- Они дрались!.. Я была на улице… Услышала крики патрона Деметрио. Он не любит белую

женщину… и вдруг – огонь! Они горят!.. Горят!..

Адела и Ботель вскочили на ноги и побежали к галерее… И в самом деле, всего лишь в двух-

стах метрах от их бунгало горит, охваченный живым пламенем дом Деметрио. Вытряхнутый из тяже-

лого похмельного сна, отупевший Ботель созерцает горячие, обжигающие желто-красные языки огня

и облака искр, птичьими хохолками выделяющиеся на черном небе.

- Сеньор Ботель, спасите патрона Деметрио!.. Только бы он не сгорел!.. Они не открыли дверь!..

137

Спасите патрона Деметрио!..

- Уже иду,.. я уже иду!..

- Аеша!.. Быстрей, быстрее! Зови людей!.. Ведра с водой!.. Живей!.. Несите топоры… Аеша, не-

си одеяла!..

Они побежали. От дома семьи Сан Тельмо осталось одно название… Под руководством кри-

чащего Ботеля поселенцы прикладывают тщетные усилия…

- Скорее, нужно выломать дверь!..

Выполнять приказание Ботеля не было необходимости. Замки и запоры сорваны, дверь откры-

лась и в ее проеме, освещенном пламенем огня и очерненном дымом, появляется Деметрио, несущий

на руках все еще безжизненное тело Вероники…

- Скорее!.. Скорее!.. Эта рана!.. Нужно заняться ею, доктор Ботель!.. Бросьте все… Идите…

Идите!..

***

- Доктор… доктор… эта кровь!.. Эта кровь, она продолжает течь!

- Черт возьми, дьявольщина, оставьте меня в покое!.. Как Вы хотите, чтобы я занялся ею, если

не оставляете меня?..

Лежащая на диване в гостиной Ботелей бледная, раненая, с окровавленными черными волоса-

ми, Вероника все еще не пришла в себя, она без сознания. Рядом с доктором Ботелем – Деметрио с

перепачканным лицом и опаленными волосами. Едва сдерживаясь, он дрожит от тревоги и ярости, видя на открытой ране еле шевелящиеся от пьянства, грубые и медлительные пальцы Ботеля.

- Доктор Ботель, у Вас грязные руки!..

- Ну и что с того?.. Вы будете учить меня моему ремеслу, инженер?..

- Доктор Ботель!

- Ваша жена от этого не помрет. Эта рана поверхностна и несерьезна… Разве это не видно?..

Порез на коже. Эта опухоль от удара, к тому же она надышалась дыма. Адела, принеси фляжку конья-

ка…

- Но, доктор!..

- Мы находимся в Матто Гроссо!.. Здесь мы не верим в антисептики, но знаем, что коньяк –

лучше всяких лекарств.

- Но!..

- Если Вы не оставите меня в покое, я предоставлю Вам ухаживать за ней…

Деметрио с трудом сдержался. Подошла робкая и приветливая сеньора Ботель.

- Вот коньяк… Идемте со мной, инженер… О Вас тоже нужно позаботиться… Вы не отдаете

себе отчет, что у Вас обожжена рука?

- Какая разница!

- Идите со мной… прошу Вас.

- Уйдите, будьте мужчиной, уйдите же… И примите мой первый рецепт: когда жена заболела не

раздувайте из мухи слона, не волнуйтесь, иначе болезнь будет длиться без конца…

- Здесь есть чудесный бальзам от ожогов… Какая глупость!.. Какое невезение!.. Ты только по-

смотри, их дом сгорел в первую же ночь пребывания в Порто Нуэво…

Адела отвела Деметрио в столовую и быстро все приготовила, отдав соответствующие распо-

ряжения…

- Присаживайтесь сюда, кладите руку на этот стол… Аеша… беги в мою комнату, скажи моей

служанке, чтобы она дала тебе два чистых полотенца и немного алкоголя… А Вы тоже не хотите гло-

ток коньяку?.. Он прекрасно подойдет…

- Да.

- Здесь есть точно такой же… В этом доме достаточно протянуть руку, чтобы наткнуться на бу-

тылку. Желание пить всегда казалось мне плохой чертой в Хайме, но иногда это полезно… Пейте…

- Спасибо… Доктор уже закончил?..

138

- Успокойтесь… Сядьте. Он еще зашивает ей рану.

- Без анестезии?.. Один?

