му сыну: спальня, небольшой кабинет, пристроенная ванная, веранда и скрытая дверца, выходящая в

парк.

Именно там и укрывался Джонни, спрятавшись ото всех… кажется, что улыбки ранят его, са-

мые простые слова и учтивые фразы, звучащие вокруг Вероники, приносят ему душевные страдания; ее присутствие, которое он едва может выносить, и даже сердечная заинтересованность его отца, по-

хоже, лишь усиливают его беспокойство и тоску.

- Позаботься о моих друзьях и извинись за меня, если сможешь…

О них уже заботятся женщины, не считая того, что те кто остался – свои люди. Твой непрошен-

ный инженер Сан Тельмо только что ушел.

- Сан Тельмо…

- Да, после того, что вел себя с Вероникой как грубиян.

- Что?..

- Я уже сказал ей, что не вижу необходимости в том, чтобы вы относились к нему, как к заду-

шевному другу. Если этот человек тебе симпатичен, если ты согласен с его профессиональными идея-

ми, очень возвышенно и очень хорошо, что ты имеешь с ним дело, но встречайтесь с ним в казино, или в театре, или в клубе инженеров… да где пожелаешь.

- Что сделал Деметрио?..

- Ты этого не видел?..

- Нет.

- Ты же находился в зале, когда начался поединок…

- Я сразу же ушел. Жара была невыносимой.

- Вероника слишком добра с этим типом не нашего круга.

- Боюсь, что это входит в привычки Вероники.

- Что?..

- Водить дружбу с людьми не нашего сорта.

- Откуда ты это знаешь?

- Я…

- Я бы не допустил этого, да и она не была бы способна на подобное, и не столько из-за гордо-

сти в крови, сколько из-за воспитания и из принципа. Подумай, это ведь ты привел в дом этого вы-

скочку, о котором на самом деле никто не имеет ни малейшего представления.

- А Рикардо Сильвейра не был выскочкой?..

- Рикардо Сильвейра?..

52

- Да, твой адвокат, или секретарь, или кем он там был… кто как говорит, который жил почти два

года в этом доме.

- Он был совсем другим…

- Да неужели, ну надо же!..

- Рикардо был превосходным парнем: по своему воспитанию, по своей обходительности, по

своим моральным качествам. Простой служащий стал, будто член семьи, за свои собственные заслуги.

- За свои собственные заслуги, или, может быть, потому, что твоя любимая племянница посове-

товала тебе это!..

- Кто?..

- Вероника, ну да, Вероника!..

- Джонни, но ты же говоришь, как безумец… Что с тобой происходит?..

- Ничего!..

- Нет, это невозможно. Ты был абсолютно здоровым, а сейчас, кажется, ты сошел с ума от гнева.

Твое недомогание в оружейном зале не было физическим, что-то тебя до крайности разозлило, заста-

вило тебя потерять опору, и почти лишило рассудка… как мне представляется, причиной этого послу-

жил тот самый Деметрио…

- Не впутывай в это Деметрио. Он не имеет с этим абсолютно ничего общего! Возможно, он

грубиян, дикарь, но, это же очевидно, что он – честный человек. А вот тот, другой, – напротив!..

- О ком другом ты говоришь?.. Я не думаю, что весь этот гнев был рассчитан на одного челове-

ка, с которым ты даже не был знаком, и который никогда не смог бы сделать тебе ничего плохого.

- Он доставил мне наихудшее из всех бед!

- Джонни!.. Что ты говоришь?..

- Ничего. Я не должен, не хочу, не могу сказать.

- Наоборот, я считаю необходимым, чтобы ты немедленно рассказал.

- Ты знаешь, где может находиться Рикардо Сильвейра?..

- Откуда мне это знать?.. Он уехал почти год тому назад. Я так никогда и не узнал, ни зачем, ни

куда он уехал… Его уход из этого дома был необычным и странным… Но что следует из всего этого?..

С каждой секундой ты заинтриговываешь и запутываешь меня все больше. Что с тобой случилось, что

тебе рассказали?..

- Ты считаешь возможным, что кто-то сообщил мне о месте пребывания Сильвейра?..

