48

- Джонни, что же с тобой происходит?!.

- Ничего, думаю, что плохо себя чувствую. Отложим на другой день поединок.

- Вероника, если для Вас неважна смена соперника, я с удовольствием займу место Джонни!..

Деметрио де Сан Тельмо сделал шаг вперед, продвигаясь к помосту. Никто не обратил внима-

ния на его возвращение в оружейный зал, он никого не удивляет своим странным поведением. Его

губы подрагивают в скорбной улыбке, а глаза более холодны и жестки, чем лезвие шпаги, которую

сжимает его рука.

- Отдохните, Джонни, доставьте мне удовольствие нанести ей поражение!..

Джонни посмотрел на него, словно не понимая. Он движется, как робот, не способный притво-

ряться, овладеть собой и играть на публику, продолжая фарс, к которому его принуждают обстоятель-

ства. Деметрио же полностью пришел в себя и проявляет в своих порывах поразительное хладнокро-

вие, непринужденность и мужество, как никогда прежде.

- Джонни… Как Вы себя чувствуете?..

- Не волнуйтесь... Ничего серьезного. Вполне обычное недомогание, бывающее без сомнения и

у Вас…

- Я не поняла.

- Не терзайтесь больше, не выдумавайте. Идемте фехтовать…

Вероника выпрямилась. Как всегда, когда Деметрио де Сан Тельмо говорит резким тоном, что-

то бунтует в ее гордой душе. Это и ее женская гордость воспламеняет кровь, и предчувствие того, что

этот человек, иногда кажущийся влюбленным в нее, станет для нее страшным врагом, и что-то еще

ускользающее от ее разума, но заставляющее ее посмотреть на него, принимая вызов…

- Возможно, не так легко будет добиться удовольствия нанести мне поражение, как вам кажется.

Хотите попробовать?..

Один прыжок – и он оказывается на своем месте на помосте. Никогда еще Вероника не каза-

лась Деметрио такой прекрасной, со сверкающими дьявольским блеском глазами. Черные шелкови-

стые волосы ниспадают на плечи, контрастируя с облегающим атласным белым жакетом, на котором

выделяется шелковое сердце. Облегающие черные атласные брюки до колен, плотное трико и превос-

ходного качества фехтовальные туфли из лакированной кожи довершают комплект экипировки, под-

черкивая волнующее тело креольской Венеры. В руке, защищенной перчаткой с широким ремешком, тонкая итальянская рапира… Оглушительная тишина установилась в оружейном зале, все приблизи-

лись, чтобы не упустить ни единой детали этого самого интересного за вечер поединка. Между тем

серые и темные глаза скрестили свои взгляды, словно предвосхищая предстоящую дуэль.

- К бою!..

- Минутку… Вы не надеваете проволочную маску?..

- Я никогда не пользуюсь ею. Но Вы можете оставить свою, если боитесь получить ссадины на

лице…

- Было бы совершенно неуместно для довольно отважной соперницы не защищать свою красо-

ту…

- Я доверяю защиту красоты рапире, инженер… И не позволю вам угрожать ей…

- Вы очень уверены в своем умении.

- Немного меньше Вас, но, довольно…

- Если мне позволят, я исполню обязанности судьи на площадке… поскольку дело принимает

нешуточный оборот…

Это приближается Хулио Эстрада с разрешения дона Теодоро…

- Мне кажется, это – хорошая идея, поскольку Вероника возбуждена…

- К бою!.. Приветствие… Встать в меру… Начали!..

Тонкие клинки столкнулись в воздухе. Уязвленная в своей собственной любви, Вероника ата-

кует с головокружительной скоростью, между тем как Деметрио беспорядочно отступает…

- Браво, Вероника, отлично… Превосходно!!

Деметрио никогда не мог даже подумать, чтобы женская рука обладала такой ловкостью и

49

силой. Он с трудом сдерживает первые удары, потому что больше чем кончик рапиры его пугают и ис-

пепеляют эти черные, великолепные, полыхающие огнем глаза…

Нет… Он не сможет бороться с Вероникой, он содрогается от ужаса лишь только подумав, что

может причинить ей боль, ранить это лицо, которое она отказалась защитить, хвастаясь смелостью и

отвагой. Но воспоминание о Рикардо неожиданно мелькает в его душе… Не затем ли он здесь, чтобы

мстить за него?..

