Она оставила их одних, и странная улыбка появилась на губах Деметрио.

- Тактичность сеньоры Кастело Бранко – это просто чудо…

- Она немало изменилась, чтобы казаться другой. Можно подумать, что Вирхиния на самом деле

нуждается в этом…

- В чем?..

- Ни в чем… Оставим остальных, мне кажется почти неправдой снова видеть тебя здесь!.. Вчера

вечером я прожила самые горькие мгновения в моей жизни!..

- В своем письме я уже попросил у тебя прощения…

- Да, в письме, как обычно, не дожидаясь ответа. Ты так уверен в том, что я должна была про-

стить тебя?..

- Ну хорошо…

- Так уверен в том, что я должна была ждать тебя у двери, которую снова мне указал, написав в

той же манере.

- Это не так.

- Да, это так, сеньор зазнайка, сеньор себялюбец, ты абсолютно уверен в моей любви… Ты

вполне можешь быть таким. Говорят, что нет ничего хорошего в том, чтобы вручить сердце так, как

вручила я. Говорят, чтобы быть по-настоящему любимой, нужно оставить зернышко сомнения на

самом дне бокала, в котором мы преподносим нашу любовь, но истинная любовь не знает корысти…

Я люблю тебя, люблю и не утруждаю тебя тем, чтобы ты старался разгадывать это… Я каждый раз го-

ворю тебе о любви жестами, кричу сердцем, губами…

- Вероника… Вероника!..

- Будь осторожен… Это не лучшее место для поцелуев… Хочешь, попросим у Хенаро “хай-

болл”?..

- Хочу, чтобы ты абсолютно искренне, с полной откровенностью сказала мне одну вещь.

- И всего-то?..

- Всего лишь. Мне нужно знать, твоя любовь…

- Моя любовь, что?..

- Ничего… Думаю, что спрашивать было бы большой глупостью. Хорошо бы нам отведать

“хайболл”, поручи это кому-нибудь…

- Прежде всего для тебя, ты неважно выглядишь. Ты выпил вчера?..

- Немного… возможно, чересчур.

- Идем. Я приготовлю тебе что-нибудь получше “хайбола”, хотя ты этого и не заслуживаешь. Я

уже знаю, что ты напился из-за меня, по причине своей ревности, своего недоверия…

- Недоверия?..

- Да. Ты сомневаешься в моей любви, сомневаешься во мне, не знаю, почему. Твои глаза так яс-

но говорят мне об этом… Не отворачивай их в другую сторону, они – честны… Они говорят мне о

твоем недоверии, о твоих опасениях… Но они говорят также о твоей любви, и это – вознаграждение

за то, что в твоих словах так мало красноречия…

- Вероника!

- Деметрио мой, не спрашивай больше об этом!.. Ведь я люблю тебя, и только тебя… Джонии, как ребенок, как младший братишка, иногда жесток. Его я тоже простила, несмотря на то, что он при-

нес мне горькое разочарование. Я думала, он более благородный и менее вспыльчивый в своей яро-

сти…

- Джонни тебя любит.

100

- Я это знаю, но его любовь не оправдывает его манеру поведения. Я уже знаю, что вчера вече-

ром ты разговаривал с ним благородно…

- Вчера вечером?.. Кто рассказал тебе?..

- Хулио Эстрада. Это я попросила его пойти следом за Джонни.

- Ах, да… Тебе хотелось бы предотвратить наш разговор!..

- Естественно, мне хотелось предотвратить ссору между вами. Подумай, что мое сердце разры-

вается между вами.

- Тебе так важен отверженный поклонник?..

- Почему ты говоришь таким недовольным тоном?.. Джонни до недавнего времени был самым

лучшим в этом доме, в доме моей родни, в ком течет моя кровь, кто представлял все для меня до тех

пор, пока ты не вошел в мою жизнь, чтобы я позабыла все, но не до самого конца, чтобы не иметь

чувств… Иной раз я не понимаю тебя, Деметрио.

- И я иногда боюсь слишком сильно понять тебя.

- Что ты хочешь сказать?..

