Галина Хребтович - Ловушка (СИ)

— Мы пришли сюда танцевать или… поговорить? — Александра владела собой в совершенстве.

Ему показалось, что его окатили ледяной водой. Костя разозлился. Ладно, потанцуем…

Он неплохо танцевал, словно случайно, прикасался к Александре так, что это выглядело бы двусмысленно, если бы прикосновения не были такими мимолетными. Еще недавно, Александра, возможно, потерялась бы от этого чувственного натиска, но теперь она с холодной головой вступила в его игру. В танце, она, как бы невзначай, прикасалась к нему, неожиданно ненадолго прижималась, нежно касаясь руками. Очень быстро Александра поняла, что смогла навязать свои правила в этом странном противостоянии — объятия молодого человека стали намного смелее, но не от желания поддеть ее, было очевидно, что он потерял голову. В какой-то момент он крепко прижал ее к себе, и девушка ощутила, что он на пределе. Музыка уже закончилась, но он не хотел ее отпускать.

— Я приглашаю тебя на свидание, — легким касанием он провел кончиками пальцев вдоль спины, отчего ее захлестнула тягучая и неимоверно приятная волна возбуждения. — придешь?

— Смотря по обстоятельствам… — девушка держалась ровно и спокойно, хотя в голове бушевал пожар. Нет, не в голове…

— Завтра в шесть. В том кафе, куда я тебя уже приглашал. Я повезу тебя в удивительное место, — он все еще не выпускал ее из своих рук.

— Это далеко?

— К сожалению, гораздо ближе, чем мне бы хотелось сейчас оказаться, — его горячее дыхание опалило щеку, — Придешь?

— Приду, если ты мне пообещаешь одну вещь…

— Все что угодно, — Костя склонился слишком близко, она слышала запах его туалетной воды.

— Ты будешь вести себя прилично.

— Прилично, это как? — он не смог удержать улыбки.

«Значит, не улыбаться так». Но вслух произнесла:

— Ненавязчиво. Без двусмысленных намеков.

— Обещаю, что буду вести себя так, как ты сама пожелаешь…

Уже сидя за своим столиком, Александра не могла отделаться от ощущения, что ее провели как ребенка.

Вернувшись к себе в номер, девушка избавилась от ненавистных линз, и легла на кровать прямо в платье, и закрыв лицо руками от переполнявших эмоций. Ее желания явно шли в разрез со здравым смыслом. Осторожность твердила, что нужно отказаться от предстоящего свидания, и вообще пора заняться существующими проблемами, а не искать новые. Но вся ее вновь пробудившаяся женственность кричала о том, что она хочет забыть обо всем и обо всех, и стать самой собой, хотя бы на несколько дней, на несколько часов…

Внезапно ожил уже два дня молчавший мобильник. Александра знала, что это рано или поздно случится, но все равно прозвучавший звонок показался ей приговором.

Взглянув на экран, он еле слышно перевела дыхание: это был не Эдуард. Что ж… Это всего лишь отсрочка…

— Я слушаю, тебя, мама. Не знаю, скоро… Ничего не говори. Значит, не бери трубку! Поступай, как знаешь. Нет, мама, другого выхода нет, только развод. Мне очень жаль, что так вышло. Спокойной ночи. Не волнуйся, мама, все будет хорошо.

Ей самой отчаянно хотелось в это верить. Но суровая правда жизни была непреклонна — Эдик лишит ее всего, чего она добилась упорным трудом. И сделать новые наработки будет очень сложно, он будет ставить палки в колеса, в этом можно даже не сомневаться. За годы, прожитые вместе, Александра изучила его методы, и знала, что он мстительный и жестокий. И развода он ей не простит — это слишком сильный удар по его имиджу и самолюбию.

Завтра надо будет снять все деньги, которые еще остались на карточке. Эдик не дурак, и может просто аннулировать ее. И хотя на карточке хранились ее заработанные деньги, его это не остановит.

Настроение упало ниже всех мыслимых пределов, мысли с каждой минутой становились все мрачнее и мрачнее. Чувствуя, что так и запаниковать недолго, Александра выбежала из номера, ощутив острую нужду в глотке свежего воздуха. Ей сейчас просто жизненно необходимо общество праздно шатающихся людей, пусть даже и незнакомых. А в нынешнем состоянии сойдет даже бармен. Только бы не расплакаться. Или не обозлиться на весь мир.

