Джейн Арчер - Луна для влюбленных

– Ты лучше многих, кого привечала Мария. Мэверик разглядывал ее с не меньшим любопытством.

– У нее такие же синие глаза, Мэверик, как у вас, – сказала Синтия.

Ей захотелось, чтобы он принял эту девочку. Ради этого она была готова пожертвовать даже книгой о его жизни.

– У многих синие глаза, – возразил Мэверик. Розалинда замерла. Она посмотрела на отца Баптисте:

– Ты сказал, что он мой отец.

– Это были слова Марии.

Розалинда вздохнула с облегчением:

– Она не могла ошибиться. И она никогда не лгала.

– Ты когда-нибудь улыбаешься? – спросил Мэверик. Ему было интересно узнать, унаследовала ли девочка улыбку Марии.

Розалинда хмуро посмотрела на него:

– А ты?

– Может быть, мы зайдем в дом и поговорим там? – предложила Синтия в надежде разрядить атмосферу. Она всей душой желала соединить отца и дочь. Возможно, было глупо с ее стороны лезть в чужие дела. Но Синтия была незаконнорожденной и не знала своего отца. Надежды познакомиться с ним у нее уже не было. А вот Розалинде и Мэверику повезло больше.

Розалинда мотнула головой:

– Идемте туда, под дерево.

Она скрылась в доме.

– Девочка осторожная, – заметил отец Баптисте. – Она не знает ваших намерений, но не хочет показать свою слабость, боится показаться уязвимой.

– Понимаю, – сказала Синтия. – По крайней мере она не отказывается поговорить.

– Вы в самом деле думаете, что она моя дочь? – спросил Мэверик.

– Да. – Синтия положила руку ему на плечо. – Когда она вырастет, ваше сходство станет заметнее.

– Даже если она и не мой ребенок, я помогу ей.

Отец Баптисте потирал руки с довольным видом:

– Она пригласила нас к своему дереву. Это хорошее начало. Не хочется, чтобы вы думали, будто Розалинда здесь совсем одна. За ней присматривает вся деревня.

– Это замечательно, – сказала Синтия.

– Но она ни на что не променяет дом бабушки и собственную независимость.

Отец Баптисте выразительно посмотрел на Мэверика.

– Я не собираюсь ломать ее характер, – сказал тот. Отец Баптисте улыбнулся. Они обошли глинобитный дом и оказались позади него. Воздух был полон аромата душистых трав. Там, под деревом, стояли стол и стулья, похожие на те, что они видели возле дома отца Баптисте. Близилась ночь, на столе горела свеча.

Розалинда вынесла из дома поднос с графином и четырьмя стаканами. Предложив каждому по стакану воды, она присела рядом.

– Добро пожаловать под мое дерево.

– Спасибо за то, что приняла нас.

Синтию удивила внезапная учтивость Розалинды. Может быть, мать и бабушка девочки научили ее гораздо большему, чем можно было бы подумать. По-видимому, взрослая не по годам Розалинда сама решала, когда и где использовать эти знания. И все же она была еще ребенком.

Наступило затяжное молчание. Все чувствовали себя неловко.

Вдруг откуда-то из-за дома послышались жалобный вой и лай собаки.

Розалинда вскочила на ноги:

– Ах ты, короткохвостое, грязное, блохастое существо, засоряющее дом своими паразитами!

Собака гавкнула еще несколько раз и бросилась бежать.

– На этот раз я тебя поймаю! – Розалинда вскочила и погналась за собакой.

Отец Баптисте хмыкнул:

– Не знаю, что бы она делала без этой твари.

– Так это ее собака? – удивилась Синтия.

– Она живет в деревне, но после смерти Розы взяла себе манеру приставать к Розалинде. – Он улыбнулся. – Будто знает, что ей нужно отвлечься от горя.

– Она не кусает девочку? – спросила Синтия, вглядываясь в темноту.

– Нет, – покачал головой отец Баптисте, – они друзья. И еще неизвестно, кто будет тосковать больше, когда Розалинда уедет.

– Эта собака с нами не поедет, – твердо заявил Мэверик. – И при таких обстоятельствах я даже не могу толком поговорить с Розалиндой. Я же не могу здесь оставаться вечно.

Мэверик стремился поскорее уехать отсюда. Он не мог мешкать, у него было слишком много врагов к югу от границы. Нужно было быстрее забрать Розалинду и пуститься в обратный путь. Теперь же он не знал, как с ней справиться.

Наконец, набегавшись за собакой, Розалинда появилась с другой стороны дома. Она тяжело дышала, и понадобилось некоторое время, чтобы девочка пришла в себя.

