- Ладно, - Морган высморкалась. – Хорошо.

Изабель посмотрела на яйца, а затем тоже подняла пленку и вытащила яйцо, а затем целиком

закинула его в рот. Я ждала, что Морган вернет уголок пленки на место, но она этого не сделала.

- Сразу после работы иди домой, - Изабель взяла еще одно яйцо и теперь говорила с набитым

ртом. – Займемся твоими волосами, выпьем пару банок пива, а еще откроем новую посылку с

дисками.

- Посылку? – Морган поглядела на нее поверх своего платка. – Ты не говорила, что пришла новая

посылка.

- Да, - Изабель взяла еще одно яйцо и достала из сумки солнцезащитные очки. – Я ее вроде как

придержала на крайний случай. Ладно, увидимся позже?

И тут, наконец, Морган улыбнулась.

- Конечно. Но у тебя разве нет свидания сегодня? Ведь фейерверк и все такое?

Изабель прожевала яйцо и громко сглотнула, затем покачала головой.

- Нет. Кстати, это вкусно, - она направилась к дверям, но на полпути обернулась и посмотрела на

меня. – Ты тоже приходи, Коли. Хорошо?

- Хорошо, - удивленно согласилась я.

- Отлично. У нас будет великолепный Девичий вечер! Ну, после того, как я всех вас приведу в

порядок, - она усмехнулась и скрылась за дверью.

- Девичий вечер, - проговорила Морган, доставая сразу два яйца из контейнера, а затем закрывая

его пленкой. – Знаешь, кажется, это именно то, что мне сейчас нужно.

Девичий вечер. Никогда у меня такого не было, я даже не знала, чего ожидать. Но, в конце

концов, совсем скоро я буду в курсе.

Музыку было слышно даже от Мириного дома. Я зашла внутрь, оставила на столе тарелочку с

шестью «дьявольскими яйцами», которые Морган передала для тети (я съела шесть штук и уже

смотреть на них не могла), и мы пошли к Изабель.

- Ага, - протянула Морган, когда мы подошли к крыльцу. Музыка звучала громче и громче. –

Диско.

- Что?

Она кивнула в сторону дома, из окон которого лился свет, а дверь была открыта.

- Диско – это отличный выбор, чтобы провести вечер с подругами. Не говоря уж о танцах.

Я замерла, сжав ладони так, что ногти впились в кожу.

- Я не танцую.

- Почему?

- Просто не танцую.

- Все танцуют, - уверенно заявила Морган.

- Но не я.

Она открыла дверь, пропуская меня вперед. Внутри пели «Сестры Следж» (*американская

музыкальная группа. Состояла из сестёр Дебби, Ким, Джони и Кэти Следж), весело вытягивая «Мы

– семья». Я знала эту песню – под нее тоже была записана одна из маминых тренировок. Мама в

розовом костюме показывала движения, а группа полных женщин усердно пыхтела, повторяя за

ней.

- Обещаю, ты тоже захочешь потанцевать, - пропела Морган, похлопав меня по плечу.

Я не танцую. И у меня есть на то причины.

Когда я была толстой, то на себе узнала все способы унизить человека. Прибавьте к этому тот

факт, что я практически постоянно была новенькой, и сами поймете, что проблемы находили

меня, где бы я ни появилась.

Однажды, когда я была еще в начальной школе, я вернулась домой после ужасного дня и в

качестве утешения взялась за «Орео» (*популярное в Америке и Европе шоколадное печенье с

кремом). Я съела практически целую пачку, а потом запила все это половиной галлона молока (*1

галлон ~ 4 литра). Я продолжала есть, разделяя печенье пополам, слизывая крем, а затем

отправляя в рот сами шоколадные крекеры, но вскоре мне стало плохо, и уже через полчаса я

стояла на коленях у унитаза, в котором плавала шоколадно-молочная масса. Больше я никогда не

притрагивалась к «Орео».

Примерно то же самое я чувствовала, когда дело доходило до танцев.

Это были Осенние танцы в средней Центральной школе. Как обычно, я была новенькой – мы

только-только переехали туда, в Мэрилэнд. Мама работала в приемной у зубного – впервые за

все время у меня были здоровые зубы.