Возможно, не она была именно той великолепной красавицей, из-за которой он потерял едино-

кровного брата?.. Быть может, он и сам не может противостоять ей?.. Не символизирует ли это состоя-

ние их жизнь в настоящем и будущем?..

- Осторожно!..

Деметрио грубо парировал меткий удар, почти оцарапав кончиком рапиры бархатистую щеку,

и внезапно начал атаку.

- Черт!.. Вероника, берегись!.. Он хочет измотать тебя!.. Чуть-чуть побольше благородства, Де-

метрио…

Деметрио не слышит и не видит никого, кроме девушки, находящейся напротив: горящие гла-

за, раскрасневшиеся губы и красное атласное сердце на белом нагруднике… На одно мгновение ему

отчаянно хочется, чтобы это не было игрой, он жаждет ранить и убивать, одним ударом пронзить ве-

роломное сердце, оказавшееся змеиным гнездом для его брата; покончить разом, погубить эту красо-

ту, эту грацию, этот набор совершенств, созданных для зла…

- Осторожно!.. Берегись... Этот гвардеец хорошо атакует, Вероника!..

Хулио Эстрада кричит не напрасно. Вероника отступила, защищаясь… Она чудом ускользает

от чудовищных ударов рапиры, отражая их в воздухе. Деметрио наносит удары, угрожая ее лицу, ще-

кам, ее шее, царапая красное атласное сердце на ее белом нагруднике…

- Стойте… остановитесь!.. Минутку!..

Деметрио продолжает свирепо атаковать… Сейчас он уже даже не замечает лица Вероники, он

смотрит только на красное пятно, на это блестящее украшение, ставшее вдруг бельмом, закрывающим

его глаза, сводящим его с ума… ослепившем его!..

- Ах!..

- Осторожно!..

Яростный удар разорвал атлас… Вероника делает шаг назад… и клинок Деметрио обрушива-

ется на ее клинок, словно молния!..

- Деметрио!..

- Стой!... Стой!..

Рапира выпала из руки Вероники от жестокого удара, ее лицо выражает скорее удивление, чем

испуг.

- Деметрио!..

Красное облако, ослепившее Деметрио де Сан Тельмо, мгновенно рассеялось, и с неестествен-

но учтивым лицом, поклонившись, он переворачивает свою собственную рапиру, вручая ее Верони-

ке…

- Возьмите мою рапиру!.. Продолжим!..

- Нет необходимости. Вы уже получили удовольствие, одержав надо мной верх…

- Вероника…

- Если Вы стремились к настоящей дуэли, для Вас нет ничего проще, чем убить меня, после то-

го, как Вы меня разоружили. Это Ваш триумф… И, кроме того, я должна признать, что устала. Вы –

опасный противник, инженер.

Дон Теодоро приближается хмурый и огорченный…

- Я считаю точно также!.. На этот вечер состязания для тебя закончились, Вероника!.. Иди, вы-

пей бокальчик “Опорто”. Сеньор Сан Тельмо может продолжать фехтовать с этими сеньорами до тех

пор, пока не растратит излишний пыл… Иди, дочка, ступай…

- Я к Вашим услугам, если Вы хотите продолжить, инженер Сан Тельмо!..

Хулио Эстрада дерзким тоном бросает ему вызов, но Деметрио, кажется, вдруг приходит в

50

себя… и откланивается, прощаясь…

- Премного благодарен… Мне кажется уже поздновато… Простите меня… С Вашего позволе-

ния…

Но теплый и мелодичный голос Вероники останавливает его…

- Деметрио!..

- Вы меня звали?..

- Состязания остались позади. И худшие враги, со спортивной точки зрения, потом протягивают

друг другу руку… Хотя Вы даже не подумали об этом, я умею проигрывать.

Сняв перчатку, она протянула правую руку так трепетно и с такой нежностью, что Деметрио

невольно сжимает ее своими руками, находясь под воздействием какого-то непроизвольного порыва.

- Я поздравляю Вас и напоминаю, что завтра мы едем кататься верхом на лошадях.

