– Не совсем так, моя дорогая. Вот послушайте: «Таким образом, моя дочь Десса получает ежемесячное содержание, определяемое условиями предыдущего пункта настоящего завещания, процент от чистой годовой прибыли предприятия, а также наследует половину самого предприятия. Вторая половина считается инвестированной без права отвлечения средств до тех пор, пока моя дочь Десса не выйдет замуж. В этом случае вторая половина переходит также к ней».

– Одну минуту, – снова перебила его она. – Вы ведь настаивали на моем немедленном возвращении, мотивируя это тем, что, по вашему мнению, предприятие отца следует продать. Вы телеграфировали, что есть уже и покупатель, готовый предложить значительную сумму. Вы…

– Боюсь, что не совсем понимаю, о чем вы говорите, мисс Десса. Ни о какой продаже не было и речи. Я только переслал вам деньги на расходы, вот и все. А недавно присутствующий здесь мистер Дрюхарт заявил мне, что получил от вас ответную телеграмму с согласием незамедлительно приехать на оглашение завещания.

Клуни опять быстро взглянул на Эндрю. Что за игру затеял этот мерзавец за его спиной? Как быть? Навредить ему или помочь? Нет, главное не торопиться… Что ж, попробуем по-другому:

– Насколько мне известно, ваш отец ожидал, что вы с мистером Дрюхартом… хм… вступите в брак. Это многое объясняет, например, то, почему завещание написано именно так, а не иначе. В самом деле, какая разница, кому оставлять предприятие, если супруги владеют всем имуществом совместно? Кроме того, из условий последней воли вашего отца, мисс Десса, на мой взгляд, видно, что он и сам не верил в чудесное спасение мистера Митчела.

– Вы не ответили на мой вопрос.

Густые брови адвоката удивленно взлетели вверх:

– Но я не слышал никакого вопроса, мисс!

– Почему вы продолжали посылать мне телеграммы, настаивая на немедленном возвращении?

Клуни скользнул взглядом по лицу Эндрю, кашлянул и снова стал нервно перебирать бумаги в папке. Нет, сейчас, когда Дрюхарту достается дело Фоллонов, портить с ним отношения не было никакого резона. Но черт возьми, почему он молчит? Сказал бы хоть что-нибудь!

Десса подошла к столу и ударила по куче бумаг сжатым кулачком:

– Продавайте компанию. Немедленно! Я не намерена терпеть этот ваш мужской заговор! Свяжитесь с тем покупателем и сообщите ему, что я согласна.

Эндрю и Клуни беспомощно переглянулись.

– Так значит, никакого покупателя не было? – догадалась Десса.

Молчание.

– Это твоих рук дело? – Она резко повернулась к Эндрю.

Тот облизнул пересохшие губы и вымученно улыбнулся.

– Послушай, Десса, все делалось для твоего же блага. Ты оказалась Бог знает где, жила среди всякого отребья… А я тем временем занимался делами. Добрую половину времени, когда твои родители колесили по всей стране, я возился с «Фоллон Энтерпрайз», как с собственным ребенком! Это я сделал предприятие преуспевающим и богатым! Я не дал ему исчезнуть, когда все вокруг летело в тартарары! Еще неизвестно, хватило ли бы у твоего папочки ума и смекалки выкручиваться так долго и успешно. А потом он ринулся на эти идиотсткие поиски Митчела, купил какой-то никчемный магазин в медвежьем углу… Я просил, умолял, предупреждал, но он меня и слушать не захотел! Чем все это кончилось, ты и сама знаешь.

Десса смотрела на него во все глаза. О чем он говорит? Поиски Митчела? И как легко, вскользь упомянул он об ужасной смерти родителей! В девушке впервые в жизни шевельнулась настоящая ненависть. Да как он смеет!

– Твои родители точно рехнулись, – продолжал между тем Эндрю. – Надо было окончательно потерять голову, чтобы соваться на этот бандитский Запад самим. Наняли бы агентов, остались бы живы!

Десса слушала его как в тумане, не понимая и половины этой сбивчивой, вздорной чепухи.

– Что ты говорил о Митчеле, Эндрю? – бесцветным голосом переспросила она. – Повтори, пожалуйста.

– О Господи! Ну вот, теперь и ты туда же! Митчел, Митчел, вечно этот Митчел! Пойми же наконец, Митчел мертв! Твоих родителей кто-то просто решил шантажировать. Из них тянули деньги, не более того! Послушай меня. Мы вместе – ты и я – возглавим предприятие. И мы добьемся успеха. Мы будем богаты, очень, очень богаты! Да приди же наконец в себя! Клуни, скажите ей!

