- Вероника!..

- Обещай мне, что сумеешь проявить себя, забудешь эти видения и призраки, терзающие тебя

сегодня, что отважно и храбро пойдешь навстречу будущему, зная, как ты и знаешь, что ты – все для

своих родителей…

- Да, Вероника… Только теперь, выслушав сказанное тобой, мне кажется, что нет ничего невоз-

можного. Я не знаю, что в тебе… Это было благословением!.. В твоем голосе, твоих словах, в твоем

взгляде и чудесной, божественной духовной силе, исходящей от тебя…

- Джонни… ради Бога!..

- Не сердись. Я не стану говорить тебе о моей несчастной любви…

- Это не так, Джонни…

- Нет, это – так… В твоих глазах была хорошо видна огромная жалость, безмерное сострадание, внушенное тебе моим несчастьем, но ты меня не любишь… никогда не любила, и никогда не сможешь

меня полюбить…

- Джонни, мой друг, мой брат… самый благородный и великодушный из людей…

- Спасибо за то, что ты так думаешь обо мне и за то, что сказала. Я так счастлив слышать это.

Но послушай меня, Вероника, послушай и постарайся ясно и отчетливо разглядеть и понять, что же в

твоем сердце. Так же как я понимаю и вижу свое…

- Но как можно отчетливо разглядеть и понять мое сердце, если оно, как вихрь, который не зна-

ет ни того, что он хочет, ни того, куда направляется?.. Бежать, бежать… Убежать далеко – это

единственное желание, сотрясающее меня до мозга костей…

- Зачем убегать далеко?.. От кого?..

- Ото всех… От себя самой. Я уехала бы из Рио, ни с кем не повидавшись, но я подумала, сколь-

ко ты должен был выстрадать, и мне стало просто необходимо прийти к тебе, побыть с тобой рядом…

- Ты сказала, уедешь из Рио?.. Снова поедешь в сельву, к Деметрио де Сан Тельмо?..

- Между Деметрио и мной все кончено…

- Что ты говоришь?.. Но в таком случае, то, что сказал мне Хулио Эстрада было правдой… Де-

метрио не знал, где ты находишься, он отчаянно искал тебя… Ты не смогла его простить?..

- Я от всего сердца простила его… И желаю ему самого огромного на свете счастья…

- Этого не будет, если ты будешь далеко от меня, Вероника!!!

- Деметрио!..

- Прости, что вошел без доклада… Двери были открыты, а слуги слишком заняты, чтобы обра-

щать внимание еще на одного друга, к тому же я увидел вас в окно.

Деметрио прошел на середину комнаты. Это снова был тот самый Деметрио в безупречном

210

сером костюме, который однажды разжег любовь Вероники. Только теперь от глубокого, пронзитель-

ного взгляда в его серых измученных зрачках не загорается уже тот чудовищный огонь, разоблачаю-

щий ужасную борьбу в его душе. Теперь его серые глаза выдают лишь глубокую печаль и безмерное, безнадежное отчаяние…

- Деметрио… Я не ожидала встретить тебя здесь!..

- А я ожидал, Вероника… Я пришел, чтобы поговорить с тобой.

- Не здесь, и не сейчас…

- Поскольку следующего раза не будет, разговор состоится сейчас, в присутствии Джонни, если

он желает слушать. Его присутствие меня не остановит, наоборот…

- Я не хочу тебя слушать… Я немедленно уйду отсюда, если ты будешь продолжать настаивать!

- У тебя нет ни капли сострадания?..

- К тебе?..

- Ко мне, да, ко мне… Я знаю, ты можешь ответить, что такой жестокий и безжалостный чело-

век, как я не заслуживает сострадания. Я знаю, что сейчас ты вспоминаешь каждый из этих ужасных

дней нашего брака, но я хочу, чтобы в это же самое время ты вспомнила, как страдал я сам. Но все те

прежние мои страдания – ничто по сравнению с тем, как я страдаю сейчас… Когда я слышу, как ты

говоришь, что между нами все кончено, что ты никогда не сможешь простить меня, что ты дала слово

другому человеку выйти за него замуж…

- О чем ты говоришь?..

- Быть может, это неправда?.. И Бело соврал, утверждая, что ты станешь его женой после наше-

го развода?..

