Новая волна паники охватила её, но наконец мрак отпустил, и изображение перед глазами стало плавать и просветляться. Незнакомые лица, незнакомые голоса. Успокаивали, пытались уложить обратно на что-то мягкое и тёплое. Не в машине. Не на дороге. Ночи не было, не было ужасного столкновения. Голова кружилась, а глаза пытались самопроизвольно закрыться.

Женский голос, спокойно и настойчиво разъяснял, что все живы и самое худшее позади. Значит, Натан выжил. Лорена судорожно вздохнула и зашлась сухим кашлем, чувствуя, как по щекам потекли слёзы. Жив. Она жива. Руки и ноги слушались её, но были совсем слабы. Она попыталась повернуть голову, ослепленная на мгновение лучами утреннего солнца, которое пробивалось сквозь жалюзи.

Реальность снова растворилась, возвращая её на ночную дорогу. Снова яркие фары, резанувшие светом по глазам, визг шин и чудовищный удар. Мгновение, но его хватило, чтобы в свете фар собственной машины разглядеть атаковавший их автомобиль. Лорена сжала побелевшими пальцами простынь и зажмурилась со всех сил. Она попыталась отогнать непрошеное воспоминание, убедить себя, что это лишь последствие удара, но безуспешно. Настойчиво и безжалостно, оно снова и снова проигрывалось перед её глазами, вынуждая окончательно убедиться в том, что не ошиблась. Она должна была сообщить об этом отцу. Густаво должен знать, что его сынок пытался убить и её, и его ненаглядного Амеди.

Спустя несколько бесконечно долгих часов Лорена поняла, что кроме беспорядочно снующего мед.персонала она никого не дождётся. Никто не додумался оставить ей телефон. Лишь кучерявый сутулый профессор Юрбен сообщил, что её семья извещена о «чудесном пробуждении» дочери. Прекрасно! Часы в палате показывали полдень. Но, ни один из членов её семейки не явился и не поинтересовался её состоянием. Злость росла в Лорене снежным комом, заставляя забывать о слабости и головной боли. Хотя лекарства сводили её к минимуму, оставляя бесконечную возможность красочно представлять, как всех родственничков закатывает асфальтоукладчик.

Натан не удосужился приехать к ней! Это заставляло Лорену часто дышать, гневно сжимая кулаки. Как он смел?! Как смел?! Затем лицо девушки искажалось болью и пониманием горького одиночества. Когда Густаво Сириль явился к ней в палату, дочь лишь кинула на него короткий взгляд, отвернувшись к приоткрытому окну. Отец коротко объявил, что рад за неё, на что девушка нервно фыркнула. Лорена собралась обрушить на него всю правду о Метью, желая при этом видеть лицо главы семьи, но ей не дали и рта открыть.

– Я беседовал с Юрбеном. Он считает, что тебя можно перевезти домой. Сегодня переночуешь в клинике. Завтра за тобой приедет мой человек.

– Твой человек? – возмутилась Лорена, – кого ты пришлёшь, дорогой папочка? И я не желаю возвращаться в это дом!

Ноги её не будет в убежище чокнутого убийцы!

– Я буду занят до вечера. Если желаешь, Доминик составит тебе компанию, – небрежно махнул рукой Сириль, прошёлся к окну и полностью поднял жалюзи.

– Мать ненавидит больницы. Тебе это прекрасно известно, – отозвалась за его спиной дочь, – ей становится дурно от одного их вида. Так дурно, что даже родную дочь не навестила!!

– Прекрати, – потребовал Густаво, – дома нам нужно будет обсудить план действий. Пока ты была без сознания, драгоценное время было упущено. Я…

– Я только что пришла в себя… – зло прошипела Лорена, – я только что открыла чёртовы глаза, а ты говоришь мне о каких-то планах? Тебе хоть каплю жаль? Тебе жаль меня, отец?

Девушка пристально посмотрела ему в глаза, стоило Сирилю повернуться к ней.

– Разумеется. Что за нелепые слова? Дома ты будешь в полном порядке. Хватит зацикливаться на этой аварии, – мужчина привычно потянулся за платком.

– Аварии? – гневно сверкнула глазами дочь, – ты называешь простой аварией попытку убийства? Не зацикливаться на этом? Меня пытались убить! Это был Метью, отец!

 Губы Лорены заметно дрожали. Она лихорадочно вглядывалась в его лицо, к собственному ужасу понимая, что ни один мускул не дрогнул на нём. Густаво знал. Он уже знал об этом!

– Я смогла разглядеть машину, – медленно проговаривая, Лорена натянула выше одеяло.

– Ты ошибаешься, – сдержанно ответил Сириль, – ты сильно пострадала, у тебя всё спуталось в памяти.

