— Ага. У меня раньше бывали соседи, в других квартирах, но это место для меня неприкосновенно, поэтому я не хочу жить с друзьями, которые будут его уродовать. Квартира довольно большая, три спальни. Хочешь сходить посмотреть? Там очень красиво. Все дерево и витражи оригинальные. Она даже несколько раз была в журналах.

Ой-ей. Мне нельзя идти к нему домой. Это было бы совершенно неуместно. Правда?

— Нет, но все равно спасибо, — вежливо отказываюсь я. — Судя по твоим словам, квартира правда красивая.

Он смотрит вниз на меня и с надеждой улыбается.

— Может быть, в следующий раз, — говорит он.

Моя машина и винтажный черный «Корветт» единственные машины на темной парковке, как и в прошлый раз, когда я была здесь в неурочное время.

— Это твоя машина? — спрашиваю я, жестом показывая на «Ветт».

— Да, это моя крошка. Жаль, в доме нет гаража для нее. Это единственный минус жизни в этом месте.

— У «Корветт» такие красивые машины. Они всегда мне нравились.

Мы подходим к моей скучной мамской машине, останавливаемся, и Лукас поворачивается ко мне.

— Мне тоже, — соглашается он. — Особенно старые модели. У них такие красивые округлые формы, как у женщины.

Ого! Какое чувственное сравнение. И правдивое.

Я облокачиваюсь на капот своей машины и, слегка подняв голову, разглядываю его. Он правда очень красивый — темные глаза, точеный подбородок и озорная улыбка; хочется просто сидеть и любоваться.

— Спасибо за ужин, — благодарю я, хотя мне не хочется заканчивать этот вечер, первый приятный вечер за очень долгое время. — Все было отлично, особенно латте. Вкуснятина.

Он подходит поближе ко мне и убирает волосы от лица.

— Я хочу снова тебя увидеть, — тихо произносит он, и в его голосе слышится некоторая взволнованность.

Все у меня внутри тает, и, естественно, я несу жалкую чушь в ответ.

— Я приду на следующий прием через две недели.

Пальцем он нежно трогает мой подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть прямо в его глубокие карие глаза.

— Нет. Я не об этом, — отвечает он.

— А о чем? — голос у меня дрожит, как, собственно, и я сама.

Его тело так близко, палец все еще у меня под подбородком, и он уставился прямо мне в глаза — для меня происходящее сплошной шок и потрясение.

— Ужин, — предлагает он. — Я могу сам приготовить или сходим куда-нибудь. Выбирай сама.

— Лукас…

Я не могу.

— Не говори «нет», Айви. — В его голосе нежность и надежда. — Я дам тебе сколько угодно вилок, и постараюсь не думать о всяких штуках, которые можно положить тебе в рот, — поддразнивает он, заставляя меня рассмеяться.

Не представляю, как он умудряется быть одновременно милым, очаровательным и сексуальным. Это совершенно обескураживает.

— Я еще не готова ходить на свидания, — признаю я. — У меня в голове все еще полная неразбериха.

Он пальцем поглаживает меня под подбородком, и я хочу замурлыкать и потереться о него, как кошка.

— У всех в голове сейчас неразбериха, Айви. В наши дни это нормальное состояние.

— Да, это точно.

— Так соглашайся. Не думай об этом, как о свидании. Просто хорошая еда, приятная компания и больше ничего. И вилки.

Этот сексуальный голос и умоляющий взгляд. С каждой секундой не поддаваться на его уговоры все труднее, но я пытаюсь.

— Это не очень хорошая идея. Я не готова, и мне кажется, я для тебя старовата. Хотя я все равно польщена.

— Серьезно? — Он наклоняет голову. — Или ты думаешь, что это я для тебя слишком молод? Потому что твой возраст для меня значения не имеет.

— Ну, это большая разница в возрасте, как ни крути.

Он подходит немного ближе, наши тела почти соприкасаются, я поднимаю руку и кладу ему на грудь. Я хотела остановить его этим жестом, но как только к нему прикоснулась, мое намерение испарилось. Он такой крепкий, такой живой, такой теплый… Настоящий мужчина. Я кажусь себе такой маленькой, зажатая между машиной и его высоким, крепким телом. Плечи и грудь у него такие широкие, что я даже ничего не вижу вокруг. Я поднимаю глаза на него, и в этот момент вижу падающую звезду, пролетающую по небу над его головой.

— Ты понятия не имеешь, насколько ты очаровательна, правда? — тихо спрашивает он. — Твое лицо, и глаза вот сейчас… просто ах!

— Я только что увидела падающую звезду. Сто лет их не видела.

