Нет, он просто знал. Когда лёгкие шторы на окне дрогнули, хозяин дома едва улыбнулся. На душе стало теплее. Натан сел в машину, сегодня снова прибегая к помощи наёмного водителя. Всю дорогу он глядел в окно и привычно сощурился, едва они подъехали к офису компании Сириля. Блеск зеркальных окон ослеплял. Здание уходило вверх, сверкая холодным монументом.

Спустя пару минут, Натан поднимался в лифте, глядя через его прозрачную панель на открывавшуюся панораму города. Весна бушевала, дышала свежестью, заставляла усомниться в здравом уме всего человечества, не желавшего наслаждаться подобными моментами, укрываясь в своих бетонных коробках. Натан поправил галстук, и едва дверь открылась, впуская его на нужный этаж, вышел на ковровую дорожку. Он сделался ещё мрачнее, проходя по широкому светлому коридору в нужном направлении.

– Натаниэль! – знакомый голос окликнул молодого человека, вынуждая притормозить и обернуться.

– Альварес? Почему ты сегодня здесь? – обратился Амеди к мужчине в бежевом костюме, протягивая руку для приветствия.

Родриго Альварес был одним из держателей акций его компании. Но увидеть его сегодня в офисе, Натан ни как не ожидал. Затем он припомнил слова Густаво о совещании.

– Я убегаю, – Родриго кинул взгляд на часы, – самолёт через час. Рад, что застал тебя. Вернусь только через месяц. Значит, поздравляю лично!

Натана похлопали по здоровому плечу, но во взгляде делового партнёра молодой человек прочитал скорее сочувствие, чем радость. С чем его поздравляли? Он запутался.

– Поздравишь? – пробормотал растерянно Амеди.

– Я не буду на помолвке, но это не значит, что я не подниму бокал за тебя и твою невесту, Натан. Правда, сделаю это в Мадриде… если успею на самолёт! – Альварес спохватился, коротко кивнул тёмной головой и поспешил к лифту.

– Проклятье… – Амеди наконец понял, о чём шёл разговор.

Он развернулся и, поджимая губы от гнева, твёрдо направился к кабинету Сириля. На приветствие секретаря Натан едва ответил. Не дожидаясь, пока девушка доложит своему начальству, он вошёл в кабинет.

– Ты сделал обращение перед советом директоров от моего имени, Густаво? – сухо, вместо приветствия поинтересовался Натан.

– Мог бы сделать это сам, не покинь ты город таким безответственным образом, да ещё не поставив меня в известность! – нахмурил свои густые брови Сириль, – я не узнаю тебя, Натан.

– Это я тебя не узнаю, – Амеди сердито стянул галстук, глядя, как тяжело поднимался со своего кресла Густаво.

Он даже раскраснелся от усилия. Затем прошёл к небольшому бару в противоположном углу кабинета, и налил себе воды из узкого графина.

– Помолвка должна состояться завтра, – заявил Густаво тоном, не терпящим возражений.

 Теперь он повернулся к своему гостю, останавливая на нём тяжёлый взгляд. Натан ощутил себя провинившимся мальчишкой, которого отчитывал отец. Он ожидал иного от начала их встречи. Все его благие намерения таяли с каждым заявлением Сириля.

– Помолвки не будет. Именно об этом я хотел с тобой говорить. Ты не должен был делать заявление, Густаво. Ты должен был позволить мне решить этот вопрос.

– О чём ты говоришь?! – гневно воскликнул хозяин кабинета, округлив свои глаза.

– Ты меня отлично расслышал. Прошу, решим всё спокойно. Позволь объясниться, – твёрдо потребовал Амеди.

Но от него отмахнулись, как обычно делали перед любым, кто смел не соответствовать ожиданиям этого человека.

– Я должен был это предугадать, – Густаво ткнул пальцем в сторону Натана, – я должен был понять расчёт этой женщины. Браво! Нужно отдать ей должное! Ты глупец, Натаниэль!

– Не вмешивай сюда Карин. Это просто незаслуженный подарок, не имеющий отношения к делу, – спокойным голосом продолжил Амеди.

 Он видел, что Сириль был на взводе. Ему нужно было сделать своё предложение и покинуть офис. Густаво должен сам обдумать всё, когда успокоится. Сейчас он был глух к словам гостя.

– Я не женюсь на Лорене.

– Не желаю слушать этот бред!

– Дай мне закончить, – потребовал Натан, – оставь свой тон для подчинённых, Густаво. Кажется, ты забылся. Я знаю, что не оправдал твоих ожиданий. Но это твои собственные ожидания. Не мои. Я бы жалел, приняв неверное решение. И я рад, чёрт возьми, что не совершил этой ошибки. Надеюсь, ты поймёшь это, как и я.

