— Дот, бедная! Как я тебя понимаю! Быть брошенной — это ужасно.

Меня затошнило от такого лицемерного сочувствия. Неужели и вправду придется с позором возвращаться под ее крыло? Я уже была готова сгрести в охапку детей и бежать отсюда опрометью, но здравый смысл победил. Надо же с чего-то начинать. Здесь я надолго не задержусь, а из двух зол лучше выбирать знакомое. О работе с Люком не может быть и речи, особенно если я еще надеюсь помириться с Алексом. А к поискам няни я еще даже не приступала.


Никки откинулась на спинку кресла и смерила меня взглядом.

— А ты действительно хочешь работать, Дот?

Господи, да она ждет, что я буду валяться у нее в ногах!

— Предупреждаю, тебе придется очень трудно. С тех пор как ты ушла, многое изменилось, появились новые технологии и материалы, бюджет сильно урезали. Теперь к подчиненным я предъявляю более высокие требования, чем раньше. У нас подобралась команда новых, молодых, динамичных специалистов. Другие здесь не выживают, и даже этим приходится бороться за рабочие места.

— Никки, да ведь еще и года не прошло с тех пор, как я уволилась.

Я искренне изумилась ее словам. Но чего я ожидала? Вымаливать работу я не собиралась. Я сидела молча и сверлила ее взглядом. Неужели откажет?

— Я подумаю и позвоню тебе, — с расстановкой заключила Никки, и мне захотелось ее ударить.

Откуда в ней эта жестокость? Откуда стремление добить и без того несчастную подругу? А ведь я решила вернуться на работу не из прихоти. Я была в отчаянии, но не выдала его. И вот теперь я жду ее решения.

Если уж говорить начистоту, ты была абсолютно права. Худшей ошибки, чем уход с работы, я еще никогда не совершала. Если бы я по-прежнему работала, Алекс не разозлился бы на меня, мне не хватило бы времени кокетничать с Люком Ллойдом, а у детей хотя бы формально имелись бы и мать, и отец. Почему, ну почему я тебя не послушалась?


Кому: Делиссе, Delissa@splendidmums.com

От: Dot@noplacelikehome.com

Тема: Материнский инстинкт


Я ждала реакции в стиле «я же тебе говорила!», так что спасибо за деликатность. Правильно, Алекс тоже не святой, но его, по крайней мере, никто не заставал целующимся на крыльце собственного дома с чужой женой.

Наверное, ты все-таки кривишь душой, когда жалеешь, что в детстве уделяла мне слишком мало времени. Иначе было невозможно: тебе приходилось работать, поскольку отец помогал нам от случая к случаю, и «помогал» — это явное преувеличение. Если хочешь знать, я вовсе не считаю эти годы потерянными. Только в одном ты права: я и не заметила, как они промелькнули. Вот я и воспользовалась шансом, чтобы побыть с дочерьми, и даже научилась радоваться их обществу. Охотно признаюсь: кое-какие домашние обязанности для меня — пытка хуже удаления зубов, но с остальными я свыклась. Благодаря тому, что я постоянно дома, рядом с девчонками я чувствую себя уютно — и душевно, и физически, да и дети довольны. Ты сама это видишь.

Наверное, мое решение уйти с работы было правильным только для меня, но не для Алекса. Тогда мне казалось, кто-то из нас должен остаться дома, а теперь я не могу без слез вспоминать, как напряженно Алексу пришлось работать весь прошлый год. Я еще не знаю, как быть, но ты, пожалуй, права: надо подыскать работу на неполный день, чтобы детям не казалось, что их одновременно бросили и папа, и мама. Кстати, о работе: после кошмарной встречи с Никки я не уверена, что она возьмет меня обратно. Да и я больше не желаю с ней работать. Меня тошнит, стоит только вспомнить про Никки. Не понимаю, откуда в ней столько черствости? Ведь она откровенно злорадствовала, заставляя меня мучиться.

Но ты-то почему ее защищаешь? Говоришь, просто завидует? Так это еще не повод издеваться над людьми, тем более над подругами. Только теперь я понимаю, как она взбесилась, когда я решила бросить работу. Наверное, она невольно задумалась, правильно ли поступает сама. Судя по отношениям с детьми, она уже втайне раскаивается, что предпочла им карьеру. Но представить Никки в роли домохозяйки я не в состоянии — это же глобальная катастрофа. Видимо, уход Алекса для нее стал подарком. Вот уж не думала, что моя давняя знакомая — такая мстительная и глубоко несчастная женщина. Бог с ней, пусть спит спокойно.


