Алисса Джонсон - Ловушка для повесы

Сэр Роберт побледнел, судорожно сглотнул и наконец, запинаясь, выдавил:

— Это так не делается.

— Вы должны выбрать оружие, — разъяснил Коннору какой-то идиот из толпы.

— Я выбираю кулаки! — прорычал Коннор. — Ничто не даст мне большего наслаждения, чем разорвать вас на клочки голыми руками.

— Господи Боже!.. — выдохнул кто-то.

— Какое дикарство! — проговорил кто-то с явным злорадством.

Аделаида сообразила, что это произнес тот же идиот, который подсказывал Коннору дуэльные правила.

Сэр Роберт громко сглотнул.

— Это... Так тоже не делается.

Леди Энгели оказалась одной из немногих, кого не привела в восторг смертельная ссора.

— Какая глупость! — фыркнула она. — Какая еще дуэль?

Аделаида не могла с ней не согласиться.

— Довольно. Не будет никакой дуэли. — Она встала между мужчинами лицом к Коннору. — Мистер Брайс, это не поможет...

Она оборвала свою речь на полуслове, потому что Коннор схватил ее за плечи, поднял в воздух и переставил в сторону... и все это, не сводя глаз с сэра Роберта. Было такое впечатление, что ее просто не существовало.

А она могла думать только об одном: почему он не отодвинул ее в сторону прошлой ночью, или нынче утром, или всего пять минут назад?

Она услышала вздох лорда Энгели до того, как он шагнул и встал перед ее глазами. Он был самым высоким среди присутствующих гостей.

— Мисс Уорд права. Никакой дуэли не будет, — объявил он.

Роберт немедленно попятился от Коннора и начал натягивать перчатку.

— Ну, если вы настаиваете...

Головы всех присутствующих в унисон повернулись к сэру Роберту, словно в балете.

— Что ж, все разрешилось очень быстро, — заметил кто-то.

— Практически мгновенно, — сказала леди Уиннифред.

Миссис Кресс наклонилась к ней и прошептала:

— Это сулит вам большие неприятности, моя дорогая.

Но вроде бы нет. О дуэли больше речи не шло: это было незаконно, аморально и, как справедливо заметила леди Энгели, просто глупо. Однако все решили, что сэр Роберт отступил из трусости.

Сэр Роберт отказался от дуэли, потому что не стал так высоко ценить ее честь. Не будет никакого предложения замужества. Не будет пяти тысяч в год. Не будет у ее семьи спокойного обеспеченного будущего.

А может, он все-таки действительно струсил?

«Пожалуйста, ну пожалуйста, пусть он окажется просто трусом...» — подумала Аделаида и тут же растерянно сообразила, что вряд ли найдется другая женщина, которая взмолилась бы небесам, чтобы у ее нареченного оказалось такое гадкое качество.

Неужели дошло до этого? Неужели она потеряла всякую надежду? Неужели брак с трусом будет теперь самой замечательной перспективой, на которую она может рассчитывать? Она отказывалась верить в это.

— Я... — громким голосом начала она. Все головы повернулись к ней, и Аделаида слишком поздно поняла, что не может вот так просто объявить на весь свет эти свои мысли. — Я... иду в дом.

И с этими на редкость жалкими заключительными словами она повернулась и направилась к дому, неясно представляя себе, что станет делать, оказавшись внутри. Упакует вещи, поедет домой и примется дожидаться поры, когда придется отправляться в дом для нищих...

Она знала, что остальные гости следуют за ней, но только леди Энгели и леди Уиннифред постарались ее догнать. Они шли по обеим от нее сторонам, как некая охрана.

— Рядом с библиотекой есть кабинет, — сказала леди Энгели. — Могу ли я предложить...

— Я уезжаю домой.

Устремив взгляд на дом, Аделаида ускорила шаг.

— Я понимаю, вы расстроены, мисс Уорд, — продолжала леди Энгели, — но будет гораздо лучше для вас и вашей семьи, если вы до отъезда уладите свои дела.

Упоминание о семье заставило Аделаиду придержать возражения, так и стремившиеся слететь с языка. Образы Изабеллы и Джорджа ярко вспыхнули в ее мозгу... Она не представляла, как можно уладить разразившийся скандал, но ради них была обязана попытаться сделать это.

— Тогда в кабинет.

— Мудрое решение, — невозмутимо произнесла леди Энгели. — Наши мужья, если хотите, станут вашими посредниками.

Аделаида удивленно посмотрела на нее.

