Обернувшись, вижу в полушаге стоящую к нам спиной официантку, записывающую заказ у себя в блокноте. Откинув за плечо пшеничного оттенка хвост, она выпрямляется и, сделав глубокий вдох, засовывает ручку за ухо. Когда она поворачивается к нам, на ее лице прилеплена улыбочка, и мое сердце тут же ухает куда-то вниз.

— Два Руинейшна. Что-нибудь еще? — спрашивает она, и на ее щеке появляется ямочка, когда она сглатывает.

Все молчат, а мое сердце сейчас валяется где-то под стулом.

Лондон.

Лондон наша официантка.

Ее взгляд встречается с моим, и я немею. Без понятия, слышала ли она, а если да, то как много?

Слышала ли она о моем очевидном пристрастии к девушкам-барменам? А слова Дэниела? А — вот черт — мой смех в ответ?

— Нет, спасибо, — сдавленно отвечает Дэниел.

Кивнув и улыбнувшись, Лондон разворачивается и идет к бару.

Дэниел громко ржет и делает кислую мину.

— Упс!

— Чувак, — шипит на меня Дилан и качает головой. — Если она слышала вас, мудил, я буду страшно зол. Лондон хорошая, а вы просто ублюдки.

— Блядь, — шепчу я. — Бля-я-я…

Дилан продолжает разочарованно качать головой, глядя на меня, и его обычно добродушное лицо становится хмурым. Он разворачивается и снова уходит в сторону туалетов. Я чувствую себя конченым уродом.

Пожав плечами, Эндрю продолжает разглагольствовать про национальную сборную по водному поло, про Олимпиаду, про то, что все мы должны поехать в Токио посмотреть их игру, но единственное, на что меня хватает, — это пялиться на собственный стакан.

«Мы приперлись сюда, потому что там, куда я собирался всех позвать, ты, Люк, трахнул барменшу».

«Люк трахнул новую барменшу у Фреда? Вообще-то я про ту рыженькую из «Стоун» в Либерти Стейшен».

«А она хороша. Ну так, в смысле побаловаться».

«Да мы скоро вообще хрен найдем, куда выбраться, чтобы не столкнуться при этом с рыдающей в туалете из-за Люка девчонкой».

В фильмах такие моменты показывают в виде нарезки, и музыкальная тема нарастает с каждой фразой. И да, так бывает и в жизни, — когда голоса вокруг стихают, а сердце грохочет где-то у барабанных перепонок. Но ощущения тревоги я не ожидал. Панику, что она, наверное, все слышала, а я, скорее всего, ранил ее чувства. Ужас, ведь по сути я подтвердил все, что она про меня думала.

И проблема в том, что все это — чистейшая правда.

За столик возвращается Дилан и оглядывает бар за моей спиной — думаю, в поисках Лондон — нахмурившись от досады. Как только он начинает вставать, решив пойти поговорить с ней, я резко подскакиваю и, жестом показав ему, что сам разберусь, вытерев ладони о бедра, иду к бару.

Сегодня вторник, и еще довольно рано; в клубе никого нет, кроме нас пятерых и нескольких человек у диджейского пульта. Лондон кажется погруженной в собственные мысли, когда открывает два пива и ставит их на поднос другой официантки, поэтому она не замечает, как я подхожу, пока не останавливаюсь прямо напротив нее и стучу костяшками по стойке.

Вздрогнув, она поднимает взгляд.

— Привет.

— Привет, — сунув руку в карман, я стараюсь выглядеть не так, будто подошел оправдываться по поводу услышанного, а словно просто поздороваться. — Хорошо проводишь вечер?

Лондон пожимает одним плечом, не переставая вытирать стакан.

— Ага. А ты?

— Тоже, — я улыбаюсь, но поскольку она на меня не смотрит, все слова вмиг испаряются у меня из головы. Ситуация неловкая, и она это понимает, но в своей типичной манере не собирается облегчать мне задачу. — Не знал, что ты тут работаешь.

Кивнув, Лондон ставит стакан и берет следующий.

— Недавно начала.

— А-а.

Вот что сейчас скажу: девушек нелегко понять. Она злится? Или просто занята? Или настолько сильно хочет меня поцеловать, что даже не может посмотреть на меня?

— Ты уволилась из бара Фреда?

— Нет, просто нужна подработка.

Лондон отворачивается и, взяв поднос со стаканами, начинает их расставлять на небольшой полке.

— М-м, Лондон…

— Хочешь выпить? — спрашивает она меня через плечо.