А что до моей блистательной карьеры… Сейчас она кажется мне более бессмысленной, чем когда-либо прежде. Раньше я безумно гордилась работой, но, если вдуматься, какой в ней толк? Я снимала иногда развлекательные, иногда познавательные программы, но мир они не изменили. Съемки требуют полной самоотдачи. Помню, как я целый год корпела над одним фильмом, а когда его пустили в эфир, впервые за целую вечность сговорилась поужинать с Бет и Томом. Кроме меня они пригласили одного врача с подругой, а он в разговоре спросил, над чем я сейчас работаю. Как раз накануне показали мой фильм про детскую больницу, о чем я с гордостью и сообщила. Врач потерял ко мне всякий интерес, только пробормотал: «А я как раз был на дежурстве».

Целый год жизни я отдала за какие-то пятьдесят минут эфирного времени. Если уж снова впрягаться в этот воз, так по крайней мере пусть он будет полезным, — хотя понятия не имею, каким именно. Ты права, покамест буду заниматься детьми и собой, а заодно попытаюсь спасти свой брак.


Кому: Бет, Bethearthmother@rooted.com

От: Dot@noplacelikehome.com

Тема: Предпраздничное настроение


От Алекса по-прежнему никаких вестей. Вчера доставили елку, которую он заранее заказал. Елка здоровущая, я с трудом уговорила курьера подержать ее, а сама кинулась рыться в чулане, искать хоть какую-нибудь подставку. Сейчас елка так кренится в сторону, что по сравнению с ней Пизанская башня выглядит строго вертикальной. С болью в сердце распаковала прошлогодние елочные украшения, в том числе и пять коробок гирлянд, которые Алекс аккуратно свернул, чтобы лампочки не побились. Все в доме покрыто тонким слоем блестящей пудры: девчонки мастерят рождественские открытки и на пудру не скупятся. Если бы нам сейчас вздумалось пройти флюорографию, снимки наверняка оказались бы засвеченными.

Мама только что прислала мне взволнованное письмо, убеждая ни в коем случае не возвращаться к Никки, — парадокс, если вдуматься. У меня уже голова идет кругом, и усталость почему-то навалилась. Мама вызвалась поговорить с Алексом — она убеждена, будто умеет разрешать конфликты, — но я хочу во всем разобраться сама. Нет, маму я не виню, но лучше дождусь, когда Алекс сам захочет поговорить со мной. Досадно, что нельзя отменить Рождество — так же легко, как я отменю приглашение Никки. На Рождество Алекс вряд ли вернется, разве что захочет повидаться с детьми. Ведь наверняка отчаянно скучает по ним.

Завтра у Матильды в школе праздничный утренник. Еще несколько недель назад, когда все мы были счастливы, Джей пообещал прийти на представление вместе со мной. Наверное, он до сих пор дуется на меня из-за этого интригана Кевина. Не представляю, как они сейчас живут втроем. Небось плюются, стоит кому-нибудь упомянуть мое имя. А может, еще хуже — вообще обо мне не говорят. Только одно и радует: Молли увезли на Маврикий, а Матильде досталась ее роль. Теперь моя дочь уже не скромный трактирщик, а сам архангел Гавриил. Матильда в восторге, тем более что от нее ничего не требуется: роль она уже знает назубок. Надеюсь, завтра Джей все-таки придет. Понятия не имею, как высижу спектакль совсем одна, в окружении супружеских пар.


Кому: Бет, Bethearthmother@rooted.com

От: Dot@noplacelikehome.com

Тема: Хуже уже некуда?


Каждое утро я буквально вытаскиваю себя из постели за шиворот, но сегодня поднялась сравнительно легко — в надежде на встречу с Алексом, который до сих пор не пишет и не звонит. От Джея тоже никаких вестей. В школу мы с Дейзи явились заблаговременно, причем Дейзи надела зеленый пластмассовый обруч для волос с прикрепленными к нему красными оленьими рогами. Кассетник в углу играл «Городок Вифлеем», а я вспоминала, как в прошлом году мы с Алексом сидели рядом и радовались, что наконец-то кончился этот год испытаний. Тогда я прямо-таки купалась в любви и сочувствии, а сегодня замерзала. Даже декорации, в прошлом году очаровательные, казались мне топорными и обшарпанными. Зал постепенно заполнялся, но рядом с нами так никто и не сел. Я попыталась посадить Дейзи на колени, но ее рога лезли мне в лицо.

И вдруг я услышала знакомый голос:

— Здесь свободно?

Я подняла голову и увидела Джея.

— Подвинься, детка…

На меня будто повеяло теплым ветром.

— Извини, не предупредил, что приду — неудобно было.

Я поняла, о чем он.

— Как ты, милая? — продолжал он.

