Джейн Арчер - Луна для влюбленных

– Давайте найдем отель, – предложила Синтия. – Мечтаю о горячей ванне.

Мэверик усмехнулся. Он представил Синтию обнаженной. Тогда он смог бы увидеть ее длинные распущенные волосы. Да, это было бы приятным зрелищем для усталых глаз. Но прежде чем мечтать, нужно было найти место для ночлега, и Мэверик повел Синтию в лучший отель в городе.

Он остановился возле «Пыльного гуртовщика».

– Благодарю вас.

Она вошла в прохладный вестибюль отеля. Возможно, это был лучший отель, но он не оправдал ее ожиданий. Деревянный пол был весь в царапинах от шпор и в песке, занесенном с улицы. Над потертым письменным столом висела голова пумы, столь же потрепанная, как стол, и щерилась на них. За письменным столом скучал молодой человек в несвежей белой рубашке и выцветших черных штанах. Увидев Синтию и Мэверика, он с любопытством принялся разглядывать их.

Синтия посмотрела на Мэверика. К ее удивлению, он был вполне спокоен. Тогда Синтия подвергла анализу свои ожидания. Что ей было нужно? Только постель и ванна.

– Я сниму лучший номер в отеле.

Он направился к молодому человеку за письменным столом.

Она удержала его. Мэверик устремил на нее изумленный взгляд своих синих глаз.

– Самый лучший номер сниму я. А вы чуть похуже.

– Два номера? – удивился он.

– Да.

Должно быть, в поезде он чего-то не понял или она не сумела ему ничего толком объяснить. Кто он? Головорез? Сердцеед, использующий каждый удобный случай? Конечно, он рассчитывал на то, что все будет так, как угодно ему. Ладно. Скоро ему придется смириться. Решать, как сложатся их отношения, предстоит ей, и ему следовало осознать это.

Он заколебался, перебирая в уме все происшедшее. Если она хочет продолжать игру, ему остается хотя бы ненадолго подчиниться. Дама будет жить в отдельном номере. Это факт.

– Два номера, – твердо повторила Синтия.

В ее голосе чувствовалось напряжение. Мэверик кивнул, потом подошел к столу, где сидел молодой человек. Клерк был достаточно молод и потому едва ли мог видеть его прежде, но на всякий случай Мэверик низко надвинул ковбойскую шляпу, затенив лицо.

Когда ему выдали два ключа, он проводил Синтию вверх по лестнице на второй этаж. Под ногами поскрипывал песок, а в воздухе стоял запах затхлой одежды. Но Мэверик не замечал этого. Он был очень расстроен тем, что не сумел получить два соседних номера. Правда, он надеялся, что один из них не будет использован по назначению.

Мэверик распахнул дверь комнаты, которая считалась лучшей и самой просторной в отеле. Синтия вошла, повернулась к нему лицом и протянула руку.

Он с изумлением взглянул ей в лицо.

– Мой саквояж, – требовательно сказала Синтия. Мэверик сделал шаг вперед.

– Я поставлю его в комнате.

Она продолжала протягивать к нему руку.

– Я сама его внесу. Мэверик нахмурился:

– Лучше мне сначала увидеть комнату.

– Лучше вам осмотреть свою.

– Синтия, я...

Ее длинные пальцы сомкнулись на его руке, державшей ручку саквояжа. Мэверик не выпускал чемодан, но думал о другом. Ее рука была нежной, теплой и он представил, как она обнимает его, гладит и ласкает.

– Будьте любезны отдать мой саквояж. – Голос Синтии прервал его размышления.

Тряхнув головой, чтобы отогнать тревожные мысли, Мэверик отпустил саквояж. Если он не будет следить за собой, то окажется в дураках. И он уже подозревал, что ничего не понимает в ее играх. Но если бы ему удалось правильно разыграть карты, направить ее в нужное русло, Синтия испытала бы потребность в нем, даже не подозревая, что желает его. Впрочем, он всему ее научит. «Редактор»! Он вглядывался в ее лицо. Неужели ему так не повезло и она сказала правду? Нет. Он заплатит ей за то, что хочет получить. И дело с концом.

– Вы не пойдете в свой номер?

Синтия вцепилась в свой саквояж обеими руками. Костяшки ее пальцев побелели от напряжения.

– Я подожду и потом поведу вас обедать.

– Хорошо. Мне очень хочется поговорить с вами.

– Поговорить? – осклабился он.

– Да. А что же может быть еще?

