Теперь Дакр, похоже, не сомневался в сообщениях Майсгрейва, но он был еще слишком возбужден, все так же ходил по залу, пока не остановился перед одним из настенных факелов, смотрел на огонь, словно хотел увидеть в пламени блеск копий спешащей на помощь английской армии.

В этот миг дверь распахнулась и в зал быстрым шагом вошел один из рыцарей лорда Дакра. Как и большинство в окружении Хранителя границы, он был в воинском облачении, и, когда опустился на колени перед милордом, его доспехи так и громыхнули. Сам же вошедший склонил растрепанную белокурую голову и стал быстро и негромко что-то докладывать Дакру.

Со своего места Майсгрейв не мог разобрать сказанного, но видел, как только что просветленное лицо Дакра стало меняться. Он стоял возле факела, и было видно, как сошлись к переносице его брови, заходили желваки на щеках, стали топорщиться усы над оскалившимися зубами.

– Гром и молния! – воздел он сжатые кулаки. – Неужели началось?

Вошедший еще что-то говорил. Дэвид даже расслышал, как он упомянул имя шотландского лорда Хоума. И почувствовал, как забилось сердце. Неужели они не успеют? Неужели Яков не стал дожидаться ответа Генриха и ввел войска? И Дэвид с тревогой подумал о Нейуорте, о маленькой Тилли. Потом вспомнил о Мойре, и от волнения за нее у него перехватило дыхание. Успела ли его возлюбленная укрыться в Форд-Касле? Или все еще пребывает в Нейуорте? А он тут… Ему надо срочно возвращаться!

В зал уже входили люди Дакра, все были взволнованы, и среди них был забрызганный грязью воин, который едва держался на ногах. Скорее всего, гонец, который мчался много миль. Дакр подошел к нему и о чем-то переговорил. Потом обратился к собравшимся, объявив, что вчера под прикрытием проливного дождя несколько тысяч шотландцев под командованием Александра Хоума перешли через Твид и стали опустошать английские земли.

«Похоже, Хоум устал ожидать приказа к выступлению», – догадался Дэвид.

Он отступал к двери и слышал, как лорд Дакр отдает приказы и называет имена тех, кто должен немедленно отправиться наперерез отрядам Хоума. И тут Дэвид услышал, как Дакр назвал и его.

– Сэр Дэвид Майсгрейв! Сэр, вы забыли, что у меня есть некие сомнения на ваш счет?

– Милорд, сейчас мой замок нуждается в моем присутствии, как главы и защитника.

– Насколько мне известно, Нейуорт – одна из наиболее неприступных цитаделей в Мидл-Марчез. И он расположен в стороне от движения армии Хоума, который сейчас хозяйничает на Милфилдской равнине близ Вулера. Поэтому вы со своими людьми присоединитесь к отрядам Уилла Балмера, – он положил руку на плечо белокурого рыцаря, первым принесшего сведения, – и будете сражаться под его началом. Только так вы сможете доказать, что ваши обещания Стюарту – всего лишь вынужденная выдумка, как вы меня уверяли.

Дэвид молча поклонился. Он понимал, что другого выхода у него нет и ему придется с оружием в руках доказывать свою верность Англии.


Милфилдская равнина была сплошь покрыта густыми зарослями ракитника, среди которых люди Уильяма Балмера устроили шотландцам засаду. Наблюдая из укрытия за отрядами Александра Хоума, они пришли к выводу, что нападение больше похоже на обычный набег с целью грабежа, а не планомерное наступление шотландской армии. И все же округа была опустошена и разграблена, шотландцы возвращались, отягощенные добычей, отчего их ряды растянулись. К тому же они не имели общего командования, что сделало их более уязвимыми, когда люди Балмера стали обстреливать их из луков и арбалетов, а затем, после начавшейся среди шотландцев паники, стремительно атаковали их. У сэра Уильяма Балмера было всего около тысячи конных лучников и отряды пограничных танов, примкнувшие к нему по пути. Англичане значительно уступали в численности людям Хоума, но действовали слаженно и умело, а главное – внезапно появились перед упоенными легкой победой шотландцами, и те оказались зажатыми в клещи, потерпели сокрушительное поражение, потеряв около трети своих воинов убитыми и ранеными.

Англичане торжествовали.

– Это будет им уроком, как нападать на наши земли! – выкрикивали они, потрясая оружием и трубя в рога.

