— В консульстве мне сообщили, что дом заброшен и что его имущество разворовывают. Это стало причиной вашего ухода? Вы были в доме, когда сюда пробрались грабители?

Аиша не ответила, продолжая пощипывать бахрому подушки, лицо её было серьёзным, взгляд был направлен вниз, она изо всех сил пыталась сосредоточиться на подушке.

Вместо этого перед мысленным взором девушки снова появилась ужасная картина — она увидела огромные, босые, грязные ступни, приближающиеся к кровати её матери… останавливающиеся… всего в нескольких дюймах от лица Аиши… ногти на ступнях того мужчины были искривлёнными, огрубевшими, с въевшейся в них грязью…

Она лежала там, не зная, сколько времени прошло, и стараясь даже не дышать, уверенная в том, что её вот-вот вытащат из укрытия.

Как ей всегда и снилось в кошмарах с той страшной ночи…

— Аиша, мужчины, которые вломились в дом… причинили вам боль? — мягким голосом спросил Рэмси.

В глазах девушки защипало от навернувшихся слёз. Она моргнула, прогоняя их. Мягкость этого глубокого голоса была коварной. Этот голос был песней сирены, успокаивающий и искушающий её довериться Рэмси, рассказать ему обо всём и позволить этому англичанину позаботиться о ней. Но если она поддастся на уговоры, свирепо напомнила себе Аиша, борьба, которую она ведёт в течение последних шести лет, окажется бесполезной.

Девушка отрывисто ответила:

— Они не надругались надо мной, если это то, о чём вы подумали. — В ту ночь она могла не бояться надругательства… Совсем наоборот.


— Продолжай искать. Она где-то здесь — ей некуда идти. За белую нетронутую девчонку у Замиля дадут приличный куш.

Тогда Аиша даже не знала, что означает «нетронутая», но понимала, что эти люди говорят о ней. А Замиль был продавцом рабов… особых рабов.


Англичанин продолжал настаивать на своём.

— Тогда почему вы не обратились в Британское консульство?

Да потому, что Аиша не верила, что будет в большей безопасности с мужчинами из консульства, чем с грабителями. Английские законы не имели силу в Египте; здесь имели значение только указы паши, вот почему она была уверена, что для нее конечный результат был бы тем же. И точно такой же исход ждал бы её и в том случае, если бы этот англичанин узнал о ней всю правду.

Она не станет чьей-нибудь вещью.

Аиша отбросила подушку обратно на стул.

— Я не поеду с вами в Англию, и дальнейший разговор на эту тему не имеет смысла. — Она выпрямила подогнутые под себя ноги и собралась встать со своего места.

— Вы нужны леди Клив.

— Нет, не нужна, — мгновенно отозвалась девушка. — Она меня даже не знает. А здесь есть люди, которые нуждаются во мне, поэтому…

— И кто же эти люди? Али? Вы могли бы взять его с собой в Англию. Послать в школу…

Аиша фыркнула.

— Чтобы с ним там до конца жизни обращались как с «грязным туземцем»? Не думаю, что это хорошая идея.

— Но…

— Кроме того, я представляю себе, как Али будет себя чувствовать в английском пансионе с его суровыми правилами. Он возненавидит это заведение. Нет, место Али здесь. Как и моё.

— Так вот из-за чего вы беспокоитесь? — продолжал настойчиво добиваться ответа Рэмси. — Что англичане не будут вас уважать? Вы думаете, что Али может столкнуться с предвзятым к себе отношением, — хотя не все в Англии такие ограниченные, — но вас-то это никоим образом не коснётся. Вы дочь сэра Генри и леди Клив и внучка вдовствую…

При этих словах Аиша напряглась. Пожалуй, в этом-то и заключалась главная проблема: дочь леди Клив. Которой она не являлась.

— Нет. Это не обсуждается. У меня здесь есть обязательства, и ничто из того, что вы можете мне сказать, не убедит меня поехать с вами. Передайте старой леди, что Алисия Клив умерла. — «В конце концов, это правда», — подумала девушка.

— А теперь, — произнесла Аиша и встала со стула, уперев руки в бока, — вы меня отпустите?

Рэмси иронично изогнул тёмную бровь дугой.

— Я и не знал, что вы тут в плену.

— О, — промолвила Аиша. — Хорошо. Тогда я пойду. — Ей нужно было поскорее уйти отсюда, освободиться от его волнующего присутствия и наедине хорошенько всё обдумать.

