Миранда Дикинсон - Лучик надежды

Аплодисменты после каждой песни становились все громче. Публика желала, чтобы «Серебряная пятерка» спела свой величайший хит. В июле 1954 года они исполнили его впервые. С тех пор эта песня поднималась на первое место в чатах почти каждое десятилетие. Ее исполняли Элвис Пресли, «Сюпримз», Арета Франклин и Тони Беннетт, Род Стюарт, Дайана Росс и совсем недавно Майкл Бубле. Она оживает всякий раз, когда следующее поколение ее открывает, и при этом первые исполнители песни остаются почти забытыми. Редко встречающееся соглашение, заключенное между автором песни Сидом Матесоном и молодым ансамблем первых ее исполнителей, записавших сингл, поддерживало преемственность права собственности.

– Сид был большим нашим поклонником. Он всегда говорил, что написал песню для нас, – рассказывала Рэни во время их долгой поездки из Кембриджа в Бат. – Когда мы записывали ее в январе 1954 года, Сид настолько воодушевился, что настоял на том, чтобы издатели внесли наши имена. Я не думаю, что Сид предполагал, что его песня станет хитом, но, когда это случилось, он сказал, чтобы все осталось так, как есть. Одна пятая от двадцати пяти процентов может показаться не так уж большой суммой, но, когда твою песню записывают столько раз, в целом она получается весьма значительной. Это стало главным нашим подспорьем на многие годы вперед. Кажется, это случилось прежде, чем перестали говорить, будто бы эта песня держит нас вместе.

«Ты любишь меня» была любимой песней дедушки Джо. Возможно, дело в том, что она напоминала ему о времени, когда он мог свободно мечтать и не думать о том, что реальность выбьет почву у него из-под ног. Теперь же, когда песня прозвучала перед восхищенной аудиторией в искренней аранжировке Талии, Мэтти прикрыла глаза и позволила мелодии нахлынуть на нее…

Ты любишь меня,

И день впереди,

Лишившись тоски,

Улыбнулся.

Ты – радость моя,

Ты – счастье мое,

Даруешь мечты

Вдохновенье.

На крыльях любви

Я вдаль полечу,

Любовь ведь дарует

Свободу.

Голоса Томми, Джуны и Элис зазвучали в единой гармонии. Оркестр оживился, придавая песне «Ты любишь меня» живой свинговый темп. Казалось, время потекло в прошлое. Все люди в зале подались вперед и теперь сидели на краешках своих кресел. «Серебряная пятерка» пела так, словно приветствовала возвращение старой подруги. Мэтти представила себе высокий призрак Чака, Джонни Пауэлла, стоящий позади своей внучки, которая играла настолько красиво, что у многих в глазах стояли слезы.

Ты любишь меня,

Весь мир теперь мой,

И радость всегда остается,

Когда мы встречаемся вновь.

Прозвучали заключительные аккорды, и весь зал разразился бурными аплодисментами. Люди вскочили со своих мест. А посреди всего этого буйства стояли ошарашенные члены «Серебряной пятерки», которые, волнуясь, прижимали руки к сердцу. Наконец они получили долгожданное признание от тех, кто пришел на их концерт в «Пальмовую рощу». Они давно об этом мечтали.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем аплодисменты стихли. Освещение зрительного зала стало чуть ярче. Пришедшие в восторг певцы вышли на свой последний поклон. Члены их семей и родня ринулись вперед, громко поздравляя членов «Серебряной пятерки» с таким грандиозным успехом. Наблюдая за происходящим, Мэтти позволила себе прослезиться.

Никем не замеченная, Матильда проскользнула между столпившимися доброжелателями и поспешила вверх по ступенькам на сцену. Защищенная от взглядов толпы, женщина, пригнувшись, зашла за кулисы и приподняла краешек отреставрированного красного бархатного занавеса. Пришло время до конца исполнить обещание, сделанное на могиле деда. Никогда она не была до такой степени уверена в том, что делает. Потянувшись к своему платью, Мэтти сняла серебряную галстучную заколку дедушки Джо с шестипенсовиком от скрученного рубчика и осторожно прицепила ее к широкой складке подрубочного шва так, чтобы ее не было видно.

– Я оставляю тебя здесь, Джо Белл, – прошептала она. – Здесь твое место, пусть даже тебе разбила сердце та, которая была недостойна тебя. Я люблю тебя, дедушка Джо. Теперь моя очередь жить.

Она поднесла край занавеса к губам и поцеловала, а затем быстро сошла со сцены.

«Больше не важно»

– Рэни! Тебе удалось!

Заплаканное лицо старушки просияло, когда Мэтти протолкалась сквозь толпу к сцене.