В воздухе сегодня витает что-то волшебное. Не знаю, может быть, это потому, что я рядом с ним или оттого, что стресс последних нескольких месяцев постепенно отступает, давая мне возможность снова наслаждаться маленькими радостями жизни. Что бы это ни было, ощущения чертовски приятные.

— Значит, ты должна загадать желание, — со знанием дела заявляет Лукас. — Или передарить желание мне.

— И что бы ты загадал? Я должна знать, стоящее ли у тебя желание, прежде чем передарить тебе свое, — бормочу я, в то время как мои пальцы против воли очень медленно скользят по его груди. Ткань его фланелевой рубашки тонкая и мягкая, сквозь нее чувствуется тепло его тела.

— Я бы загадал, чтобы ты поужинала со мной, и загадал бы поцеловать тебя на прощание.

Внутри у меня все сжимается, я чувствую, что его сердце под моей рукой колотится быстрее, и мое сердце вторит ему.

— Лукас… это два желания… — шепчу я, внезапно едва в состоянии говорить и дышать.

Он наклоняется ближе ко мне.

— Когда ты так на меня смотришь и так произносишь мое имя, мне еще больше хочется тебя поцеловать.

Я нервно сглатываю, не в состоянии отвести он него взгляд.

— Ты не должен так говорить, — выдыхаю я с дрожью в голосе.

Нервы у меня на взводе. Боже, кого я пытаюсь обмануть? Я вся сейчас на взводе, физически и морально.

Он нежно кладет ладонь на мое лицо.

— Закрой глаза, Айви. Давай загадаем наши желания одновременно.

Лукас — волшебник, и я пала жертвой его чар. Я закрываю глаза, и его губы прикасаются к моим, совсем слегка, едва-едва, но мне и этого достаточно, чтобы увидеть целый звездопад, в этот раз с закрытыми глазами, там, где случаются чудеса. Его поцелуй застает меня врасплох, но он слишком идеальный, не оторваться. Я бросаю сумочку на землю и обнимаю его за плечи. Он целует меня чуть настойчивее, языком чуть касается моих губ, словно просит разрешение на большее. Разомкнув их, я позволяю ему поцеловать меня глубже. Он находит своим языком мой, неспешно лаская его круговыми движениями. Прикосновение пирсинга на его языке и в губе так непривычно и все же очень возбуждает. Думаю, мне нравится. Рукой он берет меня чуть ниже талии и притягивает к себе властным, нежным движением, а его поцелуй становится страстным и настойчивым. Ноги у меня начинают дрожать от робкого желания, руки сами сжимают его мускулистые плечи, я буквально висну на нем от внезапного головокружения, до которого он же меня и довел. Разве первый поцелуй когда-нибудь был таким? Разве поцелуи вообще когда-нибудь были такими? Нет. Уж точно не для меня. Никогда.

От него веет уверенностью и чувственностью, каждый вздох, каждый поцелуй словно точно спланированы, идеальны во времени и по глубине. Это не неуклюжий, неловкий, озабоченный мальчик, поспешно лапающий меня из спортивного интереса. Ни капельки. Он наслаждается моментом. И я не хочу, чтобы он останавливался.

Обеими руками обхватив меня за талию, он с легкостью поднимает меня и сажает на капот машины так, что я оказываюсь выше своего роста, почти на одном с ним уровне. Раздвинув мои ноги и встав между ними, он обвивает свои обтянутые джинсами бедра моими и снова накрывает губами мои губы. Он целует меня долго, глубоко, маняще медленно, обхватив ладонями мое лицо. Такой поцелуй полностью подчиняет и пленяет. Он не оставляет сомнений — Лукас хочет меня. Разумная часть меня велит остановить его, но измученная одиночеством часть одерживает верх, и, проведя руками вверх по его груди и плечам, я обнимаю его за шею. Мои пальцы зарываются в его длинные шелковистые волосы, и мне нравится, как ново и необычно это ощущение. Все в нем удивительно. Это как попробовать в первый раз экзотическое блюдо, которое тут же становится любимым. Странное влечение, которое я почувствовала, когда впервые увидела его, превратилось в мощную силу, с которой теперь нельзя не считаться. Она контролирует, захватывает каждую частичку меня, разносит в прах все мои страхи и опасения и без тени сомнения ведет прямо к этому мужчине. Я даже мимолетно не понимаю смысла этого притяжения. Но вот оно, здесь, и оно сильнее, чем все, что я чувствовала в своей жизни.

