Она подталкивает мои руки к своей рубашке и закрывает глаза, когда я, целуя ее, расстегиваю пуговицы. Она пахнет апельсинами и девчачьей сладостью.

Стаскиваю рубашку с ее плеч, тяну вниз по рукам и расстегиваю бюстгальтер. Черт, у нее красивая грудь. Больше, чем мои ладони. Я скольжу взглядом по плоскому упругому животу. У нее тело девушки, которая без особого стеснения катается на доске в одном бикини: загорелое, с нужными изгибами и хорошими мышцами. Я хочу забыться в ней, хочу ощутить ее облегчение, почувствовать необходимость сокрушить ее способность все контролировать. В кои-то веки мне хочется подольше остаться в постели, не гасить свет и болтать всякую чепуху, целуя ее идеальное тело.

Но я чувствую, как напрягается ее живот, как она просто хочет двигаться вперед и, не останавливаясь, получить то, чего хочет.

Так вот, значит, как чувствуют себя со мной женщины, когда я рассеян и нуждаюсь только в сексе?

Наклонившись, целую ее подбородок, губы, раскрывая их своими. Ко мне в рот ныряет ее маленький и мягкий язычок, и вместе с легким оттенком аромата пива, она по-прежнему пахнет апельсинами. Представляю, как она берет один в баре и, задумавшись о чем-то, лениво выдавливает из него сок, а потом добавляет в напитки.

— Давай, — шепчу я, посасывая ее нижнюю губу. Прояви себя как-нибудь. — Потрогай меня, — она проводит языком по моей верхней губе и сдавленно всхлипывает. — Нет ничего странного в том, чтобы хотеть это. И я тоже хочу. Ты не делаешь сейчас ничего предосудительного.

Она неуверенно обнимает меня за шею одной рукой, раздвигает ноги и притягивает меня к себе,

давай

ближе

да-а-а.

Я чувствую, как, отдаваясь процессу, она становится податливее подо мной. Одной рукой поглаживая меня по лицу, она другой обхватывает член. От ее прикосновения он становится еще тверже. Я вдыхаю ее сладкий цитрусовый аромат и наклоняю голову, чтобы втянуть в рот мягкий сосок, а когда он твердеет от касаний моего языка, не могу сдержать стон.

Я начинаю стаскивать с нее юбку.

— Ох, блин, — произносит он, закрыв рот рукой и смеясь.

Замерев, я смотрю на нее.

Черт возьми — ну конечно же, сейчас окажется, что она только что вспомнила о своих месячных.

— Что такое? — как можно спокойнее спрашиваю я.

В ее широко раскрытых голубых глазах — игривая просьба об извинении.

— Я не брила ноги… какое-то время.

Я выдыхаю, а от облегчения мои руки становятся неуклюжими, когда наконец снимаю с нее юбку.

— Не беспокойся. Я тоже.

Она хихикает, а когда я смотрю на нее, она меня просто потрясает. Замерев под моим взглядом, позволяет оглядеть ее с ног до головы. Может, у нее и небритые ноги, но это не заметно. Достаточно сказать, что Логан — натуральная блондинка, и все остальные, обычно прикрытые бикини части ее тела заставляют меня изойти слюной.

Только когда оказался над ней, расположившись между ее бедер, замечаю, насколько она расслаблена, лежа обнаженной передо мной, что я готов оценить это в полной мере: для Ямочки сейчас никого не существует, кроме нее самой.

Большинство девушек не приходят ко мне домой исключительно ради собственного удовольствия. Как бы не убеждали в обратном, они хотят отношений со мной, обожания. Им хочется, чтобы я захотел чего-то большего с ними, помимо одной ночи. Чтобы они понравились мне за пределами спальни.

Но Логан, похоже, не сильно волнует, что я про нее подумаю, или даже увидимся ли мы с ней снова. Она использует меня.

Я ощущаю острую боль от собственной ненужности и тепло уважения к ней одновременно.

Она начинает покусывать свою сладкую нижнюю губу.

— Все в порядке?

Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох и выдох.

— Просто смотрю на тебя, — отвечаю я. — Ты… — ты меня удивила. — Ты охрененно красивая.

Она даже не благодарит меня. Она вообще никак не реагирует, только смотрит на меня из-под отяжелевших век.

Провожу рукой по ее груди — полной и с маленькими розовыми сосками — и спускаюсь к упругому животу. Она всем телом подается навстречу моим прикосновениям.

— Можно я поцелую тебя здесь? — спрашиваю я, пальцами едва касаясь ее между ног. Она там мягкая и достаточно влажная, чтобы искушать меня, но все же не достаточно, чтобы я был уверен, что она взорвется бомбой, как я того и хочу.