— Вы думаете, они станут это делать?

Леди Уиннифред нетерпеливо отбросила назад выбившийся из прически каштановый локон.

— Разумеется. Они очень хорошо к вам относятся.

Аделаида только растерянно моргнула, услышав это заявление. Она ведь едва была с ними знакома. Это с их женами она подружилась в последние месяцы. Она вознесла небу краткую благодарственную молитву за эту дружбу. Леди Энгели и леди Уиннифред были умными, здравомыслящими женщинами. Более того, минуту назад они оказались единственными, кто посмотрел на нее как на несколько забавное, хотя и безусловно жалкое существо. И кто теперь следовал за ней по-доброму, а не как стая голодных псов за куском мяса.

— Я буду очень благодарна за их помощь.

Она сомневалась, что маркиз и его брат обрадуются подобной ответственности, но в любом случае они лучше справятся с сэром Робертом и Коннором, чем она сама.

Леди Уиннифред кивнула и придвинулась ближе к ней, чтобы проговорить шепотом:

— Может быть, вы замедлите шаг, чтобы ваши защитники могли не отставать?

Если бы Аделаида уже не была окончательно пристыжена, она сейчас покраснела бы. Лорд Гидеон был столь же силен физически, как его брат, но старая рана вынуждала его прибегать к помощи трости. Быстрый взгляд через плечо показал ей, что, хотя он не отстает, ее спешка заставляет его напрягаться. Это же относилось и к миссис Кресс, которой также требовалась поддержка при ходьбе.

Она замедлила шаги ради лорда Гидеона. Миссис Кресс она с радостью покинула бы в саду.

Стараясь изо всех сил не обращать внимания на сопровождавших зрителей, она вошла в дом через боковую дверь и направилась в кабинет. Леди Уиннифред поспешила схватить ее за руку.

— Подождите минуту.

— Зачем?

— Ради вашей гордости, разумеется. — Она махнула рукой в сторону леди Энгели, которая вернулась переговорить с лордом Энгели и лордом Гидеоном. — Она задержится только на мгновение, а затем...

Лорд Энгели кивнул и отступил на шаг от жены.

— Миссис Кресс, не будете ли вы так добры увести ваших гостей... куда-нибудь?

На какой-то момент среди гостей поднялся ропот, и миссис Кресс недовольно поморщилась. Было очевидно, что никому не хотелось пропускать следующую главу этой увлекательной истории. Однако никто не спорит с маркизом, даже если все происходит не в его доме. Так что после некоторого постукивания тростью и раздраженного ворчания миссис Кресс тяжело вздохнула и повела раздосадованных гостей куда-то по коридору.

— И вы двое тоже, — обратился лорд Гидеон к жене и леди Энгели.

— Мы уйдем, если этого захочет мисс Уорд, — заявила леди Энгели.

Первой мыслью Аделаиды было отослать прочь как можно больше людей. Однако она быстро сообразила, кто останется в комнате, когда дамы уйдут: лорд Энгели, лорд Гидеон, Коннор и сэр Роберт, то есть маркиз, брат маркиза, мужчина, который ее скомпрометировал, и мужчина, которого она предала...

— О, пожалуйста, останьтесь!

Темные панели на стенах кабинета, мелкие переплеты окон и массивная мебель красного дерева создали у Аделаиды впечатление, будто она вошла в тесную пещеру. Не зная, как себя вести, она осталась стоять посреди комнаты, в то время как леди Энгели и леди Уиннифред заняли места на маленькой кушетке, лорд Энгели и лорд Гидеон остановились перед письменным столом, а Коннор прислонился к книжному шкафу.

Сэр Роберт вошел и замер в трех шагах от двери.

— Я хотел бы, прежде чем мы начнем, переговорить с мисс Уорд, — внезапно заявил сэр Роберт. — Наедине.

— Нет! — резко возразил Коннор.

— Мисс Уорд? — обратилась к ней леди Энгели.

Аделаида обдумала предложение. Она уже выдержала его публичное порицание и совершенно не жаждала повторить это переживание в интимной обстановке.

— Я предпочту говорить здесь.

Сэр Роберт испустил страдальческий вздох, но спорить не стал. Он вышел на середину комнаты, взял Аделаиду за руку и крепко сжал пальцы.

— Мисс Уорд, — начал он, — я приношу вам свои самые искренние и нижайшие извинения.

— Прошу прощения?

Он снисходительно кивнул и похлопал ее по руке.

