Алина Кускова - Ловушка для влюбленной Снегурочки

– Пить не буду, пить не буду, – проворчал он, подхватывая на вилке кружок сырокопченой колбасы. – Есть не буду, секс тоже не входит в мое меню…

– Спит, – сообщила, вернувшись, Маша. – Вы тоже говорите тихо, раз остались.

– Мы пили на брудершафт, – напомнил Сергей.

– Ну и что? Как будто что-то изменится, если мы перейдем на «ты».

Сергей внимательно посмотрел на нее и с мрачным видом дожевал колбасу. Эта Снегурочка – крепкий орешек. Понятно, отчего до сих пор засиделась в девках – многим оказалась не по зубам. Но ему в самый раз.

– И не смотрите на меня таким взглядом, – попросила Маша.

– Каким?

– Таким, таким… Плотоядным! Словно я сырокопченая колбаса.

– Люблю, – сказал Сергей нарочито холодно, но с намеком. – Иногда балуюсь.

Маша хотела произнести: «Оно и понятно, бабник!», но слова застряли в горле. Она схватила ломтик сыра с тарелки и принялась его яростно жевать.

Борис несся по улицам новогоднего города в надежде среди прохожих отыскать Тамару. Он понимал, что это глупо и наивно, но ничего другого сделать не мог. Внезапно именно сегодня и сейчас на него нахлынула забытая радость волшебства новогодней ночи. Как тогда, в далеком детстве, когда, укладывая его спать тридцать первого декабря, мама оставляла форточку открытой.

– Дед Мороз в нее залетит и оставит тебе подарок, – объясняла она сыну.

И действительно на следующее утро Борис находил под елкой подарок. И радовался, что сказочный старик не забыл худенького вихрастого мальчишку и принес ему то, о чем он мечтал. А вскоре родители поругались, и отец ушел от них с мамой.

Наступило тридцать первое декабря, и мама забыла открыть на ночь форточку, а вихрастый мальчик все равно нашел подарок на следующее утро под елкой. Он не понимал, как это могло произойти, и бегал по квартире, ища щель, куда мог просочиться сказочный старик. А потом увидел заплаканную маму и все понял. Деда Мороза не существует! Чудес нет! Иначе его мама в это сказочное время не плакала бы и папа их не бросил бы.

Это открытие стало важной вехой в жизни маленького мальчика. Он стал относиться к миру более цинично, чем мир мог ему позволить. И судьба наказывала его до сегодняшнего дня тем, что не давала возможности и желания просто сесть и подумать. А ведь у него растет дочка! И она верит в Деда Мороза!

– Блин! Не разуверилась бы, догадавшись, что вместо него пришел Серега.

Что он наделал? Испортил еще одну сказку. И Тамару потерял. Где она в этой гуляющей толпе? Ну не может такого быть, чтобы какой-то мужик увел ее из-под самого носа. Теперь, когда он прозрел и готов поверить в чудо, пусть оно свершится!

– Чудо! Тамара! Где вы-ы-ы-ы-ы?!

И через ночной город прокатился призыв Борьки Кузнецова, того самого худенького вихрастого мальчугана, который когда-то верил в волшебство.

Иван Дмитриевич был небольшого роста, но шагал широко и быстро, так что Тамара едва успевала за ним. Она понимала, что бежать за ним глупо и ниже ее достоинства, но оправдывала поступок Ивана вспыльчивым характером. Когда они будут вместе, она постарается не давать больше повода для вспыльчивости. Когда они будут вместе?! Если помирятся, то скоро, ведь Иван хотел попросить ее выйти за него замуж.

– Ванечка! – окликнула его Тамара, пробежав приличную стометровку. – Подожди!

Иван Дмитриевич ускорил шаг, но внезапно остановился и повернулся к ней лицом, тускло отсвечивающим в неоновых огнях витрин очками. Толстые линзы уставились на нее с недоверием, в голосе прозвучал страдальческий сарказм:

– Ты все еще его любишь!

– Ванечка, ты ошибаешься! Между нами все кончено, так и не начавшись, – поспешила заверить его Тамара. – Но Борис отец моего ребенка, и я не могу не позволить им видеться. Тем более сегодня пришел не он, а его друг.

– Ты его оправдываешь! – возмутился Иван. – Он даже сам не пришел! К родной дочери!

– Ты прав, ты прав. Пойдем обратно.

– Ни за что! – бросил Иван Дмитриевич и, резко повернувшись, зашагал дальше.

– Куда ты идешь? Куда? Зачем? – Она побежала за ним следом.

Мужчина ее мечты шел молча и игнорировал ее присутствие, а Тамара ухватилась за рукав его куртки.