– У тебя есть ко мне предложение. Верно? – спросила она наконец.

Мэверик с трудом удержался от улыбки и сохранил торжественное выражение лица.

– И она тоже часть сделки? – спросила Розалинда, кивком указав на Синтию.

– Нет, – Синтия ощутила в словах девочки желание уязвить ее, – я с Мэвериком по другой причине.

Розалинда понимающе улыбнулась.

– Давай сначала поговорим о тебе. Или обо мне. – Мэверик пристально вглядывался в лицо Розалинды. – У меня есть хорошее ранчо на севере штата Вайоминг. Там много комнат. Если хочешь, можешь поехать ко мне. Думаю, твоя мать была бы не против.

– Верно, – подтвердил отец Баптисте, – и Роза представляла, как ты будешь жить там.

– Я вовсе не предлагаю тебе бросить твое наследство, доставшееся от яки, и забыть твои верования, – продолжал Мэверик. – Я горжусь, что ты яки.

Он почувствовал некоторую неловкость. Не знал, что сказать еще.

– Я также горд тем, что ты дочь Марии, – добавил он.

– И твоя? – спросила Розалинда.

Мэверик кивнул. Пока что он не мог назвать ее дочерью. Он все еще не верил, что это правда.

Розалинда вздохнула и оглядела собравшихся.

– Я знала о видении Розы. Моя бабушка почти всем делилась со мной, но никогда не говорила об отце. Я думаю, меня не хотели разочаровывать на случай, если он не появится.

Отец Баптисте кивнул.

Отхлебнув маленький глоточек воды, Розалинда решительно сказала:

– Я не хочу ехать, но, думаю, все же стоит попытаться начать новую жизнь. Я отвожу на это год времени – от нынешнего до будущего лета. Если мне не понравится, я вернусь домой. Если решу остаться, то буду возвращаться сюда время от времени. – Розалинда посмотрела на отца Баптисте. – Я оформлю все законным образом, чтобы этот дом всегда оставался моим.

– Мы это сделаем, – сказал отец Баптисте и сжал ее руку. – Мария и Роза гордились бы тобой.

– Я и делаю это ради них, – ответила Розалинда, – а также чтобы дать шанс ему. – Она кивнула на Мэверика.

– Помните, она curandera, – усмехнулся отец Баптисте.

– Я буду звать тебя Мэверик, – решила Розалинда.

– О'кей, – согласился Мэверик.

Он и сам еще пока не мог представить, что Розалинда будет называть его отцом.

– Ну а как насчет нее? – спросила Розалинда, бросив суровый взгляд на Синтию.

– Я его биограф, – миролюбиво ответила та.

– Eгo кто? – спросила Розалинда.

– Я редактор из Нью-Йорк и создаю свой издательский дом на Западе. Думаю, что книга, представляющая историю жизни Мэверика, была бы хорошим началом. Да и отец Баптисте тоже может что-нибудь написать для меня.

Розалинда рассмеялась:

– Хотела бы я посмотреть на Марию в такой роли! Издатель!

– Но это правда. Я люблю книги. А ты?

– Нет, – хмуро ответила Розалинда.

– Она читает по-английски, но у нас не очень много книг, – пояснил отец Баптисте.

– Может быть, вы могли бы помочь ей по части образования.

– Я сказала «нет». – Розалинда хлопнула рукой по столешнице. – Так почему она здесь?

Мэверик казался смущенным. Розалинда тотчас же все поняла, а об остальном догадалась.

– Мы познакомились с Синтией в поезде, когда ехали сюда, и некоторое время путешествовали вместе. Если она захочет, то может вернуться с нами на мое ранчо.

– Но она не станет сторожевой собакой при мне? – спросила Розалинда.

– Нет! – Синтия подалась вперед. – Я была бы рада обмениваться с тобой книгами и разговаривать о жизни, но Мэверик – твой отец. Мы с ним просто попутчики.

Мэверик не смог удержаться от улыбки. Ему понравилось, что Синтия сумела выбрать нужные слова.

– Ладно, – великодушно согласилась Розалинда, – но никаких книг. Мне не нужны ее знания, но готова поспорить, что мои бы ей пригодились.

– Я была бы счастлива чему-нибудь научиться от тебя. Синтия приложила все усилия к тому, чтобы голос ее звучал приветливо и терпеливо, но у нее сразу же возникли серьезные сомнения в возможности их совместной поездки. По правде говоря, сейчас она хотела только добраться до ранчо Кордова и забыть, что была знакома с мужчиной по имени Мэверик и девочкой по имени Розалинда.

– Тогда все улажено, – решил Мэверик. – Ты поедешь на Север со мной.