– Нам это удалось, детка. А это, должно быть, твоя семья. Пора мне с ними познакомиться.

Джоанна и Джек подошли, чтобы поздороваться с Рэни.

– Рада с вами познакомиться, миссис Сильвер. Мэтти много о вас рассказывала.

– Держу пари, так оно и есть. Хорошо, что вы смогли приехать.

– Семья очень важна в такое время, – произнесла Мэтти с едва заметной иронией и улыбнулась своей старшей подруге.

– И то верно. А как насчет фургона, дорогуша?

Мэтти сразу же немного погрустнела. После концерта она получила эсэмэску от Кельвина: «Ржавчик – в гараже. Поломка несерьезная, но до утра не починят. Извините. К».

После эмоционального всплеска, который она пережила сегодня вечером, было трудно вернуться к насущным проблемам, но Мэтти постаралась придумать, как бы выпутаться из сложившейся ситуации.

– Думаю, утром я и Рэни позвоним в гараж и посмотрим, сможем ли забрать оттуда Ржавчика.

– У меня идея получше, дорогая. Оставь это мне. Если что, я задействую дочь. Она очень ловко разбирается с подобными вещами. Завтра она организует нам колеса, чтобы добраться домой, потом свяжется с гаражом и попросит, чтобы ржавое ведерко пригнали обратно…

Мэтти ее не слушала. В ее голове прокручивались варианты логических последствий создавшейся ситуации.

– Надо подумать, как от отеля добраться до гаража. Завтра нам придется немало поколесить по городу…

Теперь Мэтти жалела, что не забронировала номера в отеле поближе к клубу. Когда вчера вечером она и Рэни решали, где остановятся, они думали, что смогут передвигаться по Сохо на Ржавчике. Тогда им казалось, что лучше будет ночевать где-нибудь поближе к автостраде, ведущей домой.

– Если ты о том хреновом «Первоклассном приюте» в Чизике[126], то нет уж, дорогуша, я отменила бронь.

Что там Рэни говорила насчет того, что кое-что забыла сказать ей? Мэтти резко повернулась к ней:

– Что? Когда?

– Вчера. Я все устроила.

– Как ты смогла?

Рэни бросила на Мэтти взгляд девушки-подростка, которой очень жаль родителей, пытающихся выглядеть крутыми.

– Я знаю, что такое Интернет, дорогуша. Как, по-твоему, я веду учет моей интеллектуальной собственности? У меня в сумочке был айпэд. Все уже устроено.

– Рэни! Где мы переночуем?

– В лучшем отеле города! – Рэни развела руками, словно ведущая перед началом шоу. – Сегодня вечером, моя дорогая подруга, мы остановимся в «Ритце»!

– Ух ты! Мэтти! Какой милый сюрприз! – воскликнула Джоанна. – Я лучше уже поеду.

– Но…

– Наслаждайся каждой минутой, – сказал Джек, целуя Мэтти. – Нам надо ехать. Миссис Сильвер! Спасибо вам.

– В добрый путь, – улыбнулась Рэни.

Сбитая с толку, Мэтти обнялась с ними, а потом проводила их взглядом. После этого она обернулась к старшей подруге:

– Рэни! Ты хоть знаешь, сколько это стоит?

– Конечно. Послушай! Мы и так уже вдоволь помыкались по всяким каморкам. Я звезда или не звезда? Теперь ты для меня все равно что член семьи. Ты мне близка не меньше, чем они. Если я не смогу отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала, это будет совсем нехорошо. А еще… Если не «Ритц», то где мы будем ночевать?

Очевидно, что выбора у Мэтти не было. Ей надолго хватит всяких споров, так что вступать в очередной совсем не хотелось, к тому же Рэни выглядела ужасно довольной собой из-за сделанного ею сюрприза.

Оставив Рэни общаться со своей семьей, Мэтти направилась в гримерку, чтобы забрать их сумки. За кулисами воздух показался ей каким-то неподвижным и более прохладным, чем в самом клубе. Здесь, казалось, ничего, кроме призрачных следов представления, не осталось. Женщина увидела свое отражение в зеркале. Ее лицо было освещено старомодными лампочками, которые окружали раму. Она выглядела уставшей, однако в выражении ее лица появилось кое-что новое: умиротворение. Она сделала все, что наметила, привезла дедушку Джо на концерт, на который он так и не попал шестьдесят лет назад, и наконец-то привела в порядок свои чувства относительно того, что между ними произошло.

Когда Мэтти вернулась в клуб, она увидела поджидавшую ее Рэни. Большинство зрителей уже разошлось, а несколько оставшихся членов семей стояли на почтительном отдалении, пока «Серебряная пятерка», собравшись посреди танцпола, прощалась.

