детая и принаряженная, она является полной противоположностью всегда бледной, сдержанной и се-

рьезной Вероники…

- Это немыслимо, невероятно…

- Что невероятно?..

- То, что Вы не знаете, что делает Ваш муж… когда вся деревня обсуждает это!

- Даже так?..

- Он никогда не ходит на рудник. Никакое из его дел его не волнует… Он также не спус-

кается ни в деревню, ни в таверну…

- Когда он уходил, я подумала, что он пошел в какое-то из этих мест… но если это не рудник и

не таверна, то я не знаю, куда он мог отсюда направиться…

- Никто не знает его постоянного места… Каждый представляет себе, что пожелает. Но я могу

сказать Вам, что много раз видела его. Он бродил, как блаженный, вокруг этого дома с ружьем на пле-

че, словно поджидал, или подстерегал кого-то.

- Вот как?..

- Иной раз он взбирается на самую вершину холма с биноклем и часами глядит на реку… Каж-

дый скажет, что он кого-то ждет!.. Вы представляете, кто это может быть?..

- Да… представляю…

- Вы же, наоборот, заперлись в четырех стенах, даже нас, соседей, не навестите…

- На днях я загляну к Вам, Адела…

- Почему бы вам с мужем не прийти ко мне поужинать сегодня вечером?..

- Я скажу Деметрио…

- Настаивайте, пожалуйста… Настаивайте… Здесь считают, что он из кожи вон лезет, чтобы

угодить Вам...

- Кто несет подобную чушь?..

- Простите, если я была бестактной… Но мне доставило бы такое удовольствие, если бы Вы

пришли… Люди поговаривают о новом списке заказов в Куйабе, предназначенных сделать этот дом

более удобным и красивым! Но я еще не раздражаю Вас своими глупостями? Я уже видела каталог и

знаю, что он очень хорош. Пойду, наведу порядок, приготовлюсь к тому, что если мне повезет, вы при-

дете ко мне на ужин…

- Я сделаю все возможное…

- Это – все, о чем я Вас прошу!.. И не принимайте все так близко к сердцу… У Вас есть

характер, Вы – сильная натура. Возьмите однажды, да и прогоните на улицу индеанку!.. Ох, простите… Я сморозила очередную глупость!..

175

- Не беспокойтесь, Адела… Вы не сообщили мне ничего нового. Ведь во всех этих прогулках и

охотах повсюду, куда бы ни шагнул Сан Тельмо, за ним по пятам следует индеанка Аеша. Он никогда

не ходит один…

***

- Хозяин Деметрио… Мы не возвратимся в дом?..

- Нет.

На самой вершине неприветливого холма с револьвером за поясом и ружьем за плечом непо-

движный, как каменная глыба, стоит на своем наблюдательном посту Деметрио де Сан Тельмо. Глядя

в бинокль, он озирает поверхность реки, пристально вглядываясь в каждый бугорок, каждый ствол, каждый сучок, влекомый течением

- Кого ты ждешь, кто приплывет по реке, патрон Деметрио?..

- Многие могут приплыть, Аеша… Индеец Игуасу отплыл много дней назад, увозя ее письмо.

Ответом может быть Джонни де Кастело Бранко собственной персоной. Но я хорошо его знаю… Он

не поедет в самое сердце сельвы один, он притащит с собой все окружение, чтобы вырвать ее у меня

силой…

- Почему для тебя так важна эта сеньора?.. Она не любит тебя, не заботится о тебе, не ухаживает

за тобой… Ты проводишь день один, вдали от нее. Почему тебе так важна белая женщина?..

- Иногда мне хотелось бы, чтобы она уехала навсегда… а иногда…

- Что иногда, патронсито?.. Скажи это Аеше… Аеша предана тебе, как собака, как лошадь, как

твое ружье.

- Конечно, Аеша… Я знаю, что ты верная, но я знаю также и то, что ты не можешь меня по-

нять…

- А иногда – что?.. Скажи мне…

- Иногда я думаю, чтобы ее у меня не похитили, не отняли силой… Ты хорошо знаешь сельву, Аеша?..

- Как свои пять пальцев, хозяин Деметрио.

- Могла бы ты отвести меня в место, где нас никогда не смогли бы найти?..