Мэверик глубоко вздохнул. Она умела довести мужчину до умопомрачения. Эх, если бы Синтия не была настороже, он бы распахнул дверь пошире, а потом захлопнул за собой. Он бросил бы на туалетный столик несколько золотых монет с орлом и не стал бы больше тратить время попусту. С каждым мгновением он желал ее все больше.

– Ну?

Ее лицо оставалось холодным и выражало сдержанность, но сердце готово было выскочить из груди. Она опасалась, что он заметит ее волнение. Синтия пыталась держать себя в руках, но ей трудно было управлять своими чувствами, когда он был рядом. В прошлом она никогда не оказывалась в таком положении. Она ненавидела сантименты. Для нее важен был бизнес и больше ничего.

Мэверик сделал шаг назад, В конце концов, скоро обед. Ему надо смыть пыль путешествия, прежде чем он прикоснется к ней. Но тело его жаждало иного решения.

– До скорого свидания.

Она вынула ключ из замка и закрыла дверь, не в силах ни минутой дольше выносить его близость.

Мэверик не тронулся с места, продолжая смотреть на дверь, будто ждал, что Синтия передумает. Он уже поднял руку, чтобы постучать, но потом заставил себя повернуться. Ему не следовало терять головы. Если он не будет соблюдать осторожность, его отправят обратно в Вайоминг в сосновом ящике.

Кем бы ни была эта Синтия Тримейн, редактором или шлюхой, она знала, как обращаться с мужчинами. Ему следовало помнить об этом, чтобы добиться желаемого.

Услышав стук в дверь, Синтия закрыла книгу и перестала раскачиваться в кресле. Она отложила роман и посмотрелась в овальное зеркало над умывальником. Синтия чувствовала себя посвежевшей. Она приняла вожделенную ванну и немного вздремнула. Ее комната была непритязательной, но чистой. Здесь было все, что нужно – постель, туалетный столик, умывальник и вешалка для одежды. Она была рада, что наконец избавилась от качки корабля и тряски поезда. Синтия не привыкла к роскоши, и ее вполне устроила гостиница «Пыльный гуртовщик».

Стук в дверь повторился.

Синтия догадывалась, что это был Мэверик, но не спешила открывать. Этот головорез мог и подождать, пока у нее пройдет сердцебиение. Она снова критически оглядела себя. Ее волосы были собраны на затылке в шиньон. Белая блузка и черная юбка, вынутые из коврового саквояжа, выглядели просто, но придавали ей особое обаяние. На шее красовалось магическое ожерелье с кристаллом яки – оно должно принести ей удачу. Синтия старалась, насколько это было возможно, походить на деловую женщину и надеялась, что Мэверик примирится с этим фактом.

Синтия взяла черное кожаное портмоне под цвет ее туфель на низком каблуке и направилась к двери. Она набрала как можно больше воздуха и открыла дверь. Мэверик выглядел отлично. Похоже, он тоже принял ванну и сменил рубашку на другую, – красную, как потемневшая кровь. Она была ему к лицу и гармонировала с его загорелой кожей и черными волосами. Синтия вздрогнула, когда дверь за ее спиной захлопнулась. По всему ее телу разлился жар. Она положила руку на сгиб его локтя и неожиданно встретила ответную ленивую улыбку.

– Скучали по мне? – поинтересовался Мэверик.

– У меня не было на это времени. Я читала «Ангелов востока».

– Что это? – вскинул он бровь.

– Не думаю, что вы знакомы с романами Констанс Фенимор Вулфсон. Хотя она популярная романистка.

– Вы читаете книги?

Он покачал головой, будто это ему совсем не понравилось. Похоже, что она действительно была редактором, а ему хотелось, чтобы она оказалась простой доступной женщиной.

Синтия, хмурясь, смотрела на него.

– Я же вам сказала, что я редактор. Он пожал плечами:

– У меня в жизни есть вещи поважнее, чем чтение о событиях, которые не происходили в действительности.

В ней закипел гнев. Она стремительно отстранилась и убрала руку с его локтя.

– К вашему сведению, книги, повествуют ли они о вымышленных событиях или о реальных, столь же важны, как и любой жизненный опыт, – критически заметила Синтия.

Он изумленно поднял брови:

– Образование меняет человеческую жизнь, И вы можете получать знания как из романа, так и из учебника.

Она порывисто вздохнула и рванулась вперед:

– Авторы пишут, основываясь на опыте, исследованиях или истории. И то, что они пишут, доходит до тысяч людей. – Она снова глубоко втянула в грудь воздух. – А вы можете сказать, что чем-либо впечатлили тысячи людей?

Он покачал головой:

– Я никогда и не хотел этого. Я буду счастлив, если смогу впечатлить вас.

