Этот день оказался восхитительно хлопотным. Слуги собрались в гостиной, чтобы поздравить хозяина, а виконт Бакли вручил каждому из них подарок, а также поднял тост и пригласил к богато накрытому столу. Почти все принесли подарки для Вероники. Было ясно, что маленькая дочь виконта пришлась им по сердцу. И, конечно же, они пели гимны.

После рождественского обеда в семейном кругу, прошедшего немного раньше, чем обычно, стали съезжаться молодые гости. Волнение Деборы достигло предела. Как только все прибыли — веселые, шумные, свободные от опеки взрослых, которые могли бы указывать, что им надо делать, — молодые люди отправились на прогулку.

По дороге к холму, где их ожидало катание на санках по склону, они затеяли игру в снежки. Как с интересом заметила Джейн, Дебора сражалась с господином Джорджем Оксинденом в паре против всех остальных. Но прежде, чем обратить на это внимание, Джейн пришлось тоже сражаться за свою жизнь, или, во всяком случае, за свой комфорт. Мягкий снежок ударил ее по плечу, и, оглянувшись, она обнаружила виконта Бакли, самодовольно усмехающегося ей всего в нескольких ярдах. Она разрушила эту ухмылку, каким-то чудом попав снежком ему в лицо.

Джейн была не в силах не хихикать, подобно Деборе.

Когда они пришли к холму, стало понятно, что сани пользуются повышенным спросом, поэтому молодые люди спускались с горки по двое. Никто не жаловался на холод, даже тогда, когда вылетал из санок и плашмя падал в сугроб. Даже, несмотря на то, что у всех горели щеки и носы.

Вероника невозмутимо наблюдала за происходящим, крепко держась за руку Джейн.

— Ну как, Вероника, попробуем? — обратился к ней отец, подъезжая к ним вместе с Деборой.

— Мы перевернемся, — сказала она, серьезно глядя на него.

— Что? — удивился он. — Ты сомневаешься в моих способностях? А даже, если и упадем, то в снег. Это плохо?

— Нет, папа, — с некоторым сомнением в голосе, ответила она.

— Вот и хорошо. — Он протянул ей руку. — Попытаемся?

— Мисс Джейн тоже может поехать? — спросила Вероника.

Удивление отразилось на лице Джейн, когда она увидела взгляд виконта, направленный на нее. Его глаза просто сияли.

— Нам, конечно, будет тесновато, — сказал он. — Но я не возражаю, если дело касается двух милых леди.

— Я…Я… — начала Джейн.

— Что? — спросил он, приподнимая бровь. — У нас здесь появился трус? Мы удержим мисс Джейн на санях, Вероника?

— Да, папа, — ответила его дочь.

Таким образом, меньше, чем через пять минут, Джейн была на вершине, осторожно устраиваясь на санях, которые неожиданно стали выглядеть подозрительно узкими и хлипкими. Ей пришлось двигаться назад, чтобы освободить место для Вероники, пока она не уперлась спиной в грудь виконта. Его руки оказались по обе стороны от нее, потому что он должен был держать веревку. И неожиданно она перестала ощущать, что сейчас холодный зимний день. Как сквозь туман, она слышала смех девушек, свист и шутки — напутствия молодых людей. Она крепко прижала к себе Веронику.

А затем их подтолкнули, и они нырнули вниз по спуску, который оказался в десять раз более крутым, чем выглядел снизу. На такой скорости возникало ощущение, что они летели вниз раз в десять быстрее остальных, за которыми они наблюдали до этого. Вероника и она сама кричали. А потом они оказались внизу, выполнив полный разворот, рискуя опрокинуться и свалиться в снег, но, тем не менее, вполне благополучно остановились.

Восторженные вопли Вероники перешли в безудержный смех, по-детски радостный и задорный. Виконт поднялся и подхватил ее на руки, обнял, заглядывая ей в глаза. Возможно, это ветер и мороз сделали его взгляд таким ярким, но Джейн так не думала.

О, как хорошо это было — самый лучший момент этого чудесного Рождества — как замечательно было услышать детский смех! И просьбу спуститься на санях снова. И нетерпеливое ерзание на руках отца, чтобы спуститься на землю, схватить его за руку и потащить его по направлению к спуску. И наблюдать их спуск снова и снова, их смеющиеся лица…

О, как хорошо это было — пронзительно хорошо — видеть, что он хохочет на пару с маленьким ребенком, которого породил почти пять лет назад, и которого в глаза не видел всего за несколько дней до этого.