— Нет, я…

Ну и что я?

Понятия не имею, что сказать дальше.

Снова повернувшись ко мне, она терпеливо ждет. Мне спросить, слышала ли она? Или сказать, что я не считаю забавными слова Дэнни? Проблема в том, что да, я не считал сказанное забавным, но в то же время не относился к ним как к чему-то ужасному… пока не понял, что он говорил про Лондон, а она — что еще хуже — это слышала. Подошел бы я к ней сейчас, если бы она ничего не слышала?

Именно об этом она может меня спросить, и именно на это у меня нет ответа.

— Просто подошел поздороваться, — с улыбкой говорю я.

Мельком глянув мне на губы, она тут же отводит взгляд.

— Ну привет.

— Заедешь ко мне после работы? — это получилось так откровенно; никаких долгих бесед, никаких намеков. Мой голос даже сорвался на последнем слове.

Взгляд Лондон становится напряженным, но потом она смягчается и слегка мне улыбается. Она искренняя: с ямочками, — улыбка типичной американской девчонки.

— Но твои мальчики предпочитают, чтобы ты не трахал официанток, помнишь?

Бля-я-я…

— Лондон…

— Люк, — мягко перебивает меня она, будто даже после произошедшего не хочет ранить мои чувства. — Думаю, больше не стану это делать.


***


С ключами в руке я иду по плохо освещенной парковке, когда слышу, как меня окликает Дилан.

— Уезжаешь? — подбегает он ко мне. — Только что ведь пришел.

Почесав шею, я смотрю мимо него на свою освещенную светом фонаря машину.

— Завтра на работу, нужно кое-что успеть сделать.

— Послушай, — наклонившись в сторону, чтобы привлечь мое внимание, говорит он. Его плечи слегка опускаются, после чего он повторяет: — Послушай, мужик. Я не в курсе, как хорошо ты ее знаешь, но Лондон не такая, — он смотрит мне прямо в глаза. — Она реально классная.

«Лондон не такая» в переводе означает: она не из тех, кого трахаешь и уходишь, не оглядываясь. Стоило бы сказать ему, что я понял это практически сразу, но это значит нагонять слишком уж много драматизма.

— Все нормально, Дил. Я только что говорил с ней.

— Надеюсь, она тебя отшила, — говорит он, и по его улыбке я понимаю, что он совершенно серьезен, хотя и не хотел так говорить.

— Она именно это и сделала, — я оглядываюсь в сторону клуба. — А ты, кстати, откуда ее знаешь?

— Через общих друзей, — обычно на этом объяснения Дилана и заканчиваются. Но если раньше мне большего и не было надо, сейчас мне стоит титанических усилий не задавать вопросов.

— Ладно, — говорю я. — Увидимся.

— Пока.

Ехать в свой темный пустой дом и к ярко сияющему пустому холодильнику мне не хочется. Поэтому я сажусь в машину, включаю музыку и, отбросив подальше мысли обо всем случившемся, еду к своей сестре, по приезде воспользовавшись своим ключом.

На часах почти десять, так что Марго либо уже спит, либо еще в лаборатории, а ее соседка, по-видимому, осталась у своей девушки. В квартире царит благословенная тишина, а холодильник благословенно полон.

Почти закончив мастерить себе внушительный сэндвич с индейкой, я слышу шаги в коридоре.

— Опачки, — театральным шепотом позади меня говорит Марго. — У нас в холодильнике похозяйничал медведь.

Я инспектирую шкафы в поисках чипсов.

— У тебя тут вкусней, чем у меня.

Обойдя вокруг стойки, моя сестра облокачивается на нее.

— Просто я не жду, когда у меня в холодильнике мышь повесится, прежде чем пойти в магазин.

Поворчав, с охапкой еды иду в гостиную. Чувствую, как Марго идет по пятам, и понимаю, что если на самом деле хотел поесть и посмотреть телик, вместо того чтобы вести беседы, то я попал не по адресу. Я не смогу удержаться и не разоткровенничаться с сестрой; это как рефлекс.

— А что ты здесь забыл? — интересуется она. — Плохой день на работе?

Устроившись поудобней на диване, я беру пульт.

— Нормальный.

— Что-то с командой? Я слышала про Коди и Джесс.

— Да, но он считает, у них все будет хорошо.

Она садится на диван лицом ко мне, поджав под себя ноги. Одну сторону моего лица начинает покалывать от ее пристального внимания.

— Ну и что именно ты тут тогда сидишь заедаешь?

— Голод.

— Люк.