Она слегка качает головой и широко улыбается.

— Нут уж, сэр. Это нечто особенное.

Блядь. Это действительно особенное, и меня это будоражит — что она так к этому относится. Но теперь я чувствую легкое расстройство: чем больше времени я с ней провожу, тем больше хочу, чтобы эта ночь вынесла к чертям ей мозг. Если говорить языком кино, то я ей покажу, кто тут долбаный Крестный отец.

Она на ощупь находит на подушке рядом с собой презерватив и протягивает его мне.

— Думал, ты хотела, чтобы я продемонстрировал тебе все свое мастерство, — подшучиваю я.

Она издает смешок, но улыбаться не перестает.

— Просто иди сюда.

Покачав головой, я отвечаю:

— Раз уж мы пропускаем прелюдию, хотя бы сама надень его.

Мило закатив глаза, она приподнимается на локте и разрывает зубами обертку. Медленно, очень медленно она раскатывает его по моей длине, а я, прикусив губу, издаю стон.

Увидев ее голой… попробовав на вкус ее язычок… ощутив обхват ее теплой руки у себя на члене, я готов трахаться, но она не спешит убрать от меня руки. Она трогает член, яйца, бедра, живот. На этот раз делает это намеренно, — наслаждается. Исследует кончиками пальцев, нежно щекочет грудь и, обхватив меня за затылок, притягивает к себе.

— Иди сюда, — снова говорит она шепотом, целуя мой подбородок, щеку, шею.

Может, мне стоило бы взять инициативу на себя. За своей броней и цинизмом она кажется ранимой, но я не хочу сейчас вести. Взяв меня в руку, она круговыми движениями потирает головкой клитор, и, опершись на руки по обе стороны от ее головы, я чувствую, как они начинают дрожать. Она хочет управлять процессом, хочет, чтобы я не двигался и не мешал ей. Хочет использовать меня и сделать себе хорошо. Каждый мускул у меня на спине напряжен, из головы улетучились все мысли, — есть только ощущения ее кожи. И это охуенные ощущения. Я смотрю ей в лицо и среди миллиона эмоций вижу напряжение и расслабленность одновременно. Еще ни разу я не был так заворожен при виде, как кто-то уступает своим желаниям.

Наконец она ведет меня ниже. Я чувствую это погружение и, следуя ее приглашению, немного подаюсь вперед.

Логан задерживает дыхание, но не произносит ни звука. А мне хочется орать. Она теплая — теплая до безумия — и сейчас еще более влажная. Я продвигаюсь вперед, понемногу подаваясь вперед и назад, потому что она такая маленькая, и я боюсь ей сделать больно, но она обхватывает меня за задницу и притягивает ближе, покачивая бедрами, чтобы взять меня глубже и как можно больше.

Погрузившись полностью, я не могу сдержать стон, но она молчит. Не издает ни звука, даже стиснув меня изнутри. Когда она так сжимает меня, как ей удается оставаться тихой? Покачивая бедрами, я наклоняюсь ртом к ее шее и сиськам. Ощущаю себя ненасытным и сорвавшимся с цепи.

Я мог бы забыться. Мог бы просто жестко потрахаться.

Но боже, когда она приподнимает подо мной свои бедра, я знаю, что могу и не спеша.

Какого бы черта она ни хотела, ощущения кожа к коже невероятно хороши, особенно когда ее сиськи прижимаются к моей груди.

— Ты как? — тихо спрашиваю я.

Сглотнув, она кивает.

— Хорошо.

Со стоном я выхожу и снова погружаюсь.

Медленное скольжение наружу и долгое проникновение внутрь.

Она хороша.

И аромат ее хорош.

Руки блуждают по моей спине, от поясницы до шеи.

Логан ведет себя тихо, но очевидно, что происходящее ей нравится. Я чувствую это по тому, как она пальцами погружается мне в волосы, как приподнимает бедра мне навстречу, как затвердели ее соски. У нее раньше уже бывал классный секс, поэтому Логан знает, что необходимо ее телу. Она хочет глубже и чтобы я, входя в нее, подкручивал бедрами и потирался внутри. И она больше не стесняется, когда дело дошло до дела. Наоборот — берет, что ей нужно.

Женщины иногда говорят во время секса. Бывает, что и я тоже. Но звуки, что мы издаем сейчас, — только шумное дыхание. И еще раздаются шлепки от соприкосновения тел. А начав двигаться сильнее и жестче, я ускорил ритм наших вздохов. Ее грудь колышется подо мной, бедра приподнимаются. Она объезжает меня снизу, показывая мне скорость, которая ей необходима.