Уильяма Балмера просто носили на руках. В какой-то момент он высвободился из объятий своих воодушевленных солдат и стал проверять, во что им самим обошлась эта победа. Схватка была жестокой, можно было только дивиться, что для его людей она обошлась довольно малыми потерями. В какой-то момент он увидел сидевшего поодаль Дэвида Майсгрейва. Балмер по наказу лорда Дакра наблюдал за этим рыцарем во время боя и остался доволен им. Он и ранее слышал, что Майсгрейв прекрасный боец, теперь же убедился в этом воочию. Бурый Орел сражался отменно, да и люди его прекрасно проявили себя. И теперь Балмеру надо было выполнить поручение своего лорда, отдав наказ Майсгрейву. Однако когда он приблизился, то не сразу смог заговорить с рыцарем. Тот сидел подле одного из своих людей, держа его голову на коленях, а вокруг стояли ратники-нейуортцы, мрачные и понурые. Уилл Балмер протиснулся между ними и увидел, что раненый воин был еще совсем молодым, пригожим парнем. Его пластинчатая куртка была вся в крови, и по известным каждому солдату признакам, по теням под глазами юноши и белизне его лица Балмер понял, что раненый не жилец.

Дэвид гладил юношу по спутанным волосам и говорил:

– Держись, Эдвин, держись, дружочек. Сейчас мы тебя перевяжем…

– Не стоит, сэр. Я всегда знал, что в Пограничье воины долго не живут. Жаль только, что я не увижу, какой красавицей вырастет наша Тилли. И пусть говорят, что в ней нет ничего особенного, но я-то знаю, что однажды она станет красоткой… Сэр, передайте нашей малышке, что в свои последние минуты я думал о ней. Пусть помянет меня в молитвах.

– Обязательно передам, парень.

Раненый закашлялся, на его губах выступила кровавая пена.

Уильям Балмер удалился, но позже, когда вновь увидел Майсгрейва, читавшего над умершим ратником отходную молитву, снова приблизился.

– Сэр Дэвид, тут неподалеку есть августинский монастырь. Пусть вашего воина отвезут туда для погребения.

– Нет, его похоронят в долине Нейуорта. Я сам прослежу за этим и закажу заупокойную мессу по славному парню Эдвину Питту.

Балмер немного помялся, но, когда их взгляды встретились, сказал:

– Я понимаю, что сейчас вам необходимо съездить в свой замок. Но вам нельзя там долго задерживаться. Ибо у меня для вас есть поручение от лорда Дакра.

– Ого, милорд Хранитель границы уже доверяет мне?

Балмер помедлил, снял шлем и, вытерев свои светлые, мокрые от пота волосы, сказал:

– Я доверяю вам, а это как раз то, что было приказано выяснить, Майсгрейв. И теперь вам надлежит ехать на юг, в Ньюкасл. Когда мы покидали Карлайл, к милорду Дакру прибыл гонец, сообщивший, что командующий английской армией граф Суррей выехал из Лондона и движется туда. Поэтому вам надо гнать коня, чтобы сообщить ему о происходящем. Надеюсь, он поспешит и…

– Суррею под семьдесят, он не сможет двигаться быстро, как бы нам того ни хотелось, – заметил Майсгрейв.

– Тем не менее, преодолев такой путь с юга за столь краткий срок, старик Говард показал, что он еще в силе. И с ним королева Катерина. Они собирают войска, и у нас, возможно, появится шанс остановить армию шотландцев.

Дэвид вытер лицо под поднятым забралом шлема.

– Я понял вас, сэр. Сегодня я переночую и отдохну дома, но уже завтра на рассвете тронусь в путь. И передайте Дакру, что я польщен его доверием, – закончил он с кривоватой улыбкой.


Долина Нейуорта в вечерних сумерках казалась притихшей. Замок высился на скалистом выступе в ее середине, ощетинившись поднятыми мостами и пиками стражей на стенах. Но когда сквозь мглистый вечерний туман дозорные разглядели, что возвращается их отряд, мост стал опускаться.

Дэвид проехал хозяйственный двор, не сразу обратив внимание на то, что сходившиеся к нему люди столь молчаливы. Он решил было, что это из-за гибели всеобщего любимца, юного Эдвина. И действительно, когда стало известно, кого везут завернутым в плащ, мужчины помрачнели, женщины стали плакать. Но при этом они все равно странно поглядывали на своего господина.

– Оливер Симмел ждет вас возле внутренних ворот у поднятой решетки, – сказал кто-то из челяди. – Он очень вас ждет, сэр.

Старый рыцарь и впрямь стоял в арке внутренних ворот. Узнав о гибели молодого Эдвина, понурился, потом произнес, что хорошо, что Тилли сейчас не до того.

– Пусть не спешат сообщать девочке, Оливер, – сказал, спешиваясь, Майсгрейв. – Парень был у нее в любимчиках. А вот отца Дерика надо оповестить. Я хочу, чтобы парня отпели как полагается.

И, еще не выйдя из-под арки ворот, Дэвид взял Оливера за кольчатый рукав и негромко спросил, как Мойра. Отбыла она или еще…

– За ней приехал сам Бастард Герон, сэр, приехал в ту же ночь, как вы отправились к Дакру.