– Это был чёртов старый спорткар Метью! – хрипло заявила девушка, приподнимаясь на подушке и глядя на отца исподлобья, – ты сам подарил ему эту машину на совершеннолетие. Я думала, что он давно избавился от неё. Но оказалось, что это не так…

– Еуген предупреждал меня, что могут быть последствия от удара. Видимо так и есть, – настойчиво продолжил говорить Густаво, заставляя девушку скрипеть зубами от бессилия, – стоит поспать и отдохнуть. Силы тебе понадобятся. Предстоит многое. Сейчас я должен идти. Рад, что ты цела. Завтра увидимся в доме. Я сделаю все необходимые распоряжения. Ни о чём не волнуйся.

Он вышел раньше, чем Лорена смогла набрать воздуха для возмущения. Значит, всё это последствия удара? Отчим решил выставить её полной идиоткой?! Она часто задышала, понимая, что ожидать защиты от этого человека было делом бесполезным. От одной мысли о возвращении в дом, где ей предстояло столкнуться лицом к лицу с тем, кто хладнокровно пытался прикончить её, девушку кидало в жар. Стоило медсестре появиться в палате, Лорена окликнула женщину сухим голосом.

– Эй, ты! У тебя ведь есть телефон, – она не спрашивала, скорее, нетерпеливо делала вывод.

 Женщина в бледно-голубой униформе согласно кивнула, подходя ближе к пациентке.

– Никто не позаботился о том, чтобы доставить мне мой телефон. Дай мне свой! Я должна позвонить… – Лорена вяло протянула руку, требовательно и нетерпеливо махая пальцами, веля поторопиться.

Медсестра поджала губы, сдержалась и достала из кармана свой мобильник. Она вложила его в руку пациентки, ожидая её дальнейших действий.

– Что стоишь? – выкрикнула девушка и зашлась сухим кашлем, – пойди прочь! Мне нужно позвонить. Что за тупица…

Она продолжила зло бормотать, набирая знакомый номер. Медсестра, едва сдерживая обиду, покинула палату, оставляя нервную пациентку наедине со своим ядом. Стоило мужскому голосу зазвучать у её уха, как Лорена сердито оборвала попытки уточнить, кто звонил.

– Заткнись Стив! Это Лорена… мне плевать! Просто увези меня из этого чёртового города!!

***

Машина пересекла Мост Согласия, известный тем, что был построен из каменных останков разрушенной Бастилии. Натан усмехнулся, припоминая, как называла его дом Карина. Он машинально прикоснулся к груди, ощущая во внутреннем кармане пиджака небольшую коробочку, приобретённую в «Chaumet». Осталось дождаться, пока её содержимое окажется на безымянном пальце его недавней «пленницы». Натан нахмурился. Теперь предстояло решить следующий вопрос. Звонок был сделан им ещё полчаса назад, оставалось добраться до места встречи.

Машина встала на парковку возле небольшого кафе, и Амеди велел шофёру дожидаться его на месте. Он вошёл в прохладное помещение и присел за предложенный ему столик. Вскоре явился тот, кого Натан ожидал. Он не притронулся к принесённому официантом кофе, глядя на мужчину, который остановился у входных дверей. Метью огляделся, в поисках нужного ему человека, вальяжно прошёлся к столику и присел напротив Натаниэля, откидываясь на спинку стула.

– Мы оба знаем, к чему эта встреча. Поэтому много говорить не буду, – не здороваясь, начал разговор Амеди.

– Да уж, пожалуйста, не утоми, – хмыкнул Сириль младший.

Уголок губ Амеди нервно дёрнулся, но он сдержался и спокойно продолжил:

– Сегодня у меня был деловой разговор с Густаво, в ходе которого мною было предложено временное слияние наших компаний, с оставлением права наследования за будущим внуком Сириля.

Метью помрачнел, убрал свою ухмылку, но не перебил Натана.

– По предложенному соглашению, я являюсь лишь главой компании, и обязуюсь предоставлять Лорене Сириль ежегодную сумму, установленную самим Густаво. Мне не нужно это наследство, Метью. Я не намерен каким-либо образом родниться с твоей семьёй. Я обязан твоему отцу и верну долг, уже озвученным способом. Принимать этот предложение, или отказаться от него – его право Я настаивать не стану.

Также намерен предупредить тебя, поскольку уверился, что Густаво не собирается озвучивать этот пункт завещания. Ты не заявлен наследником, даже в случае гибели всех остальных членов семьи Сириль. Я хочу дать тебе ненужный совет. Возможно, ты не прислушаешься к нему. Но в таком случае, я обещаю тебе войну, в которой ты проиграешь, Метью. Смирись. Пока ты можешь уйти и у тебя есть шанс что-то исправить – просто отступись. Я готов забыть произошедшее в ту ночь на дороге, если ты исчезнешь. Будь дальновиднее. Даю тебе сутки. По истечению этого времени ты должен покинуть Париж.