Широким шагом она направилась к двери, распахнула её и, уже стоя на пороге, обернулась:

— Что вы сделаете, если я исчезну?

— О, я не знаю, — праздным тоном ответил Рэмси. — Возможно, пошлю за вами людей паши.

Аиша побледнела.

— Вы этого не сделаете.

Рейф улыбнулся.

— Может и нет, но на вашем месте я бы не стал даже пытаться исчезнуть. В армии мои солдаты доверяли мне, потому как знали, что я держу своё слово. А ещё они прекрасно понимали, что я безжалостный подонок, который сделает всё возможное, чтобы добиться своей цели, и что легче со мной согласиться, чем выступать против меня. Я пообещал леди Клив, что сделаю возможное и даже невозможное, чтобы найти её внучку и привезти её домой. И я добьюсь своего. — Он сделал многозначительную паузу, затем добавил: — Итак, увидимся с вами за ужином сегодня вечером.

Аиша недоверчиво уставилась на него. Минуту назад Рэмси грозился послать на её поиски людей паши, а сейчас небрежным тоном приглашает её на ужин?

— Нет, не увидимся. — Девушка не собиралась задерживаться в этом логове дьявола ни секундой дольше, чем это было необходимо.

— У вас назначена другая встреча? Как жаль, им будет вас не хватать.

Аиша нахмурилась.

— Кому?

— Вашей подруге Лейле и юному Али.

— Что?

— Я пригласил их на ужин. Сразу после заката. — Англичанин снова улыбнулся еле заметной, так раздражавшей девушку улыбкой. Она приглашала Аишу поспорить с ним и в то же время самодовольно заявляла о том, что у неё не получится одержать верх над Рэмси.

— Они не придут. — Лейла будет сама не своя от любопытства, а Али начнёт бредить колбасой, но у неё не было даже тени сомнения в том, что Лейла не придёт.

— О, я думаю, что они всё же придут.

— Нет. Добродетельные арабские женщины не едят в компании незнакомцев, особенно если те — чужестранцы, — высокомерно заявила Аиша.

Девушка почувствовала облегчение оттого, что Лейла не встретится с этим Рэмси. Подруга, скорее всего, примет его сторону, убеждая Аишу поехать с ним. Лейла всегда питала слабость к привлекательным мужчинам.

Арабка наверняка не поняла бы, какую опасность он собой представляет. Она решила бы, что небольшая ложь вполне безобидна. Лейла подумает, что этот англичанин никому не причинит вреда. Она увидит только приятного мужчину, который хочет отвезти Аишу туда, где её ждёт лучшая доля. И одинокую бабушку, которой необходима заботливая семья.

Лейла не разглядит, какую угрозу представляет этот мужчина для Аиши — во всех смыслах. Арабка не почувствует себя так, словно эти голубые глаза начисто отметают любую преграду, оставляя её беззащитной и уязвимой.

— Очень жаль, я так надеялся познакомиться с ней, — произнёс он, хотя было видно, что Рэмси ни капли не расстроен.

Он наклонился, взял ладонь Аиши в свою и какое-то врем я просто стоял, глядя на её маленькую, тёмную ладошку, зажатую в его большой, элегантной руке. Девушка знала, что руки Рэмси были сильными, достаточно сильными, чтобы удержать её над обрывом, но ногти его были такими чистыми, ухоженными и гладкими. А вот её ногти были с неровными краями и неопрятными. Смутившись, Аиша попыталась освободить свою ладонь из его руки.

И вдруг Рэмси сделал удивительную вещь: он поднял ладонь девушки и решительно прижался губами к её пальцам.

— До свидания, мисс Клив. — Губы Рэмси были тёплыми и твёрдыми. Аиша почувствовала дрожь, пробежавшую по руке. Она удивлённо посмотрела на свою ладонь, затем освободила её от хватки Рэмси и собралась с духом.

— Не до свидания, — твёрдо сказала она, — а прощайте, мистер Рэмси.

Аиша повернула ручку входной двери. Та была незаперта. Девушка вышла на улицу, ежесекундно ожидая, что англичанин передумает и затащит её обратно в дом. Она обернулась и бросила на Рэмси прощальный взгляд.

Он изящно поклонился ей.

— До свидания, — снова повторил англичанин с выводящей её из себя улыбкой.

Аиша с достоинством дошла до парадных ворóт, которые, к её изумлению, тоже были незаперты. Она аккуратно закрыла их за собой, убедилась в том, что Рэмси её больше не видит, а затем стремглав побежала прочь.