Растирая руки и почти не чувствуя от холода ног, Джейн, тем не менее, желала, чтобы эти мгновения длились вечно. Он должен будет пойти к Оксинденсам на обед и провести там вечер, а, возможно, и пол ночи. Как только он уедет, она останется единственной компаньонкой среди молодежи, не считая леди, которая прибудет, чтобы играть на фортепиано. Она знала, что будет чувствовать себя, как всегда, одинокой.

Но она отогнала от себя эту мысль. У нее и так было гораздо больше, чем она когда-либо мечтала. Она не должна быть жадной. Этот вечер был для молодых людей.

А потом, перед тем, как дружно было решено, что пора возвращаться домой: согреться и отдать должное горячим рождественским напиткам, приготовленных поваром, и пирогам со всевозможной начинкой, Дебора уговорила Веронику прокататься в санках с ней и господином Оксиденом. А виконт Бакли твердо взял Джейн за руку и потащил на холм.

— Если Вы еще немного постоите тут, то превратитесь в замороженную статую, — объяснил он на ходу. — Прокатитесь еще раз со мной: я снова научился ловко управлять санями и благополучно спускаться.

Она смаковала этот момент, заключительный момент ее собственного Рождества. Но, увы, на сей раз им не повезло. Наверное, частое катание сделало поверхность, по которой они двигались, слишком скользкой для успешной навигации. Или, возможно, была какая-то другая причина. Однако, что-то случилось на середине спуска. Санки вышли из-под контроля, и их седоки просто вылетели прямиком в мягкий, холодный сугроб. Они покатились вниз, перепутавшись ногами, руками, одеждой.

Наконец, они остановились, Джейн оказалась лежащей плашмя на спине, а виконт Бакли сверху. Они хохотали, как дети, а потом одновременно смущенно замолчали. Глаза мужчины уставились на рот девушки, а она на него. Но только на мгновение. Жизнерадостный смех молодежи привел их в чувства, и они энергично вскочили и стали, смеясь вместе со всеми, отряхиваться от снега.

Джейн вся горела изнутри. Если бы только, думала она бесстыдно, если бы только вокруг никого не было. Если бы только он поцеловал ее снова. Только один раз. Еще один поцелуй, чтобы хранить его в памяти всю оставшуюся жизнь.

О, она на самом деле стала жадной, строго укорила она себя. Она, что, никогда не удовлетвориться тем, что имеет?

Внутренний голос ответил ей. Больше нет. Больше — никогда.

Но пришло время брать Веронику за руку — пора было возвращаться в дом.

* * *

Виконт Бакли отправился наверх, чтобы переодеться в вечерний костюм, в то время, как молодежь увлеченно играла в гостиной в шарады, а Джейн скромно устроилась в углу с Вероникой и ее новой куклой, а так же кошкой из кухни, требующей свою долю внимания, совершенно при этом не обращая внимания на окружающий веселый гомон. Он и так слишком задержался с ними внизу, неохотно покидая собравшееся общество, несмотря на визги девочек и громкий смех мальчиков, хотя еще несколько дней назад он стремился избежать подобного любой ценой. Но больше задерживаться он не мог, если хотел вовремя попасть на обед к Оксиденсам.

Все же, несмотря на то, что ему следовало торопиться, он стоял и неподвижно смотрел в окно, уже после того, как его камердинер проявил удивительные способности в завязывании его шейного платка и помог натянуть синий фрак, облегающий, согласно моде, его тело, как вторая кожа. Он стоял, пристально глядя сквозь сумерки на снег, в то же время ничего не видя за окном.

А видел он Веронику в ее рождественском подарке: красной шляпке с завязанными под подбородком лентами и муфточке. Он видел ее розовощекой, ясноглазой, смеющейся и нетерпеливо дергающей его за руку. Со взглядом и поведением обычной четырехлетней девочки. И он думал, как будет на следующей неделе или через неделю, когда она уедет, чтобы жить в другой семье.

Он останется одиноким. Он будет горевать о ней всю свою оставшуюся жизнь. И, если в словах Джейн содержится правда, то он поступит не так, как будет лучше для Вероники.

Джейн! Ее он тоже видел: оживленной, хихикающей — да, хихикающей! — и красивой. Ах, как же красива его чопорная скромница Джейн. И о ней он будет думать долгими неделями, когда она вернется с Деборой в школу мисс Филлипотс, чтобы снова вести свою безрадостную жизнь, полную тяжелой работы и одиночества. Ее никогда не обнимали, не целовали, не любили, так она сама сказала… Но она не старалась вызвать к себе жалость, а всего лишь пыталась спасти Веронику от такой же судьбы.