Девушка долго бродила по ночному берегу босиком, с босоножками в руках. Постепенно тяжесть с души начала уходить… Уже собираясь обратно в пансионат, Саша наткнулась на бар, находящийся прямо у моря. Собственно, это была палатка с барной стойкой, а столики располагались на открытом воздухе, на волнорезе… Посетителей практически не было, поэтому можно было присесть за столик, не опасаясь приставаний подвыпившей публики (из-за этого дурацкого звонка она даже не переоделась). Александра заказала сонному официанту бокал «Саперави», и продолжала сидеть, не сводя глаз с водной глади. Море единственное дарило ей определенность и уверенность, в душу постепенно стало проникать умиротворение и душевное спокойствие…

Костя, томимый непонятной тоской, шатался по прибрежным барам, и настроение с каждым последующим заведением поднималось на пару отметок. Как и процент содержания алкоголя в крови. Когда молодой человек увидел девушку, одиноко сидящую за столиком, он приостановился и какое-то время молча понаблюдал за ней. Она сидела с полупустым бокалом в руках, казалось, полностью погруженная в свои мысли, отчего имела еще более неприступный вид, чем несколько часов назад. Но он помнил, какой веселой и дружелюбной она может быть, и не хотел мириться со снежной королевой. Костя подошел и, взяв с соседнего столика стул, сел напротив. Саша никак не отреагировала на его появление, если не считать слегка приподнявшиеся брови, и продолжала молча пить вино…

Костя начал понимать, что перед ним достойный противник. Взгляд у девушки был слегка растерянный, но, возможно, это было оттого, что она была без очков. Он не смог долго играть в молчанку, у него не было бокала, которым он мог бы заполнить паузу, а курить он бросил еще полгода назад.

— Ждешь кого-то?

Саша запнулась на мгновение:

— Жду.

— Ну, я пришел.

— Ты чересчур самонадеян.

— В самый раз, — заверил он.

Она, прищурившись, всмотрелась ему за спину, надеясь увидеть пропавшего официанта.

— Вообще-то я ждала официанта… но, похоже, он пропал без вести.

— Возможно, я смогу тебе помочь?

Благодарно улыбнувшись, она протянула ему пустой бокал.

— Желаешь повторить?

— Желаю напиться. — Увидев его вытянувшееся лицо, она возвела глаза к небу и глубоко вздохнула, — ладно, ладно, шучу. Будь добр, принеси мне еще бокал. А то нам долго ждать придется. Цены здесь совсем не соответствуют уровню обслуживания…

Молодой человек поторопился к барной стойке, отметив про себя это «нам». Саша проводила его взглядом, и к своему ужасу, поняла, что обрадовалась его неожиданному появлению.

Вернувшись, он принес бутылку пива для себя, и бутылку вина для девушки. Наполнив бокал, извинившись, отлучился за орешками. Когда Костя вернулся, Александра уже допила свой бокал, и смотрела на него, слегка прищурившись.

— Тебе не юристом, тебе бы артистом быть.

Костя почувствовал себя немного неловко, он присел за столик и наполнил ее бокал.

— Извини, просто я был немного… неприятно удивлен, и повел себя соответственно.

— Ну да, ты еще скажи — приревновал…

— Ну зачем же, я не ревнивый…

Потом они долго еще сидели молча, каждый думая о своем. От этого обоюдного молчания между ними начало рождаться какое-то сближавшее их единение. Новое чувство нельзя было назвать доверием или душевной близостью, скорее взаимное уважение и признание права каждого на собственную неприкосновенную территорию…

Они просидели в баре почти до утра, обмениваясь редкими фразами и взглядами, которые могли означать: «я все про тебя знаю»…

— Я проведу тебя? — в голосе Кости не было и тени ехидства, — по-моему, тебе нужна поддержка.

— Поддержка мне нужна, но не такая, какую ты собираешься мне оказать. Надеешься провести меня до двери? Точнее, до кровати? — Александра слегка утратила привычную сдержанность.

— Даже если и так, что в этом плохого?

Она опешила, не зная, что и сказать. А действительно, что в этом плохого? Но сдаваться так быстро не в ее характере.

— А ты моим мнением поинтересовался?

— Мне казалось, все и так ясно.

— Тебе казалось… Мужчины думают несколько узконаправленно. Порой то, что им кажется, имеет мало общего с действительностью. Но кто вспоминает о чьих-то неоправданных надеждах, чаяниях, когда на переднем плане личное, родимое Эго?