Розалинда кивнула, потом задумчиво огляделась:

– Но я буду скучать по этой деревне.

– Ты же покидаешь ее не навсегда, – сказал отец Баптисте. – Я буду тебе писать.

– Ты позаботишься об этой шелудивой собаке?

– Да, ты же знаешь.

– А я помогу тебе отвечать отцу Баптисте, если захочешь, – предложила Синтия.

Розалинда молча уставилась в пространство. «Конечно, – подумала Синтия, – она будет тосковать по родной деревне».

Синтия сидела на стуле возле открытого окна в своей маленькой комнатке над общим залом таверны. Она сушила волосы на легком ветерке и читала следующую главу «Ангелов востока». Снизу доносился звон стекла и шелест тасуемых карт, на площади прокричал петух. Синтия собиралась поехать в Лордсберг и почти предвкушала приятное путешествие верхом.

Но это было впереди. А пока Синтия наслаждалась ощущением покоя и праздности. Она и не предполагала прежде, что просто сидеть и читать такое удовольствие.

Синтия улыбнулась, вспомнив, каким унылым и скучным ей показался Запад, когда она ехала в поезде. Но это было до встречи с Мэвериком Монтаной.

Синтии очень хотелось быть рядом с ним, но прежде всего ей следовало подумать о себе и издательском доме. Справиться сразу и с Мэвериком, и Розалиндой ей было не под силу. Ничто не должно было ее отвлекать от дела. К тому же на Западе у нее появились новые друзья. Отец Баптисте и Вайолет смогут дать ей хороший материал для книги. Но ее будущее зависело еще и от того, сохранит ли она трезвую голову и решительность. Если рядом с ней будут Мэверик и Розалинда, едва ли она сможет воплотить задуманное.

Сейчас Мэверик и Розалинда пошли возложить цветы на могилы Марии и Розы. Когда они вернутся, их ждет путешествие в Лордсберг. Мустанги уже ожидали своих хозяев возле здания таверны. Синтия была готова двинуться в путь в любую минуту, но пока Мэверик и Розалинда не вернулись, можно было расслабиться и почитать. Синтия снова взяла книгу и тут услышала какой-то незнакомый звук. Она выглянула из окна. С юга донесся топот копыт, который приближался и становился громче. Неожиданно из облака пыли появились вооруженные до зубов всадники, очень похожие на бандитов.

Внезапно дверь в ее комнату со стуком распахнулась, стена завибрировала от удара.

– Мэверик! Вы меня напугали! – вскрикнула Синтия.

– Пора убираться отсюда.

Он сделал несколько стремительных шагов к ней.

– В чем дело?

– Не время задавать вопросы. Пошли!

Мэверик резким движением надвинул на глаза ковбойскую шляпу.

– Но я еще не высушила волосы, не причесалась!

– Я же сказал вам, что у нас нет ни минуты.

Он поднял ее на руки, перебросил через плечо и почти что выбежал из комнаты.

– Как вы смеете?!

Синтия принялась молотить его по спине кулаками и книгой и брыкаться, стараясь высвободиться. Но казалось, он даже не замечай этого.

– Опустите меня! – требовала она.

Но Мэверик, поспешно выбежав через боковую дверь, бросил ее в седло и сунул в руки поводья. На бегу, не сбавляя скорости, Мэверик вскочил в седло и крикнул:

– Не отставай!

Синтия слышала топот копыт. Ей казалось, что лошади окружают ее со всех сторон. Она чувствовала их дыхание. Бандиты были уже на другом краю деревни. На мгновение они заколебалась, но при виде удаляющихся Мэверика и Розалинды решила, что опасность реальна, и пустила своего мустанга шагом, потом рысью и наконец галопом.

Тревожные мысли путались у нее в голове. Правда ли, что им грозит опасность? Почему ни Мэверик, ни Розалинда ничего не объяснили ей? Но ответов не было. К тому же она скакала с такой скоростью, что вес ее внимание теперь было направлено на то, чтобы не упасть с лошади. Изо всей силы Синтия сжимала седло коленями и старалась удержать ноги в стременах.

Они скакали на север, в Агу-Приета. Скоро Синтия поравнялась с Мэвериком и Розалиндой. Ее мустанг бежал резво и быстро. С облегчением она посмотрела на Мэверика. Но, оглянувшись, Синтия увидела, что бандиты гнались за ними. Они нахлестывали своих лошадей. Деревня осталась далеко позади и скрылась в облаке пыли.

Теперь у Синтии не оставалось сомнений. Их преследовали вооруженные люди. Ее охватил страх, который возрастал с каждой минутой. Но в чем дело? Причина была в Мэверике. Она снова посмотрела на него. Он улыбнулся.