- Бело!.. Вы сказали Бело?.. Вы хотите сказать, что Бело тот, за кого ты выходишь замуж?..

- Скажи, что это не так, Вероника!.. Ну же, отрицай!..

- Я не могу этого отрицать. Я согласилась выйти за него замуж. Прости меня, Джонни, за то, что

во второй раз я разрываю твою душу. Я даже не знала, что ты свободен, когда дала ему слово. Я даже

не подумала о том, что, возможно, ты по-прежнему любишь меня…

- Вероника!.. Моя Вероника…

- Оставьте меня оба… Будьте милосердны, оставьте меня, ради Бога!..

Вероника не может больше терпеть все это. Она направилась к двери и вышла из комнаты.

Проходя через холл, Вероника чувствует, что ей не хватает воздуха и выходит в парк…

- Вероника!..

Джонни предпринял попытку остановить ее, но Деметрио де Сан Тельмо идет следом ней. Ша-

таясь, Джонни делает несколько неверных шагов, но в это время незнакомый человек выходит ему на-

встречу…

- Вероника, месье?..

- Кто Вы?..

- Франсуа Бело, к Вашим услугам… Вероника осталась с Вами, правда?.. Куда она пошла?..

- Месье Бело… Вы – месье Бело?..

- Я уже сказал, к Вашим услугам, месье. Но Вы не ответили на мой вопрос… Где Вероника?..

- Она пошла в парк… И Сан Тельмо следом…

- О-ля-ля! Ну и ну!..

- Она не любит меня, никогда не любила… и никогда не полюбит, но она верит в меня, месье

Бело. Она считает, что я способен совершать прекрасные вещи, творить добро и приносить пользу, она считает, что мне по плечу вершить грандиозные дела… Для меня она всегда будет сестрой, и я

принял это, согласился с этим…

- Месье Кастело Бранко,.. я отлично понимаю, что Вы чувствуете…

- Но она также не любит и Вас!..

- Дьявольщина!.. Это она сама сказала?..

- Она сказала только, что дала вам слово. Слово, вырвавшееся в момент отчаяния, одиночества, когда только Вы были рядом с ней, когда она была связана и прикована к Вам прочной цепью благо-

дарности, когда она думала, что нет иного способа отплатить Вам за все, что Вы для нее сделали…

211

- Думаю, что Вы слишком заговорились, месье…

- Вам не нравится выслушивать горькую правду?

- Мне не нравится выслушивать, как утверждают вранье.

- Разве то, что я Вам сказал – неправда?..

- Нет… Вероника дала мне слово без какого бы то ни было давления. Она дала слово прежде, чем я стал надеяться на это… Поспешно, скоропалительно, это верно, но совершенно свободно…

- Не может этого быть!.. Она любит только одного человека – Деметрио де Сан Тельмо… И если

из гордости она не простит его, если в приступе высокомерия, в запальчивости, или в порыве благо-

дарности она выйдет за Вас замуж, то будет ужасно несчастна, а этого я вынести не могу, месье

Бело… Вы понимаете?.. Я могу отступиться от нее, смотреть не нее так, как смотрю на далекую звез-

ду, но я не могу смириться с тем, что она несчастна, не могу думать, что другой из эгоизма, из себялю-

бия лишил ее счастья!..

- Вы продолжаете необоснованно плохо судить обо мне, месье!.. Я никогда не был бы способен

на подобные вещи.

- Но это так!..

- Нет… Я мог бы бороться и лучшим оружием. Я мог бы помешать вам увидеться, поговорить, и

тем не менее, я сам привез ее сюда… сюда, где она неизбежно должна была увидеть вас и поговорить

с вами обоими…

- Кто знает, с каким намерением!..

- С одним единственным… С тем, чтобы она сама нашла свой истинный путь, выбрала свою до-

рогу. И если она продолжает любить Сан Тельмо, то я не буду препятствием и не стану мешать. Я не

сделаю ничего низкого, грязного и коварного, чтобы она стала моей. Но, если она упадет в мои руки, как чудесный подарок, как дивный, восхительный дар, если она придет ко мне, как могла бы снизойти

звезда, я протяну ей руки, потому что отказаться от счастья, не приняв его, хуже греха. Это – глупость, дурь, месье Кастело Бранко…

Джонни ничком повалился на диван и неподвижно застыл, словно раздавленный грузом своих

мыслей. Бело же с утонченной учтивостью наклоняется к нему, задавая вопрос…

- Вы говорите, они пошли в парк?..