Медленно, очень медленно Десса обернулась и вперила в адвоката ледяной, как стальной клинок, взгляд. Когда она заговорила, голос ее звучал ровно и спокойно; лишь лихорадочный румянец и нервно сжатые кулаки выдавали бурливший в ней гнев:

– Ни слова, мистер бывший поверенный, ни слова. Я обещаю, что и вы, и Эндрю больше не будете иметь к предприятию моего отца ни малейшего отношения. А если кому-нибудь из вас придет в голову воспользоваться оставшимся временем, чтобы быстро обогатиться за мой счет, предупреждаю: он окажется в тюрьме. Я понятно выражаюсь? В тюрьме!.. А теперь, Эндрю, я хочу, чтобы ты обстоятельно и подробно рассказал мне все, что тебе известно о Митчеле.

– Опомнись, Десса, тут и рассказывать-то нечего! – Его голос дрогнул, глаза бегали из стороны в сторону, боясь встречи со взглядом Дессы. – И почему ты срываешь свой гнев на нас? Мы-то тут при чем? Какая-то истеричная женщина прислал твоим родителям письмо, вызвала их в ту глушь, где они и погибли. Все, больше я ничего не знаю!

Молчавшая до сих пор Клариса встала и взяла Дессу за руку.

– Ты очень расстроена, дорогая, – ласково проворковала она. – Эндрю, я отвезу ее домой, бедняжка еще не оправилась после этого ужасного путешествия из Монтаны. Ей надо отдохнуть. Мы вызовем врача, примем успокоительное, правда?..

Десса возмущенно вырвала свою руку. Теперь ей стало понятно, зачем Эндрю снова взял Кларису с собой. Да, он обо всем подумал, все предусмотрел! А она еще считала ее своей подругой!

– О нет, дорогая, – с ледяным спокойствием ответила она. – Если я немного и расстроена, то лишь тем дешевым спектаклем, что вы здесь втроем пытались разыграть. Ни ты, ни твой брат, ни этот продажный адвокат никогда больше не переступите порога моего дома. Я найду другого юриста, и он известит вас о моем окончательном решении, как с вами поступить. Счастливо оставаться!

Громко хлопнув дверью, Десса пулей вылетела в коридор, промчалась через приемную, прихожую, вниз по лестнице и наконец оказалась на улице. Там она прислонилась к стене и перевела дух.

Надо было срочно обдумать, что делать дальше.

Надо было срочно поговорить с Беном!

17

Весь путь до станции Бен проделал пешком. У него хватило бы денег нанять экипаж, но бурлившие в нем гнев и обида требовали выхода. Каждый раз, со злостью впечатывая каблук в камни мостовой, оставляя позади новые и новые метры ненавистного города, он испытывал какое-то мрачное удовольствие. Он возвращался домой. Туда, где родился и вырос. В те края, которым принадлежал и которые принадлежали ему.

Дважды он сворачивал не в ту сторону и ему приходилось спрашивать дорогу. Наконец впереди показалось массивное строение из камня и стекла. Станция.

Вежливый клерк компании «Юнион Пасифик» сказал ему, что стоящий у перрона поезд как раз отправляется в Керни, а затем – дальше на Запад. Если мистер поторопится, он может успеть.

Едва Бен вспрыгнул на подножку последнего вагона, паровоз дал свисток и состав тронулся. Бен стоял на открытой задней площадке, наблюдая, как холодный чопорный Канзас-Сити уплывает в даль, превращается в бесформенное нагромождение домов на горизонте.


Десса расплатилась с кучером и взбежала по ступеням подъезда. Ее рука дрожала, и ключ не сразу попал в замочную скважину. Оказавшись наконец в прихожей, она громко окликнула Бена. Ответа не последовало. Девушка подошла к лестнице и снова позвала его.

Везде ей отвечало только эхо собственного голоса. Дверь в комнату Бена была распахнута настежь. Начиная подозревать горькую правду, девушка медленно вошла. Все вещи Бена исчезли.

– Нет, Бен, не-е-е-т!!!

Крик горя и отчаяния потряс весь дом. Девушка бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку.

Что он наделал! Зачем бросил ее именно сейчас, когда так ей нужен?

Она сама была виновата и знала это. Ее глупые, жестокие слова разбили их хрупкое счастье, оскорбили Бена до глубины души. И он уехал.

Ни странное завещание отца, ни подлость Эндрю, ни предательство Клуни уже не имели никакого значения. Потеря Бена затмила все, и сердце девушки разрывалось.

– Прости меня, Бен, прости! – рыдала она, комкая мокрыми от слез пальцами подушку.

