этот момент ей ужасно захотелось, чтоб Амеди подошёл ближе и своим собственническим жестом схватил за руку. Но он держался сдержанно и холодно, как и в первый день их встречи. И на что она рассчитывала? Что этот мужчина станет бегать вокруг неё как наседка? Она нанята для работы. И более того, находилась в доме его невесты… перед родителями той самой невесты!

– Я в смятении, признаюсь, – Густаво жестом руки пригласил гостей присесть, и Карина заставила свои ноги согнуться, опускаясь на мягкий чёрный диван.

Вся гостиная комната была выстроена полукругом. Передняя стена была полностью застеклена и открывала вид на сад, который сейчас скрывали бархатные сумерки. Сама обстановка выдержана в двух цветах – чёрном и белом. Она напомнила Карине последнего заказчика с его странным желанием оформления собственной свадьбы… Свадьба – скоро у неё от этого слова будет нервный тик.

– Поразительное сходство, – продолжил рассуждать хозяин дома.

Мужчина снова улыбнулся и в уголках его глаз ещё сильнее стали видны морщинки. Этот человек выглядел самым живым и нормальным в этой комнате. Ей он внушал наименьший страх, хотя внешность обманчива. Это Карина уже поняла, проведя с Амеди пару дней. Дышал Густаво тяжело, но пытался скрывать этот факт. Возможно, здоровье подводило в эти дни. Но это ведь не должно было её тревожить? Она и вовсе чужая в этом доме, а ещё и бесконечно лишняя…

– Я так благодарен за вашу помощь. Благодаря вам моя дочь может поправить своё здоровье и собраться с силами, – проговорил Густаво.

– Я тебя умоляю, дорогой! – не выдержала Доминик, кидая на гостью откровенно неприязненный взгляд, – этой женщине платят, и не сомневаюсь – хорошо платят. Я понимаю, что некоторое сходство с дочерью такого известного человека кружит вам голову, но не забывайтесь!

– Доминик… – тихий голос хозяина дома заставил жену умолкнуть.

Карина задержала дыхание, чувствуя, как глаза увлажнились. Натан сидел рядом, но в таком положении она не могла видеть его лица, только услышала, как он прерывисто выдохнул. Зато прекрасно видела Метью. Он так и не сел, стоял, опираясь плечом о декоративную колонну. Молодой человек сложил руки на груди, и ярость, плескавшаяся в его глазах, привела девушку в трепет. Сейчас «брат» не походил на того нагловатого мерзавца, своровавшего её утренний десерт.

– Моего интеллекта хватает, чтоб не обольщаться, мадам Сириль… – голос Карины зазвенел в нависшей тишине, – если вас что-то не устраивает, я разорву договор. Ваша дочь сама позаботится обо всём.

Она поднялась, но невозмутимый голос за спиной заставил её вздрогнуть.

– Сядь, Карин, – медленно произнёс Натан, и она мгновенно почувствовала себя Бора.

Когда девушка повернула к Амеди голову, смотря глазами полными слёз, то ожидала столкнуться с привычным высокомерием, но в его взгляде не было ничего подобного.

– Насколько я знаю, у Густаво один ребёнок, и этот «мальчик» никак не повзрослеет, – Натан закинул ногу на ногу, сцепляя как обычно пальцы в замок и укладывая руки на ногу.

Не давая возмущённому Метью и рта открыть, Амеди продолжил, глядя на Доминик:

– Поэтому не понимаю, какое сходство с младшим Сирилем, «потомком» такого известного человека, должно кружить голову госпоже Васенцовой. Насколько я вижу, забылись здесь вы, Доминик. А так же забыли условия предстоящего брака. Единственное, что может кружить голову вашей дочери – это имя семьи Сирилей, которым она неумело пользуется.

Лицо Доминик немедленно стало пунцовым. Задыхаясь, она переводила взгляд с пасынка на мужа, в поисках защиты хоть у одного из мужчин. Метью лишь усмехался растерянности мачехи.

– Я уже жалею, что поддался на твои уговоры, дорогая. Нужно было провести встречу в моём кабинете. Это никуда не годится! – тихо возмутился Густаво.