- Конечно же… Аеша отведет тебя туда, где нас никто не найдет, и она построит для тебя хижи-

ну из пальмовых листьев и собственными руками сплетет гамак из перьев, чтобы ты мог спать… Иди

со мной, патронсито. Мы уйдем в сельву!

- В сельву, с ней!

- С ней?.. С белой женщиной?!. Нет… нет… Белая женщина тебя ненавидит!.. Аеша тебя лю-

бит!.. Любит тебя!..

- Ты сошла с ума?.. Поднимись сейчас же!

Аеша в отчаянии обхватила колени Деметрио, но тот нервно отодвигает ее, как слишком

назойливую и надоедливую животину, а затем покаянно и участливо смотрит на индеанку…

- Ты не любишь Аешу, хозяин?..

- Это не так…

- Ты меня не любишь… Ее, ты любишь ее!..

- Да…

- Любишь ее… Ты любишь ее… Ты полюбил ее навсегда, патронсито Деметрио?..

- Да, Аеша… Думаю, что на всю свою жизнь!.. На всю свою тоскливую, постылую жизнь…

- А если белые мужчины заберут ее у тебя?.. Она захочет ехать с ними.

- Они не отнимут ее у меня!.. Они не отнимут ее силой!.. Ох, ты!..

На поверхности реки, Деметрио увидел нечто такое, что заставляет его припасть глазами к би-

ноклю. Губы его кривятся…

- Что с тобой, хозяин?..

- Катер на реке!..

- Что?.. Что?..

176

- Да… да… Моторная лодка движется по реке…

- Моторная лодка?.. Лодка без весел, о которой говорил индеец Игуасу?.. Лодка патрона, патро-

на Бело, который прислал подарки для белой женщины?..

- Верно… А в ней…

- В ней что?..

- Ничего… Оставь меня. Мне нужно найти индейца Педро. Ну нет, они не увезут ее!..

- Это за ней плывет лодка без весел?..

- Да, Аеша… Плывут за ней, но нет!.. Нет!.. Прежде я способен на… Не знаю… не знаю, на что

я способен!.. Беги за лошадьми, скажи Диего, пусть седлает лошадей и пусть набьет несколько вьюков

продуктами!..

- Хозяин Деметрио!..

- Беги и выполни то, что я тебе приказал!.. И никому – ни слова, понимаешь?.. Ну, давай же!..

***

- Белая женщина… Хочешь послушать Аешу?..

- Что?..

Вероника вскочила на ноги. Словно бесшумно приблизившийся призрак, словно внезапно по-

явившаяся змея, высунувшая из ветвей свою плоскую головку, оказалась рядом с ней девчушка. Есть

что-то порочно-вызывающее в ее посверкивающих металлическим блеском черных глазах.

- Хочешь послушать Аешу, белая женщина?..

- Думаю, я уже сказала тебе, чтобы ты не называла меня так…

- Безразлично, как я тебя назвала. Никто не окажет тебе такую помощь, какую окажет Аеша…

- Помощь, ты – мне?..

- Я пришла сказать тебе, чтобы ты ушла…

- Но о чем ты говоришь?.. Кто видел подобную неслыханную наглость?.. Разве только твой хо-

зяин Деметрио?..

- Хозяин Деметрио приказал мне разыскать индейца Диего, чтобы оседлать лошадей и подгото-

вить вьюки с едой. Патрон Деметрио хочет увезти тебя далеко, где никто тебя не найдет…

- Какая глупая ложь, то, что ты говоришь…

- Это – не ложь. Патрон Деметрио спрашивал Аешу, может ли она отвести его в сельву, туда, где никто тебя не найдет. Патрон Деметрио хочет спрятать тебя от белого мужчины, что плывет на

лодке без весел.

- Спрятать меня?.. Господи, что ты говоришь?..

- Как раз сейчас он ищет индейца Педро. У него – револьвер и ружье… Он силой заставит тебя

идти. Он увидел плывущую лодку без весел оттуда, с вершины холма… Убегай быстрее, белая жен-

щина… Беги… Оставь для индеанки Аеши хозяина Деметрио, или ты никогда больше не выберешься

из сельвы!..

Вероника испуганно попятилась. Она не может поверить, не может ничего понять, но есть

необычайная искренность в словах индеанки. Есть что-то , что не дает возможности усомниться в той

клятве, ради которой она воздевает к небу крепко сжатые кулачки…

- Да чтоб меня зажалили змеи… Чтоб ягуары сожрали мое сердце с потрохами… Пусть молнии

падут на мою голову, если это неправда – то, что паторон Деметрио увезет тебя в сельву!.. Беги!..