- Я так не думаю. Но для чего тебе необходимо знать его местонахождение?.. Ты говоришь об

этом сумасбродстве так, словно рассказываешь о чем-то жизненно важном. Ты не хочешь рассказать

мне все… и говорить ясно?..

- Сказать… сказать!.. Я ничем не смогу быть полезным, если мы не можем ничего больше, кро-

ме как говорить …

- Что ты хочешь сказать?..

- Ничего, отец. Забудь этот бессмысленный, глупый, бестолковый разговор… Возвращайся к

своим гостям, позаботься о них, и забудь про меня.

- Джонни, я – не ребенок, которого можно обмануть. С тобой происходит что-то очень серьез-

ное. Я не сдвинусь с этого места, пока ты мне все не расскажешь.

- Даже если я дал честное слово молчать?.. Даже если поклялся, что об этом никто не узнает, чтобы иметь право услышать это?

- Ты не считаешь меня способным хранить секрет?..

- В таком случае я оказался бы неспособным сохранить его.

- Ну, хорошо, будь, что будет, пообещал ты, или поклялся, мне все равно. Тебе рассказали что-

то такое, что тебя мучает, что от злости свело тебя с ума, что-то, связанное, вероятно, с Вероникой.

Если ты отказываешься разговаривать, я спрошу у всех!..

- Нет, папа, только не это, ты не можешь устроить скандал, она ничего не должна знать…

- Что?..

- Ничего… ничего!.. Лучше, чтобы ты меня оставил, папа!..

- Ты отлично знаешь, что я не должен оставлять тебя. Ты можешь рассказать мне сейчас, что

53

произошло, я даю тебе честное слово молчать, и уверяю тебя, что, если ты этого не сделаешь, я за-

ставлю Веронику прийти сюда, и вдвоем…

- Нет, отец, в данный момент я не смог бы вынести ее присутствие!..

- Значит, дело в ней!.. Тебе рассказали что-то о ней?.. Но кто оказался этим сплетником… отку-

да пришла эта клевета?..

- Это не сплетня и не клевета; к несчастью, все логично, даже слишком.

- Кто обвиняет Веронику?.. Надеюсь, что это не имеет отношения к твоей матери…

- Нет… это не она. Бедная мама…

- Но ведь это кто-то очень близкий… Вирхиния!..

- Откуда ты это знаешь?..

- Я этого не знаю, я спрашиваю. Однако, поневоле ты дал мне ключ… Так что же такого пове-

дала тебе Вирхиния о Веронике?..

- Я поклялся в том, что никому не скажу этого, и уж Веронике меньше, чем кому бы то ни бы-

ло… Я пообещал, что у нее не будет никаких неприятностей, что я смогу молчать и притворяться, сохранив для себя единственное преимущество – знание правды. Ты не заставишь меня нарушить

клятву и мое слово…

- Я не заставлю тебя, но необходимо, чтобы я узнал всю правду. Если Вероника совершила

ошибку, если она в опасности, ты – первый, кто должен помочь мне защитить ее, спасти ее, хоть бы

даже и от нее самой, и поскольку мы с тобой – мужчины в доме, то наш долг – со всей нашей храбро-

стью и честностью защищать и оберегать наших женщин, даже от их собственных слабостей!..

- Но!..

- Это – отличительный признак мужчины и кабальеро из рода Кастело Бранко!.. Женщины в

каждой семье, такой, как наша, словно знамя Отечества. Они показывают тебе, что необходимо забо-

титься о них и защищать наши собственные кровные узы, и позор и бесчестье нам, если женщина ока-

зывается в чужих руках!..

- Папа!..

- Подними голову и расскажи мне все, что узнал, все, что тебе рассказали. Я мог бы приказать

тебе, но я прошу тебя об этом, Джонни… расскажи немедленно, говори!..

- Хорошо, ты все узнаешь, я расскажу тебе все!

***

- Что случилось с моей голубкой, она кажется сильно испуганной?..

- Со мной?.. Со мной – ничего, тетя Сара… Однако, тебе не кажется очень странным, что ни дя-

дя Теодоро, ни Джонни, ни Вероника не спустились к ужину?..