Натан замолчал и поднялся со своего места. Проходя мимо Метью, он на мгновение притормозил:

– Когда нам было по восемнадцать, мы напились, помнишь? Ты сказал мне тогда, что Густаво никогда в тебя не верил. Не дай ему выиграть в этот раз, Метью. Докажи, что отец был неправ. Вспомни это, когда будешь принимать решение.

Амеди покинул кафе. Метью ещё долгое время сидел за столиком, пока голос официанта не заставил его очнуться и отрицательно мотнуть головой на предложение сделать заказ. Молодой человек резко поднялся и вышел на улицу. Взглядом он отыскал свою машину на парковке и сел за руль. Позже Метью ездил по городу, мучаясь от лихорадочно метавшихся мыслей, пока не осознал, что находится неподалёку от здания клиники, в которой находилась его сестра. Адрес он узнал ещё утром, сразу после подслушанного телефонного разговора отца. Вот он, центральный вход. Метью остановил машину, сдувая непослушную прядь с покрытого испариной лба.

Кажется, появление русской цветочницы возымело свою пользу. Идиот Берронс принял щедрость форм этой женщины за признак беременности его сестрицы. Прекрасно. Прекрасный повод. За это он мог сказать спасибо обоим, и любовничку Лорены, и «дублёрше» своей сестры. У него имелся простой план, который позволил бы ему получить то, чего он так жаждал…

Нужно дождаться, когда Лорена вернётся в дом. Затем всё просто. Для того чтоб провернуть задуманное, необходим лишь телефон обожаемой сестрицы. Останется от её имени пригласить в дом бывшего любовника. Затем дело за ним. Никто не удивится тому, что в приступе ревности Берронс порешил Лорену Сириль. Следующий шаг – оглушить агента, сделать ещё пару выстрелов с его руки. Пусть считают, что в приступе безумной ярости Стив палил без разбора. Ему же останется лишь вызвать полицию.

Метью нажал кнопку на передней панели своей машины, открывая бардачок. Пистолет лежал в нём, ожидая своего времени. Сириль поднял взгляд, замечая знакомую машину, подъехавшую к главному входу клиники. Он нервно усмехнулся, когда узнал мужчину, который вышел из машины и принялся торопливо подниматься по широким ступенькам.

– Берронс… решили облегчить мне задачу?

Время шло, Метью всё ждал, чувствуя, как нервное напряжение возрастало. Вот и они. Надо же! Сестрица в кресле… что она задумала? Неужели и правда решила сбежать со своим любовником? Сириль не мог поверить своим глазам. Лорена действительно, не дожидаясь распоряжения отца, покидала клинику? Стив помог ей перебраться в машину, и та тронулась с места. Она отступилась? Метью взялся за руль, затем снова поглядел на пистолет. Отступилась…

– Чёрт… – молодой человек тихо застонал и ударил обеими ладонями по рулю.

Неужели Амеди прав? Сдаться? Отступиться, как и сестра? Послать к дьяволу Густаво Сириля? Он поглядел вслед скрывшейся машине Берронса, которая растворилась в потоке автомобилей.

– Чёрт…

Так просто – догнать и завершить. Несколько выстрелов и готово. Всего лишь одна смерть… смерть… Руки Метью дрогнули. Он покачал головой и вымученно усмехнулся. Молодой человек откинулся на спинку сиденья. Словно стирая с себя всю усталость и грязь, Метью провёл ладонью по лицу. На мгновение оно исказилось от боли. Он заставил себя повернуть голову и посмотреть на оружие.

– Ради той минуты, когда ты осознаешь, что эта бумажка не нужна никому… что никто не услышит, как ты издашь последний вздох… я отступлюсь. Я отступлюсь… – резким движением Метью захлопнул крышку бардачка, затем завёл двигатель, и его машина резко сорвалась с места.

***

Натан вернулся в дом, когда совсем стемнело. Он устало прошёлся к лестнице, стягивая галстук и интересуясь у Хораса, где находилась хозяйка. Дворецкий тактично не поправил Амеди, только уголки губ мужчины дрогнули от сдерживаемой улыбки. Он доложил, что «хозяйка» в библиотеке, и он недавно собственноручно относил ей травяной чай.

– Она плохо себя чувствует? Почему ты делал ей этот чёртов чай? – взволнованно поинтересовался Натан, уже направляясь к нужной комнате.

– Он просто нравится госпоже Карин… – попытался оправдаться Хорас, но его уже никто не слушал.