Уплывай со своими белыми мужчинами, и оставь мне патрона Деметрио!..

- Аеша!.. Что ты делаешь?.. Что говоришь?..

Деметрио де Сан Тельмо появился очень кстати. Он смотрит на дрожащую, упавшую на коле-

ни индеанку.

- Патронсито… прости!.. Прости!..

- Аеша!.. Верная, как моя лошадь, как собака, как ружье… Предательница… Изменница и мер-

завка, как любая женщина!..

- Что-о?..

177

- Хозяин Деметрио… Убей меня,..убей!..

Аеша вытянула дрожащие от страха руки, ожидая от Деметрио побоев, но бледная от гнева и

ярости Вероника встала между ними…

- Не двигайся, стой спокойно!.. Ни шагу больше, не приближайся к ней!.. Значит, это была

правда!.. Ну конечно, так и было!.. Ты запланировал эту подлость… это была правда!..

- Нет… Это было правдой не больше чем на мгновение…

В бешенстве Деметрио отшвырнул ружье, дрожащая Аеша быстро уползла в угол, а Вероника

гордо и высокомерно-холодно выпрямилась перед ним, бросая презрительные обвинения…

- Это – самое распоследнее, что ты мог бы сделать, и ты это сделал!..

- Я ничего не сделал, и не смог бы сделать… Это был только миг безумия. Страстное, безумное

желание защититься…

- Защититься от кого?.. От кого?..

- Ты слишком много знаешь. “Верная” Аеша уже должна была проинформировать тебя… Тебе

уже известно, что по реке плывет катер месье Бело…

- Но, как?..

- С твоими друзьями, родственниками… Возможно, с отрядом солдат и ордером на мой арест!..

- Но…

- Да, они едут, и теперь ты это знаешь!.. Эффектная развязка, которую ты спокойно ждала три

месяца! Вот он – триумф, с которым ты мечтала раздавить меня. Вот она- победа… Они уже едут…

Менее чем через час, все они окажутся в этом доме!..

- Но в таком случае?.. Тогда, это – то, чего ты боялся?.. Ты шпионил и следил из-за этого?..

- Да!.. Конечно!.. Но не делай вид, будто ничего не знаешь!..

- Деметрио!.. Деметрио… Какое же проклятое неистовое безумие охватило твой разум?.. Какой

чудовищный демон завладел твоим рассудком, твоими помыслами?.. К какому роду хищников, к како-

му классу зверей ты относишься?..

- Мужчина. Самый худший из всех зверей, если бы не существовало женщин…

- Деметрио!..

- Бедный мужчина, который отчаянно и безнадежно любит тебя! И который из-за любви к тебе

ненавидит и проклинает самого себя!..

- Ты меня любишь… Ты – меня?..

- Ты это знаешь!.. Знаешь, и всегда это знала. Тебе отлично известно, что я полюбил тебя с того

самого проклятого дня, когда мы впервые увиделись с тобой…

- Но в этот день ты меня уже ненавидел… судя по твоему собственному признанию. В тот день

я уже была не более чем наивная, ни в чем неповинная жертва, выбранная тобой для утоления твоей

жажды мести из-за, кто знает каких, непонятных обид и оскорблений, которые я тебе никогда не нано-

сила…

- Мне – нет!.. Но ему…

- Ему?.. Ему?..

- Да, ему!.. Возможно, у нас разная кровь, пусть мы вскормлены разной грудью, но разве не

ощутил я на собственной шкуре позор его жизни и мучения его смерти?..

- Деметрио!.. Деметрио!.. О ком ты говоришь?..

- О Рикардо Сильвейра… Рикардо Сильвейра!!!. Тебе не кажется, что его имя до сих пор выкри-

кивают деревья и звери сельвы?.. Ты не чувствуешь, что его душа живет здесь и хранится в памяти?..

Тебя не терзают угрызения совести перед этим холмом, на который он столько раз поднимался, воло-

чась, как скотина?..

- Угрызения совести?.. Меня терзают угрызения совести?..

- Каждый дом, каждый камень, каждый уголок, каждое озерко в Порто Нуэво не говорят тебе о

его боли и его тоске?.. А эта таверна, где он потерял человеческое достоинство, и эта церквушка, где