Карина заметила, как испарина покрыла лоб хозяина дома, и мужчина попытался оттянуть ворот рубашки. Не задумываясь, она прошла к столику, налила в один из стоящих высоких стаканов воды, и вернулась к Густаво, предлагая тому выпить. За какие грехи она оказалась похожа на эту девушку? Может ей кто-то ответить? Это всё просто не должно было случиться с ней…

– Благодарю, Карин. Простите за бедлам, – Густаво принял стакан и отпил половину.

– Как тебе семейка Адамс, Карин? – с ленцой потянул Метью, – ещё не появилось желание сменить пол и сбежать за границу?

– Твоя бестактность, Натаниэль, порой не знает границ! – Доминик решила сыграть жертву, таким образом, спасая своё «лицо» и промокнула уголок глаз платочком.

– Я лишь констатирую факты, Доминик. Ещё вчера вас это несказанно радовало. Что же изменилось с тех пор? Вы хотите пересмотреть возможность помолвки? Желаете отменить? – светлая бровь Амеди приподнялась, ожидая ответа хозяйки дома.

– Нет! – громче, чем следовало бы, отозвалась женщина и снова схватилась за платок, – все детали нужно обсудить сегодня. Всё и так слишком вышло из-под контроля…

– Чьего? – продолжил подначивать будущую тёщу Амеди.

Доминик лишь тяжело вздохнула.

– Помолвка пройдёт в саду. В нашем доме. Будут приглашены только близкие друзья и несколько важных бизнес–партнёров. Конечно, будет допущена пресса. Лучше контролировать этих людей. Все представители СМИ будут проверены, – Густаво повернул голову к вошедшей девушке в бежевой униформе.

Горничная сообщила, что ужин готов, и удалилась с разрешения хозяина дома. Умолкнувшая Доминик, как заметила Карина, то и дело поглядывала на входные двери и девушка нахмурилась – предчувствие у неё было нехорошее.

– Прошу вас, пройдёмте, – поднялся Густаво, – обсудим все детали за ужином.

Карина встала следом за хозяином дома и обратилась к нему:

– Я не вижу смысла моего пребывания в этом доме, поскольку все вопросы могут и будут решены и без моего участия. Эти дела должны обсуждаться в кругу семьи. Извините, – теперь она глянула на Амеди, – Натан, позволь Диверо отвезти меня домой…

– Какая сообразительная девочка. Всё верно поняла, – мягкий грудной голос, и лёгкий стук каблуков по паркету, заставили Карину повернуться к входу, – и с каких это пор дом моего жениха стал твоим домом?

Карина онемела, стискивая в руке свою сумочку и ошеломлённо глядя на своё ожившее отражение. Поля мягкой чёрной шляпы скрывали половину лица Лорены, но девушка успела заметить сходивший синяк вокруг левого глаза и аккуратно заклеенную телесным пластырем бровь. Настоящая невеста сняла лёгкий плащик, который немедленно приняла появившаяся неизвестно откуда горничная. Платье Лорены тоже было чёрным с длинными рукавами, которые, по-видимому, должны были скрыть повреждения, оставшиеся на руках после аварии. Белые перчатки невеста сжала в руке, да так, что пальцы побелели.

– Здравствуй, Натан, – Лорена неспешно прошла к Амеди, лёгким движением руки смахивая несуществующие пылинки с его плеча, – ты не рад меня видеть?

В нависшей тишине она обвела взглядом всех присутствующих:

– Я первый раз успела к ужину вовремя, а вы не рады?

– Что ты здесь делаешь? – мрачно, по слогам, произнёс Натан. Он скинул её руку со своего плеча, – как ты посмела выйти из дома?!

– Доминик, это твоя глупая затея? – возмутился Густаво, обращаясь к жене, – вы хоть понимаете степень риска?! Для этого ты напросилась на встречу с Натаном и госпожой Васнецовой? Это мы обсудим позже…

Хозяин дома окинул падчерицу гневным взглядом, и Лорена поджала губы, возмущённая подобным приёмом.

– Я просто не могла смотреть, как она переживает, – со стоном проговорила Доминик, – это затворничество ни к чему хорошему не приведёт. И я совершенно против вашей идеи с заменой. Это нелепо! Если вы хотите знать моё мнение…

– Я не желаю его знать! – сухо отрезал Натан.

– Я считаю, что моя дочь вправе знать, что тут происходит! – Доминик отошла от мужа, встала рядом с дочерью и взяла её под руку.