— Я рассказывал вам немного о моей семейной истории, но большую ее часть... большую часть утаил от вас из боязни бесчестья. А теперь моя эгоистичная сдержанность ввергла вас в крайне опасную ситуацию. Этот человек... — он бросил обвинительный взгляд на Коннора, — действительно, к вечному моему семейному стыду, является отродьем моего отца.

— Он не животное какое-нибудь, — пробормотала леди Уиннифред достаточно громко, чтобы все в комнате ее услышали.

Коннор бросил ей благодарную улыбку.

— Спасибо, Фредди.

— Не разговаривайте с моей женой, — приказал лорд Гидеон.

Сэр Роберт сжал ее ладонь.

— Коннор Брайс — личность абсолютно растленная. До последнего времени он был благополучно изъят из общества.

— Он сумел бросить меня в тюрьму за преступление, которого я не совершал, — перевел Коннор.

— Его заключение в тюрьму стало следствием его собственных деяний, — настаивал сэр Роберт. — Он человек буйный и опасный, мисс Уорд. Его съедает зависть ко мне. Его низкорожденная мать отравила его ум...

— Упомяни еще раз мою мать, — мрачно произнес Коннор, — и мы все-таки доберемся до дуэли!

Сэр Роберт откашлялся, но отвечать Коннору не стал.

— Он питает ко мне жгучую ненависть. Ничто не доставит ему большего наслаждения, чем уничтожить все, что мне дорого.

— Это верно, — легко согласился Коннор.

Сэр Роберт притворялся, будто игнорирует его слова, но багровые пятна, поднимавшиеся от шеи ко лбу, доказывали обратное.

— Зная его натуру и готовность к жестокости, я наблюдал за ним во время его заключения. Однако после недавнего освобождения он пропал из поля моего зрения. Я...

— Он имеет в виду, — вмешался Коннор, — что он платил половине тюремных охранников. — На яростный взгляд сэра Роберта он ответил насмешливой ухмылкой. — Жаль, что это была не самая умная их половина.

Сэр Роберт побагровел полностью. Он резко обернулся к Коннору.

— У вас нет доказательств...

— Вы понятия не имеете, доказательствами чего я обладаю.

— Я постараюсь, чтобы вы...

— Вы приносили мне извинения, сэр Роберт?

Аделаида подчеркнула свое вмешательство в перепалку, быстро дернув его за руку.

Он посмотрел на нее, на Коннора, снова на нее.

— Все верно. Я прошу вашего прощения. — Сэр Роберт сделал глубокий вдох, задержал дыхание, выдохнул... и Аделаида с удивлением почувствовала запах бренди. — Я приношу вам свои извинения, поскольку по моей вине этот негодяй, этот распутник, этот...

Леди Энгели прервала его тираду:

— Мы уже осознали ваше мнение об этом джентльмене, сэр Роберт.

— Конечно. — Он испустил еще один театральный вздох. — То, что произошло сегодня — моя вина целиком и полностью. Я должен был лучше обо всем позаботиться. Я должен был предвидеть, что он постарается как-то причинить вред тому, что является для меня ценным. Я не предупредил вас, не предостерег, не защитил. Я горько, сейчас и всегда, буду сожалеть об этом. Я могу лишь попросить у вас прощения и молить о возможности это исправить.

Его речь была молчаливо принята всеми присутствовавшими, за исключением Коннора, который пробормотал что-то вроде «Браво!».

Аделаида была склонна с ним согласиться. Это была превосходная речь. К несчастью, она подкрепляла подозрение, что он трус.

— Позвольте мне все исправить, — продолжал сэр Роберт. Он старательно откашлялся в необычайно театральной манере и провозгласил: — Дорогая моя мисс Уорд, я нижайше и страстно прошу вашей руки.

Аделаиде ужасно захотелось вырвать у него свою руку и убежать.

— О! О!.. Я... — Она огляделась вокруг с каким-то неясным, необъяснимым ощущением, что за нее ему должен ответить кто-то другой. — Э-э... сэр Роберт...

— Аделаида, не будьте дурой, — прозвучал низкий и опасный голос Коннора.

У нее зашевелились волоски на затылке.

Между тем на леди Энгели это не произвело впечатления. Она наклонилась в его сторону и зашипела:

— Она будет дурой, если не примет этого предложения! Все из-за вас!

— У нее есть выбор...

— Никакого, если только вы не предложите ей того же, — оборвала его леди Энгели. Когда Коннор в ответ иронически выгнул бровь, она заморгала и выпрямилась на стуле. — Вы что, сделали ей предложение?