Жизнь нанесла ей немало ударов, и горький опыт научил действовать. Вот и сейчас, едва первое ослепление прошло, она встала с кровати, решительно вытерла слезы и быстрым твердым шагом прошла к себе в спальню.

Так, на сборы времени не потребуется: вещи, к счастью, еще не распакованы. Сколько поездов ежедневно отправляется из Канзас-Сити в Керни? Неважно, она что-нибудь придумает… Но сначала надо переодеться.

Десса откинула крышку плетеного дорожного сундука с одеждой и стала перебирать сложенные там платья, выбирая подходящее, когда под ее пальцами вдруг хрустнула бумага. Удивленно вскинув брови, она извлекла на свет перевязанный грубой бечевкой коричневый сверток. Тот самый, что передал ей в Виргиния-Сити Уолтер Мун.

Она чуть снова не расплакалась: ее жизнь там казалась теперь далеким несбыточным сном. Через мгновение коричневая оберточная бумага была сорвана, и девушка держала в руках пачку писем и фотографий. С одной из них, сделанной перед самой войной, ей улыбался Митчел.

У нее в памяти сразу всплыли слова Эндрю о каком-то таинственном письме. Она стала лихорадочно перебирать бумаги. Два письма Митчела из армии, которые они столько раз читали вслух после ужина, несколько писем отца, присланных из деловых поездок… А это что? Самодельный конверт, незнакомый корявый почерк… Да и адрес странный: только «Фоллон Энтерпрайзис», Канзас-Сити, штат Миссури», и все; обратный адрес и того лучше: «Бэннак, Монтана».

Десса на секунду закрыла глаза, затем снова придирчиво посмотрела на конверт и извлекла из него листок бумаги. Письмо гласило:

«Сэр!

То, что я хачу сообчить вам, может быть и неожиданно для вас, но, паверьте, крайни важно.

Ваш сын Митчел не был убит на вайне. Я знаю, где он, и ему гразит опастность.

Я пишу вам с надеждой, что вы приедити за ним и привизете ему немнога денег, чтобы мы с ним смагли убежать, пока его еще не убили. Если вы поспешите и преедите на поесде в Виргиния-Сити, что в штате Мантана, я свижусь с вами и раскажу, где искать вашего сына. Павтаряю, ему очень нужна ваша помащь.

Меня звать Селия Кросс и я люблю его. Всево вам доброго».

Десса вытерла слезы и снова перечитала письмо. Да, все верно, ошибки быть не может. Митчел жив! Слава Богу!

Кто эта Селия Кросс? Встречались ли с ней родители? И если да, то что она им рассказала? А если они нашли Митчела?

Но коли так, куда он снова исчез? И вообще, что с ним случилось? Где он сейчас? Даты на письме не оказалось. Оно могло прийти когда угодно. Почему же родители ничего не сказали ей? Ответ напрашивался сам собой – они упорно считали ее несмышленым ребенком, поэтому-то и выдумали эту «деловую» поездку в Монтану.

Собрав рассыпавшиеся письма и фотографии, она положила их обратно в кофр, выбрала платье и быстро переоделась. Надо поторопиться в банк, а потом – на станцию.

* * *

– Что значит, «счет закрыт»? – недоуменно воззрилась Десса на румяного банковского клерка. – Это мой счет, и никто, кроме меня, не может этого сделать!

– Мне очень жаль, мисс Фоллон, но порядок есть порядок. Идет проверка.

– А мне какое дело? Я хочу получить свои деньги, и немедленно.

– Извините, мэм, я лучше позову управляющего.

– Да уж, пожалуйста, и побыстрее!

Через секунду клерк вернулся и сообщил, что «управляющий, к сожалению, сейчас очень занят и никак не может выйти к мисс Фоллон, но мисс Фоллон, если пожелает, может пройти к нему в кабинет».

Десса возмущенно фыркнула и последовала за ним.

За огромным дубовым столом с блестящей табличкой «ГОРАЦИЙ ГРИНУОЛЛЕР, УПРАВЛЯЮЩИЙ «сидел тщедушный человечек со скучным лицом.

– Вам следует поговорить с мистером Клуни, мэм, – произнес он высоким невыразительным голосом. – Он, как душеприказчик вашего отца, распоряжается всем состоянием вплоть до официальной передачи наследства. Мы ничем не можем вам помочь, мэм, поймите меня правильно.

– Но это же просто издевательство! – возмутилась она. – Немедленно выдайте мне мои деньги, иначе я подам на вас в суд!

– Не надо истерик, мэм. Лучше подумайте… к кому обратиться за помощью.

– Я обратилась к вам, и не за помощью, а за деньгами. И я не нуждаюсь в ваших советах! Давайте кончим дело миром, или я больше не положу в ваш банк ни цента.