– Вы не принимаете меня всерьез.

– Конечно, принимаю. Вы серьезная леди. Мне следовало бы понять, что вы готовы вспылить, если что-то глубоко вас заденет или обидит.

– Что вы хотите сказать?

– Ну, например, то, что у вас рыжие волосы, а это как раз признак горячего нрава. – Уголок его рта пополз вверх в кривой ухмылке.

– Разве вы не слышали, что я сказала?

Теперь ее гнев уступил место смущению. Он снова предложил ей согнутую в локте руку и заставил ее опереться на нее. Потом повел по коридору.

– Вы любите читать. Что ж, я вас не осуждаю.

– Вы – что?!

Гнев снова охватил ее, но на этот раз она сдержала себя.

– Вы любите книги, а я предпочитаю коров и лошадей. Согласны, что такое может быть?

Она пыталась понять его логику.

– Да, думаю, это справедливо.

Синтия знала, что далеко не для всех чтение было столь важно, как для нее. Конечно, ей было гораздо приятнее свернуться клубочком за чтением, чем трястись на лошадиной спине. Но Мэверик не разделял ее интересов. И это разочаровало ее.

Они спустились по лестнице, пересекли холл и вышли из «Пыльного гуртовщика». Бархатная ночь охватила их и втянула в свою черноту. Кругом было темно, если не считать золотистого света, просачивавшегося из салунов и кафе, расположенных на главной улице Лордсберга.

– Даже если книги вас не интересуют, вы все-таки хотите, чтобы я издала историю вашей жизни. Не правда ли?

Она остановилась, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Сделка есть сделка. И раз уж вам так угодно, я сдержу свое слово.

Он задумался о том, в чем же, собственно, их сделка заключалась. Впрочем, это значения не имело. Правда и честность ничего не изменили бы в его жизни и в отношениях с Синтией. Она верила в фантазии, ей нравилось мечтать. Если она хотела историю из жизни Дикого Запада, он мог ей помочь.

– Хорошо, – согласился Мэверик.

Она вздохнула с облегчением.

– А теперь давайте найдем какое-нибудь прелестное местечко, где мы сможем поесть.

Он искоса посмотрел на нее:

– Бифштекс с картофелем найти будет нетрудно.

– Я хотела бы что-нибудь еще, кроме бифштекса, если это возможно.

Пока они шли по дощатому тротуару, Синтия внимательно смотрела по сторонам, надеясь найти что-нибудь, соответствующее ее вкусам. Но ей не удавалось сосредоточиться. Ощущение жара, исходившего от его плоти и проникавшего сквозь тонкую ткань рубашки, отвлекало Синтию, сбивало ход ее мысли Мэверик показал на какое-то кафе через дорогу:

– Лонгхорн обслуживает здешних владельцев ранчо. Там хорошая еда. И вам не обязательно заказывать бифштекс.

Мэверик тут же пожалел о своем предложении. В этом кафе его могли узнать. К счастью, Синтию не заинтересовал этот вариант, и они прошли мимо, продолжая свой путь по дощатому тротуару. Она замедлила шаги возле каждого салуна и пыталась заглянуть внутрь сквозь завесу, образуемую дымом. Такие заведения, как эти, Синтия как раз мечтала описать в книгах. С интересом она разглядывала мужчин в ковбойских шляпах, сапогах со шпорами и женщин в атласных платьях. Реальность превосходила все ее ожидания и даже не дотягивала до того, что описывалось в дешевых романчиках. Наконец-то она нашла тот Запад, который был ей нужен. Но Мэверик увлекал ее дальше, и они проходили мимо мужчин, приподнимавших перед ней шляпы или смотревших вслед оценивающим взглядом.

Ее терзали противоречивые чувства. С одной стороны, она была рада, что Мэверик может обеспечить ее безопасность, потому что все эти ковбои выглядели устрашающе, но, с другой стороны, ей хотелось самой обследовать весь этот городок.

– Мы можем зайти в один из салунов, если вам так хочется, – предложил Мэверик.

– Не сейчас, – покачала она головой.

Они продолжали прогулку по тротуару, заглядывая в темные окна магазинов. Салуны манили запахом виски, металлическим бренчанием пианино, а также шелестом тасуемых карт, но они проследовали мимо. Дальше Главная улица заканчивалась.

– Смотрите, Мэверик! – Синтия остановилась перед небольшим магазинчиком, в котором помещалось и кафе, и указала на вывеску «Вдовий треугольник». – Какое славное название. И там подают чай.

– Чай. – В голосе Мэверика не было энтузиазма, но по крайней мере в этом заведении он никогда не был.