– Спасибо, Мэтти, – произнес Томми, протягивая ей руку и увлекая ее в свой круг. – Спасибо от нас всех. Вы поверили в нас не только как в певцов «Серебряной пятерки», но и как в людей, которые способны дать второй шанс своей давно сбежавшей сестре. Без вас ничего бы не состоялось. Это было просто замечательно.

– Брось, Томми, – пробурчала Рэни. – Ты что, подготовил эту речь, чтобы баллотироваться на выборах лорда-мэра?

Элис, Джуна и Талия рассмеялись, а Томми сделал вид, что обиделся.

– Спасибо, что согласились участвовать, – произнесла Мэтти. – Все вас любили. Думаю, вы далеко могли бы пойти…

И они обнялись, пять уставших исполнителей и организатор концерта, празднуя свой триумф. А потом один за другим разошлись, направившись к членам своих семей и друзьям, и только Рэни и Мэтти остались стоять посреди пустого клуба.

– Вы уходите?

К ним подошли Кольм и Дерри. Оба выглядели такими же уставшими, как и Мэтти.

– Да, мальчики, – улыбнулась Рэни. – Кольм! Ваш дед гордился бы вами сегодня вечером, вами и Гилом. Спасибо, что дали шанс таким старым перечницам, как мы.

– Мне только в радость, миссис Сильвер. – Улыбнувшись, Кольм поцеловал Рэни руку. – Если захотите еще раз выступить, только сообщите.

– В следующий раз я, чего доброго, решу выступить в роли ведущей в эстрадной комедии. Тогда наверняка у всех сорвет крышу, – хихикнула пожилая леди. – Никогда не поздно сменить амплуа, как мне кажется.

Кольм оглянулся через плечо и окинул взглядом бар.

– Я должен найти Гила, прежде чем вы уедете. Он хотел попрощаться с вами.

Рэни бросила взгляд на Мэтти и отрицательно покачала головой.

– Уже поздно, дорогой. У него есть мой номер телефона. Уверена, мы сможем потом поговорить обо всем.

– Ну… если вы так хотите…

Казалось, теперь он обращался к Мэтти.

– Ну же, леди! «Ритц» нас ждет!

И Рэни направилась к выходу из клуба. В дверном проеме Мэтти на миг замерла и в последний раз обвела взглядом клуб, о котором она столько узнала из дневника дедушки Джо. Таким она навсегда его запомнит – декадентским ночным клубом в своем расцвете. В последний раз кивнув в сторону сцены, женщина поспешила наружу.

Они уже отошли от «Кендрик-клуба», когда Рэни остановилась и развернулась. Мэтти последовала ее примеру и увидела Гила. Он стоял на тротуаре, засунув руки в карманы, и провожал их взглядом.

– Послушай! Иди сама. Тебя уже ждут в отеле, а мне еще надо кое-что сделать, прежде чем туда идти. Ступай-ступай. Со мной все будет в порядке! – Погладив Мэтти по руке, Рэни вернулась назад и крикнула: – Эй, Кендрик! На пару слов …

* * *

– Прошу сюда, мисс Белл, – коридорный открыл затянутой в белую перчатку рукой дверь, и Мэтти едва не лишилась чувств.

Пожалуй, это была самая роскошная комната, которую ей доводилось воочию видеть за всю свою жизнь, не говоря уже о том, чтобы в ней спать. Номер был выдержан в великолепном стиле времен Людовика XVI. С одной стороны располагался богато отделанный камин, с другой стояла огромная, застеленная дорогим постельным бельем кровать. Вся мебель и осветительные приборы были украшены золочеными листьями. Плотные, элегантно собранные парчовые шторы обрамляли высокие, почти до самого потолка, окна.

Ушел почти целый час на то, чтобы Мэтти смогла освоиться в номере. Подспудно она ожидала, что в любую секунду к ней ворвутся и выселят. Только найдя мини-бар и переодевшись в более удобную одежду, женщина немного расслабилась. Ее до сих пор занимало, что произошло после того, как дедушку Джо обольстили и бросили.

Откинувшись на роскошные подушки, Мэтти разлеглась на кровати, вытащила дневник и принялась читать следующую запись:

9 октября 1956 года, вторник

Папа получил из Лондона известия, лишившие меня тех остатков надежды, что у меня еще оставались. Я полный дурак.

Уна и Лен Мейер, оказывается, вовсе не брат и сестра. Они – муж и жена. Впрочем, людей с такими именами вообще нет на свете. На самом деле их зовут Джек и Изабель Лейси. Я не был их первой жертвой. В полиции заявили, что Скотленд-Ярд обвиняет их во множестве случаев мошенничества.