Лариса Шкатула - Лягушка в сметане

— Посторонний человек, — подхватил Артем. — Почему вы хотели от него откреститься?

— Просто я втянула его в эту авантюру и хотела, чтобы он не пострадал так же, как и я.

— Авантюра! Вот и я так подумал. Но ведь что-то же вас на нее толкнуло?

— Еще бы! Я считала, что это мой дом, а так как прежде никогда его не видела, то и немудрено, что перепутала.

— Так, так, становится горячо. — Артем потер руки. — Но сначала пусть Галочка нас обслужит. По утрам она торопится. Приходит на два часа, а потом спешит домой — отправлять сына в школу.

Варя попросила себе биточки и бланманже — прежде она никогда его не ела, но о том, что это такое, представление имела. А Вадим взял холодной телятины и рисовую кашу.

Галя опять взглянула на хозяина.

— Иди, — кивнул тот, — посуду в машину мы уж как-нибудь поставим.

Довольная женщина быстро исчезла.

— Где-то я этого парня видел, Артем Викторович, — проговорил Валера. — Город наш не очень большой. С кем ни столкнись, вроде незнакомым и посторонним, непременно знакомых отыщешь.

— Ты пару раз в наш спортзал приходил, — подсказал Вадим.

— Точно! — Валера одобрительно взглянул на него. — Я сразу понял, парень из борцов-рукопашников. Вот и вспоминал, где тебя прежде видел. Самбо занимался?

— И вольной борьбой, — опять пришел на помощь Вадим. — А потом уже просто старался форму поддерживать. Кстати, я тоже телохранитель.

— Бабушка всегда говорила: когда я ем, я глух и нем, — заговорил Артем, — но если гостья будет так добра и продолжит рассказ… Я просто сгораю от нетерпения.

— Ничего, я могу и есть, и говорить. На самом деле ничего особенного в моей истории нет. Просто погиб мой муж, а я совершенно случайно узнала, что он накануне своей смерти купил в этом районе дачу.

— И давно это случилось?

— Две недели назад.

Артем будто невзначай взглянул на Вадима и понимающе кивнул.

— А как он погиб, если не секрет?

— Его убила сосулька, — пояснила Варя.

И тотчас в комнате что-то неуловимо изменилось. Атмосфера сгустилась, и даже ощутимо повеяло холодом. Хозяин недоверчиво взглянул на Варю, потом переглянулся с Валерой. Тот пожал плечами.

— Простите, вашего мужа, случайно, звали не Борис Будилин?

— Да, именно так, — растерянно подтвердила Варя.

— Позвольте заметить вам, дорогая, покойный был редкой сволочью. Для меня неожиданность, что вы, его жена, такая обаятельная женщина. Как вы могли связать с ним свою жизнь? С этим змеем, пауком…

Лицо Артема перекосилось, но он тут же взял себя в руки. Валера будто невзначай покашлял.

— Простите. Тесен мир, ничего не поделаешь. Этот человек отравил мне жизнь, приходил ко мне в кошмарных снах… Он вытянул из меня уйму денег и продолжал бы делать это еще долго, причем не соглашался продать фотографии ни за какие деньги… Карлики любят мучить нормальных людей.

Что он имел в виду: невысокий рост Бориса? Но он был вовсе не карлик, разве что мужчина среднего роста. Или речь идет о сути Бори Будилина?

— Мне очень неприятно, — пробормотала Варвара, — я прежде ни о чем даже не догадывалась, пока мы с Вадимом не занялись поисками… Может, мы пойдем, если у вас нет к нам претензий?

— Что вы, как можно! — спохватился Артем. — Это вы меня простите, не сдержался… Впрочем, я сам дурак. Легкомыслие в жизненных вопросах вполне может окончиться трагедией. А я жил широко, с размахом, жалел себя и потому думал, что заслуживаю вознаграждения. Пусть и в несколько извращенной форме… Даже теперь, зная, что Борис умер, я все время жду, когда с этими проклятыми фотографиями придет кто-то другой и мои мучения возобновятся…

Варя взглянула на Артема с жалостью и торопливо сообщила:

— Мы нашли эти фотографии, то есть я думаю, что именно эти. Наверное, потому ваше лицо показалось мне знакомым…

Она смутилась и замолчала.

— А что вы с ними сделали? — чуть ли не выкрикнул Артем; чувствовалось, что он едва себя сдерживает.