- У него большой опыт. С тех пор, как мы живем в Матто Гроссо он изрядно в этом поднаторел.

И не огорчайтесь… По счастью, Вероника в обмороке, а если в этот момент она приходит в себя, Хайме заставит ее выпить коньяк, чтобы привести в чувство… Он хорошо разбирается в таких вещах, я знаю это по собственному опыту.

- Инженер Сан Тельмо… Что случилось?

- Ох, Джонсон!..

- Доброй ночи, Реверендо…

- Где сеньора Сан Тельмо?.. Мне сказали – она ранена…

- Мой муж занимается ею.

Пастор стремительно бежал в гору, и сейчас он очень бледен. Он опирается на стул, едва удер-

живаясь на ногах. Его вопрошающие глаза сосредоточились на Деметрио…

- Сан Тельмо, Вы не хотите рассказать мне, что произошло?..

- Мне кажется, Вы сами могли все увидеть…

- И в самом деле, с площади виден пожар… Ваш дом – не более, чем костер… Что Вы сделали, чтобы спалить дом?

- Полагаю, Вы не думаете, что я сделал это намеренно…

Из гостиной прогремел хриплый голос Ботеля…

- Адела!.. Подойди с бинтом!..

- Сейчас иду… Я только что закончила лечить инженера.

- Я подойду.

Пастор воспользовался случаем пройти к Веронике. Опечаленный и встревоженный он оста-

навливается рядом с ней, увидев бледное лицо Вероники, с трудом опирающейся на пропитанную

кровью подушку…

- Сеньора Сан Тельмо… Вам очень плохо?..

- В данный момент она не может чувствовать себя замечательно. Но она ведет себя отважней

многих мужиков.

- Но как это могло случиться?..

Ловко и умело, с необычайной нежностью руки Реверендо Вильямса перевязывают раненую

голову Вероники, в то время, как Ботель подносит к ее побелевшим губам стакан, наполовину напол-

ненный коньяком.

- Выпейте одним глотком остаток, а потом – отдыхать, спать. Моя жена займется приготовлени-

ем отличной постели. На ней Вы превосходно выспитесь.

- Ну, вот и все… Так болит поменьше?..

- Так и должно болеть, но бабам это доставляет удовольствие.

Пастор заменил промокшую подушку на сухую, ослабил пояс на ее одежде, снял с нее все еще

надетые сапоги для верховой езды.

- У Вас есть одеяло?..

- Есть одно… Принесите его и оставьте ее в покое. Не заставляйте ее сейчас ни говорить, ни от

вечать. Закройте глаза, сеньора Сан Тельмо. Я должен признаться, что Вы меня удивили. В первый раз

я лечу без воплей и кривляний проклятую бабу.

- Я не знаю ничего более отвратительного, чем Ваша манера выражаться, доктор Ботель!

- Успокойте нервишки, Реверендо... сделайте, наконец, глоточек. Вы бледнее ее.

Лежа на диване Вероника и в самом деле закрыла глаза. Реверендо Джонсон отошел от нее на

несколько шагов, но едва переступив порог двери, он вновь вернулся в гостиную, прежде чем войти в

столовую, где сеньора Ботель только что закончила врачевать Деметрио. Его рука надежно удерживает

доктора Ботеля, теперь освободившегося от треволнений.

- Какого рода рана, от которой пострадала сеньора Сан Тельмо?..

- Ушиб и оторван лоскут кожи. Она могла упасть на острый угол стула, на край стола, на любой

острый угол мебели, я не знаю на что. Они подрались.

139

- Что Вы говорите?..

- Это сказала индеанка, прибежавшая сообщить нам о пожаре. Думаю, что дружище Сан Тельмо

не сдержал руку.

- Что?!.

- Он – настоящий мужчина… Его жена кажется капризной, вызывающей и достаточно самона-

деянной.

- Вы намекаете, что Сан Тельмо был способен ударить ее?..

- Я никогда не вмешивался в ссоры между мужем и женой, не впутывался в семейные дрязги. К

тому же я достаточно стар, чтобы дать Вам совет, несмотря на всю Вашу ученость и благоразумие. Я

скажу Вам, чтобы Вы тоже не вмешивались, потому что в таких делах – кто вмешивается, тот

единственный и теряет. Пошли в столовую, у меня есть первоклассный коньяк.