— Пожалуйста, не надо, а то расплачусь, — пробормотала я, борясь со слезами. Я рассеянно погладила руку Дейзи, собралась с мыслями и спокойно ответила: — Я ничего. А ты как?

— Можешь радоваться: мы с Кевином расстались. Что-то такое витает в воздухе… Не знаю, почему мы до сих пор стесняемся переименовать Рождество в «период разрывов».

— Сочувствую, — отозвалась я, не зная, чего он ждет — сочувствия или поздравлений. — Ты в порядке?

— Господи, да конечно! К этому давно шло. Я просто не смог ужиться с человеком, которого ты недолюбливаешь.

Я только улыбнулась. Я слишком хорошо знаю Джея.

— Значит, он дал тебе отставку.

Он стал похож на грустного щенка, и я поняла, что он по-настоящему страдает.

— Нет, ты представляешь? Просто кретин. Решил, что ты все подстроила и специально выгнала Алекса, чтобы он переселился к нам и в конце концов нас поссорил.

— Как он? — спросила я.

— Не знаю. Он ушел вчера и с тех пор не звонил.

— Да нет, я про Алекса. — Даже произносить его имя было больно. — Сегодня он придет?

— Не знаю, Дот. Утром мы не виделись, — виновато признался Джей.

Мимо прошли Люк Ллойд с женой, держась за руки. Люк улыбнулся мне, но я так и не смогла улыбнуться в ответ. Если бы он знал, сколько я из-за него натерпелась! Я смотрела, как они занимают места, не переставая оживленно беседовать. Жена Люка засмеялась его словам и с шутливым упреком ущипнула его за руку. Джей перехватил мой взгляд.

— Значит, все кончено? — спросил он, кивнув в сторону Люка.

— Не болтай чепухи, Джей, — нечему было заканчиваться. Тебе известно, что между нами было. Дурацкий флирт — вот и все. Мне просто не хватало внимания. Алекс прав: я неисправима. Я его не стою. И не будем об этом хотя бы здесь. — Джей уткнулся в программу представления, а я продолжала: — Я пишу ему, а он не отвечает.

— Ты же предлагала сменить тему. — Джей оглядывался, наблюдая, как заполняются ряды кресел вокруг нас.

— Почему он не отвечает? — допытывалась я.

— Подожди… Что значит «пишешь»? Он не говорил ни про какие письма.

— Я пишу ему по электронной почте, умоляю простить меня и дать шанс объясниться. Каждый день проверяю почту и мечтаю услышать монотонный компьютерный голос: «Вам письмо». Едва вспыхивает красный сигнал, у меня сердце выскакивает из груди, но каждый раз оказывается, что пришло письмо от Делиссы или Бет. Но не от Алекса. А я просто хочу все ему объяснить. Пусть злится, пусть кричит, но только не отмалчивается!

Джей озадаченно уставился на меня:

— Дот, никаких писем он не получает. Иначе я бы знал об этом. Я стараюсь ни во что не вмешиваться, но мы, конечно, обсуждаем ситуацию. Клянусь, от тебя он не получил ни единого письма. Попробуй послать снова. — Он ободряюще похлопал меня по руке, а я подумала, что он просто не хочет меня расстраивать.

В эту минуту заиграл школьный оркестр, на сцену вышли актеры.


Будь я в другом настроении, спектакль я сочла бы уморительным. Пупс Аннабел исполнял роль пугающе реалистичного младенца Иисуса. Для пущего сходства пупса включили, и он принялся правдоподобно агукать. Но это означало, что вскоре он перейдет к остальным звукам репертуара — лепету, визгливому смеху и громкой отрыжке. Три раза миссис Стил выползала на сцену и пыталась отключить пупса, но Грейс, исполнительница роли Марии, снова включала его, несмотря на убийственные взгляды миссис Стил.

Матильда была вылитым ангелочком; заполучив вожделенную роль, она решила блеснуть — в буквальном смысле слова. Как шепнул мне Джей, Таллула могла бы гордиться Матильдой: блестящей пудрой она обсыпала себя с головы до ног, от ресниц до кончиков ногтей. Свои реплики Матильда выговаривала четко и была явно довольна собой, пока не заметила в зале нас и не замахала обеими руками, несколько подпортив впечатление. Рядом со мной отец одного из ангелочков из свиты Гавриила беззвучно повторял слова всех песен, которые пела на сцене его дочь. В проигрышах между куплетами он старательно улыбался и указывал на свои губы, рекомендуя чаду последовать его примеру. Загипнотизированный отцом, ангелочек ни на секунду не сводил с него глаз. Очевидно, дома они работали над ролью вдвоем.