Джейн Арчер - Луна для влюбленных

– Он убил моего отца. – Розалинда заплакала еще горше и прижалась к Синтии. – И забрал себе в наложницы мою мать.

Синтия почувствовала, что по щекам ее струятся слезы. Женские слезы обладают свойством обезоруживать мужчин, Синтии было нетрудно заплакать, потому что сердце ее было полно страха, гнева и разочарования.

– Забирайте его! Мы освободимся от этого негодяя! Вы меня слышали?

– Да, мэм. – Мужчина в маске кивнул. – Мы знаем, на что он способен, и не хотим обижать вас.

– Мы не злые ребята, – успокоил их другой головорез. – Идите подальше от греха. А когда мы уедем, можете взять его пистолеты.

– Благодарю вас. Вы очень добры.

Сердце Синтии сильно колотилось. Если Мэверик хотел, чтобы его «кольты» остались у них, то она решила во что бы то ни стало исполнить его желание. Но зачем им оружие? Может быть, для того, чтобы защитить себя?

– Пошли, Монтана.

Мэверик окинул Синтию и Розалинду суровым взглядом и шагнул в темноту аллеи. Мужчина в маске последовал за ним, другой держал под прицелом женщин и ждал, пока Мэверик не удалится.

– Монтана – это всегда головная боль, – сказал один из головорезов, – но я не думал, что он способен доставить неприятность леди.

Синтия отерла слезы, продолжал играть свою роль:

– Благодарю вас за доброту и понимание.

– Мы вам сочувствуем, мэм, но, право же, вам не стоит его больше опасаться. – Вооруженный мужчина бросил взгляд через плечо, потом снова повернулся к дамам: – Если у вас будут неприятности с шерифом, обратитесь в кафе «Гремучая змея» и спросите там Тайрона. Если вам понадобится моя помощь, я всегда в вашем распоряжении.

Слова благодарности застревали у Синтии в горле и душили ее. Гнев брал верх над осторожностью. Ей трудно было преодолевать его.

Мужчина в маске приподнял ковбойскую шляпу, потом стремительно отступил в тень и исчез в проходе между домами. Розалинда потянулась к револьверам, но Синтия удержала ее:

– Тише. Если мы тотчас же погонимся за ними, они подстрелят его или нас. – Она говорила очень тихо. – Мы будем наблюдать за ними.

Розалинда вздрогнула:

– Сколько раз нам может везти? Синтия выпрямилась и расправила плечи:

– Сколько потребуется.

– Я не могу ждать.

Розалинда рванулась к револьверам, торопливо их схватила и вернулась к Синтии.

– Теперь мы вооружены. – Розалинда покачивала в руках тяжелый пояс.

Синтия сжала ее плечо:

– Мэверика еще не увезли из города.

– Как ты думаешь, куда они его потащили?

– Не знаю, но стоит обратиться к шерифу.

Синтия была рада, что захватила с собой ридикюль. По крайней мере у них есть деньги. Если бы еще она умела стрелять то держала бы оружие в своем ридикюле до самого Вайоминга. Теперь она уже ничуть не сомневалась, что на Западе опасность и Мэверик – синонимы.

– Ни о каком шерифе не может быть и речи, – зашептала Розалинда.

– Почему?

– Ты не заметила, как были одеты эти мужчины? Это не обычные бандиты, стремящиеся к легкой наживе, и не ковбои, гоняющиеся за удачей. У них дорогие револьверы и сапоги ручной работы. Они с легкостью оставили нам дорогое оружие.

– Что ты хочешь сказать?

Синтия продолжала вглядываться в темноту.

– Прошлое Мэверика снова догнало его. Шериф нам здесь не помощник.

– К тому же он может помнить Мэверика.

– Верно. Синтия вздохнула:

– Я надеялась, что мы наконец в безопасности.

– Нет, и не будем, пока не доберемся до Вайоминга.

– Как жаль, что я не умею пользоваться револьвером. Синтия чувствовала себя беспомощной. Она вновь оглядела улицу, но не заметила ничего необычного.

Вдруг они увидели, как трое всадников выехали из переулка в другой, дальней, части города и поскакали галопом на север.

– Мэверик! – указала рукой Синтия. Сердце ее билось отчаянно. – Поможем ему!

Когда Синтия и Розалинда выехали из Ринкона, наступила ночь. Они изо всех сил гнали своих лошадей, стараясь скорее добраться до реки Рио-Гранде. Лунный свет придал ландшафту серебристый оттенок и высветил на востоке темные пики горной гряды Сан-Андрее. Прохладный ночной ветерок приносил запахи полыни, песка и воды. Где-то вдалеке послышался вой койота. Мэверика или людей, похитивших его, не было.