Они находятся в самом конце холла, там, где мебель образует очень тихий и укромный уголок

всеобщего безмолвного уединения в этом огромном доме. Этого уединения и добивалась донья Сара, взяв на себя всю подготовку. Кажется, что в темных глазах Вероники проявляется вся ее душа, и серд-

це Деметрио вздрагивает, вновь раненое этим тонким жалом угрызений совести, которое уже на заре

пронзило его душу, сильно взволновав ее страстным желанием возвратиться назад.

- Вероника!

- Деметрио!.. Что с тобой поисходит?.. Ты не скажешь мне откровенно?.. Не объяснишь мне?..

- Да, думаю, что я должен сказать тебе, должен дать тебе последнюю возможность…

- Какую, какую?..

- Спасти тебя.

- Спасти меня?.. Спасти от чего?..

- Джонни тебя любит.

- Я это знаю, мы говорили об этом уже сто раз… Но что с Джонни?

- Он женится на тебе, если ты разорвешь нашу помолвку.

- Деметрио, о чем ты говоришь?..

- Хулио Эстрада тоже любит тебя, не отрицай этого!..

- Я и не отрицаю. Он любил и любит меня, как верный друг. Я никоим образом не обижаюсь и

не жалуюсь, но он отлично знает, что никогда я не любила и не люблю его, как не люблю Джонни, как

не люблю никого, кроме тебя, Деметрио, тебя, который вместо того, чтобы ценить мою любовь, ка-

жется вынужден не доверять ей, терзая и мучая меня без причины и без повода.

- Вероника!

- Все эти размолвки, все неприятности и огорчения, начавшиеся из-за того, что я тебя полюбила, не имеют для меня значения, такова цена расплаты за твою любовь. И я плачу с удовольствием, пото-

му что знаю, она стоит больше, гораздо больше… Но то, что ты тоже сомневаешься во мне, не доверя-

ешь мне, то, что ты, кажется, тоже считаешь преступлением, что я люблю тебя, вот этого я не пони-

маю и не могу терпеть, это заставляет меня бунтовать… Хватит, Деметрио, довольно, это уже слиш-

ком!..

- Вероника, послушай меня…

- Уже целый час, как я слушаю тебя. Скажи уж сразу то, что должен. каким бы плохим это ни

было.Это лучше, чем не понимать тебя.

- Я получил плохие известия из Матто Гроссо.

- Что?..

- Я, естественно, никогда не думал, что мы поедем туда больше чем на пару месяцев, но эти

злополучные новости.

- О чем переживания?.. Доканчивай…

- Рудник не такой, как мы думали, золота в нем не больше, чем в поверхностных пластах…

- Хорошо, и что же?..

101

- Стало быть, я не богат.

- Я переживаю за тебя, Деметрио, душа моя.

- За меня и больше ни за что?

- Больше ни за что. Ты сотворил несбыточные мечты, быть может, у тебя были грандиозные

планы. Возможно, ты жаждал жить в Рио-де-Жанейро, или в Сан Пауло.

- А ты – нет?..

- Я ни о чем не думала.

- Ну так надо, чтобы ты подумала, Вероника, это – последняя возможность, о которой я тебе го-

ворил. Я долго боролся с самим собой, но осмеливаюсь попросить тебя, чтобы ты не упустила ее. Ты

не должна выходить за меня замуж!

- Что такое ты говоришь?

- Обезумевший, недоверчивый, опьяневший Джонни сказал вчера нечто такое, в чем он был

прав. Я тащу тебя в жизнь человеческой борьбы, тоски, опасностей, болезней! Ты не имеешь пред-

ставления, ни малейшего представления, что это такое, у нас не будет ни малейшего состояния. Я –

бедный человек, чудовищно бедный, и с ним ты должна будешь разделить невероятно тяжелую жизнь.

- И только из-за этого ты не хочешь, чтобы мы поженились?..

- У тебя есть сто возможностей лучшей жизни!.. Посмотри, ведь я не должен был говорить тебе

то, что сказал, смотри, ведь это – единственный миг слабости… смотри, ведь потом ты не сможешь

вырваться…

- Вырваться из твоих объятий?.. Деметрио… Я не хочу вырываться. Если это – единственное, что тебя беспокоит, единственное, что мучает тебя, можешь отшвырнуть в сторону свои тревоги и

волнения… Неужели ты не понимаешь слов?.. Я люблю тебя, люблю и стану твоей женой. Я поеду с

тобой, куда поедешь ты!..