Возможно, именно последний факт и дал мне уверенности в том, что мои первые школьные

танцы пройдут успешно, а, может, меня убедила в этом мама, которая никогда не позволяла

лишнему весу помешать веселью. Так или иначе, я ходила в эту школу всего два месяца и ни с кем

не общалась – все смеялись надо мной, называя жирдяйкой, а другие толстые дети уже дружили

друг с другом и не хотели принимать меня к себе. Но мама не хотела ничего слышать и потратила

всю свою зарплату в том месяце, чтобы купить мне новые джинсы в магазине «Мисс Плюс» и

красивую кофточку.

Это была кофточка с длинными рукавами, раскрашенная в зеленые и розовые полосы. Я надела

новые джинсы и белые кеды, а из украшений – сережки в виде сердечек, которые мама подарила

мне на День рождения. Мы с ней долго выбирали этот наряд, и она даже позволила мне

накраситься. Вечером она отвезла меня в школу, высадив у аллеи, так что я эффектно появлялась

из-за деревьев (ну, я считала, что появляюсь эффектно).

- Повеселись! – крикнула она на прощание, а я, вспомнив наш поход по магазинам и

приготовления, гордо расправила плечи и улыбнулась. Да, я хотела повеселиться!

- Ты отлично выглядишь, милая! – воскликнула она, отъезжая, а я пошла к школе. В кафетерии уже

горел свет, и слышалась музыка, ребята входили внутрь по двое-по трое. Я заплатила три бакса и

тоже пошла навстречу чудесному вечеру.

Кто-то уже танцевал, кто-то стоял у небольшого столика с угощением, толстые девочки тоже были

здесь – сбились в стайку в углу, одна из них сидела с книгой в руках. Я заглянула в туалет, чтобы

проверить свой макияж, затем дважды вымыла руки, тщательно вытерла их бумажным

полотенцем и вернулась в кафетерий.

Посреди зала ритмично двигались под музыку самые красивые девочки нашего класса, а

некоторые мальчики со скучающими выражениями на лицах повторяли какие-то движения,

подцепленные в клипах рэперов. Я тоже вышла в центр зала.

На самом деле, вас никто и никогда не сможет научить танцевать. Это просто приходит с

практикой – так что я двигалась, как попало, время от времени поглядывая на остальных. Найти

свое отражение в окнах кафетерия мне не удавалось, но меня это нисколько не печалило. Рядом

со мной танцевала девочка в очках и с длинной косой, и, когда я взглянула на нее, она застенчиво

улыбнулась мне, а я улыбнулась в ответ. Музыка была красивой, и я вскоре расслабилась, мне

понравилось танцевать и повторять движения за другими. Может быть, в этой школе все будет

иначе? У меня, возможно, появятся друзья здесь…

Я продолжала танцевать, внезапно поняв, почему люди любят танцы – ты так хорошо чувствуешь

себя, сливаясь с музыкой! Это даже весело!

А затем я услышала это.

Чей-то смех.

Шум сперва был совсем тихим, но тут песня закончилась, и он стал громче. Я, все еще

пританцовывая, покрутила головой в поисках источника хихиканья, и увидела мальчика, который

стоял у стола с угощением в окружении друзей. Надув щеки, он вытянул руки перед собой и

переваливался с ноги на ногу, как гиппопотам, нелепо качая головой. Все, кто стоял рядом,

давились от смеха, глядя на него, а он лишь начинал раскачиваться сильнее, ободренных их

реакцией.

Мне хватило пары секунд, чтобы понять, что он изображает меня. И что они все смеются надо

мной.

Я застыла. Музыка заиграла снова, и я обернулась, чтобы встретиться взглядом с той девочкой в

очках, но обнаружила, что в центре зала стою лишь я. Все разошлись по углам и смотрели, как я

танцую в своих новых джинсах от «Мисс Плюс» и розово-зеленой кофточке.

Когда такое происходит в фильмах, лузеры вроде меня выбегают из зала, а за ними непременно

следует кто-нибудь умный, красивый и популярный, кто потом становится их другом, разглядев за

неприглядной внешностью их прекрасную душу. Но в реальной жизни ты остаешься один,

выбежав из зала.