— Мы совершенно не представляли, кто на них заснят. Просто убрали их подальше. Не очень-то приятно такое рассматривать. Наверное, надо было их попросту сжечь, но хотелось узнать вначале, для чего Борис их хранил…

Валера опять кашлянул. Но Варя не обратила на него внимания. Чего теперь кашлять, раз пошла такая откровенность.

— Не совсем понимаю, почему вообще оказался возможен шантаж. Вы занимаете какой-то важный пост в администрации края? Как говорят, во властных структурах? Это может повредить вашей карьере?

Несколько мгновений Артем вроде колебался, а потом, кажется, принял решение.

— Все гораздо проще. Видите ли, моя жена тяжело больна. Представляете, всего лишь перенесла на ногах ангину. Молодая женщина, в один момент ставшая инвалидом… Так вот, она прикована к постели. И хотя говорит обычно, что я свободен и могу жить, как все остальные мужчины, эти фотографии показывать ей нельзя. Лицезрение подобной гадости ее просто убьет… Варя, продайте их мне, прошу вас! Назовите любую цену!

Варя даже отшатнулась, когда он перегнулся через стол и схватил ее за руку.

— Продать? Но я вовсе не собираюсь наживаться на чужом несчастье. Я вам отдам их так, даром.

— Даром? Нет!.. То есть мне даже не верится, что вопрос может решиться так просто. Надо же, вы, жена этого… покойного, можете вернуть мне просто так компромат, который не давал мне спокойно жить… Они в надежном месте? Их никто не украдет?

— В надежном, — улыбнулся Вадим, — я гарантирую, что никакой грабитель не сможет их найти.

— Спасибо! Я вам бесконечно благодарен. Хотя я, наверное, смогу отплатить вам добром за добро. Если вы поподробнее расскажете мне, что там произошло с вашей дачей…

Варя взмахнула ложкой, не в силах оторваться от вкуснющего, по ее мнению, десерта.

— Особенно и рассказывать нечего. Я смогу вступить во владение дачей только через шесть месяцев, а живет там кто-то или нет, я теперь и не знаю. Кто мог подумать, что мы ошибаемся? Узнали адрес, пришли к дому, а здесь забор, охрана и собака ночью бегает.

Она услышала, как Вадим тихо крякнул от огорчения, и сказала ему, не понижая при этом голоса:

— Не огорчайся, Артем же говорил, что многие ошибаются.

Тот кивнул и добавил:

— Вон и Валеру пришлось просить, чтобы за домом присматривал, а то все норовили какие-то хмыри вломиться. Аркадия… не помнишь, как его фамилия? — искали.

— Рудаков его фамилия, — подсказал Валера.

— Постойте, но ведь Аркадий Рудаков как раз и есть бывший хозяин дачи. Ну, тот, кто ее Борису продал! Я вспомнила. Договор купли-продажи у меня имеется.

— Понятно. И вы решили, что я, то есть кто-то, знает об этих шести месяцах и продолжает жить на даче как ни в чем не бывало?

— Думала, так все и обстоит.

— Тогда понятно, что вы проникли на дачу столь странным образом… Я бы, наверное, тоже заинтересовался, кто на моей собственности, пусть пока и неоформленной, живет… Предлагаю: чтобы успокоить вас окончательно, давайте все же позавтракаем, а потом прогуляемся, посмотрим, что там с вашей собственностью… Я вас совсем заговорил! Ну и как готовит наша Галя?

— Превосходно! — с набитым ртом сказала Варя.

— Присоединяюсь, — добавил и Вадим.

— А можно нескромный вопрос? — медленно проговорил хозяин, поглядывая на Варю и Вадима.

— Задавайте, — кивнула Варя.

— Вы давно знакомы?

Варя улыбнулась и посмотрела на Вадима.

— Вы не поверите, мальчики, но наше знакомство началось с того, что Вадим созвонился со мной по телефону и назначил встречу, чтобы предъявить долговую расписку Бориса, по которой покойный муж занял у него пять тысяч долларов.

Валера насмешливо хмыкнул, а Артем от души расхохотался.

Отсмеявшись, он поинтересовался:

— И после того, как вы с ним расплатились, вы подружились?

— Вы не угадали. У меня не оказалось таких денег.

— Хотите сказать, что после смерти Будилина вы остались ни с чем?

В голосе его прозвучало смешанное с удивлением недоверие. Как если бы ему пытались втолковать о чем-то, чего не может быть.

— Не совсем. Я нашла в портфеле Бориса пятьсот долларов. Дирекция мясокомбината, где работал Борис, помогла, мне оказали материальную помощь. Только, знаете, поминки, то да се… В общем, от тех пятисот у меня осталось двести долларов. Не считая материальной помощи.

