Миранда Дикинсон - Лучик надежды

Мэтти ощутила, как пол зала медленно уходит у нее из-под ног.

– О чем ты, Рэни?

– Что конкретно вы предлагаете?

Мужчина явно заинтересовался. Мэтти с растущим ужасом заметила, что пожилая леди и владелец клуба начали находить общий язык, а вот сама она оказалась за бортом разговора.

– Мы соберем всех пятерых членов группы. Последнее выступление перед тем, как все мы сольемся с вечностью. Представьте только, Гил: «Самое ожидаемое воссоединение в истории поп-музыки. Первые исполнительницы известной во всем мире песни “Ты любишь меня” снова на сцене после шестидесятилетнего перерыва. Этот концерт так и не состоялся, но теперь, по прошествии шестидесяти лет, справедливость будет восстановлена». Поверьте, билеты расхватают мгновенно. Вы сможете получить столько, сколько захотите: деньги для клуба, блестящую победу «Кендрик-клуба», широчайшую общественную рекламу…

– Рэни! Можно об этом поговорить? – прошипела запаниковавшая Мэтти, стараясь, чтобы ее голос звучал менее напряженно.

– Не о чем, дорогуша. Ты была права. Я не могу предстать перед Творцом, зная, что могла все исправить перед смертью, но не исправила. Небольшой праздник в Лондоне никому еще не повредил. Когда я сюда приехала, до меня кое-что дошло: только отпев тот концерт, который тогда не состоялся, я смогу все исправить. Что скажете, Гил Кендрик?

Мужчина задумчиво погладил свой подбородок. Мэтти не могла поверить, что он может серьезно отнестись к предложению Рэни.

– Не знаю. Придется вложить много денег. И откуда вам знать, что кто-нибудь из них до сих пор помнит вас?

– Они помнят, не беспокойтесь. Мы были звездами, когда Элвис Пресли напевал свои песенки у мамы на коленях. «Ты любишь меня» – одна из популярнейших песен в истории современной музыки. Мы пятеро вместе с семьей автора песни до сих пор получаем дивиденды и живем с этого, так что люди еще помнят нас, поверьте мне. Они придут.

– Минуточку! – вмешалась Мэтти, излишне сильно опустив руку на крышку стоящего в гримерке стола. – Извини, Рэни, но как, ради всего святого, мы соберем всех членов ансамбля? Многие из них не разговаривали с тобой уже шестьдесят лет.

Рэни по-девичьи хихикнула.

– В том-то вся соль. Мы поедем к ним, ты и я, и убедим их принять участие. Я извинюсь и возьму их к нам на борт. Я всех знаю. Они могли большую часть своей жизни прожить, ненавидя меня, но никто из них не откажется от шанса выступить в последний раз на сцене.

Было приятно видеть подругу настолько поглощенной чем-то, однако Мэтти уже начала опасаться, что у Рэни шарики за ролики заехали. Понизив голос, она отвернулась от Гила Кендрика, который делал какие-то подсчеты на бумаге.

– Рэни! Идея, конечно, замечательная, но как мы сможем встретиться со всеми ими и успеть вовремя? Выступление должно состояться через четыре недели, а мы не знаем даже, захотят ли они разговаривать с нами, не говоря уже о том, чтобы согласиться выступить.

– А мы устроим им сюрприз, возьмем и приедем. Что они сделают?

– Позвонят в полицию и захлопнут дверь у нас перед носом.

– Не захлопнут, если с нами будет импресарио, а у этого импресарио на руках окажется солидный контракт, – произнес Гил, заставив обеих женщин повернуться в его сторону.

– Поверьте мне, Гил, одного моего слова будет достаточно.

– Как хотите, миссис Сильвер, но я должен там быть. Если я собираюсь вложить в это дело деньги, мне нужно быть уверенным, что мои инвестиции защищены.

– Значит, вы согласны ездить с Рэни по стране? – спросила изумленная Мэтти.

Гил приоткрыл рот, намереваясь что-то сказать, но Рэни его опередила:

– Нет, это ты будешь возить меня, Мэтти Белл.

– Что?

– Это была твоя идея. Вспомни все эти разговоры: если бы у меня был шанс, я бы им воспользовалась… Ну? Вот твой шанс! – Она понизила голос до хриплого шепота: – Сделай это ради него… сама знаешь кого…

– У меня свой бизнес, Рэни! Я не могу уехать на неделю.

– На две недели почти, я бы сказала, детка, – ухмыльнулась Рэни. – Нам понадобится твой автофургон. Полторы недели, думаю, хватит, чтобы всех объехать. Ведь нас, как бы лучше выразиться, раскидало по стране. Мы теперь живем так далеко друг от друга, что трудно даже представить.

