казалось, что уж она-то точно будет ночевать тут в палатке, чтобы закупиться раньше всех.

- Ох, Беа, – рассмеялась ее подруга, - ты ужасна.

- Просто это было бы неудивительно, - пожала плечами Беа. – Каждый раз, когда я ее вижу, меня

перекашивает, - она дернула плечом.

Мой нос сморщился, и я вспомнила, как это делала Кэролайн, видя меня. Да, пожалуй, теперь я

могла бы ее понять. Отчасти лишь, но могла бы. Я нашла взглядом Миру. Это не мое дело, и раз

она ведет себя так, словно ничего не происходит, я должна поступить так же.

Но это казалось мне неправильным. Этого мало!

Я обошла стол и встала прямо напротив Беа. Она удивленно подняла голову, а в следующий миг

узнала меня. Мои ладони невольно сжались в кулаки, а щеки запылали, я была готова к тому,

чтобы, если потребуется, ударить ее за то, как она позволяет себе высказываться о моей тете.

Еще не зная, что я собираюсь сказать, я сделала вдох поглубже и…

- Коли?

Мира. Она стояла прямо за моей спиной, положив руки на руль велосипеда, в корзине которого

лежал тостер с ценником в четыре доллара. Тетушка даже не заметила Беа Уильямсон и ее

подругу.

- Ну что, идем? – она взяла меня под руку. Я глянула на миссис Уильямсон, и в моей голове начала

складываться гневная речь, но Мира уже потащила меня за собой, так что я покорно пошла

следом.

Пешком мы дошли до «Последнего шанса», Мира вела велосипед между нами, и тостер

позвякивал, перекатываясь в корзине. Другие ее покупки (складной стул, две старые коробки для

шляп и несколько хоккейных клюшек) ей обещал забрать и привезти позже Норман. Чем дальше

мы отходили от ярмарки, тем больше я жалела о том, что позволила Мире увести себя и ни слова

не сказала Беа.

- Мира, - заговорила я, наконец, - как ты это терпишь?

- Терплю что?

Я махнула рукой в сторону ярмарки.

- То, как они с тобой обращаются.

Тетушка посмотрела на меня.

- А как они со мной обращаются? – поинтересовалась она. Шутит, что ли?!

- Ты же знаешь, о чем я, Мира! – мне не хотелось говорить о том, что я слышала, но других

вариантов не было. – Все эти вещи, которые они говорят о тебе, о твоей одежде, даже то, как они

смотрят на тебя и смеются, как ты это терпишь? Я просто не понимаю, как можно выносить это

день за днем, ведь это очень сильно задевает!

Мира остановилась и посмотрела на меня своими синими глазами, точно такими же, как у мамы.

- Меня это не задевает, Коли. И никогда не задевало.

- Да ладно тебе, Мира, - простонала я. – С тех пор, как я приехала к тебе, я постоянно вижу и

слышу все это! Что у тебя произошло с этой Беа Уильямсон? Почему она….

- Нет-нет, - тетушка покачала головой. – Дело не в Беа Уильямсон и не в ком-либо еще. Я –

счастливица, Коли. Я художница, не жалуюсь на здоровье, у меня есть друзья, я счастлива! Мне не

на что жаловаться.

- Но это не может не задевать, - не согласилась я. – Ты просто очень хорошо это скрываешь.

- Нет, - снова покачала она головой и улыбнулась, словно ответ лежал на поверхности, а я просто

все усложняла. – Взгляни на меня, Коли, - она указала на свою широкую желтую футболку и

леггинсы, на пурпурные босоножки. – Я всегда знала, кто я. Может быть, я не идеальна, не диву

так, как они, но это нормально. Просто я живу в собственном ритме.

Все это время я считала, что у нас очень много общего – но, видимо, я ошибалась. Миру не

волновали чужие взгляды и пересуды за спиной. Она была выше этого, сильнее этого. Она была

сильнее меня. Если она и была гусеницей когда-то, то сейчас она стала настоящей бабочкой и

парила над всеми нами, раскинув яркие крылья.

Зазвонил телефон, и я схватила трубку, свободно рукой вынимая из прически ручку и доставая

блокнот.

- «Последний шанс», чем могу помочь?

- А Коли на работе?

Это был парень. Я оглянулась в кухню – Норман, единственный парень, который мог бы позвонить

мне, сидел у окна, читал какую-то книгу про Сальвадора Дали и ел чипсы.