Сладчайшее объятие объединило их. Долгий поцелуй соединил их губы, словно скрепив боже-

ственный любовный договор. Но его сладость едва задевает губы Деметрио, рана в его сердце болит

еще глубже…

- Вероника!

- Что ты хочешь, жизнь моя?..

- Скажи мне правду!.. Ответь откровенно, и, клянусь, что я поверю только тебе. Ты кого-нибудь

любила?

- Как тебя – никого.

- Подумай об этом, не отвечай вот так! Я знаю, что, как меня ты не могла любить никого, по-

скольку решилась пожертвовать собой, потому что тебе не важна мысль, что я беден, не важно знать, в

какие края я тебя увезу, и это показывает, что ты чувствуешь ко мне что-то, чего никогда не чувствова-

ла…

- Это так, Деметрио, наконец-то ты это понял! Я не знала, что такое любовь. Думаю, что любовь

пришла с тобой, что только для тебя она смогла родиться в моем сердце…

- А если бы я не приехал в Рио, ты вышла бы за Джонни?

- Вероятно, да… Мое положение вынудило бы меня сделать это, я тебе уже говорила…

- Ты сказала мне, что вышла бы замуж за Джонни… И тем не менее, ты не любила бы его.

- Нет, страстно не любила бы.

- Но ты же поклялась бы любить его, и в таком случае ты солгала бы.

- Не стоит впадать в крайности… Обманывать саму себя – не значит лгать. Тот, кто не почув-

ствовал любовь, может думать, что любит, когда чувствует лишь симпатию, влечение, родственные

чувства…

- А прежде ты заблуждалась, думая, что любишь?..

- Должна признаться – да.

- И не раз?..

- Возможно… Не смотри на меня так, я же женщина. Ты вынуждаешь меня говорить с тобой с

полной откровенностью, и, по крайней мере, я не могу не признаться – немножко кокетства, чуточку

тщеславия…

102

- Непременно!..

- Я никогда не претендовала быть святой, Деметрио. Я и тебя не прошу, чтобы ты был безгреш-

ным, непорочным человеком, я принимаю тебя таким, какой ты есть.

- Какой есть!..

- Я прощаю тебе твою грубость, подозрительность, твои странности, твое стремление выспра-

шивать меня, словно ты хочешь докопаться до самых глубин моей жизни, одновременно страшась и

желая найти там нечто ужасное…

- Вероника!..

- Это так, не думай, что я этого не поняла, но я все прощаю, потому что знаю, что ты меня лю-

бишь. А ты не можешь принять, что во мне может быть что-то не так, заручившись уверенностью в

моей любви, знанием того, что я люблю тебя, как никакая женщина тебя не любила?.. Ведь никто не

мог бы любить тебя сильнее, потому что это невозможно!.. Деметрио, Деметрио мой!..

- Да-да…

Он крепко сжал ее в своих объятиях, отчаявшийся, дрожащий, потерявший рассудок, находя-

щийся между ненавистью и любовью, подталкиваемый безумием, неизбежно разделяющим их, чтобы

вонзить в ее огромные черные глаза серые пристальные зрачки.

- Ты этого хотела! Мы поедем вместе; все о чем ты мечтала однажды сбудется до самого кон-

ца…

- Да, мой Деметрио. Мы вместе завоюем богатство и счастье!..

***

- Мария!.. Мария!..

- Я послала ее за продуктами… Ты что-то хотела, дочка?..

- Добрый день, тетя Сара…

- Добрый день… Ты превосходно выглядишь. Видно, что ты счастлива.

- Спасибо, тетя Сара. Вы слишком добры ко мне…

Немного удивленная, Вероника смотрит на улыбающееся, приветливое лицо доньи Сары, по-

правляющей тонкий домашний халатик, надетый поверх пижамы. Еще только семь часов сияющего

утра, а жаркое солнце Рио бурным потоком врывается в распахнутые окна.

- О чем ты хотела попросить Марию?..

- Я слышала шум и звуки рожка во дворе… А когда я высунулась из окна, они уже ушли… Я

хотела спросить ее, что случилось. Я немного испугалась…

- Нечего пугаться. Это были друзья, они пришли, разыскивая Джонни, чтобы отправиться на

охоту и сеньора Эстрада, пришедшая лично забрать Вирхинию.