Мэтти услышанное предложение ужаснуло. Как может Рэни ожидать от нее того, что она махнет рукой на свой бизнес? Или чего старушка от нее хочет? Вот только упоминание имени ее дедушки, а также обещание, которое Мэтти дала на его могиле, остановили ее. Что, если это шанс исправить свои ошибки и смириться с прошлым? Джо Беллу очень нравилась «Серебряная пятерка». Что, если ей удастся свести их вместе и несостоявшийся концерт наконец-то состоится? Пальцы ее нащупали серебряную булавку для галстука, приколотую к ее воротнику. Спустя один удар сердца Мэтти знала, что делать.

– Если Джоанна и Лори согласятся подменить меня в магазине, – медленно начала она, заметив, как триумфально зажглись глаза Рэни, – и если мы сможем убедить Боувел одобрить нашу поездку…

– Г-м-м-м, оставь Боувел на меня. А еще я поговорю с твоей сестрой и Лори. Уверена, они так будут работать в магазине, что просто мечта. Договорились?

Рэни протянула руки: одну – Мэтти, другую – Гилу. Они переглянулись, оценивая друг друга, прежде чем их руки встретились в центре стола.

– Что это было? – требовательным тоном поинтересовалась Мэтти, как только такси отъехало от клуба.

– Это, Мэтти Белл, была вовремя проявленная находчивость!

– Помнится, ты говорила, что не намерена сидеть с ними в одной комнате.

– Я передумала.

– Это не «передумала», это разворот на 180 градусов, Рэни! А что будет, если они не согласятся?

– Согласятся. Они увидят контракт, предложенный Гилом, и этого будет достаточно, – скривилась старушка. – Не скажу, правда, что я особо счастлива из-за того, что он будет тащиться вслед за нами. Тот еще напористый пройдоха, вылитый дед, скажу я тебе…

Такси резко повернуло направо. В животе у Мэтти все сжалось. Только сейчас она в полной мере осознала, на что согласилась в клубе: полторы недели в дороге в обществе немощной, непредсказуемой пенсионерки и падкого на деньги владельца клуба. Где ее здравый смысл и практичная сметка? О чем она только думала? Чем это может закончиться, кроме полнейшего провала? Как смогут пятеро людей, теперь почти чужие друг другу, забыть о ссоре, остававшейся в силе шестьдесят лет, ради одного-единственного выступления? А как же магазин? Что скажут Лори и Джоанна? Она поставит их перед фактом, даже не спросив, что они обо всем этом думают. Что бы она почувствовала, окажись на их месте?

Стоп!

Мэтти знала, как бы она себя почувствовала… Как человек, которому говорят, что делать. Так повел себя дедушка Джо по отношению к ней.

Вот только открывающиеся перед ней перспективы были очень уж привлекательными. Вполне возможно, они все поймут. Вполне возможно, время, проведенное вдалеке от дома, пойдет ей на пользу. Она была поглощена утратой Ашера и Джо, но при этом не позволяла пластинке перестать играть. Это не давало ей возможности смириться с тем, что произошло. С самого открытия «Белл Бибопа» она все время была привязана к магазину. А еще Мэтти только сейчас осознала, что за все прошедшие годы ничего не сделала лично для себя. Безумная езда по стране туда-сюда без определенной цели, да еще с малознакомыми спутниками, пожалуй, то, что ей сейчас нужно.

– А как же с Боувелом? Ты знаешь, что здоровье у тебя не особо крепкое. Они тоже это знают.

– Боувел нам не помеха. Я им столько плачу, что могу позволить себе время от времени делать все, что мне вздумается. Мы сможем, Мэтти, а если вдруг не удастся, мы неплохо повеселимся…

Существовали миллион и один довод не соглашаться на безумную авантюру Рэни, но один довод перетягивал все остальные: Мэтти хотела ехать.

«Гоп!»

В следующее воскресное утро Мэтти появилась в Боувеле, как всегда, с неизменной коробочкой в розовую и белую полоску в одной руке и скромного вида сумкой для покупок, в которой было спрятано много секретов, – в другой. Она обменялась беззаботным приветствием с Гейнорой, встретив ее в крытом проходе, который соединял приемную и амбар, превращенный в зал для собраний. Все это время Мэтти чувствовала себя шпионкой, несущей секретные материалы на конспиративную встречу.

– Рэни сегодня на пике формы, – сообщила Гейнора. – Все думают, что она знает что-то такое, чего не знаем мы.