– Ах, если бы мы уехали отсюда раньше, – сказала Синтия, оправляя юбку и стараясь натянуть ее на колени. Оказалось, что она опять неподходяще одета для верховой езды. Зато на Розалинде была юбка с разрезами и хлопчатобумажная блузка. Один из револьверов Мэверика она заткнула за пояс, а другой сунула в седельные сумки.

– Но мы пытались, – сказала Розалинда тихо.

– Жаль, что у нас не очень хорошие лошади.

– Возможно, они и не совсем резвые, зато опытные. К тому же лучших раздобыть не удалось.

– Еще повезло, что и такие есть.

– Да.

Синтия тревожно огляделась, ожидая опасности.

– Мы бы потеряли Мэверика, если бы не ты, – сказала она. – Ты понравилась этому Тайрону, а иначе он не назвал бы свое имя.

– Глупец! Официантка из «Гремучей змеи» рассказала, откуда он и куда направляется.

– А что, если она ошиблась или солгала? – В голосе Синтии прозвучало беспокойство.

– Да не было у нее причины что-то выдумывать, – успокоила ее Розалинда. – Но если бы она не сказала нам, куда он направляется, мы сперва посетили бы его гасиенду.

– И явились бы слишком поздно спасать Мэверика. Впрочем, я думаю, если они хотели его убить, то пристрелили бы на месте и бросили бы труп на окраине городка.

– Верно.

– Мы не нашли его тела – значит, он нужен был им по другой причине и есть надежда, что он еще жив. Но в чем дело?

– Наверное, они его пытают, – предположила Розалинда. Синтия содрогнулась:

– Это ужасно.

– Хорошо, если они еще подержат его живым.

– Но скверно, если он страдает. Мне страшно думать о том, что, он, возможно, подвергается пыткам. Хотя эти люди не производят впечатления отпетых негодяев.

Синтия, как могла, пыталась успокоить Розалинду.

– Это так, они были настроены решительно.

– Месть! – прошептала Синтия.

– Это чувство и лучших из людей превращает в чудовищ, – заметила Розалинда.

– Не хочу об этом думать. Мы должны сосредоточить все свои силы на том, чтобы найти Мэверика.

– И спасти его.

Синтия вглядывалась в даль, но при ночном освещении было плохо видно. Правда, света вполне хватало для продолжения пути, но эти места были ей незнакомы.

– Мы знаем, куда ехать, но как мы найдем его? – спрашивала Синтия и понимала, что ее вопрос звучит сейчас чисто риторически.

– Должны. Его жизнь зависит от нас, – твердо отвечала Розалинда.

Они замолчали, вглядываясь в полумрак и прислушиваясь, но окутывавшая их ночь хранила тайны.

Наконец Синтия и Розалинда добрались до реки Рио-Гранде. Ее берег порос тополями, широко раскинувшими свои ветви с серебристыми листьями. Лунный свет мерцал на темной водной глади. В ночной тишине лишь изредка раздавалось кваканье лягушек и вой койотов. Под легким ветерком шелестели деревья и кусты.

Каждый раз, когда лошадь ступала на сухой сучок или спотыкалась о камень, Синтия вздрагивала и замирала в напряженном ожидании. Их не должны были заметить. Лучше подкрасться неожиданно. Разве могла Синтия подвергнуть, опасности Розалинду? Эта своенравная и упрямая девочка нуждалась в ее помощи. Но поспеют ли они вовремя? Смогут ли обвести вокруг пальца разгневанных владельцев ранчо? У Синтии на этот счет были серьезные сомнения.

Синтия и Розалинда продолжали свой путь, руководствуясь указаниями, полученными от официантки. Достигнув старого, расщепленного молнией, обугленного тополя, они остановились.

Синтия подалась к Розалинде:

– Думаю, нарт следует оставить лошадей здесь и дальше двигаться пешком.

Она старалась говорить как можно тише.

Розалинда кивнула и спешилась. Синтия последовала ее примеру. Она привязала свою лошадь к тополю рядом с мустангом Розалинды и впервые подумала, что очень преуспела в верховой езде за последнее время. Припоминая, как мучительно далась ей поездка в Мексику, Синтия покачала головой. Ей бы не хотелось снова испытать это.

– Возьми-ка револьвер, – сказала Розалинда, протягивая ей один из «кольтов» Мэверика, только что вынутый из переметной сумки.

– Я не сумею им воспользоваться, потому что могу ранить тебя или...

– У тебя нет выбора. Нам обеим нужно быть вооруженными, – твердо сказала Розалинда.