- Да…

- С Вашего позволения… Постараюсь их найти…

- Поступайте, как Вам угодно!..

- Я вижу, Вы подумываете устраниться.

- Я отказался от счастья гораздо раньше…

- В двадцать лет это легче, чем в сорок,.. но, если это необходимо, я постараюсь поступить, как

Вы.

***

- Вероника… Вероника!.. Выслушай меня, хотя бы из сострадания!..

Под действием какой-то странной силы, сама не зная, почему, Вероника останавливается на

той самой аллее с магнолиями в нескольких шагах от белеющей мраморной скамейки, отражающей

свет холодной и ясной луны…

- Между нами все сказано, Деметрио!..

- Есть еще кое-что… что ты не позволила тебе сказать, о чем не хотела думать…

Деметрио шагнул навстречу жене, закрыв ей путь, и ласково и нежно глядя на нее с бесконеч-

ной, щемящей любовью. Вероника борется с собой, пытаясь сохранить холодный и враждебный вид.

- Даже худшему из преступников позволено защищаться, прежде чем приговорить его…

- Я ни к чему тебя не приговариваю!.. Я просто возвращаю тебе свободу…

- Вероника, ты приговариваешь меня к смерти!..

- Неужели?..

- Ты отлично знаешь, что без тебя я не стану продолжать влачить свою жалкую, ничтожную

212

жизнь…

- Почему же жалкую?.. Чего тебе не хватает для того, чтобы быть счастливым человеком?.. Мо-

лодость, здоровье, деньги, личное, довольно сильное обаяние, чтобы заставить любить тебя женщину, которую ты ненавидел…

- Вероника!..

- И которая, напротив, окажется единственной, кого ты не полюбишь?..

- Перед единственной, кого я люблю больше себя самого, я – несчастнейший из людей!.. Перед

той, что является всей моей жизнью, я – неуместный нищий, которого заставляют уйти, чтобы он не

потревожил нас больше. Перед единственной, кого я боготворю до той степени, что подвел ее к алта-

рю, я – меньше, чем раздавленный ногой червяк…

- Деметрио!..

- Я был таким с тех пор, как приехал в Рио-де-Жанейро, я и сейчас такой, так ты со мной и об-

ращаешься!..

- Ты довольно сильно преувеличиваешь… Но теперь я представляю себе, как ты будешь стра-

дать. Ты, привыкший всегда делать то, что пожелаешь, добиваться всего, что тебе заблагорассудится, доводить до счастливого конца самые нелепые и абсурдные планы, играть в свое удовольствие

сердцами людей, пробуждать любовь, управляя чувствами других в своих собственных целях…

- Ты жестока, Вероника!..

- Жестока... Пожалуй!.. Во всяком случае, так и будет, потому что ты научил меня быть такой.

Признаюсь, что мне очень приятно видеть, как ершится и извивается твоя гордость перед первой пре-

градой, вставшей на твоем пути.

- Моя гордость – не более чем подстилка у твоих ног, Вероника… Ты можешь топтать ее, как

тебе нравится, и с каким удовольствием ты это делаешь!..

- Тебе достаточно уйти от меня…

- Даже если ты оттолкнешь меня миллион раз, я не уйду… Я не оставлю тебя до тех пор, пока

ты не поймешь, что мое сердце теперь искреннее, верное, кристально чистое… Но ведь оно было ис-

кренним с самого первого дня. Оно же выдало меня с первой секунды. Я не обманывал, не притворял-

ся, что полюбил тебя. Я и в самом деле так сильно тебя любил, так отчаянно и пылко, что пробивался

к тебе несмотря на напускной лед моей злости, несмотря на мои планы мести… Неужели ты не по-

мнишь мои поцелуи?.. Они говорили тебе то, о чем молчали слова из чувства собственного досто-

инства. В эти поцелуи я вложил всю свою душу и отдал их тебе…

Деметрио рухнул на мраморную скамейку, опустив голову и уткнув удрученное лицо в ладони, и Вероника думает, что должна бежать, должна бежать от него подальше, но не может этого сделать.