Стиснув зубы, Мэтти улыбнулась, кивнула и поспешила через старые дубовые двери амбара.

Рэни схватила ее под локоть, едва Мэтти успела подойти к ней.

– Принесла? – прошипела она, косясь на трех гарпий, осмелившихся подойти слишком близко.

Они поспешили вглубь амбара.

Мэтти кивнула.

– Где ты хочешь?

Старушка взяла у Мэтти коробку с конфетами, начиненными фиалковым кремом, демонстративно открыла ее, выбрала одну и откусила кусочек.

– В столовой, – жуя, ответила Рэни. – Я там помогаю прибираться Сандре. Она у нас главная по питанию.

– Серьезно? А нельзя ли прямиком к тебе в комнату? – спросила Мэтти, не уверенная, что такие трудности вообще к месту.

– Чтобы та команда выстроилась в ряд у стены рядом с дверью? Черта с два! Тут словно в доме престарелых ветеранов Ми-6[53], дорогуша. Здесь даже стены имеют уши в комбинезонах.

Они непринужденно, насколько это было возможно, направились в столовую. Сандра, которая оказалась женщиной средних лет с фигурой истинной амазонки, сразу же встала у них на пути. Мэтти на секунду показалось, что еще чуть-чуть – и она столкнется носом с объемистой грудью Сандры.

– Идите прямо, – прогудела она, лукаво подмигнув, так что это могло испугать даже самую храбрую из пришедших сюда.

– Как ты уговорила эту женщину впустить нас? – спросила Мэтти, когда они обогнули огромный двойной холодильник, за которым для них был освобожден стол из нержавеющей стали.

– Оказалось, что она – большая поклонница Элвиса, а у меня затерялось несколько открыток, которые он подписал мне, когда я выступала в Лас-Вегасе в 1973 году…

Рэни взмахнула рукой с накрашенными красным лаком ногтями, предлагая Мэтти самой додумать несказанное…

– Серьезно? Но такие открытки стоят очень дорого. Ты на самом деле согласилась расстаться с ними?

– Ах! У меня целая коробка с такой макулатурой, лежит себе и пылится, если начистоту. Мне не нужны разные там картонки, чтобы смотреть на них и вспоминать обо всем хорошем, что мне довелось когда-то пережить…

На несколько секунд Рэни, казалось, потеряла связь с этим миром и мысленно унеслась невообразимо далеко от столовой в Боувеле с ее пропахшим дезинфицирующими средствами воздухом.

Между желанием надавить и добиться от Рэни дальнейших откровений и необходимостью приняться за работу, которая им предстоит, Мэтти остановила свой выбор на последнем. Если сегодня все выгорит, у нее будет еще немало времени, чтобы выслушивать, возможно, не вполне достоверные рассказы Рэни времен ее выступлений на сцене, пока они будут колесить в автофургоне по дорогам страны.

– Ну, мне кажется, нам надо заняться делом…

– Ну, да, да, ты полностью права. Принесла?

Мэтти кивнула и приподняла полиэтиленовую сумку.

– Все принесла. У тебя есть список их недавних адресов?

– Разумеется. На прошлое Рождество Томми прислал мне открытку со всеми адресами.

Бросив подозрительный взгляд через плечо, Рэни медленно потянулась рукой к вырезу своего длинного сиренево-синего восточного покроя «кафтана» с поясом и, к легкой тревоге Мэтти, вытащила из щедрой глубины выреза сложенную бумажку.

– Старый трюк, который я выучила, дорогуша, еще в бизнесе: твой бюстгальтер – самое надежное место, которым нас наградил Бог. Если кто и осмелится порыться там, это, по крайней мере, вызовет улыбку на твоем лице.

Постаравшись изгнать из своего воображения непрошеную картинку самого надежного места хранения секретов, Мэтти выудила из своего пакета большой дорожный атлас и положила его на стол. На тыльной стороне обложки виднелась карта Британских островов с главными городами и городками, раскиданными повсюду. За атласом последовали скрепленный спиралью блокнот, шариковая ручка и листок с серебряными звездочками стикеров. Рэни развернула лист бумаги, на которой правильным аккуратным почерком были записаны пять параграфов.

– Ну и где они там на карте?

Сквозь стекла кошачьей формы очков, сдвинутых на кончик носа, Рэни сверилась со списком.

– Дорогой Томми – в Альнвике. Это Нортумберленд, дорогуша.

Старушка ткнула ярко-красным накладным ногтем в северо-восточный уголок Англии.

– Нортумберленд. Вот тут.

Мэтти обозначила местопребывание Томми серебряной звездочкой.