Он будет одиноким без Джейн. Он подумал о своей любовнице, которая ждала его в Лондоне, о ее сочном, ароматном теле и способностях в постели, которые полностью удовлетворяли его. Но он не скучал по ней, а испытывал только примитивное желание. Он стремился к Джейн, с ее неизбежным серым платьем и ее неприметным лицом, которое совершенно преображалось, когда она переставала прятаться внутри себя. Джейн, которая даже не умела целоваться — она сжимала свои губы и держала их плотно сомкнутыми. Она, вероятнее всего, и не знает ничего о том, что происходит между мужчиной и женщиной в постели.

Он хотел ее.

И он хотел оставить Веронику.

Его камердинер вышел из гардеробной и, откашлявшись, сообщил, что экипаж ждет. Виконт знал об этом. Он видел его под окном в течение, наверное, последних минут десяти. Лошади уже, как он заметил, нетерпеливо топтались и недовольно фыркали, стремясь к движению.

— Отошли карету обратно, — услышал он свои слова, прежде чем успел все хорошо обдумать. — И скажи, что бы ее подали после ужина. Я должен остаться на ужин, чтобы помочь мисс Граггс управиться с молодежью. Они довольно шумные и непослушные.

Последнее было довольно-таки несправедливо. И вообще, черт побери, с чего это ему пришло в голову давать объяснения камердинеру?

— Да, милорд, — отозвался мужчина и, поклонившись, вышел.

Отлично, это будет тем оправданием, которое он даст Оксиденсам, думал, он, торопясь спуститься в гостиную. Это казалось ему чрезвычайно правдоподобным оправданием.

Таким вот образом он оказался сидящим во главе стола во время ужина, Джейн сидела напротив, Вероника рядом с ней, а молодые люди расположились по обе стороны от него. Он снисходительно слушал всю их глупую болтовню и смех без малейшей дрожи отвращения. И поглощал огромное количество разнообразнейших блюд, наслаждаясь тем, что может видеть и любоваться своими двумя леди, которые заботливо следили за тем, чтобы у куклы Джейн была возможность попробовать каждый кусочек.

А затем пришло время молодым людям и их компаньонке перейти в гостиную. Слуги свернули ковер, пока они были за столом, а затем прибыла госпожа Карпентер, чтобы обеспечить их музыкой для танцев. Веронике было позволено не ложиться спать и наблюдать, пока она не станет совсем сонной. А ему нужно было ехать к Оксиденсам. Карета снова его ждала.

Но, что будет, если кто-то из молодых людей решит, что уже достаточно взрослый и захочет найти более уединенное местечко? Что, если молодой Джордж Оксидент, например, решит позволить себе любовные вольности с Деборой? Они весьма активно флиртовали друг с другом в течение всего дня. Он даже обнаружил этого молодого человека, целующего его племянницу под омелой, где она специально его поджидала. Как Джейн сможет справиться со всем этим одна, если учесть, что ей еще надо заботиться о Веронике?

Нет, он не мог оставить ее одну. Это будет чрезвычайно несправедливо, учитывая, что он — хозяин дома и его долг обо всем позаботиться, да и Сюзанна с Мили поручили Дебору его опеке.

— Отошлите карету, — велел он дворецкому. — Мне она не понадобиться сегодня вечером.

Он иронично усмехнулся. Это было самым явным примером изменений, которые в нем происходили. И у него, должно быть, ветер в голове. Это он-то хотел праздновать с молодыми людьми, а не с нормальной взрослой компанией?

Да нет. На самом деле он хотел праздновать со своей леди и со своей дочерью.

* * *

Они танцевали кадриль и многочисленные контрдансы. Молодые люди не прерывались ни на минуту. Они явно наслаждались новизной ощущений оттого, что могли, наконец, применить на практике навыки, полученные от учителей танцев.

Джейн чувствовала себя восхитительно счастливой оттого, что видела, и от общения со все сильнее устающей Вероникой. Но, тем не менее, малышка наотрез отвергала предложения отправиться в кроватку. В данный момент она уселась, скрестив ноги, на полу, около Рождественского вертепа и укачивала куклу, чтобы та заснула, а сама при этом выглядела так, будто может заснуть в любую минуту.