Вэл Корбетт - Лучший из врагов

Пятнадцать минут? Ванесса схватила бледно-голубые джинсы, купленные только сегодня утром. Еще месяц назад она не смогла бы их надеть. Соблюдение диеты и утомительные часы занятий на «бегущей дорожке» позволили ей избавиться от лишнего жира — ее упорство в конце концов было вознаграждено. Ванесса долгое время считала, что лучшей защитой от случайных связей служит ей то, что она не может даже вообразить, как бы она сняла одежду со своего далеко не безупречного тела перед чужим мужчиной. При всех самых скромных возможностях, которые у нее возникали — все с женатыми мужчинами, — этот комплекс неполноценности поглощал в ней любую искру желания.

К джинсам она надела безумно дорогой джемпер, о котором продавщица сказала ей, что она не пожалеет потом о свой покупке. У Ванессы едва хватило времени расчесать свои еще влажные волосы, наложить чуть-чуть румян и подкрасить ресницы, как пятнадцать минут истекли. В таком скромном наряде она выглядела гораздо моложе, и это ей очень понравилось.

Почему меня так заботит то, как я выгляжу? Я же встречаюсь со своим врагом.

Пятнадцать минут растянулись на двадцать. Ванесса уже забыла, когда в последний раз ее ждал мужчина. Ей пора было идти.

Пол уже посматривал на часы, и когда, стуча каблучками по деревянному настилу пирса, Ванесса направилась к нему, она испытала странное удовольствие оттого, что он все-таки дождался ее.

На мгновение ее охватили чувства юной девушки, спешащей на свидание: волнение, робость, ожидание. Золотистый песок у нее под ногами уходил в серебряную воду Средиземного моря. Вдали виднелись огоньки лодок; уличные фонари, словно сказочное ожерелье, опоясывали набережную. Ночь была необыкновенно теплой. Легкий бриз приносил аромат жасмина.

Услышав ее шаги, Пол встал. Ванесса увидела за ним еще один поднос с бутылкой шампанского и двумя бокалами. На доски настила был положен большой шерстяной плед.

Было видно, что Пал готовился к этой встрече. Сейчас он выглядел каким-то робким, и это так не вязалось с его образом сильного мужчины, подумала она.

— Я уже почти отчаялся дождаться вас. — Он указал на плед. — Будьте моей гостьей.

Впервые с тех пор, как она с ним познакомилась, Пол Солтер выглядел неуверенным. Ванесса сразу почувствовала себя более свободно и опустилась на плед.

Все было так романтично. Мальчик встречается с девочкой. Девочка встречается с мальчиком.

Но мальчику нужны акции девочки, напомнила себе Ванесса.

Он, как настоящий рыцарь, подал ей руку, чтобы она могла устроиться поудобнее, и Ванесса с волнением ощутила силу его мускулистых рук. Осторожнее, сказала она себе. Этот человек всегда добивается того, чего хочет.

— Я бы не хотел, чтобы вы думали, будто я всегда встречаю дам при свечах в полночь на пляже, — сказал Пол, — честно сказать, я никогда раньше этого не делал. По правде говоря, все устроил Пьер, метрдотель. Слава Богу, ваше имя начинается не на «Ш»[20], а то нам бы не хватило свечей. — Улыбка Пола говорила о том, что он очень рад ее видеть.

— Я потрясена вашим умением вести дела, — пробормотала она, пригубив холодный напиток.

— Я боялся, что вы не придете.

Ванесса посмотрела по сторонам.

— Не кажется ли вам все это немного смешным?

— То, что мы сидим ночью на пляже, на берегу Средиземного моря? Что в этом плохого? Когда еще таким людям, как мы, выдастся случай совершить какую-нибудь глупость?

Его слова обезоружили Ванессу, но она была намерена противостоять его обаянию, поэтому с вызовом произнесла:

— Я полагаю, вы делаете это ради ваших планов слияния компаний?

Его ответ удивил ее.

— Вовсе нет. — Он наклонился к ней. — Я начинаю думать, что делаю это просто ради вас.

Берегись, подумала она.

— Вы — необычная. Не похожая на других.

— Спасибо.

— Нет, я хочу сказать, что пытаюсь понять вас. Не только потому, что вы — англичанка; еще пару недель назад такая мысль даже не пришла бы мне в голову.

Он думал обо мне.

— Вы умеете мыслить отвлеченными категориями. Большинство женщин думает лишь о конкретных вещах. Это, конечно, правильно; только так можно воспитывать детей и вести хозяйство. Я не хочу сказать, что вам это не свойственно, но вы мне кажетесь более сложной натурой. Вами движет идея, преданность делу, видение перспектив.