Из-за того, что она не издает ни звука, ее оргазм — полная неожиданность для меня; он приходит сбивающей с ног волной, и когда слышу звук, что она издает — сдавленный, полный облегчения вскрик — я схожу с ума: мне нужно услышать его еще и еще.

Я вколачиваюсь в нее, пока она, кажется, не обессилела подо мной, но потом спускаюсь на пол и усаживаю ее на себя.

— Возьми, — шепчу я и надеюсь, что она понимает. Хочу дать ей сегодня каждую каплю удовольствия.

По сиянию ее глаз, когда она на меня смотрит, я вижу, насколько ей это нужно. Она любит секс. Имею в виду… Да черт возьми, почему бы женщине с таким уровнем опыта и чувственности не трахаться, когда ей вздумается? Она начинает двигать бедрами, объезжая меня, а потом с еще одним вскриком она снова приближает сама себя к этой критической точке. Ее кожа блестит от пота, пальцы хватают и впиваются мне в грудь и шею. Мне почти больно. На этот раз будет еще лучше, — говорит ее тело. — Больше. Продолжительнее. Сильнее.

— О черт, — выдыхает она, и вот — да, блядь — вот оно. Это безумно, сильно, мокро — она такая охуенно мокрая вокруг меня, насаживающаяся все резче на мой член. Я со стоном сдерживаюсь, чтобы не дать своему телу, что оно хочет: кончить так же сильно, до звездочек в глазах. Но знаю — мы еще не закончили.

Я ловлю себя на том, что пялюсь на гладкий изгиб ее шеи и изящные ключицы, когда она успокаивается и замедляется. Рассматриваю ее часто вздымающуюся грудь, пока она ловит ртом воздух. Она полностью отдалась происходящему. И мне. В этот идеальный момент она доверилась мне.

Она красивая, умная и немного настороженная, но все-таки она здесь и позволила мне почувствовать ее. Я хочу заслуживать этого. А еще я боюсь, что даже кончив бешено и сильно, все равно останусь не удовлетворенным, ведь того немного, что она позволила попробовать, мне недостаточно.

— Хорошо? — удается мне проговорить, когда я провожу ладонями по ее талии вверх, чтобы обхватить грудь. Она с усилием поднимает голову и смотрит на меня жадными глазами.

— Хочу тебя сзади, — говорит она.

Я тут же поднимаю ее с себя, ставлю на колени и вхожу сзади, не в состоянии сдержать долгий и низкий стон.

Балдею от вида линий мышц ее спины, от ощущения ее клитора под своими пальцами. Схожу с ума от ее движений, в какой бы позе она ни была, от звуков, что издает, когда кончает.

Знаю, что когда мы закончим, я отвезу ее домой — потому что она не захочет остаться. Но прямо сейчас секс хорош — невероятно хорош — и каждый раз, когда она отключает свой мозг на время, достаточное для ее тела, чтобы привести ее к оргазму, я чувствую, как ломаются хрупкие кусочки ее панциря.

Я хочу увидеть ее спрятанную нежность.

Мать вашу, прошла целая вечность, с тех пор как я когда-то хотел нежности.


***


— Ты куда свалил вчера? — спрашивает Дилан.

Захлопнув дверь машины, я ставлю ее на сигнализацию.

— Поехал кое с кем домой. А вы что делали?

— Вернулись к Дэну, — Дилан открывает дверь в бар Фреда. — Хрен его знает, что там была за трава, но из-за нее Дженни лаяла по-собачьи.

Я вхожу за ним, и как-то не уверен, что хорошо расслышал его из-за орущей толпы и грохочущей музыки.

— Ты сказал, Дженни лаяла по-собачьи?

Он кивает, идя к барной стойке, и от этого движения мотаются его дикого вида светлые волосы. Грудь сдавливает, когда я вижу Логан за работой. Она офигенно выглядит: волосы собраны в растрепанный пучок на макушке, на лице ни грамма макияжа, за исключением блеска для губ. На ней белый топ на тонких бретелях, отлично подчеркивающий очертания ее идеальной груди. Я чувствую себя одновременно идиотом и мудаком, раз не ожидал ее сегодня тут увидеть.

Надеюсь, она не решит, что я пришел сюда из-за нее.

Но, блин. Так же надеюсь, она не подумает, будто я ее избегаю. И я не хочу, чтобы она избегала меня.

Мысленно даю себе в челюсть.

— Привет, Фрик, — с усмешкой говорит ей Дилан.