- Благодарю, Вероника… Я у Ваших ног.

Деметрио откланялся, попрощавшись также со всеми хозяевами дома, и быстро, даже слишком

поспешно, выходит, пока Теодоро де Кастело Бранко провожает его взглядом, не сдерживая открыто

выраженную досаду на лице.

- Идем, дядя… Бокал ‘Опорто”, чтобы ты провозгласил тост в мою честь?..

- Мы немедленно выпьем. Иди сюда…

Между тем, Теодоро немного отдалилил Веронику от гостей, которые снова направлялись к

помосту, и с отцовским выражением лица утер ей лоб своим платком.

- Этот дурак не имеет понятия о том, что такое фехтование в зале. Я находился в ужасе от мыс-

ли, что он мог ранить тебя. Не фехтуй больше без маски, не фехтуй больше с этим самым Сан Тель-

мо. Боюсь, что его воспитание оставляет желать лучшего…

- Но он – очень достойный человек, дядя, превосходный кабальеро, и, кроме того…

- Не спорю, его заслуга, как конструктора мостов и дорог… может быть достойна восхищения и

очень почитаема, но он – не тот мужчина, которого я хотел бы видеть рядом с тобой, дочка… и от ка-

бальеро в нем…

- Но, дядя Теодоро…

- Никто из твоих друзей не был бы способен фехтовать подобным образом даже с другим муж-

чиной, и уж тем более, с девушкой…

- Это была моя вина – бросить ему вызов. Я была виновницей из- за этих шуток, которые я от-

пускала в его адрес раньше…

- Никакая шутка не оправдывает его поведение. Он был действительно груб, потому я и хотел, чтобы он это понял. Зачем ты позвала его, когда он уже уходил?..

- Ты обошелся с ним очень плохо, дядя… Все общество встретило его неприветливо… Он был

так растерян, так смущен, что, возможно, больше не вернулся бы…

- Это было бы превосходно. Это – как раз именно то, чего я хочу: чтобы он больше не вернулся.

- Не говори так, дядя… Если ты меня любишь, не говори так…

- Он так заинтересовал тебя?..

- Дело не в этом, дядя, просто это несправедливо… Он ничего не сделал, виновницей была я. В

конце концов, у него была причина; я несдержанна с парнями, бросая им вызов, превознося себя за их

счет, рассчитывая на их галантность… Теперь я отдаю себе отчет в том, что когда они фехтуют со

мной, то позволяют победить себя.

- Они относятся к тебе с уважением, которое ты заслуживаешь, и ничего больше. Уверяю тебя, что если бы я был лет на двадцать помоложе, то преподал бы урок этому джентльмену, как хотел это

сделать Хулио Эстрада; и то же самое я скажу этому глупцу Джонни… А, кстати, я ведь не знаю, где

он.

- Он по-прежнему плохо себя чувствует?..

- Этого я не знаю. Пойду, поищу его. И не переживай больше, и не принимай во внимание таких

гостей. Помни, что ты – краса и гордость этого дома…

- Спасибо, дядя…

- И что я хочу всегда видеть тебя в нем сияющей, занимающей более важное место…

51

- Дядя Теодоро…

- Нечего стыдиться и краснеть… Ты и Джонни – два моих любимца; больше я ничего тебе не

скажу… Увидимся позже…

Секунда – и Вероника валится в удобное кресло, лаская свою куклу; несмотря на то, что она

еще огорчена, странная улыбка появилась на ее губах…

- Дядя прав… Он – не кабальеро, он – дикарь… Очаровательный дикарь… Страстно желаю-

щий нежности…

Глава шестая.

- Джонни!..

- Ну что… Кто там?..

- Я, сынок…

- А-а-а, папа! Гости уже ушли?..

Пока еще – нет, за исключением одного, но там остались Вероника и Сара, они позаботятся о

гостях. Ты по-прежнему плохо себя чувствуешь?..

- Нет, папа, мне лучше.

Теодоро де Кастело Бранко подходит к сыну поближе, с глубоким интересом наблюдая за его

бледным и расстроенным лицом. Он находится в просторных и скромных комнатах внутри типичного

особняка, образующих уютный уголок, предоставляющий удобство и независимость его единственно-