В роскошной столовой, немного мрачноватой от великолепия, Вирхиния и донья Сара нахо-

дятся одни. Стол, с расставленными на нем пятью столовыми приборами, кажется большим и несу-

разным, за столом – двое, и донья Сара, неисправимая гурманка и сладкоежка, восхищенно смакует

яства, к которым Вирхинии насилу удается едва притронуться.

Два лакея в ливреях прислуживают в абсолютной тишине с безупречной вышколенностью,

вновь наполняя белым вином изящный хрустальный бокал, который Вирхиния уже несколько раз с

жадностью опустошила.

- Это не первый раз, когда Вероника и Теодоро ищут предлог, чтобы ужинать в своих комна-

тах…

- Но этого не случалось с тех пор, как вернулся Джонни, а сейчас еще и сам Джонни не при-

шел…

- Он плохо себя почувствовал в оружейном зале, ты же уже это знаешь…

- А дядя Теодоро?..

- Теодоро – маньяк, не нужно обращать на него много внимания. Ты уже знаешь его теории о

том, что человечество слишком много ест. Если бы все было, как он хочет, мы погибли бы от голода.

54

Подай мне еще немного куропатки, Хенаро, она восхитительна… Теодоро, как всегда, непременно по-

вторял бы мне свои предсказания заболеваний. Но ты же не кушаешь, доченька…

- У меня нет большого желания. Вероника, вероятно, с ними, или в его комнате, тетя Сара?..

- Зачем она будет находиться с ними?.. Ты не заметила, что она направилась в свою комнату, как только разошлись молодые люди?.. Точнее говоря, едва ушел Деметрио де Сан Тельмо. Теодоро

должен поговорить с ней, сделать ей выговор за эту абсурдную манеру фехтовать с ним…

- Дядя Теодоро никогда не выговаривает ей. Сан Тельмо – вот кем он был недоволен.

- Мне показалось, что дуэль настоящая. Был момент, когда я подумала, что они убьют друг дру

га, но, хорошо, что Вероника столкнулась с достойным соперником, как ты говоришь.

- Ты думаешь?..

- Этот парень крутого нрава, вспыльчив и раздражителен!.. Ах, если бы они поженились, если

бы он увез ее очень далеко, если бы мы не должны были больше терпеть ее!.. Ты сильно повеселела

бы, правда?..

- Ай, тетя зачем ты спрашиваешь меня о таких вещах?.. Ты отлично знаешь, что Вероника меня

огорчает, что заставляет меня страдать и мучиться, но я не желаю ей ничего плохого…

- Я тоже. Я желаю ей сильного энергичного мужа, который увез бы ее далеко, и который сбил

бы с нее эту спесь и замашки дикой кобылицы, ничего более.

- Но Джонни страдал бы… Сильно страдал, если бы она вышла замуж за другого и уехала… Ес-

ли бы кто-нибудь рассказал ему что-либо плохое о Веронике, какой-нибудь случай, чтобы он не мог

больше любить ее, он бы сильно страдал, правда?..

- Не сомневаюсь, сначала помучился бы немного. К несчастью, мой сын Джонни, иногда кажет-

ся мне таким же дураком, как его отец; впрочем, впоследствии, он гораздо сильнее радовался бы, освободившись от подобного бедствия… он позабыл бы как болезнь, как корь, эту глупую влюблен-

ность, обратил бы взгляд туда, куда нужно было с самого начала...

- У меня нет на это надежды, тетя Сара… да это даже и к лучшему, я привожу его в ярость.

- Ты?.. Почему?..

- Не знаю, мужчины такие странные…

- В них нет ничего необычного, доченька; единственное, что происходит – это то, что хотя они

становятся благоразумнее, в делах любви они немного простодушны, поэтому мы, женщины, должны

хватать их за руку и вести их туда, куда хотим привести…

- Но, тетя Сара, я не умею этого делать …

- Я сделаю это за тебя, когда наступит момент, а потихоньку-помаленьку, постепенно ты

научишься…Ты – ребенок, ангел, но, если ты последуешь моим советам, то победишь.

- Твоим советам…

- Конечно, малышка, конечно… немного терпения и ничего больше. С твоим кузеном будь все-

гда скромной, естественной и ласковой, чтобы он всегда видел в тебе приятную девушку и идеальную

жену… все остальное я беру на себя ради счастья вас обоих…