— Послушай, какие могут быть чаяния? О чем ты? Ты ведь не обо мне, надеюсь? Откуда такая агрессия?

— Мужчины… разве задумываетесь вы о чувствах тех, чьи жизни так безжалостно ломаются, попадая в жернова ваших планов? Вижу цель — не вижу препятствий — вот девиз настоящего успешного мужчины, все равно, на каком поприще. А препятствия что… Это всего лишь люди…

— Тэ-эк… И тут Остапа понесло… Послушай, зря ты так. И не надо всех под одну гребенку. Ты же знаешь, что не права.

— Отчего же не права? Вот ты… знаешь ли ты хоть что-нибудь из того, чего ожидали от тебя? Вы, мужчины, обманываете даже в личных взаимоотношениях. Наговорите красивых слов, запудрите мозги, и все ради удовлетворения личных амбиций, похоти, карьеры — список неисчерпаем…

— От меня никто ничего не ждет. Я предельно честен, и никого не обманул! По крайней мере, намеренно… — Костя, похоже, уже не слышал ее. — Ни одной ничего не пообещал. Я принципиально не использую чьи-то к себе чувства с целью наживы или получения другой выгоды и стараюсь… — Он замолчал, прервав себя на полуслове, и тряхнул головой, будто возвращаясь к реальности, — Черт знает, почему я говорю тебе все это…

— Наверное, потому что это именно то, что мне бы хотелось услышать от тебя…

— Ты меня совсем уже за монстра принимаешь…

— Нет! — Александра вдруг рассмеялась каким-то странным смехом, — я верю тебе! По крайней мере в том, что ты искренен.

Ему от облегчения тоже захотелось вдруг рассмеяться.

— Странный какой-то разговор получился… Трезвые нас не поймут, — он улыбнулся той своей мальчишеской улыбкой, от которой у Александры перехватывало дыхание. И, наверное, не у нее одной, подумалось ей с досадой. — Слушай, это же настоящая ссора! Это надо отметить.

— О, нет! С меня на сегодня хватит…Это уже будет перебор…

— Будет?! Рискую опять накликать на себя твой гнев, но перебор уже есть. Я проведу тебя, боюсь самой тебе не справиться…

— Я не согласна с формулировкой, но согласна принять помощь, — девушка протянула руку.

— Ну, предположим, не согласна, а нуждаюсь…

— Фу, как не стыдно! Ты обвиняешь меня в пьянстве? — Костю рассмешил ее выпад, — Это всего лишь вино, а я просто устала…

— Предлагаю отложить диспут об «усталости» до завтра. Думаю, утром ты будешь менее разговорчивой, — Костя помог ей подняться, и, обхватив за талию, увлек за собой. Нуждаясь в поддержке морально и буквально, Александра прильнула к нему.

Парень повел ее домой, не упуская случая подшутить каждый раз, когда она умудрялась оступиться на своих шпильках. От ощущения ее податливого тела у него начинала кружиться голова, и, не смотря на усталость, мечтал он совсем не об отдыхе.

Когда они подошли к ее пансионату, время было уже скорее не позднее, а раннее, близился рассвет. Дверь в холл была закрыта на ключ, а где-то в глубине виднелся свет от настольной лампы вахтерши. Костя подергал за ручку — никакой реакции. Тогда он постучал — результат был тот же. Увидев тщетность его попыток, Александра вывернулась из его сильных теплых рук и принялась совершенно неприличным образом лупить по двери и громко возмущаться. Проснулось несколько жильцов с первого этажа, о чем свидетельствовали захлопывающиеся окна, но только не бабка-вахтерша.

Девушка присела на порожек и обхватила себя руками. Алкоголь начинал выветриваться, и, после теплых объятий, ее уже пронимала дрожь.

— Что ты теперь станешь делать? — Костя был полон сочувствия.

— Подожду до утра. В пять начнется уборка, я смогу войти.

— Не глупи. Ты простудишься. Пойдем ко мне.

— Спешу и падаю…

— Ты что, боишься?

— Здравый смысл.

— Ну что мне с тобой делать? Я спать вообще-то хочу. Тяжко сидеть тут с тобой до утра, — увидев ее протестующий жест, добавил, — сама же говорила, что я джентльмен. Я не могу тебя здесь бросить.