Со вздохом откусываю сэндвич и, размышляя, медленно жую. Проглотив, отвечаю ей:

— Думаю, я облажался с девушкой, которая мне нравится.

Марго резко выпрямляется и мотает головой.

— Что-что, прости? — она издает сдавленный смешок. — Похоже, ты что-то сказал про девушку, которая тебе нравится?

Вскрыв пакет чипсов, я переключаю канал.

— Забудь.

— Ты это серьезно? — придвинувшись ближе, спрашивает она. — Ты из-за девушки горстями лопаешь чипсы?

— Просто хочу есть, Марго. Отстань.

Я попадаю на шоу Джимми Фэллона, и Марго на какое-то время утихает. Запустив руку в пакет, она присоединяется к моему ночному эмоциональному жору. Но я чувствую, как ее интерес все растет и растет, пока наконец она снова не садится прямо, сжав руки в кулаки и дожидаясь рекламу.

Дождавшись, Марго выдыхает давно сдерживаемый воздух.

— Расскажи о ней.

Теперь мне уже никак не увильнуть, ноль шансов. И возможно, потому я и приехал сюда, чтобы на самом деле поговорить. Короче, хрен знает, но я тут и готов рассказать.

— Ее зовут Лондон.

— Хм, не знакома ни с какой Лондон. Она местная?

— В UCSD она изучала изобразительное искусство. Хотя я не там с ней познакомился, — я чешу затылок. — Она работает у Фреда.

— Секси-официантка?

Бросаю на нее настороженный взгляд.

— Секси-бармен, — и игнорирую ее насмешливое фырканье. — Короче. Всю нашу первую ночь я называл ее Логан, а она даже не удосужилась меня поправить. Даже не знаю, собиралась ли она вообще меня когда-нибудь поправить. Дилан как-то назвал ее по имени, и я был просто в ужасе. Ну а ей явно было пофиг.

Почему-то эта деталь кажется особенно важной. Она так много говорит о самой Лондон и о «нас», просуществовавших жалкие две недели.

Марго хмыкает.

— Эта девочка мне уже нравится.

— Ага, ты ей тоже нравишься, — повернувшись к Марго, я вижу, как она вопросительно приподняла брови. — Я рассказал ей, как ты меня эксплуатировала в своем кукольном салоне.

Моя сестра расплывается в горделивой улыбке.

— Мы несколько раз переспали и…

— За одну ночь, как я понимаю?

— Нет, бестолочь. В разные дни.

— Ну ни фига себе, — закатывает глаза Марго. — Постоянные отношения прямо.

Глотнув воды, я ставлю бутылку на стол.

— А ты еще удивляешься, почему я не люблю с тобой разговаривать.

— Ой, я тебя умоляю. Только со мной ты и любишь разговаривать, поскольку я не ублажаю твое гигантское эго, — она пихает меня в плечо. — Давай дальше.

— Она сторонится парней. Бойфренд, с которым у нее были долгие отношения, изменял ей, и меня не покидает чувство, что она в своей жизни видела немало мудаков. Самое интересное, что влечение-то есть, но не уверен, что я ей действительно нравлюсь. Она сказала, что я полон штампов, блядун, придурок, ну и так далее.

— О-о, теперь она мне нравится еще больше, — нырнув рукой в пакет и достав оттуда горсть чипсов, замечает Марго.

— Она умная, забавная и красивая, и… — я настолько отвык от темы девушек и чувств в одном разговоре, что еле выговорил продолжение: — и есть что-то еще. Между нами, я имею в виду.

А потом я рассказал Марго о сегодняшних словах Дэниела, о том, как парни подъебывали меня, что я переспал со всеми горячими барменами женского пола города.

Помолчав несколько секунд, она кладет свою руку на мою, чтобы смягчить удар:

— Они не ошибаются.

— Марго, — я поворачиваюсь к ней лицом. — Это мне никак не помогает.

По моему голосу она вполне может понять, что я не только в дерьмовом настроении, но и чувствую себя самым настоящим дерьмом.

— Прости. Я просто хотела быть честной.

— Знаю, — отвечаю я. — Просто впервые в жизни мне неуютно от того, как я обычно вел себя с девушками. Всегда оправдывал себя тем, что они тоже хотели встретиться со мной на раз — и, возможно, про некоторых из них это правда. Но я уверен, что в основном это не так. А когда Коди поржал, будто нам скоро некуда будет пойти, чтобы не столкнуться с рыдающей из-за меня женщиной, и… Господи. Я что, на самом деле так плох?