– Хорошо, – проговорила она, – если ты хочешь, то давай встретим Новый год на улице. Это так романтично! Это так здорово! Ты знаешь, Вань, я никогда не проводила новогоднюю ночь на улице.

– На улице холодно, – пробурчал Иван. – И знаешь что?

Он остановился и смерил Тамару пристальным взглядом. Достал носовой платок, снял очки и медленно протер их. После этого нехитрого действия водрузил их на переносицу и вгляделся более внимательно. Тамаре показалось, что он ищет на ее лице предательский прыщ или, что еще хуже, следы обмана. По большому счету, она не врала, что между ней и Борисом ничего нет. Но и не говорила правду – чувства остались. Какие – в этом стоило разобраться.

– Знаешь, – медленно произнес Иван, зябко кутаясь в капюшон, – я иду к маме. Я хочу встретить Новый год с родным человеком!

– Я тоже! – обрадовалась Тамара. – Тоже хочу с родным человеком провести эту ночь!

– Правда? Ладно. Пошли.

Вот так неожиданно Тамара влипла в историю. Зачем она это ляпнула? Кто тянул ее за язык? Какая мама? Она еще толком самого Ивана не знала. И как он ее представит? Невестой? Тамара внезапно споткнулась и едва удержала равновесие.

– Чуть меня за собой не утащила, – недовольно пробурчал Иван. – Смотри под ноги!

– Так не видно ничего.

Они зашли в темный двор, освещаемый тусклым единственным фонарем. Тамаре отчего-то пришла на ум фраза из известного фильма про то, как Москва не верит слезам: «В стране с бумагой напряженка». Только в сегодняшнем варианте это звучало иначе: «В стране со светом напряженка». И та, и другая фразы заставили загрустить еще больше, когда они вошли в темный подъезд и под их ногами прошуршали рекламные листовки.

– Достань свой телефон, – попросил Иван, – и свети вниз. На моем мобильном батарейка вот-вот разрядится.

Тамара последовала его совету и осветила им путь.

Мама Ивана жила на третьем этаже старого дома и была ему под стать. Высокая сухопарая старушка с цепкими глазами и желчно поджатыми тонкими губами возникла на пороге, как кара небесная. Тамара живо ее представила в период сталинских репрессий, в армейском френче с наглухо застегнутыми пуговицами и кобурой на ремне.

– И что это? – словно ведя допрос, она высокомерно смерила Тамару недовольным взглядом. – Ты говорил, что придешь один.

Они договорились заранее? Когда же Иван хотел от нее сбежать: до того, как сделает предложение, или после? Тамара подавила обиду и натянуто улыбнулась.

– С Новым годом!

– Ксения Вениаминовна! – произнесла мама Ивана.

– С Новым годом вас, Ксения Вени-ми-ни-ани, – запуталась, волнуясь, Тамара.

– Русский у нее родной язык? – усмехнувшись, поинтересовалась старушка у сына. – Где ты ее нашел? Это та молдаванка, которая делала ремонт у тебя осенью?

– Мама. Позволь нам пройти, я все объясню.

Она посторонилась и пропустила гостей в дом.

– Проходите, голубушка, раз уж пришли. – Мать Ивана подтолкнула Тамару в спину костлявым пальцем, чуть не проткнув насквозь. А сама с сыном задержалась в коридоре. – Ну и? Я жду объяснений.

Тамара замерла в комнате и, прислушавшись, тоже ждала.

– С Каролинкой все кончено, она уехала. Это, мамуль, моя новая знакомая – очень порядочная женщина, с ребенком. Как ты хотела. Ты же хотела порядочную?

– Надеюсь, ее порядочность способна прокормить тебя, меня и ребенка? Три лишних рта сегодня под силу только дочери олигарха.

– Мама, она не дочь олигарха! Она мне нравится. И может, даже…

– Я всегда знала, что ты себя недооцениваешь. Даже думать не смей! Вообразил себе невесть что! Нравится! Ха, если бы я выскакивала замуж за всех тех, кто мне нравился, ты бы потерял счет своим отчимам.

– Мама…

– И не мамкай! Привел неизвестно кого! А вдруг она воровка на доверии? Посидела, запудрила мозги, а потом пропал…

– Рояль, – подсказал Иван.

– А хотя бы и рояль! Как ее зовут?

– Тамара.

– Фи.

– Мама…

– Проходите, голубушка, проходите, не торчите в проходе. Подслушивать нехорошо.

Тамара покраснела, будто ее застали за кражей селедки из бочки. Почему возникла такая ассоциация, она догадалась позже, когда ее подтолкнули к столу, уставленному рыбными закусками. В центре стояло блюдо с жареной селедкой. Тамара села, рядом с ней устроился Иван.