Синтия взяла оружие. Ее удивил вес револьвера.

– Как можно пользоваться этой штукой?

– Стрелять надо с близкого расстояния. Помни это. И если уж придется делать выстрел, изо всех сил нажимай на курок, не давай ему вихляться. И держи револьвер обеими руками, – давала советы Розалинда.

– Но он все равно тяжелый.

– У этого «кольта» будет сильная отдача, когда ты выстрелишь, – предупредила девочка.

Синтия застонала:

– Не знаю, как...

– У тебя нет выбора, – повторила Розалинда.

Они поползли вперед, чутко прислушиваясь и оглядываясь по сторонам, чтобы вовремя заметить опасность. В тени деревьев нужно было быть особенно осторожными, потому что свет луны туда не попадал и трудно было что-либо различить. Они двигались по берегу реки, стараясь как можно меньше шуметь.

Скоро послышались мужские голоса и потрескивание сучьев в костре. Синтия и Розалинда замерли, потом обменялись взглядами и крепче сжали оружие. Они без слов поняли, что Мэверик где-то поблизости, и двинулись еще медленнее и осторожнее.

Наконец они добрались до скалы, которая возвышалась и над землей, и над водой. Блики костра играли на ее поверхности, отбрасывая причудливые тени сидевших вокруг него мужчин в ковбойских шляпах. Их голоса вибрировали, мужчины переговаривались и смеялись.

Синтия и Розалинда спрятались за густыми кустами. Прогалина, где горел костер, была довольно ярко освещена. Синтия и Розалинда разглядели группу мужчин. Кое-кто из них сидел на корточках, остальные стояли, глядя куда-то в сторону, Мэверика видно не было.

Мужчины стали передавать по кругу бутылку с виски и заметно оживились. Тут женщины заметили Мэверика. Он был связан, его руки и ноги прикрутили к тополю с шероховатой корой. Очевидно, Мэверика сильно избили. Лицо его было в ссадинах, распухло и местами покраснело, из царапин выступила кровь. На обнаженной груди виднелись красные полосы от ударов бичом или ветками, голова свесилась. Мэверик казался не то впавшим в беспамятство, не то мертвым. Розалинда и Синтия интуитивно прижались друг к другу. Вид Мэверика привел их в ужас.

– Давайте теперь вздернем его, – сказал один из ковбоев, сплевывая на землю сок от табачной жвачки.

– Слишком темно. Отсюда ему никуда не удрать. Хочу посмотреть при свете дня, как он будет болтаться на ветке.

– Ладно, подождем, – согласился другой. – К рассвету здесь будет половина населения Аризоны и Нью-Мексико. Уж они-то не откажут себе в удовольствии поглядеть, как мы его вздернем.

Остальные выразили свое согласие невнятным бормотанием.

– А его женщины приготовят нам знатный обед. Ковбои и скотоводы развеселились и загоготали.

– Я хочу, чтобы вы вешали его много раз за каждую угнанную им корову, – сказал один из ковбоев и смачно сплюнул табачную жвачку.

– Верно. Пусть поразмыслит о своих грешках, – хмыкнул кто-то из скотоводов.

– Расти, мы оставим тебя и Блэки сторожить, а остальные разъедутся с доброй вестью. Завтра в полдень вздернем его.

Мужчины пробормотали что-то, вероятно, означавшее согласие, и все, кроме двоих, направились к лошадям.

Синтия и Розалинда не шелохнулись. Они опасались, что их обнаружат, а времени на поиски более надежного укрытия у них не оставалось. Стоя на коленях за старым тополем, они прислушивались к звукам – мужчины садились на лошадей и отъезжали. Женщины осмелились пошевелиться лишь тогда, когда все стихло и было слышно только потрескивание сучьев в костре.

Почувствовав себя в относительной безопасности, Синтия повернулась к Розалинде.

– Как ты думаешь, мы справимся с двумя стражами? Сможем спасти Мэверика? – очень тихо спросила она.

Сейчас она больше всего жалела о том, что у нее так мало опыта. Работа в издательстве никоим образом не подготовила Синтию к жизни на Западе.

– Да, – ответила Розалинда. – Мы должны попытаться сделать это, даже если Мэверик мертв. Я не оставлю его труп на поругание этим убийцам.

Синтия благодарно сжала руку Розалинды:

– Тихо, Они могут нас обнаружить. К тому же он должен быть жив.

Синтия боялась все испортить поспешностью. Ей хотелось быть уверенной, что ковбои уже далеко и не повернут назад. Наконец она подала Розалинде знак пожатием руки. Они поднялись с места, расправили затекшие ноги и поползли вперед, продолжая вслушиваться в звуки ночи.