– Не желаю… – мотнул головой Густаво и нервным шагом вернулся обратно в кресло, поскольку стоять для него стало вовсе тяжело.

Натан это видел, но заставил себя закончить разговор. Оттягивать было невозможно.

– Я предлагаю слияние двух компаний, и возглавлю её, но лишь с тем, чтобы вести дела твоей семьи, как многие годы это делал для меня ты сам Густаво. Меняй завещание. Мне не нужно наследство твоей семьи. Я буду лишь управлять, но не приму его. И своего слова не изменю.

– Ты будешь жалеть! – Сириль не выдержал и снова поднялся, на этот раз, подходя к окну.

 Свежий воздух облегчал ему дыхание.

– Нет. Я верну тебе долг. Я поддержу Лорену, как однажды ты поддержал меня. И она будет знать, что эта поддержка у неё есть. Она будет получать определённую сумму, а по рождению ребёнка будет распоряжаться наследством твоего внука, пока он не станет совершеннолетним. Но, наследником будет ребёнок. Твой внук, Густаво.

– Где эта женщина? Я хочу говорить с ней, – сухо отозвался Сириль, не поворачиваясь к Амеди.

– В этом нет необходимости. И у «этой женщины» есть имя. И надеюсь, однажды будет моя фамилия.

– Ты намерен жениться на этой продавщице? – Густаво развернулся, глядя на Натана покрасневшими от напряжения глазами, – как ты собираешься представить её своим партнёрам? Как ты намерен объявить об этом?! Ты потерял рассудок, Натан!

– Я больше чем уверен, что Карин будет принята гораздо охотнее, нежели Лорена. А если кто-то решит, что вправе указывать мне на то, какой должна быть женщина рядом со мной, либо ещё хуже – усомнится в правильности моего выбора, то я усомнюсь в правильности выбора мною этого субъекта как партнёра.

– Я не смирюсь с этим, – холодно ответил Густаво, – никогда не позволю увлечению сбить тебя с толку. Можешь утешиться ею, пока не надоест. Я дам тебе время остыть и одуматься. Завтра Лорена вернётся домой, продолжит лечение в более комфортных условиях. Навести её, надеюсь, ты осознаёшь, что это важно. А теперь оставь меня, я должен всё обдумать.

– Я не намерен более возвращаться к этому разговору. Он будет окончен сейчас. Когда решишь насчёт компании, свяжешься со мной. С Лореной я переговорю, это само собой разумеется.

Разговор не принёс ему желаемого удовлетворения, Натан покинул кабинет и нервным шагом прошёлся по коридору. Он остановился перед лифтом, ощущая отвратное чувство тревоги и ноющую боль в плече. Затем мужчина поправил бандаж и вошёл в лифт, гостеприимно раскрывший перед ним двери.

Амеди не ожидал, что Густаво одобрит его выбор, или примет его ответ, но последние слова вывели из себя. Даст время? Натешится? Натан, повторяя за Кариной, закрыл глаза и покачал головой. Этот человек никогда не примет отказа. Амеди не был уверен и насчёт завещания. Густаво Сириль не прощал, не смягчался под давлением обстоятельств и искренне верил в справедливость сопутствующих потерь. Но Натан всё же надеялся, что тот сможет понять выгоду его предложения и остыть.

Он вышел на крыльцо, немедленно ощущая, как жаркое солнце согрело его, после прохлады кондиционеров офиса. Густаво сказал, что дочь вернётся в дом уже завтра. Значит, состояние Лорены стабильное. Это радовало. Но это означало и то, что Метью известно о месте нахождения сестры. Станет известно и о предложенной сделке. Он уже преступил черту невозврата, попытавшись убить их на дороге. Не было причин останавливаться на неудачной попытке. Со здоровьем отца, Метью должен понимать, что времени у него осталось совсем немного. Вскоре он официально останется без наследства.

– Густаво, ты же понимаешь, что сам подталкиваешь сына на эти действия? – Натан нахмурился и сошёл со ступеней.

Сирилю стоило определиться с завещанием давно, и указать одним из пунктов тот факт, что сын не получит компанию, даже в случае преждевременной кончины сестры. Одно дело понимать, что шансов нет и ненавидеть отца – совсем другое, считать, что от владения миллионным наследством тебя отделяет только жизнь одной женщины.