Лукас внезапно перестает целовать меня. Его губы совсем рядом с моими, он смотрит на меня несколько мгновений, а затем медленно закрывает глаза, притягивает меня ближе к себе и обнимает. Сквозь одежду я чувствую его возбужденный член, и меня резко обдает горячей волной желания.

То, что я увидела мельком в его глазах, потрясло меня даже больше, чем его поцелуй.

Страсть.

Нежность.

Желание.

Те чувства, что обладают способностью принести невероятное наслаждение и боль. А я не готова ни к тому, ни к другому.

Я стараюсь потихоньку отстраниться от него, но он держит меня в объятиях.

— Черт! — выдыхаю я и прислоняюсь головой к его плечу.

— Давай поднимемся ко мне и проверим, получится ли дойти до «О, Боже!», — шепчет он, обнимая и слегка лаская мою шею сзади.

От этих слов мои бедра словно обдает жаром, и внутри все трепещет. Я ему совсем не пара. Неужели я смогу понравиться такому мужчине; с моим-то отсутствием опыта, не говоря уже о далеко не идеальном теле? Интересно, каких результатов можно достичь за неделю, если я куплю тренажер для бедер и буду заниматься по десять часов в день, сидя при этом на капустной диете?

— Лукас, я не могу. Мне правда нужно ехать домой…

Он не отпускает меня, а вместо этого берет мои руки в свои и сжимает их, глядя мне в глаза.

— Не переживай. — Он поднимает мою руку к губам и целует. — Пойдем со мной. Я хочу посидеть с тобой рядом, обнимать тебя и целовать часами. Ничего другого нам делать не нужно. Я просто не хочу, чтобы это чувство исчезло.

В его глазах нежность и надежда — отражение моих собственных эмоций. Я чувствую удивительную связь с ним, как будто мы в равной мере чувствуем одно и то же.

Боже, я хочу его. Так сильно. Представить не могу, что может быть лучше, чем оказаться в его объятиях и никуда не торопиться. Его поцелуи и прикосновения, как рай на земле, о котором я и не мечтала, и мне хочется больше.

Я стараюсь отдышаться и прийти в себя.

— Я не могу. Уже поздно, и я правда не хочу, чтобы дочка переживала за меня. Она не привыкла, что меня нет дома.

Кивнув и глубоко вздохнув, он соглашается.

— Ты права. Прости.

Он поднимает меня за талию и снова ставит на ноги, на землю.

— Ты красивая, — говорит он, убирая мои волосы назад, за спину. — Я не мог дождаться, когда увижу тебя сегодня. Никогда раньше не чувствовал такого к клиентке.

— Зачем ты мне это говоришь? — Я наклоняюсь, чтобы поднять сумку, и моя рука дрожит. Хотелось бы верить, что я дрожу из-за того, что стою на улице, на холоде, но знаю, что к морозу это не имеет никакого отношения, зато точно имеет отношение к тому эффекту, который он на меня производит.

— Может быть, чтобы узнать, почувствовала ли ты это тоже?

Не могу скрыть улыбки, глядя на этого невероятно красивого парня напротив. Невероятно молодого красивого парня. Целоваться с которым на темной парковке, как девочка-подросток, я не имею права.

— Лукас… — Я не могу ему соврать. Он слишком честен со мной, чтобы обманывать. Я не могу не признать, что он удивительно хороший человек. Я это знаю, хотя мы поговорили всего несколько часов. — Ты удивительный человек. Правда. В другом месте и в другое время… Я бы сама накинулась на тебя. Я тоже это почувствовала. Я в восторге от татуировки и видеть тебя снова была рада не меньше. В тебе есть что-то особенное. Но… Моя жизнь — сплошной дурдом. — Я пожимаю плечами, и его улыбка медленно угасает, и уверена, моя тоже. — Я просто не справлюсь, если сейчас ситуация станет еще запутаннее. Мне нужно разобраться со своей жизнью и позаботиться о детях. Я не в состоянии сейчас начинать что-то с таким человеком, как ты.

Он отступает на шаг.

— Таким, как я?

Я трогаю его за руку и качаю головой.

— Я хочу сказать, с молодым, как ты. Мы сейчас существуем в совершенно разных мирах.

— Я был на твоем месте очень давно, Айви. Гораздо раньше, чем следовало бы. Не суди по годам, и не думай, что я мальчишка-желторотик.

— Я знаю, что ты не такой. Я вижу. Поверь мне.

Он засовывает руки в карманы и качает головой.

— Я не хочу задерживать тебя, пытаясь разубедить. Тебе нужно домой, и я не хочу, чтобы твоя дочка переживала. — Он наклоняется и целует меня в щеку. — Веди аккуратно, увидимся на следующем приеме.