– Я так и знала! – торжественно изрекла Ксения Вениаминовна.

– Мама, что?

– Руки вымыли?

Тамара вздрогнула, будто получила пощечину.

– Забыли, – подскочил Иван Дмитриевич и побежал в ванную комнату.

– Я, пожалуй, пойду, – вздохнула Тамара. – Руки мыть, – на всякий случай добавила она.

– Санузел у меня раздельный, – напутствовала ее старушка. – Можете не стесняться. В вашем возрасте это вполне нормально, как врач вам говорю…

– Спасибо, – пролепетала Тамара и поспешила в коридор.

Там она быстро оделась, схватила сумочку и пулей вылетела за дверь.

Тамара очнулась только через три квартала от дома, где проживала Ксения Вениаминовна, но не остановилась, а перевела дыхание и побрела дальше. Погони за ней не было. С одной стороны, ей хотелось, чтобы Иван кинулся ее догонять, как она его. С другой стороны, Тамара внезапно ощутила к нему такое отвращение, что видеть его больше не хотела.

На свежем воздухе голова прояснилась, под гул редких машин активизировался мыслительный процесс, и она поняла, что ничего большего ждать и не могла. Ведь в ее возрасте, о, как мило об этом напомнила старая карга, холостыми остаются лишь разведенные мужчины и маменькины сынки. И с теми и с другими лучше не связываться таким женщинам, как она. Тамара привыкла к самостоятельности, хорошо, что отвыкать не придется. Но и самостоятельной женщине хочется прислониться к крепкому надежному плечу и на денек-другой освободить себя от обязанностей и забот. Теперь она об этом может только мечтать.

Как глупо началась новогодняя ночь! Впрочем, она еще не началась, и Тамара решила позвонить и узнать, как там Сергей сидит с ее дочкой.

На звонок ответила девушка Снегурочка, о которой она совсем забыла. Но та заверила Тамару, что с Олесей все в порядке. Сергей молодец! Снегурочка тоже умница! Из них получилась бы хорошая пара. А ей остается одиночество. Но вдвоем с дочкой они не одиноки.

Тамара спрятала телефон в сумочку и только сейчас сообразила, что ноги привели ее на центральную площадь, где высилась лучшая лесная красавица города и собирались толпы молодежи. Тамара заметила и пожилых людей, и тех, кому за тридцать.

Это тоже становится хорошей русской традицией – встречать Новый год в шумной разноголосой толпе единомышленников, радостно приветствующих наступление будущего. Здесь, среди улыбок и праздничных пожеланий, невозможно грустить и вспоминать о былых неприятностях. Тамара улыбнулась пожилой паре, радостно поздравившей ее с наступлением Нового года. А потом улыбнулась парню с девушкой, прокричавшей ей в самое ухо, что куранты уже бьют и нужно подставлять бокал для шампанского. Тамара развела руками, откуда у нее бокал? Она и перчатки-то забыла дома, убегая. Но тут же получила пластиковый стаканчик, который моментально до краев наполнился игристым пенным напитком. А потом они чокались пластиковыми стаканчиками и пили холодное шампанское. Кричали «Ура!». Летели залпы салюта, и царило сказочное новогоднее веселье. Кто-то незнакомый сунул ей в замерзшие руки вязаные рукавицы, а веселая рыжая девчонка, пробегая мимо с друзьями, отдала Тамаре свой яркий рыжий шарф.

И Тамара, шмыгнув замерзшим носом, внезапно поняла, что все еще впереди! Невозможно не верить в чудо, если оно существует. Вот оно – перед ней, разгульное, с хмельком и искренне доброе, от души близкое и родное и, как русские просторы, необыкновенно широкое.

Она встретила Новый год с родными людьми! Со своими земляками. Близкий человек – не тот, кто живет рядом, по соседству, а тот, кто наполнит твою жизнь радостью и поделится с тобой последним. Тамара заливисто рассмеялась, вспомнив, как с ней поделились шампанским. Она была уже вдалеке от этих симпатичных ребят, но ее окружали такие же добрые люди.

Добрые люди. Ведь не зря же в русском языке возникло это замечательное словосочетание.

Тамара встретила Новый год с добрыми людьми, а это значит, что следующий год будет к ней добр.

Волшебная ночь изобиловала не только волшебными сюрпризами.

Когда Сергей попытался сгладить обстановку и поговорить наконец-то со Снегурочкой о том, с чего это она вдруг взбеленилась и понесла, словно норовистая кобылка, как напомнила о себе Неля.