Конечно же, за мной никто не пошел. Я в одиночестве пересекла футбольное поле и села на аллее

под каким-то деревом. Там я просидела полтора часа в тишине, пока мама не приехала, чтобы

забрать меня. Всю дорогу домой я молчала и лишь дома дала волю слезам. Мама укачивала

меня, перебирала мои волосы и гладила по спине, говоря, что я – красавица, однако я уже

выросла из этих сказок.

А две недели спустя она уволилась из приемной стоматолога, и мы переехали в Массачусетс, где я

снова стала толстой новенькой без друзей. Но я так и не смогла забыть среднюю школу в

Мэрилэнде и тот танец. Наверное, я никогда не смогу.

В танцах, помимо удовольствия, есть что-то пугающее – ты словно обнаженный стоишь перед

всеми, и каждый может осудить тебя за любое неверное движение. Каким же уверенным должен

быть человек, чтобы не бояться оценок и смешков со стороны других! Мне это не давалось.

Танцоры всегда были прекрасными, яркими и невесомыми, как волшебные бабочки, а я

оставалась толстой зеленой гусеницей в розовую полоску, которая могла лишь смотреть на них,

забившись поглубже в листву.

Глава 10

Первое, что бросилось мне в глаза, как только я вошла – Изабель с бигуди в волосах. Она смешно

шагала по кухонному полу к проигрывателю, чтобы переключить песню. На ней были шорты и

короткая белая майка, а между пальцами ног были ватные шарики. Ногти на ногах блестели –

видимо, ярко-красный лак был свежим.

- Это наш новый заказ? – поинтересовалась Морган. Изабель бросила ей коробочку от диска, и та

внимательно изучила надписи. – Люблю диско, - отозвалась она, наконец. Я кивнула, покосившись

в окно на дом Миры. Мне нужно идти, тетушке нужна моя помощь, так что я никак не смогу

остаться, извините.

- Я уже подготовилась, - громко возвестила Изабель, притаскивая в кухню огромный пластиковый

пакет. Внутри лежали две упаковки пива, по шесть банок в каждой, упаковка из шести же банок

диетической колы, журнал «Космо», два флакончика лака для ногтей, пакетик чипсов и

пластиковый контейнер чего-то, похожего на мороженое. Затем она вытряхнула оттуда жвачку,

пачку сигарет и несколько коробочек с бенгальскими огнями.

- Это тебе, - она протянула мне жвачку. – И тебе, - отдала вторую Морган. – А это для меня, - с

улыбкой запихнула она сигареты в карман.

- Изабель, - покачала головой Морган, перекрикивая музыку. – Ты же завязала с этим!

- Я тебе чипсов купила, - напомнила подруга. – Так что заткнись.

- Чипсы никого не убивают, - возразила Морган.

- Боже, - Изабель закатила глаза. – Хотя бы сегодня перестань.

- Курение вызывает рак, - начала перечислять девушка. Изабель поджала губы.

- Помолчи.

- И сердечную недостаточность.

- Заткнись.

- И эмфизему (*заболевание дыхательных путей).

- Да хватит уже!

Морган открыла чипсы и села на диван.

- Хорошо, - легко согласилась она, закидывая картофельный брусочек в рот. – Хочешь? –

предложила она мне.

- Нет, спасибо.

- Ты никогда не ешь ничего вредного, - приподняла бровь она. – Ты замечала это, Изабель?

- Что замечала?

- Что Коли всегда питается так правильно, что это бесит, - рассмеялась Морган. – Никогда не

видела, чтобы ты ела кремовое пирожное, например.

- А еще она бегает по утрам, - добавила Изабель. – Я всегда вижу ее, когда утром встаю в туалет.

Она всегда на ногах неприлично рано.

- В восемь! – возмутилась я.

- Именно.

- Ну, если бы Кики Спаркс была твоей мамой, - с набитым ртом проговорила Морган, - думаю, ты

тоже была бы помешана на здоровье, так ведь?

Я лишь кивнула. Никто не знал, что маминым любимым лакомством в наши толстые годы (да и

сейчас) всегда было хорошее ведерко куриных крылышек и картошка фри.

Изабель разорвала упаковку пива и взяла две банки для себя и Морган, а мне протянула колу.