- Это я, - отозвалась я. Морган подняла голову.

- О, привет! – воскликнул парень на другом конце. – Это Джош. Вчера познакомились, помнишь?

- А, Джош, - я прислонилась к стене. – Привет.

- Привет. Мы тут, ну, собираемся домой, но я… - до меня донеслись чьи-то голоса и хлопанье

дверей машины. – Но я подумал, может, я позвоню тебе, когда ты приедешь в город? В смысле, я

тоже живу в Шарлотте.

- Правда?

- Ага.

В кафе вошла Изабель, через несколько минут начинал ее смена.

- Заказ на вынос? – поинтересовалась она.

- Нет, - прошептала Морган. – Это парень.

Изабель приподняла брови.

- Выпрями спину.

- Он же не видит меня! – возразила я, прикрыв трубку рукой.

- Мы могли бы пойти в кино или погулять… Ну, пока школа не началась, - продолжал Джош, с

смущенно подбирая слова.

- Просто встань прямо. И не давай ему свой номер, если спросит, - приказала Изабель.

- Изабель! – одернула ее Морган, но подруга лишь отмахнулась.

- Не смей. Поняла меня?

- Было бы здорово, - ответила я Джошу. – Но я приеду только к середине августа.

- О, ну ладно. Но ты все же оставь мне свой номер, ладно? – из трубки донеслось чье-то

верещание и строгий голос мужчины.

- Хм, - выдала я, а Изабель грозно уставилась на меня, скрестив руки на груди, - у меня тут

настоящий завал, только что заняли три столика, нужно бежать... А номер мой можешь спросить у

Кэролайн, мы с ней соседки.

- Правда? – удивился Джош. – Ну и ну, она даже не сказала!

Разумеется, не сказала. Морган расхохоталась, а Изабель лишь коротко кивнула и пошла в

подсобку.

- Ладно, я пошла, - сказала я в трубку. – Позвони мне, хорошо? В августе.

- В августе, - согласился он. – Непременно.

Я повесила трубку и взглянула на Морган. Норман в кухне отложил книгу и смотрел на меня. Он

как-то странно вел себя, вернувшись с ярмарки, опустил голову и старался не встречаться со мной

взглядом. Я не знала, что и думать.

- Наша Коли, – с гордостью проговорила Морган. – Как она выросла!

- И все еще сутулится, - донеслось из подсобки. Морган вздохнула и потрясла солонку,

перемешивая соль с рисом.

- Первая любовь, - мечтательно произнесла она. – Теперь я скучаю по Марку еще сильнее.

- Ты издеваешься? – поинтересовалась Изабель, выходя в зал и доставая банку колы из автомата.

– Не начинай.

- С его стороны было так мило сделать мне сюрприз, - продолжала Морган. Эту фразу я слышала

уже добрый десяток раз за сегодняшнее утро. Всего лишь один неожиданный визит Марка – и

счастливая улыбка не сходила с ее лица, несмотря ни на что. Изабель уже предположила, что дело

в веселящем газе, которого Морган где-то надышалась. – Теперь мне хочется сделать что-то и для

него, понимаете?

Изабель лишь заказила глаза.

- Он позвонит мне в августе, - попыталась я перевести разговор.

- Чудно. На первое же предложение о свидании не соглашайся, - Изабель достала из-под стойки

журнал. – Сперва скажи, что занята. Хотя ответить так дважды было бы еще лучше. Ты всерьез

зацепила его, Коли. Пользуйся.

- Ладно, – согласилась я, гадая как справлюсь без нее.

Кухонная дверь распахнулась и с грохотом закрылась за спиной Нормана. Он вышел на задний

двор, оставив книгу на столе. Выглянув в окно, я увидела, как он стоит возле своей машины и что-

то ищет внутри.

- Ого, - удивилась Морган. – Что это с Норманом?

- Ревнует, - коротко бросила Изабель, не отрываясь от журнала.

- Кого? – в недоумении спросила я.

Она подняла голову.

- Сама-то как считаешь?

- Ну не меня же! О чем ты вообще говоришь?

- Ты ему нравишься. Ты же видела его лицо, когда вы разговаривали вчера вечером, - она снова

углубилась в чтение. – Все очевидно.

- Неправда. Ты ошибаешься.