— Двести долларов! — эхом повторил Артем. — Простите, но мне трудно в это поверить. Разве вы не знали, что ваш покойный муж был одним из самых богатых людей в городе?

Варя вздрогнула от неожиданности.

— Это вы так думаете, или это городской миф? — сказала она, не сводя с Артема изумленных глаз. — У меня, конечно, есть трехкомнатная квартира и не очень новые «Жигули». Но и все. Никакого там счета в банке, денег в чулке. Правда, я не считаю, будто это повод для паники. У меня неплохая специальность, и если поднатужиться, можно неплохо зарабатывать. Мой однокурсник, например, глава фирмы… Кстати, квартиру мы приобрели вместе с Борисом, сложив две наших, прежде однокомнатных… И в квартире я не нашла никаких книжек, сейфов и прочее. Ах да, — спохватилась Варя, — оказалось, что у меня есть еще акции мясокомбината, но они в банке и тоже не могут быть пока моими… А так каждый месяц Борис выдавал мне на хозяйство десять тысяч рублей.

— Триста с чем-то баксов, — ни к кому не обращаясь, прокомментировал Валера.

— Уж поверьте мне, — тоже с жалостью глядя на Варю, сказал Артем, — я знаю, что говорю. Деньги у Будилина были.

— Но тогда у него была и какая-то другая жизнь, — без надрыва и горечи сказала Варя, — на которую уходило гораздо больше денег, чем на нашу семью.

— Да и как объяснить тот факт, что Будилин взял у Вадима в долг пять штук баксов? — заметил и Валера, тоже что-то про себя прикинувший. — Куда он эти деньги подевал?

— Мне говорил, вроде на покупку дачи, — сказал замолчавший было Вадим. — И дачу таки он купил. Вряд ли он собирался меня кинуть. Мы расписку у нотариуса заверяли.

— И ты подал бы на него в суд? — хмыкнул Валера.

— Конечно, подал бы. Я же эти деньги не украл!

Варя почувствовала на себе изучающие взгляды Артема и Валерия и рассердилась.

— Неужели вы думаете, что я такая же скряга, как… как другие, и не рассчиталась бы с Вадимом сразу, как только он возник со своей распиской?

— А вместо этого Варвара Михайловна так приложила меня огнетушителем, что я с копыт свалился.

— Как огнетушителем? — не поверил Валера. — Ты вот так просто дал себя ударить?

Варя, не выдержав, прыснула.

— Нет, конечно, он крался за мной по пятам и, видимо, увлекся. К тому же в гараже было темно, а я встала за дверью…

— Весело вы живете, ребята, — рассмеялся и Артем. — При таких обстоятельствах мудрено было не подружиться. Я даже вам по-хорошему завидую.

— И тоже согласились бы получить по голове чем-нибудь тяжелым, чтобы стать моим другом? — лукаво уточнила Варя.

— Еще как согласился бы! — Он мечтательно откинулся на стуле. — Зато когда бы я пришел в себя, надо мной склонилось бы прекрасное лицо…

— Это только в романах склоняется прекрасное лицо, — нарочито тяжело вздохнул Вадим, — а в жизни, очнувшись, ты чувствуешь, что упираешься лицом в пол, и не можешь подняться, потому что связан по рукам и ногам, и все, что ты видишь, — это всего лишь сапожки прекрасной леди.

— А вы расскажете мне поподробнее, как это случилось? — спросил Артем.

— Расскажем по дороге на Первую Вишневую, 38, — ответила Варя.

Вадим смеялся. Да что там, он просто хохотал, как ненормальный, ничего ей не объясняя, откидывался на сиденье, склонялся к рулю машины, пока Варя легонько не стукнула его по затылку.

— Скажешь ты наконец или нет, в чем дело?!

Однако подзатыльник ничуть не уменьшил его веселости. Он ненадолго успокоился и даже стал декламировать очень знакомые стихи:

— Когда такая, как она, —

Ведь надо знать мою кузину, —

Себя не помня, бьет мужчину,

Причина, думаю, ясна[1].

— Конечно, ясна! — шутливо рассердилась Варя. — Она умирает от любопытства, потому что ничего смешного вокруг не видит. В то время как кто-то от смеха корчится.

— Представь себе, Варя, я всего лишь мысленно пробежался по всем нашим планам и приготовлениям. Полдня я пахал огород у женщины, которая в нашей ситуации ничем не могла помочь.

— Скажи спасибо, хоть не бесплатно. Мы выпили по молочному коктейлю и съели по мороженому.