Глава 6

«Как давно я не ловил форель», — подумал Рейф, глядя, как Аиша с преувеличенным спокойствием идёт к воротам, и именно в этот момент ему вспомнились те ощущения, которые он испытывал, вытаскивая рыбину на берег. Пусть леска немного размотается, но потом он её намотает обратно. Пусть форель борется, бьётся и уплывает прочь. А Рейф снова намотает леску на катушку, заставив рыбу вернуться к нему.

Маленькая мисс Клив может бороться с ним и спорить столько, сколько ей вздумается, но Рейф уже принял решение: она будет принадлежать ему.

Он в жизни не встречал такой необычной юной особы. И если девушка полагала, что он просто так уйдёт из её жизни…

Ему понадобилась вся сила воли, чтобы позволить ей уйти: всё его существо молило о том, чтобы задержать Аишу — а если необходимо, то утащить волоком, лягающуюся, царапающуюся и кусающуюся — и увезти прочь от её ужасной жизни. Если бы он захотел, то мог бы сделать так, что уже завтра девушка была бы на корабле, покидающем Александрию.

Рейф всё ещё ощущал, как прижимал Аишу к полу — это исхудавшее, но отчаянно смелое создание, поставившее на кон свою жизнь ради уличного воришки-оборванца.

У этой девушки была гордость и смелость, и, проведя на войне восемь лет, Рейф знал цену этим качествам. Если бы обстоятельства вынудили его, то он завернул бы Аишу в ковёр и доставил на корабль, но пока он хотел добиться, чтобы она взошла по трапу корабля по своей воле и с высоко поднятой головой.

Рейф смотрел, как Аиша аккуратно закрывает ворота и скрывается из вида неторопливой походкой, словно до этого она не мечтала поскорее убраться как можно дальше от него.

Как ей удалось столько лет прожить на улице? Да ещё и притворяясь мальчишкой? Свободная арабская одежда скрывала девичью фигуру, манера поведения была такой же, как и у остального уличного сброда, и Рэмси был абсолютно уверен, что грязь хорошо скрывала превосходный цвет её лица, но для него всё в Аише казалось необычайно женственным.

Даже если до сих пор никто не разоблачил её, то она всё равно находилась в опасности, так как вокруг было много мужчин, которые могли польститься на прелестного юношу.

Почему же Аиша не захотела уехать в Англию? Чего она так испугалась?

И что, чёрт побери, означали её слова о том, что Алисия была мертва, а здесь осталась только Аиша?

Она сказала, что не подверглась насилию, но что-то всё-таки случилось, Рейф был в этом уверен. В её глазах светилось вселенское понимание и какой-то глубокий затаённый страх.

У неё на лице не было того дикого выражения, какое Рейф видел у женщин, подвергшихся насилию — а во время войны он повидал их немало — неживой, потускневший взгляд, который мог в любую секунду смениться на жгучую ярость или горькую ненависть к самой себе.

Но по какой ещё причине она могла сказать, что мертва, и назваться другим именем?

Этот вопрос не давал Рейфу покоя.

Чем раньше он вернёт её домой, в Анлию, тем будет лучше. Она сможет оставить всё в прошлом и начать совершенно новую жизнь.

Но сначала ему придётся разорвать её связь с прежней жизнью. С женщиной Лейлой и мальчишкой Али.

Должно быть, Лейла имела большое влияние на Аишу. В Али чувствовались повадки вора, хотя и довольно неуклюжего, в то время как мисс Клив бесшумно взобралась на высокую стену, окружавшую дом, и так же бесшумно пробралась внутрь здания. Рейф мог поклясться, что она делала это не первый раз.

А Лейла могла оказаться какой-нибудь воровской наставницей. Он должен встретиться с этой женщиной, и как можно скорее.


Как ни странно, некоторое время спустя Рейф встретил Али на улице. Он подозревал, что мальчишка следил за ним из любопытства или, возможно, в надежде добыть себе какой-нибудь еды.

— Пойдём, я накормлю тебя, — сказал Рафаель Али через переводчика.

Мальчика не надо было приглашать дважды. Придя в дом, он уселся за стол и принялся ждать угощение, а его глаза поблёскивали в предвкушении.

Хиггинс, проявив редкое понимание мальчишеских желаний, принёс большую тарелку с сэндвичами, немного фруктов и высокий стакан с молоком. Пока Али расправлялся с угощением, Рейф задавал ему вопросы.

— Эта Лейла заставляет тебя работать на неё?