Что этим хотел доказать Густаво? Хотел больнее поддеть Метью, унизить его ещё больше? Не давать ему возможности спать и жить спокойно? Кто из них был большим чудовищем? Он сам, поддавшись на непонятное чувство долга перед главой семьи, и посчитавший себя выше этих людей? Дочь, которая жаждала этого состояния не менее яростно, чем сводный брат, и готова была соединить свою жизнь с мужчиной, к которому не испытывала никаких чувств, из расчёта? Сын, пожелавший смерти тем, кто посмел встать на его пути к получению того, что было его по праву рождения? А может отец, кидавший им, словно голодным щенкам одну кость на троих, наблюдая, что предпримет каждый из них?

Натан огляделся. Совсем не хотелось садиться в машину, но идти пешком было бы слишком необдуманно. Не в этом городе. Он снова задумался, гадая, нашла ли Карин оставленную в сумке расписку. Шофёр открыл для него дверцу, и Амеди сел на скрипнувшее кожей сиденье, снова оказываясь в прохладном салоне автомобиля..

– Возвращаетесь домой? – поинтересовался водитель.

– Нет. В мой офис. Но, – Натан умолк на минуту, затем уголок его губ дрогнул в лёгкой улыбке, – перед этим заедем на Вандомскую площадь.

 Мужчина кивнул, затем уточнил:

– Какой именно район площади вас интересует, господин Амеди?

– «Chaumet», – Натан откинулся на спинку сиденья.

 Машина тронулась с места, и он немного расслабился, глядя в окно.

С тысяча девятьсот седьмого года, выдающийся ювелирный дом «Chaumet» занимал частный особняк времён Людовика XVI, расположенный на Вандомской площади. Здесь же находится и музей ювелирного искусства, посещаемый ежегодно тысячами его поклонников. Натан намеревался прийти сюда вместе с Кариной, надеясь, что она увидит всё своими глазами. Но сейчас он просто поддался порыву, убеждая себя, что как только всё успокоится, обязательно выполнит данное самому себе обещание. Ей будет любопытно узнать, что история этого французского ювелирного бренда тесно связана с эпохой императора Наполеона Бонапарта, когда и состоялась знаменательная встреча начинающего ювелира Мари-Этьена Нито с императором Франции.

По одной из версий, будущий основатель дома «Chaumet» спас ему жизнь, остановив несущуюся во весь опор лошадь. Было ли это так на самом деле или это всего лишь красивая легенда, вряд ли когда-нибудь кто-то узнает. Однако остается неоспоримым факт, что Мари-Этьен Нито при Наполеоне занимал место придворного ювелира, и ему было поручено изготовление ювелирных украшений для самих императриц Жозефины и Марии-Луизы.

Иметь в своей фамильной коллекции драгоценные диадемы «Chaumet» считали своим долгом все благородные семейства того времени. Не отставало от них и русское дворянство: постоянными покупателями ювелирных украшений были Оболенские, Орловы, Голицыны, княгиня Мария Павловна, и они даже были удостоены ордена Святой Анны. Карина, по мнению Натана, просто обязана быть в этом списке.

***

Сидя на полу комнаты в обществе любопытной Бора, она не подозревала, что кто-то думал о ней сейчас. Большими глазами Карина смотрела на листок бумаги в своих руках. Девушка растерянно отодвинула босой ногой сумку и ещё раз перечитала текст расписки. Подпись Флоранс, увенчанная знакомыми завитушками, не оставляла сомнений в подлинности этого документа.

– Он вернул мне её? – Карина перевела удивлённый взгляд на собаку.

Бора тихо взвизгнула и положила голову на её колени.

– Когда же Натан успел оставить её в сумке? – девушка нервно улыбнулась и прижала смятый листок к груди, – слышишь, он вернул её! Теперь Флоре ничего не угрожает, Бора. Теперь никто не сможет отнять её дом. Ты меня слышишь?

Девушка склонилась к собаке и прижалась щекой к тёплой шее животного. Телефон на кровати ожил, вздрагивая и играя ненавязчивую мелодию. Карина подтянулась немного, и смогла достать его, не вставая с пола. Звонила Флоранс. В этот раз девушка испытывала волнение совершенно иного рода. Она нетерпеливо приняла вызов, поскольку была счастлива, сообщить бабуле, что ей пора перестать пить свои успокоительные капли и поверить в то, что чудеса порой случаются.

ГЛАВА 15


Сначала сознание сыграло с ней злую шутку, поскольку какое-то время она металась в постели, будучи уверенная, что всё ещё находилась в перевёрнутой машине на обочине. Свет фар слепил, резал взгляд, а боль в голове накатывала жестокими волнами. Лорена пыталась выбить стекло. Но, как оказалось потом, лишь беспорядочно взмахивала руками, которые пытались удержать медики. Затем девушка принялась искать своего спутника, вдруг в ужасе осознавая, что его, возможно, нет в живых.