- Я никогда не ошибаюсь в таких вещах, - она скользнула взглядом по Норману, который воевал с

ящичком на приборной панели. Дверца открывалась снова и снова, а он снова и снова пытался

закрыть ее.

- Черт побери! – рявкнул он, наконец.

- Вот видишь? – хмыкнула Изабель. – Ревнует. У него, наверное, был целый план, как завоевать

твое расположение. Он, может, - задумчиво протянула она, - предложил бы тебе написать портре

или еще что-то…

Портрет. Горячий шоколад.

- О господи! – воскликнула я. – Вчера вечером… Я совсем забыла!

- Что забыла? – поинтересовалась Морган.

- Он же собирался приготовить для меня горячий шоколад вчера!

- Серьезно? – девушка выпрямилась. – Ого, у него выходит отлично! Зуб даю, он делает его просто

шикарно. Добавляет молоко, а не воду, а еще…

- Морган. – Изабель закрыла журнал.

- Что?

- Заткнись. – Она повернулась мне. – И? Что ты о нем думаешь?

- О Нормане?

- Нет, о Линкольне! – раздраженно отозвалась она. – Да, о Нормане.

Я снова посмотрела в окно. Он сидел на капоте машины. Сегодня на нем была оранжевая

футболка и черные очки «RayBan». Что я о нем думаю? Ну, он симпатичный. И он был очень

дружелюбен ко мне с самого первого дня. Но он… Он не Джош.

Хотя, с другой стороны, он и не Чейз Мерсер.

- Я не знаю, - честно призналась я. – Он мне нравится, но он такой…

- Какой?

Мне вспомнился Джош – красивый своей классической красотой. А Норман… Ну, он любитель

мобильников, подвешенных к потолку, и фигурок животных на приборной панели.

- Он просто… Ну совсем мой тип.

- Твой тип, - повторила Морган.

- А кто же тогда «твой тип»? – уточнила Изабель.

- Вы же понимаете, что я имею в виду! – воскликнула я. – Он коллекционирует очки, а его

машины… Я не знаю, как еще это объяснить, просто он… Норман. Вы же понимаете!

- Нет, - Изабель сложила руки перед собой. – Не понимаем.

- Он милый, - вздохнула я. – Но я не думаю, что могла бы просто взять и пойти с ним куда-то. Он

немного не от мира сего. Ты же знаешь, о чем я, Изабель.

- Нет, не знаю, – медленно проговорила она. – Зато мне прекрасно известно, что ты появилась

здесь со странным цветом волос и в черной одежде, и я уж не говорю о твоем идиотском кольце в

губе, и была настолько забитой, насколько можно себе представить. И «не от мира сего» - это

самое мягкое выражение, которое я могла бы употребить тогда, говоря о тебе.

- Изабель, - предупреждающе сказала Морган, но девушка снова отмахнулась от нее.

- Слушай, Коли. Не позволяй первому встречному симпатичному парню забыть, какая ты. Я бы

никогда в жизни не стала помогать тебе, если бы знала, что ты превратишься в такую же девчонку,

которая пришла сюда и стала оскорблять тебя.

- Я и не превратилась! – ее слова задели меня.

- Прямо сейчас ты – это она и есть. – Изабель снова открыла журнал. – Норман – милейший,

дружелюбнейший парень из всех, кого я знаю, а если ты считаешь, что он недостаточно хорош для

тебя, то ты, видимо, лучше всех нас.

- Этого не говорила, - возмутилась я и оглянулась на Морган, ожидая поддержки, но она смотрела

в сторону.

- А иногда говорить и не нужно, - заметила Изабель. – Люди могут все понять и так.

Она была права. И Мира была права. Я развязала фартук и положила на стойку, а затем пошла в

ванную комнату. Плеснув в лицо водой, я уставилась на свое отражение. Новая прическа, новая

форма бровей. Новая я. Если Изабель права, а она права, то я никогда не прощу себе, что

позволила общественному мнению управлять моими действиями и решать за меня, с кем я

должна общаться. Моя мама никогда не забывала о том, каково ей приходилось, когда она была

толстой. Если забуду я – значит, я ничем не лучше Кэролайн или Беа.

Норман был милым со мной, он принял меня лучше, чем все остальные в самом начале, если не

считать, конечно, Миры, а я отталкиваю его. Так это и есть моя благодарность? Я покачала