Вильямс Джонсон покраснел от негодования и гнева. Внезапно неистовая ярость воспламеняет

его молодую кровь. Стоя в дверях, он смотрит на чудесную фигурку лежащей на диване женщины, сейчас такой подавленной и слабой, неподвижной, как мотылек с ушибленными крылышками, как

сломанный хрупкий цветок, которому снесли голову ударив его об пол…

- Если этот человек оказался таким мерзавцем, он заслуживает смерти!..

***

- Ох-ох-ох!... Уж эта Ваша рука. Хорошо хоть левая. С той мазью, что я Вам наложила через

два-три дня Вы поправитесь… Можно поддерживать руку этой косынкой, которую я повязала Вам на

шею. Если рука будет висеть и воспалится на лечение уйдет больше времени. Я знаю это тоже по опы-

ту.

- Вы слишком волнуетесь из-за меня, сеньора Ботель.

- Никоим образом… Я чувствую невозможность позаботиться о вас, как хотелось бы. Я прямо

сейчас прикажу разместить в гардеробной хорошую кровать для Вероники. По мне, так я с удоволь-

ствием оставила бы вас в собственной спальне, но мой Хайме такой особенный…

- Что ты сказала обо мне?.. Ты и слова не можешь сказать, не приплетая и не упоминая меня

своим треклятым языком?..

Как только вошел Хайме Ботель, Деметрио поднялся и уставился на него тревожно-

вопросительным взглядом.

- Могу я войти посмотреть на жену?..

- В данный момент оставьте ее. Реверендо уже позаботился о ней, уложил ее поудобней среди

подушек и укрыл ее, укутав потеплее, словно младенца… Этот поганец проделал все ловчее сиделки.

Ох уж эти плаксивые, изнеженные рыцари, это они портят женщин…

В это время в дверях появляется пастор.

- Вы говорили обо мне?..

- Ничего подобного… Я рассказывал о Ваших способностях и умении сиделки.

- Подавай коньяк, дура! – грубо проговорил Ботель, повернувшись к своей жене.

- А что, не хватает? – отзывается та.

- Тащи другую бутылку…

- По мне, так хватит. Стакана воды будет достаточно…

Реверендо выпил, не спеша, словно ища на дне спокойствие, необходимое, чтобы хладнокров-

но продолжить. Затем его обвиняющий, жесткий от негодования и возмущения, взгляд устремляется к

лицу Деметрио.

- Сеньора Сан Тельмо кажется мне очень подавленной. Ей необходимо много заботы и внима-

ния… Достойно сожаления, что закон не карает подлость и низость некоторых типов, которые не ко-

леблясь, злоупотребляют своим положением и силой перед бедной женщиной.

Лицо Деметрио сделалось жестким, похожим на камень, челюсти бешено сжались, глаза его

сверкают и мечут молнии, но губы по-прежнему плотно сомкнуты. На его плечо вкрадчиво и с неж-

ной теплотой опускается рука Аеши.

140

- Патрон Деметрио… Аеша отведет тебя в комнату патрона Ботеля, чтобы вымыть и причесать

твои волосы… Идите… Идите же…

- Оставь меня!..

Разъяренная Аеша выходит одна, меж тем, как Ботель насмешливо хохочет…

- Отличный прицел! Ваши стрелы попали в яблочко, Реверендо… Адела, что происходит?..

- С Вашего позволения… Пойду, займусь жилищем Вероники.

- Вы тоже можете пойти отдохнуть, если хотите, доктор Ботель. Я останусь рядом с сеньорой

Сан Тельмо.

- Как Вам угодно…

Реверендо вернулся к Веронике… Как она красива, даже в этот миг!.. Сомкнутые под грузом

густых, черных ресниц веки, полуоткрытые цветущие, прохладные губы. Утомленная Вероника тяже-

ло вздыхает во сне, и грудь ее трепещет. А эта тонкая, изящная ручка цвета янтаря, рука, давшая по-

щечину Деметрио, поверх темных одеял, словно необыкновенный цветок с шелковыми депестками…

- Господи, если она всего лишь твое творение, то как может твоя Всевышняя доброта допустить

такое?..

Глава девятнадцатая.

- Патрон Деметрио… Патрон Деметрио…

- Да, что?..

- Сеньора Ботель говорит, что ты выпьешь кофе у нее дома.

Деметрио тряхнул головой, уставившись в смуглое лицо индеанки так, словно впервые видит