– Слава Пречистой Деве! – вздохнул рыцарь. – Что бы ни говорили о бастарде, но на него можно положиться. Уверен, что теперь леди Мойра в безопасности за стенами Форда. Ибо тут такое происходит… Идем, я все тебе расскажу.

– Погодите, сэр. Сперва я сообщу вам новости.

– Надеюсь, ничего дурного?

Оливер мялся, все еще стоял под аркой ворот, и сквозняк теребил его длинные светлые волосы.

Теперь Дэвид внимательнее присмотрелся к собравшимся вокруг людям. Они все смотрели на него, притихшие и молчаливые.

– Что все это означает?

– Идемте в покои, сэр Дэвид. Я хочу поговорить с вами наедине.

Новость заставила Дэвида онеметь. Грейс мертва. Его супруга леди Грейс была задушена своим верным Клемом Молчуном. Клем нынче в подземелье, он сам не свой от того, что совершил. И Майсгрейву нужно допросить его.

Дэвид молчал. Он сам не знал, что почувствовал, узнав о смерти нелюбимой жены. Сначала это было похоже на облегчение. Но он сразу себя одернул. Стыд так думать! Все же Грейс была его венчанной супругой, хозяйкой его замка и матерью его детей! И теперь он сидел в небольшом полутемном покое, смотрел, как по свече стекает воск, и пытался вспомнить Грейс такой, какой она была, когда они только стали мужем и женой. Поначалу она смотрела на него с холодным недоверием, чуть позже – нежно, а потом стала доверять ему, по-своему любить, требовать его любви в ответ. Видимо, он дурной человек, если так и не смог заставить себя стать ей хорошим мужем. Просто они были слишком разные, каждый ждал от другого чего-то своего в браке, и у них не получалось сблизиться, хотя они пробовали снова и снова… Пока Дэвид не потерял надежду и однажды не смирился с такой супружеской жизнью. И вот Грейс не стало. А он все смотрит на свечу и вспоминает старинную фразу из уроков Алкуина Йоркского[55]: «Как помещен человек в этом мире? Как свеча на ветру…»

И вот свеча погасла. Грейс больше нет.

– Где ее тело, Оливер?

– Мы не знали, когда вы вернетесь сэр, поэтому погребли миледи еще позавчера. Она покоится в церкви Святого Кутберта в долине, где сейчас служат мессу по ней. Там Дерик, ее слуги, ну и наша Тилли. Девочка очень горюет. А убийца Клем, как я уже сказал, в подземелье. Прикажете вызвать его?

– Сначала расскажи мне все подробно, Оливер.

Старый рыцарь был не мастер рассказывать, но все же постарался, чтобы его повествование получилось более-менее складным.

Итак, сразу после отъезда сэра Дэвида Оливер впустил в замок прибывшего в полночь Джона Бастарда, отправил с ним леди Мойру и, после того как проверил стражу на стенах замка, пошел к себе на покой. Ночью все было спокойно, непрерывно шел дождь, в округе стояла тишина, и утром, как обычно, стража сменилась. Да и день начался, как всегда. Оливер, правда, обратил внимание, что старая Эви долго не показывается, но не придал этому значения. Мало ли, убирается в опустевшей комнате леди Мойры, так чего о ней беспокоиться. А потом подняла шум Одри. Дескать, она уже три раза стучала в покои миледи, но та не отзывается. Клем тогда тоже заволновался. Ну а поскольку он пользовался особой милостью леди Грейс, то и решил побеспокоить ее. Но оказалось, что леди нет в опочивальне!

– Видели бы вы, в каком состоянии выбежал из покоев миледи Клем! Мы же, зная, как она ему дорога, больше гадали, куда могла подеваться хозяйка. Она ведь была неподвижная, не ходячая. А тут… как будто бы отправилась расхаживать по замку, никого не оповестив. И самое странное, что так оно и оказалось. Господь сотворил чудо, и она встала на ноги.

Дэвид вздрогнул при этом заявлении, смотря на Оливера во все глаза. А тот продолжал, поведав, что пока они все еще гадали, что означает странное исчезновение хозяйки, вдруг раздались вопли Клема. Они доносились из западной башни, где ранее располагалась леди Мойра. И когда Оливер и охранники поспешили туда, то застали странную картину: старая Эви, сонная и всклокоченная, приподнялась на своей лежанке в углу, а Клем сидел на кровати, где ранее спала Мойра, и, дико завывая, прижимал к себе тело леди Грейс. И кричал, что он не хотел убивать ее, что не ведал, что это она. Он проклинал Мойру, твердил, что она должна быть мертвой, а не Грейс. И все повторял, что не ведал, что убивает свою дорогую госпожу и что он не узнал ее. Он просто хотел убить ту, другую!