Ванесса примерила это к себе. Женщина, которую он описывал, выглядела впечатляюще.

— Такая целеустремленность. — Он посмотрел прямо ей в глаза. — Но должен сказать вам, что для конца двадцатого века это выглядит несколько несовременно. Еще шампанского?

Ванесса протянула ему бокал. В темноте было трудно разглядеть выражение его лица.

— Может быть, это и старомодно, но если я во что-то верю, — убежденно сказала она, — то ни шампанское, ни свечи не заставят меня изменить свое мнение.

Пол тронул ее за руку, и она вздрогнула.

— В бизнесе я усвоил одно, Ванесса: никогда не закрывайте дверь наглухо. Всегда должна быть маленькая лазейка для будущих переговоров. Никогда не знаешь, к чему они могут привести. Обстоятельства могут измениться так, что даже мы с вами можем стать близкими людьми.

Как она должна это понимать? Неужели она так отстала от жизни, что не понимает, когда с ней заигрывают? Ведь он говорит не о бизнесе. Может быть, это все оттого, что уже поздно и он далеко от дома, а может быть, он один из тех мужчин, которые считают ночь потерянной, если рядом в постели нет теплого женского тела. Любого. Особенно если оно принадлежит такой поборнице нравственности, как она. Для мужчин вроде Пола, привыкших получать любую девушку, которую можно купить за деньги, это могло быть по-настоящему интересно. Эта мысль заставила ее усмехнуться.

— Что вас рассмешило?

— Мы еще недостаточно хорошо знакомы, чтобы я могла сказать вам.

— Разве это нельзя исправить?

Ванесса как завороженная смотрела, как Пол медленно и осторожно ставил бокал с шампанским на пирс. Она знала, что за этим последует. Если она хотела все прекратить, то для этого был как раз подходящий момент.

Он приближался достаточно медленно, чтобы она могла остановить его, если бы хотела, но она чувствовала, что ее влечет к этому человеку; ощущение было столь приятным, что у нее не было сил отстраниться.

Его губы прижались к ее губам, и Ванесса растворилась в этом поцелуе, который оказался удивительно нежным и долгим. Она с трудом удержалась, чтобы не обнять его за шею. Это было бы полной капитуляцией, но ее губы сказали ему правду. Она хотела его.

Ее кожа начинала гореть там, где его руки касались ее тела; она вся растворялась в этих прикосновениях. Он нежно провел пальцами по ее шее, ложбинке на спине, потом обнял ее за талию, теснее прижимая к себе. Вновь, как во время танца, как только тела их соприкоснулись, в них вспыхнул огонь желания.

Пол отстранился первый.

— Поверь мне, — тихо прошептал он, — это не было частью плана захвата твоей компании.

В этот момент Ванессе было безразлично, так это или нет, но она не могла сказать об этом ему.

— Разве ты не пытаешься просто сломить мое сопротивление?

— Да, я не в силах удержаться, — сказал он совершенно серьезно.

Ванесса открыла было рот, чтобы ответить ему, но Пол вновь поцеловал ее. Он покрывал жаркими поцелуями ее веки, щеки. Он застонал, и поддавшись порыву, она обвила руками его шею, ощутив под пальцами густые жесткие волосы.

Насмешливый громкий вопль молодых парней, наблюдавших за ними с набережной, заставил их вздрогнуть. Ванесса отстранилась и вскочила на ноги.

С пылающими щеками она прошептала:

— Извини, мне надо идти.

Ее немного разочаровало, что Пол не попытался ее остановить. Он только молча развел руками, печально глядя, как она уходит, стуча каблучками по деревянному настилу пирса.

Он долго стоял, глядя на белую громаду отеля, стараясь угадать, какой балкон ее. Свет вспыхнул в окне на шестом этаже; Пол стоял неподвижно, пока он не погас. Два поцелуя превратили его в робкого школьника, подумал он. Вот уж чего он никак не мог от себя ожидать! Но это пройдет.

И об этом он ни за что не расскажет Кайлу.

Не успела Ванесса приехать из аэропорта домой, как ей позвонила Эми и сообщила ошеломляющую новость. Она проконсультировалась у лучшего эксперта-правоведа у себя на юридическом факультете в Кембридже относительно акций, и он посоветовал ей попытаться через суд оспорить условия завещания ее прадеда.

— Ну, я понимаю, почему ты это сделала, но лучше бы ты сначала посоветовалась со мной.

— Мама, тебя не было в стране.

— Ты могла подождать, пока я вернусь.

Эми была непреклонна.

— Ты же сама сказала, что мы должны бороться, а я, окруженная лучшими юридическими умами страны, решила, что глупо не воспользоваться случаем. Особенно, когда адвокат пообещал не брать высокий гонорар, потому что я студентка. Он сказал, что если даже я не выиграю дело, опасность оказаться в суде и столкнуться с возможными юридическими сложностями отобьет у Солтеров охоту покупать акции нашей компании. Ты ведь этого хотела, не так ли?

— Да, но я никогда не думала, что ты зайдешь так далеко.

— Вот в том-то и беда, — сказала Эми. — Никто не думает, что у меня есть своя голова на плечах. Вы все обращаетесь со мной как с ребенком.

— Но ты все обдумала? Как это воспримет твой отец?

— Конечно, мама. Именно поэтому я и поступила таким образом. — Ванесса слышала раздражение в голосе дочери. — Доказывать ему что-то на словах бессмысленно, поэтому я хотела сделать что-то конкретное. Показать ему, что мы готовы действовать.

— Да, но когда станет известно, что ты предъявляешь отцу судебный иск, пресса начнет неистовствовать. Это будет скандал.

— Ну, это его проблемы, не так ли? Он знал, что делает. И он это заслужил — надо было отдать мне мои акции.

Положив трубку, Ванесса осталась сидеть у телефона, размышляя над тем, что только что сказала дочь. Филип должен немедленно узнать о ее угрозе, и именно она, Ванесса, должна сообщить ему об этом. Ей не хотелось говорить на эту тему по телефону. Такое можно было сказать только с глазу на глаз.

Новую секретаршу Филипа в министерстве транспорта не удалось убедить, что бывшей миссис Локхарт надо срочно увидеть министра в этот день. Ванесса не знала, что девушка получила предупреждение от своей предшественницы, что первая жена ее босса имеет обыкновение обременять его разными домашними проблемами, часто весьма незначительными.

— Когда она говорит, что у нее сверхважное дело, это может означать, что просто пони опять убежал из конюшни, — объяснила ей Мэгги, прежняя секретарша Филипа.

— Боюсь, что у министра весь день расписан по минутам, — холодно сказала она Ванессе. — Нет никакой возможности выкроить для вас время, миссис Локхарт, но я передам ему, что вы звонили. До свидания.

Ванесса не обратила, особого внимания на отсутствие любезности в голосе секретарши. Она была разочарована, но нужно было искать выход. Конечно, у нее не было желания звонить Филипу домой, где трубку всегда брала Эта Особа. Ванесса должна была найти возможность поговорить с Филипом до того, как об этом узнает его жена. Как она ненавидела вмешательство Этой Особы в свою жизнь! Делать было нечего, ей оставалось, только идти в здание парламента и самой разыскивать там Филипа. Она хорошо знала распорядок работы палаты, поэтому надеялась без труда найти Филипа.

В поезде по дороге в Лондон она мысленно вернулась к событиям на пляже. Уже давно ни один мужчина не пробуждал в ней чувственность, и ей было обидно, что Пол, как ей казалось, просто хочет ее использовать в своих интересах. Но она все еще ощущала его поцелуи на своих губах, и в глубине души тешила себя надеждой, что, может быть, в ней все-таки есть что-то такое, что он на самом деле находит привлекательным. Ванесса не помнила, когда она последний раз была с мужчиной, который по-настоящему хотел бы ее. Пожалуй, такое было только в первые годы ее замужества.

Вопреки общему мнению после развода у Ванессы все-таки была любовная связь с одним женатым мужчиной. Но она видела, что эта так называемая любовь ни к чему хорошему не приведет, и еще ей не нравилось, что постоянно приходилось что-то скрывать, встречаться тайком и с оглядкой. А когда она однажды увидела его жену, то подумала: «Я ничем не лучше Шарлотты-шлюшки». И вскоре она прекратила эту связь.

Не слишком ли большое значение она придает нескольким поцелуям на пляже?

Когда поезд прибыл на вокзал «Виктория», Ванесса задумалась о более насущных проблемах — о трудном разговоре с Филипом, который ей предстоял. Кроме того, что «Форрестер Груп» может сильно пострадать, столкновение с дочерью в суде может обернуться для него катастрофой политической карьеры. Ванесса поежилась, представив себе, что пресса опять вторгнется в ее жизнь и жизнь ее семьи. Хорошо, если это не разрушит карьеру Филипа, но разрыв между Эми и ее отцом станет окончательным и бесповоротным. Вероятно, сейчас Эми не думает об этом, но контроль над акциями не восполнит ей окончательной потери дружеских отношений с отцом, которые у нее существовали все эти годы.